Lover Dearest

Зейн не пришел к нему вчера, и Лиам знает, он не сделает этого по собственной воле. Поэтому, проснувшись на следующий день, когда солнце уже садилось, он решает загнать его в угол. Для начала он принимает душ, надевает самые удобные штаны, потому что уже предчувствует недовольные крики Зейна, а он предпочитает чувствовать себя уютно, когда на него орут. Как и предполагалось, никто еще не встал. Найл спит допоздна, а вчерашние слова Зейна наверняка расстроили Гарри, что означает, до конца недели он скорее всего просидит в своей комнате, надув губы. Обычно Лиам просыпается раньше всех, и его это раздражает. Когда все остальные спят, дом в полумраке пугает. Паркет скрипит, свет везде потушен. Он прожил в этом месте много лет, но это неловкое чувство, когда он шагает по мрачному коридору, все еще присутствует, и что-то подсказывает ему, что никакое время не сможет этого изменить. Не то что бы ему есть, о чем волноваться, - здраво размышляет Лиам. Он живет с существами, из-за которых многие люди не могут спать по ночам, и так случилось, что он очень привязан к троим из них. Но если от своего коридора его бросает в дрожь, то от коридора Зейна его сердце начинает бешено колотиться. Чердак всегда был хуже всего, всегда казался самым устрашающим. Он больше похож на пещеру, ведь Зейн закрыл все окна огромными полотнами. Звук ударяется о стены и отдается эхом, вокруг беспросветно темно. Под ногами скрипит пол, и Лиам практически подпрыгивает от резкого звука. Он закатывает глаза от собственной реакции и щупает стену в поисках дверной ручки в комнату Зейна, а затем еще около минуты пытается найти выключатель. Комната вампира остается почти такой же темной. Лампочка в люстре слабая, едва освещает помещение. Лиаму всегда было интересно, почему Зейну это нравится, но он никогда не спрашивал. Конечно, Зейн все еще спит на кровати с балдахином, подоткнув бордовое одеяло под подбородок. При слабом свете его кожа выглядит еще более серой, ресницы веерами лежат на щеках, как пятна черной краски. Когда он спит, Зейн всегда выглядит намного нежнее, из-за растрепанных волос и слегка приоткрытых губ. Когда его челюсти не стиснуты и глаза не похожи на две черные щелки, он выглядит намного моложе. Но его скулы всё такие же отточенные, и подбородок покрывает колючая темная щетина, даже в этот момент придавая ему опасный вид. - Зейн, - говорит Лиам, протянув руку и легонько дернув его за плечо. Зейн вздыхает и практически сворачивается в клубок, пряча голову под одеяло. - Отстань. - Просыпайся, - требует Лиам и трясет его немного сильнее. - Я просил тебя вчера прийти ко мне. Зейн распахивает черные глаза и по-животному шипит, оголяя острые зубы, чем вызывает насмешливое фырканье Лиама. - Я тебя не боюсь, - сообщает он, хоть это и не так. Но Лиам уже привык к подобным выходкам Зейна по утрам. - Вставай. - Проваливай, - предупреждает Зейн. - Иначе, клянусь, я... - Ты что? - спрашивает Лиам. - Еще пошипишь? Опять покажешь свои клыки? Зейн, ты лаешь, да не... Зейн прыгает на него. Парень даже не успевает выдохнуть, когда чужое тело врезается в его, и он падает вниз, но в последнюю секунду Зейн переворачивает их, громко приземляясь спиной на пол. В ту же секунду вампир снова переворачивает их, удерживая Лиама под собой. Парень делает порывистый вдох, заглядывая Зейну в глаза. Они снова цвета виски и шоколада, и Лиам понимает, что сейчас ему не о чем беспокоиться. Хотя нельзя сказать, что он когда-либо беспокоится, ведь он им полностью доверяет. У него нет выбора, учитывая, что все трое каждую неделю вонзают в него свои клыки. Здесь в любом случае должно быть доверие, иначе он бы жил в постоянном страхе. - Ты знаешь, что не должен находиться в моей комнате, - говорит Зейн слегка хриплым и заглушенным клыками голосом. - Ты это знаешь, Лиам. Знает. Есть всего несколько правил, которым он должен придерживаться. Не покидать дом. Не трогать коллекцию писем Гарри от Луи. Не ходить в комнату Зейна. Их вполне легко запомнить, но у него есть привычка нарушать последнее как можно чаще. Просто он любит комнату Зейна. Она красивая и теплая из-за камина. Почти уютная, если игнорировать то, что она напоминает темницу своим низким и местами узким из-за крыши потолком и заблокированными от света окнами. - Извини, - отвечает Лиам довольно легко, учитывая тело на нем, хоть Зейн и упирается двумя руками в пол, поддерживая свой вес, чтобы не причинить парню и каплю неудобства. - Но тебе нужно... Лиам не заканчивает предложение и громко сглатывает. Зейн больше не смотрит ему в глаза. Его взгляд спускается на шею, и клыки упираются в нижнюю губу. Лиам думал, что будет сложно заставить Зейна отпить его кровь, но, судя по тяжелому дыханию вампира, всё будет намного проще. Он уже на грани, и всё, что нужно сделать Лиаму, - это подтолкнуть его, и тогда он сдастся. - Вперед, - говорит Лиам и приподнимает голову, оголяя горло. - Тебе нужно. Лицо Зейна полно сомнений. Его взгляд бегает от глаз Лиама к шее. Он тяжело дышит, сжимая руки в кулаки, царапает когтями паркет. - Блять, почему перед тобой так трудно устоять? - спрашивает он. - Это моё предназначение, - напоминает ему Лиам. - Давай же. Зейн издает звук, не похожим на себя голосом, и хватает Лиама за запястье, притягивая руку к себе. Он задирает рукав толстовки и, наблюдая за своими движениями черными как смоль глазами, надавливает когтем большого пальца на кожу. Лиам чувствует боль и делает резкий вдох, когда Зейн убирает палец и с восхищением смотрит, как из раны сочится кровь и медленно стекает по запястью. И затем он притягивает руку к губам, пристально глядя Лиаму в глаза. Как обычно, он чувствует притупленную боль. Это всегда напоминало Лиаму укол. Он накручивает себя, словно готовясь к ужасному, болезненному испытанию, и это наводит на него страх, но, как только это случается, всё оказывается не так уж плохо. Конечно, это больно. Зейн впивается в его запястье зубами, и это больно, но через мгновение боль растворяется и перетекает в нечто более терпимое. Зейн отказывается разрывать зрительный контакт, и Лиам чувствует себя заключенным его взгляда. У парня слегка сводит желудок от вида собственной крови, густой и темной, резко контрастирующей с бледной кожей и стекающей по подбородку Зейна, и от сопровождающего процедуру стона. От последнего внутри происходят и другие реакции, но Лиам не успевает об этом подумать, потому что вампир впивается зубами немного сильнее, и Лиам шипит от боли, но старается это скрыть. Зейн все равно его слышит. Он резко отталкивает от себя его руку, и Лиам видит его вымазанные кровью губы, смотрит, как исчезают клыки, и переводит взгляд на свою руку, которая теперь расслабленно лежит на полу. На коже виднеется след после Зейна, он может разобрать, куда надавливал каждый зуб. Но, даже глядя на нее, он видит, как рана начинает затягиваться. Где-то через час она покроется коркой. Завтра останется лишь едва заметный шрам. Еще пару дней - и будет невозможно сказать, что на этом месте вообще что-то было. Лиам не знает, как это работает, что заживляет рану так быстро. Должно быть, дело в слюне вампира, но он не уверен, а другие никогда не отвечают на его вопрос. - Вытри рот, - жалуется Лиам. Кровь всегда вызывала у него чувство тошноты. - Ты грязный. - Тебя это смущает? - спрашивает Зейн. - Ты знаешь, что да. - Это хорошо, - кивает Зейн и бесстыдно облизывает губы, преследуя языком последние капли крови. Еще немного засыхает на его подбородке, а зубы из-за нее стали бледно-розового цвета. - Я хочу, чтобы тебя это смущало. Я хочу, чтобы тебя это пугало. - Не пугает. Отвращает — да, но не пугает. Перестало пугать уже давным давно. - Идиот, - ворчит Зейн и поднимается, разочарованно качая головой. Лиам не понимает, чем заслужил это, но Зейн не утруждается объяснить (как обычно). Но он протягивает ему руку, и Лиам берет ее, позволяя Зейну помочь ему встать на ноги. - Черт, - стонет Лиам, закрывая глаза, чтобы избавиться от черных пятен перед ними. Он слегка пошатывается, чувствуя головокружение. Зейн хватает его за талию, помогая устоять. Лиаму это нужно, но ему не обязательно растворяться в объятиях Зейна. Ему не обязательно цепляться за него так, словно он рухнет без этой поддержки, потому что это не правда. Но Лиам слегка эгоистичен, поэтому он дарит себе этот момент. Зейн утыкается кончиком холодного носа ему в щеку, и парень не спешит открывать глаз, чтобы не испортить это мгновение. - Идиот, - снова бормочет вампир, в этот раз касаясь губами его шеи. - Ты такой глупый. - Извини. Зейн отталкивает его, но придерживает за плечи. - Ты хотя бы знаешь, за что извиняешься? - Э-э, - Лиам качает головой. - За то, что расстроил тебя? Зейн опускает руки и отворачивается от него, вздыхая: - Ты не расстраиваешь меня. Ты меня беспокоишь. Лиам искренне озадачен. - Чем? Если уж на то пошло, то это Зейн вызывает беспокойство. - Этим, - говорит вампир, падая на кровать. - Именно этим ты меня и беспокоишь. Ты даже этого не осознаешь. - Не осознаю чего? - спрашивает Лиам, закрывая рану рукавом. Зейн снова вздыхает, поднимая взгляд на потолок. - Возвращайся в свою комнату, Лиам, - говорит он и забирается под одеяло. - Но я бы лучше остался здесь, - бормочет парень. Он неуверенно оттягивает футболку вниз, уставившись в пол, словно ожидая, что его выругают за сказанное. Этого не случается, но, тем не менее, Зейн одаривает его взглядом, который ясно говорит, что ему здесь не рады. - Ладно, - ворчит он, - спи дальше, значит. Я сам себя развлеку. - Выключи свет по дороге, - говорит Зейн ему вслед. Лиам назло оставляет его включенным.

***

Где-то в два ночи Лиам начинает мыть полы в большом фойе. Он делает это, потому что хочется, а не потому что обязан. Если не он, то этим займется Гарри, и пусть он и мастер уборки, у него это займет в три раза больше времени, чем у Лиама, потому что ему нужно убедиться, что каждый сантиметр пола идеально чист. Лиам без понятия, где остальные. В последний раз он видел Найла в главной гостиной, спящего на краю дивана с открытым ртом. Гарри он вообще не видел весь день, а Зейна встретил на лестнице совсем недавно, но, как оказалось, тот с ним не разговаривает. Вздохнув, Лиам опускает швабру в ведро, и в этот момент распахивается дверь центрального входа. Тяжелое дерево с шумом ударяется о стены, впуская в дом холодный сильный ветер. Лиам замирает со шваброй над ведром, широко распахнув глаза. В дом врывается мужчина с тяжелыми на вид сумками в руках. Он единожды окидывает помещение взглядом, высокомерно приподняв подбородок, после чего кидает багаж на пол. Он с легкостью закрывает за собой дверь, снова блокируя доступ холодному воздуху, но Лиам все еще слишком ошарашен, чтобы пошевельнуться. В комнате присутствует напряжение, напоминая ветер в ночную бурю, словно в любую секунду может ударить молния. Вдобавок к этому в ушах отдается стук его бешено колотящегося сердца. Холодные голубые глаза натыкаются на его взгляд, и мужчина, только что вступивший в их дом, одаривает его ухмылкой, оголяя острые зубы. Такие же острые, как его скулы и взгляд. Взгляд, который с каждой секундой медленно темнеет, холодно-голубой становится полностью черным. - Ты не предложишь отнести мои сумки, питомец? - требовательно спрашивает мужчина. Лиам глупо моргает. - Ты говоришь по-английски? - он пересекает комнату за считанные секунды и, взяв парня за подбородок, приподнимает его вверх, как любит делать Зейн, только в его жесте нет нежности. Он тянет подбородок всё выше, делая больно. - Или тебе приказано не разговаривать? - Я... я могу говорить, - отвечает Лиам, пытаясь опустить голову. Лиам не рискует говорить что-то еще. Он не дурак, он находится наедине с незнакомцем. С незнакомцем-вампиром. Что означает, если он хочет оставить при себе большую часть крови и свою жизнь, то ему нужно стоять на месте, молчать и молиться, что кто-нибудь слышал хлопок двери. - Аппетитный, - говорит мужчина. Его зубы касаются шеи Лиама, и он чувствует, что дрожит, но не пытается оттолкнуть вампира в страхе разозлить его. Одно неверное движение — и на его шее могут оказаться руки этого незнакомца. - Понимаю, почему они решили тебя оставить. - Луи! Мужчина отпускает его, отступая, и Лиам тоже слегка отшатывается назад и подносит руку к шее, чтобы вытереть след от влажного дыхания. Ноги не слушаются его, швабра выскользает из рук, и в этот момент кто-то обводит руку вокруг его талии. Зейн помогает ему сохранить равновесие и, убедившись, что он не упадет, становится перед Лиамом, закрывая его своим телом. - Так, значит, ты и правда вернулся домой, - говорит Зейн. - Как мило с твоей стороны. Лиам не успевает моргнуть, как в комнате оказываются Найл и Гарри: первый лениво спускает по лестнице, а кудрявый проносится вперед их всех, слегка отталкивая Зейна плечом. - Луи, - мягко и еле слышно говорит он, заставляя холодное выражение лица мужчины смениться приторной улыбкой. - Гарри. И затем Гарри кидается на него. Луи с шумом ударяется головой об пол, и Лиам не может понять, кто лидирует в схватке: Луи оставляет порез на щеке кудрявого, пытаясь спихнуть его с себя, Гарри раздирает его грудь и... - Уведите его отсюда, - шипит Гарри через плечо, и за секунду, что он отвлекся, Луи переворачивает их. На только вымытом Лиамом полу виднеется черная кровь, и парень думает, что Гарри говорит о Луи, думает, что он просит Зейна и Найла увести Луи из комнаты, пока они не убили друг друга. Но, оказывается, он говорил о Лиаме, потому что в следующую секунду Зейн подхватывает его, заставляя парня инстинктивно обхватить талию и шею вампира руками, и с легкостью несет по лестнице. Иногда Найл вытворяет подобное просто ради веселья — берет Лиама на руки и носит по дому. Точнее вытворял, когда Лиам был младше, но с возрастом он стал менее терпимым к таким выходкам. Он терпеть не может, когда они берут его на руки. Ему не нравится это чувство страха и их нечеловеческая скорость передвижения. Зейн останавливается, только добравшись до чердака. Он ставит Лиама на ноги и спешно загоняет в свою комнату. - Думал, мне не положено здесь находиться, - говорит Лиам, прекрасно понимая, что сейчас не самое лучшее время для шуток, но не может промолчать. Зейн раздраженно цокает языком и берет его лицо в ладони. Он проводит руками по шее, по груди и наконец останавливается на талии. - Ты ранен? - требовательно спрашивает он. - На тебе нет крови, я не слышу запаха, но... - Я в порядке, - уверяет его Лиам. - Цел и невредим, честно. - Хорошо, - грубо говорит Зейн и, обступив Лиама, начинает ходить взад и вперед по комнате. - Тебе нужно быть осторожным. Мы все боялись этого, но я никогда не думал, что он правда вернется. - Боялись чего? - теперь беспокойство Зейна беспокоит и его. Лиам присаживается на край кровати, сложив руки на коленях. - Это насчет Луи? - Да, - резко отвечает Зейн. - Конечно, это насчет Луи, - он нервно проводит рукой по волосам. - Помнишь Вильяма? Лиам непроизвольно вздрагивает. Вильям определенно был самым жутким вампиром из всех, кого Лиам встречал. Он был старым, неприветливым и устрашающим. - Смутно. - Да, так вот, - Зейн останавливается, впиваясь взглядом в Лиама, словно это важно, - такими вампирами Луи был окружен последние десять лет, Лиам. Он навещал других представителей нашего вида, ночевал у них, жил по их правилам. Они не такие, как мы, понимаешь, а это значит, Луи тоже больше не такой, как мы. Лиам хмурится, пытаясь следить за ходом его мыслей. - Я не понимаю. Зейн вздыхает и присаживается на пол у Лиама между ног. Он кладет руку ему на затылок, глядя на него огромными обеспокоенными глазами. - Ты для нас не раб, - решительно говорит Зейн, слегка впиваясь ногтями в кожу, словно делая акцент. - Теоретически - может быть, но мы не относимся к тебе, как к рабу. И не будем. Ты значишь для нас намного больше. - Я знаю, - говорит Лиам. - Я рад, что ты знаешь, но проблема в том, солнце, что Луи здесь не было, - объясняет Зейн. - Он не знает тебя, и он не знает, как мы к тебе относимся. И, судя по тому, как он ворвался сюда и облапал тебя, не... - Зейн замолкает, его янтарные глаза на секунду становятся черными, но он берет себя в руки. - Он скорее всего ждет, что ты будешь таким же, как все остальные рабы, Лиам. Он ожидает, что ты будешь слушаться его, и я не знаю, как он отреагирует, когда поймет, что у тебя есть свое мнение, что ты здесь не для того, чтобы выполнять каждую его команду и оголять горло, когда ему захочется. - Значит, он опасный, - подводит итог Лиам. - Он может быть, - признается Зейн, кивая. - Но тебе не о чем беспокоиться, ясно? Я никому не позволю причинить тебе вред, ты это знаешь, - Лиам кивает. - Тебе просто надо быть осторожным, вот и всё. - Я обычно осторожен, разве нет? - Ни капельки, - стонет Зейн. - Ты подвергаешь себя опасности и чаще всего даже не осознаешь этого. - Каким это образом? - слегка обиженно возражает Лиам. Зейн поднимается, держась за плечи Лиама, и парень инстинктивно падает спиной на матрас. Вампир следует за ним, устраиваясь у него на руках. Лиаму не очень удобно, но от Зейна всегда так вкусно пахнет, что ему плевать на то, что колено брюнета больно впивается ему в бедро. - Ты ходишь по дому, - говорит Зейн, утыкаясь носом ему в шею, - совершенно не осознавая, как хорошо пахнешь, - он касается языком его кожи, и парень невольно вздрагивает. Может быть, у Зейна и холодное тело, но Лиаму неожиданно очень и очень тепло. - И какой ты приятный на вкус, - парень встречается с Зейном взглядом, и вся лёгкость ситуации пропадает в черноте, которую он видит. - И как ты всегда выглядишь таким... Лиам моргает, и Зейн больше не на нем. Он стоит посередине комнаты, крепко скрестив руки на груди. - Видишь, о чем я говорю? Я даже не собирался этого делать. Просто иногда я не могу ничего с собой поделать, когда дело касается тебя. Лиам поднимается, поправляя свою теперь уже мятую футболку. - Может быть, у тебя просто ужасное чувство самоконтроля, - его голос намного спокойнее, чем то, что происходит внутри. Пульс бешено бьется, волосы на руках стоят дыбом, и разочарование накрывает волной из-за того, что Зейн стоит теперь так далеко, когда Лиам хочет его поближе к себе. В этом и проблема. Лиаму всегда хочется, чтобы Зейн был ближе. Может, он и считает Найла лучшим другом, а Гарри больше всех напоминает ему брата, но Зейн... по мнению Лиама, он всегда недостаточно близко. Даже в эти редкие моменты, когда Зейн застукивает его одного в коридоре и прижимает к стенке, упираясь лбом в его лоб, он недостаточно близко. Лиам хочет, чтобы Зейн ему открылся, но этого не происходит, по крайней мере, не полностью. И даже когда они прикасаются к друг другу, этого мало. Между ними всегда слишком много слоев, слишком многое их разделяет. - У меня прекрасное чувство самоконтроля, - говорит Зейн. - Только... не тогда, когда это связано с тобой. - И почему же, как ты думаешь? - спрашивает Лиам, слегка довольный тем, что действует на Зейна так же сильно, как Зейн на него, хоть и совершенно по иной причине. Зейн хочет кровь, текущую по его венам, а Лиам просто хочет Зейна, всего и полностью. - Не знаю, Лиам, - раздраженно отвечает вампир. - Просто будь осторожен. Пообещай мне, что ты всегда будешь осторожен. И если что-то случится, просто позови меня, и я буду рядом. Лиам садится еще прямее, и уже не в первый раз он рад, что Зейн не может читать его мысли. - Несмотря ни на что? - настаивает он. - Не смотря ни на что, ты придешь, если будешь мне нужен? - Честное слово, - тут же отвечает Зейн. - Ну, ладно, тогда, - Лиам встает, неуверенно улыбаясь. - Буду знать. На пути к двери Зейн хватает его за руку: - Ты куда? Лиам хмурится, глядя на тонкие пальцы, сжимающие голубую ткань его толстовки, и снова думает о том, что их, как обычно, что-то разделяет. - Я должен оставаться в твоей комнате? - спрашивает Лиам. - Ты не упоминал этого. Зейн тут же отпускает его. - Нет, не должен, - он сводит брови, словно озадачен своими действиями так же, как и Лиам. - Ты можешь идти. Извини. - Знаешь, мне кажется, это даже мило, - говорит Лиам, выходя за дверь. - Что ты обо мне беспокоишься. Мне нравится. Зейн оголяет зубы и рычит на него, захлопывая следом дверь, и Лиам хохочет всю дорогу к лестнице.