Lover Dearest

Наверное, это самый напряженный ужин, на котором Лиам когда-либо присутствовал. Первое, что сказал Луи, когда вошел в столовую и обнаружил там Лиама, - это: «Вы правда разрешаете ему сидеть с вами за одним столом? Какой прогресс». Лиам прикусил язык и опустил взгляд, веля себе не обращать внимание. На тот момент в комнате находился только Гарри, но он был слишком занят тем, что пялился на Луи, словно впервые за годы тьмы увидел солнце, так что, конечно, он не заступился за Лиама. Напряжение немного спало, когда пришел Найл и завалился на свой стул, тут же потянувшись за тарелкой с пастой. Но всё спокойствие, что принес с собой блондин, испарилось, когда в комнате объявился Зейн и сел рядом с Лиамом, придвигая стул ближе так, чтобы их локти соприкасались. - Я думал, питомец общий, - высказывается Луи. - Разве не в этом суть раба? Он принадлежит всему клану, а не одному члену. Я вижу, ты собственник, Зейн. - Мы не используем этого слова, - сердито говорит кудрявый, снова становясь тем Гарри, которого Лиам знает, а не который только и делает, что любуется каким-то незнакомым раздражающим всех вампиром. - Это оскорбительно. - Извини, питомец, - говорит Луи с ухмылкой, но, судя по его виду, он не чувствует себя виноватым. - И так тоже его не называй, - рявкает Зейн. - Он не собака. - Так, как же мне его называть? - раздраженно спрашивает Луи. - Кто-нибудь, просветите. Лиам прочищает горло: - Э-э, Лиам. Меня зовут Лиам. Ты можешь... можешь называть меня так. - Вообще-то, я могу называть тебя так, как мне захочется, - приторным голосом отвечает Луи. В ответ на это никто ничего не говорит, и Лиам отказывается поднимать взгляд. Зейн сказал ему быть осторожным, и что-то подсказывает, что выразить своё текущее раздражение нельзя назвать осторожностью, поэтому он молчит. Зейн сгребает немного пасты, кладет Лиаму на тарелку и придвигает ближе к нему, всё это время прожигая Луи взглядом. Лиам и Найл единственные, кто ест. Луи все оставшееся время рассказывает о своих многочисленных приключениях, Гарри увлеченно слушает, время от времени кивая головой, а Зейн сидит рядом с ним, как статуя. Статуя, которая дергается каждый раз, когда Луи хотя бы смотрит в сторону Лиама. - Наверное, нам нужно об этом поговорить, - вскоре говорит Гарри, когда истории Луи подошли к концу. - Это обязательно? - спрашивает Найл. - Мне уже пришлось на этой неделе разнимать вас с Луи. Я бы предпочел не вставать между ним и Зейном. Они оба дерутся не по-честному. - Я уже извинился за то, что начал драку, - немного смущенно говорит Гарри. - Я был зол, что его так долго не было и... я повел себя глупо, и я извинился. Никто больше не будет драться, ясно? Лиам не знает, как это произошло — как Гарри стал лидером клана. Он прочитал об этом столько книг, но не одна из них не говорит точно. Иногда лидер — это вампир, который превратил остальных членов клана. Иногда лидер — тот, кто просто собрал их вместе. А иногда лидер выбирается негласно, потому что он больше всего подходит на эту роль. Но, не важно, как это случилось, Гарри безоговорочно их лидер. Он сидит во главе стола; остальные, конечно, иногда с ним спорят, но стараются не идти против его прямых приказов; в их взглядах чувствуется уважение каждый раз, когда они смотрят на него. Именно из-за этого лидерства каждый за столом отвечает: «Ясно». - Отлично, - для уверенности Гарри пробегает взглядом по каждому из них. - Луи, я знаю, что тебя не было долгое время и ты не знаешь, что здесь и как, но Лиам — не раб. Он не питомец. Он человек. - Но вы пьёте его кровь, - подмечает Луи. - Не отрицай, след на его запястье видно даже отсюда. Лиам оттягивает рукав и прячет руку под стол. Зейн не смотрит ему в глаза. Гарри практически не реагирует. - Ну, да, но... - Тебе можно выходить из дома, Лиам? - спрашивает Луи. - Нет... вообще, нет, - признает парень. - Мне можно выходить во двор, но нельзя ступать за ворота. - Значит, он ваш заключенный, - говорит Луи, - и вы пьете его кровь. Но вы говорите мне, что он не раб? - Он член клана, - подключается Найл. - Как и мы все. - Он человек, - почти выплёвывает слово Луи. - Он не член клана, как бы хорошо вы с ним не обращались. Вы взяли и позволили ему думать, что он имеет право на своё мнение. Вы знаете, что бы подумали наши сородичи, если бы увидели, что он сидит с нами за столом, как будто он с нами на одном уровне? - Так и есть, - говорит Зейн. - Он заслужил своё место здесь больше, чем ты! Луи поднимается, медленно обходит стол, сохраняя приличную дистанцию между собой и Зейном. Он подходит к Лиаму слева и кладет руку ему на плечо, почти по-дружески. По крайней мере, так могло бы показаться, если бы ему в кожу не впивались когти. Лиам невольно вскрикивает и чувствует, как сквозь воротник рубашки просачивается кровь. - Вот, для чего он нужен, - говорит Луи, поднося окровавленные пальцы к лицу. Он облизывает их, глядя Зейну в глаза, и Лиаму кажется, что его вот-вот вырвет на обеденный стол. - Они соврали тебе, дорогой Лиам, - Луи гладит его щеку свободной рукой. - Они могут сказать тебе, что ты важный член клана. Они могут говорить тебе красивые слова, пускать за стол и разрешать говорить с ними, как тебе захочется, но вот это — всё, чем ты для них являешься. - Это неправда, - говорит Гарри, резко поднявшись. - Лиам, ты знаешь, что это неправда. - Если он такой важный член клан, - интересуется Луи, - тогда почему же вы не превратили его? Не сделали это официальным? Молчание. Сердце Лиама учащенно бьется, а Зейн опускает голову, тяжело дыша. Но это хороший вопрос. Это... это очень хороший вопрос. Что бы они ему не говорили, в конце концов, Луи прав: Лиам всё же заключен здесь, без права уйти. Они всё же пьют его кровь. Возможно, с ним обращаются лучше, чем с другими такими же, как он, и за это он благодарен, правда, но они могли изменить его. У них есть такая возможность. Они могли сделать Лиама одним из них, настоящим членом их клана. Но они оставили его человеком. - Я могу сам это сделать, если хотите, - предлагает Луи, практически мурлыкая. Лиам вздрагивает. - Я могу сделать это прямо сейчас. Я могу превратить его. С удовольствием. Зейн подрывается с места и во второй раз оказывается между Луи и Лиамом. - Рискни, Луи. Тронь его еще раз, и я тебя убью. Луи хохочет, делает шаг в сторону, и Зейн повторяет за ним. Они продолжают так снова и снова, образуя какой-то странный пылкий танец. - Ой, ладно, я и не собирался, - говорит Луи, закатывая глаза. - Я просто пытался доказать свою точку зрения. И ваша реакция как раз стала главным доказательством. Я не против того, чтобы держать человека в качестве питомца, но делать вид, что он таковым не является, просто жестоко. - Видишь? - спрашивает Найл. - Именно поэтому по нему, кроме тебя, больше никто не скучал, Гарри. Этот парень только разводит бардак. - Это правда, я люблю бардак, - радостно говорит Луи. Он пытается дотянуться до Лиама через Зейна, но брюнет тут же бьет его по руке. - Мне нравится играть на нервах. Вы все стали слишком скучными. И я не шутил, когда упомянул других вампиров. Если бы они видели, как вы ведете себя с этим, они бы сделали вас изгоями. - Значит... значит, вам нельзя хорошо относиться к людям? - спрашивает Лиам. Такое никогда не упоминалось в книгах, которые он читал. - Ох, нет, нам можно, - уверяет Луи, - но это не одобряется. Вы ниже нас, деточка. Ваш вид хорош только для трех вещей: повиновение, поставление крови и... О-о, - Луи распахивает глаза. - Так вот для чего вы оставили его человеком. Здесь я думал, что вы просто извращенцы, играющие со своей едой. Но он не просто раб, да? Он шлюха. Зейн бьет его по лицу так, что голова Луи поворачивается от силы удара. Гарри оббегает стол и оттягивает Зейна подальше от Луи, который трет щеку и сплевывает на пол тёмную кровь. Найл встает следом, пока Гарри выводит Зейна из комнаты, и вздыхает: - Проваливай, Луи. Ты зашел слишком далеко, ясно? Луи продолжает тереть рот, уже не выглядя таким веселым. - Я не хотел. Его просто очень легко завести, я не смог устоять. - Проваливай, - повторяет Найл. - Иди извинись, пока Зейн не вырвался из рук Гарри и не убил тебя. Луи надувает губы, напоминая ребенка, которого отругали. - Я ведь пошутил, - говорит он. - Правда. Ты знаешь, что мне плевать на всё это. Если вы хотите играть в «дочки-матери» с человеком, пожалуйста. - Луи. - Ладно-ладно, - Луи вздыхает и направляется к двери. - И это... Лиам, извини, что ли. Ну, за шею и за то, как я тебя назвал. Лиам глупо кивает, не зная, что сказать. Луи кивает в ответ и покидает комнату. - Грёбаный идиот, - бормочет Найл, возвращаясь к столу. И, потому что он Найл, накладывает себе еще одну порцию пасты. - Он часто ведет себя, как придурок, Луи, я имею в виду, но глубоко в душе он не такой. Ему просто нравится трепать всем нервы. Половину того, что он сказал, он сказал, просто чтобы разозлить Зейна. - Почему он меня так назвал? - спрашивает Лиам. Поднеся вилку ко рту, Найл поднимает взгляд. Он бросает прибор на тарелку и вздыхает. - Это грубый термин, - говорит он. - Это... ну, это точно не ты, Лиам. Но так принято называть людей, которым нравится, когда их, ну, знаешь, кусают. Которые получают от этого удовольствие. Они не принадлежат никакому клану, они просто ходят по рукам вампирам, которые возьмут их. И вампиры используют их для питания и... для кое-чего другого. Ну, название, в принципе, говорило само за себя, но Лиам не понимает, почему Зейна это так задело. Да, конечно, это было грубо, но Луи в прямом смысле вонзился когтями в его шею, и так глубоко, что пошла кровь, но Зейн просто сидел на месте. А тут одно слово — и Зейн взорвался. - Я пойду промою рану на шее, - тихо говорит Лиам. - Все хорошо? - спрашивает Найл. - Ну, то есть... ты в порядке, да? - Всё нормально, - уверяет его Лиам. - Или будет нормально. Просто это всё как-то чересчур, знаешь? Но я в порядке. - Луи исправится, - говорит Найл, - когда привыкнет к этому. Наверняка, для него это так же запутанно, понимаешь? Если честно, сам я никогда не понимал этой ненависти к людям. Ну, мы же все когда-то ими были. Но те, кто постарше, мне кажется, они забывают об этом, и Луи тоже просто надо об этом напомнить. Он привыкнет. Он клёвый, когда узнаешь его поближе, честно. - Ладно, - говорит Лиам, но он думает, что, возможно, Найл не совсем объективен. Луи его друг и член его клана. Между ними есть связь, которую не разорвать, а у Лиама этого нет. И, учитывая то, что парень сравнил его с питомцем, вонзил когти в его шею и назвал его... шлюхой, Лиам думает, что он никогда не сможет полюбить его. Лиам отправляется в свою комнату с целью принять душ, чтобы смыть застывшую кровь и, возможно, освежить голову. Но, когда он открывает дверь в спальню, на его кровати лежит Зейн и пялится в потолок. Когда Лиам ступает внутрь, он даже не моргает — они часто так делают. Просто сидят, застыв на месте. Это вводит в замешательство. - Я думаю, - тихо говорит Зейн, - сейчас тебе лучше не приближаться ко мне. Лиам хмурится и накрепко запирает дверь. - Это ты занял мою кровать, - подмечает он, скрещивая руки на груди и поглядывая в сторону ванной комнаты. Ему правда нужен душ и переодеть футболку, и еще молиться, что пятна крови отстираются. - Что ты, кстати, здесь делаешь? Лиам не получает ответ. Он вздыхает и направляется в ванную, не глядя в сторону Зейна. С него хватит на сегодня унылых вампиров. Еще чуть-чуть - и он кого-нибудь пошлет, а в доме и так напряженная атмосфера, и без его злости. Но как только Лиам закрыл дверь, снял футболку и наклонился, чтобы осмотреть свою шею в зеркале, в комнату врывается Зейн. Лиам смущено ойкает и пытается прикрыться, но вампир сердито на него смотрит, поэтому он прекращает попытки. - У тебя еще идет кровь, - говорит он, приковав взгляд к шее Лиама. - Можно мне...? - Нет, - огрызается Лиам. Зейн выпил достаточно этим утром. - Нельзя. - Я не об этом спрашиваю, - мягко говорит Зейн, прикусив губу. - Я просто хочу помочь. Пожалуйста. - Нет, - снова отвечает Лиам. - Я запрещаю тебе ко мне сейчас прикасаться. - Лиам. - А он прав, знаешь, - говорит парень. Он отворачивается от зеркала и облокачивается на стол. Лиам чувствует себя беззащитным, стоя полуголым перед одетым Зейном. Но ведь он и правда беззащитен в этом доме. Он как раненый пловец посреди океана, который подружился с окружающими его акулами. - Без разницы, как хорошо вы ко мне относитесь, я все равно... я все равно ваш заключенный. - Нет, - говорит Зейн. - Лиам, это не так. - Тогда кто я, черт возьми, Зейн? - взрывается Лиам. - Скажи мне. Кто я? Вы кормитесь моей кровью. Вы не даете мне уйти. Вы не хотите меня превратить. - Ты хочешь, чтоб я тебя превратил? - спрашивает Зейн, подступая ближе, смотря на него слегка потемневшими глазами. - В этом всё дело? Ты этого хочешь? Лиам отталкивает его, заставляя Зейна отшатнуться. Но он знает, что это просто показуха. Зейн отшатнулся только для того, чтобы Лиам не чувствовал себя таким беспомощным. - Я просто хочу знать, какого черта вы творите, - от злости у него заплетается язык, голос звучит неуверенно. - Я для вас игрушка? Вы просто... вы просто мной играетесь? Я правда не понимаю. - Ты так уж здесь несчастлив? - возражает Зейн. - Неужели здесь так ужасно? Лиам отводит взгляд, уставившись в пол. - Не знаю, - бормочет он. - Просто... я не знаю, что думать, Зейн. Это всё так запутанно. Зейн снова нарушает его личное пространство, припирая Лиама к столу. - Ты нужен нам, - говорит Зейн, глядя ему в глаза, а затем опуская взгляд на шею, где все еще сочится кровь. - Не только поэтому. Ты жизненно необходимый, Лиам, - он кладет ладонь парню на щеку, пытаясь донести смысл своих слов. - Весь ты. Может... может, мы и оставили тебя, чтобы кормиться, я не стану врать, мы оба это знаем. Но это не единственная причина. - Тогда почему? - требует ответа Лиам. - Почему? - Потому что каким-то образом ты заставил нас привязаться к тебе, - признается Зейн. - Честно, я не знаю, как тебе это удалось, но это правда, - уголки его губ медленно ползут вверх. - Никогда в этом не сомневайся, ясно? Никогда не сомневайся в этом, Лиам. - Ладно, - вздыхает Лиам. Есть ли смысл расстраиваться из-за того, что нельзя изменить? Он может страдать из-за этого сколько хочет, но, в конечном счете, он застрял здесь. Ссорясь с Зейном, он этого не изменит, да Лиам и не уверен, хочет ли он. Если бы ему дали шанс, ушел бы он? Нет. Он знает, что нет. - Но ты мне так и не ответил, - вспоминает Лиам. - Ты не сказал, кто я. Если не раб, тогда кто я? Зейн наклоняется, щекоча дыханием его шею. - Ты Лиам, - говорит он. - Мой Лиам, ясно? Давай, я... Зейн не заканчивает предложение, но Лиам уже откидывает голову назад, обнажая шею. Зейн нежно гладит его руки, посасывая кожу и проводя языком по ране. Впервые он не чувствует боли. Зейн не кусает, он просто... гладит его кожу языком. И это приятно. Это так приятно. - Зейн, - бормочет он, закрывая глаза. - Меня колотит от мысли, что он тебя ранил, - говорит Зейн, не отстраняясь. - Меня колотит от мысли, что он вообще к тебе прикоснулся. Лиам вздыхает, проводя рукой по волосам брюнета. Наверное, ему нельзя это делать, и при других обстоятельствах, он бы не рисковал. Но сегодня ему плевать, и у Зейна такие мягкие и густые волосы, они скользят между его пальцами, как шелк. - Я в порядке, - шепчет Лиам. Он не доверяет своему голосу, когда губы Зейна все еще касаются его кожи. Зейн отстраняется, и Лиам открывает глаза, фокусируя взгляд на его влажно-красных опухших губах. - Но ты мой. Я не люблю, когда к тебе еще кто-то прикасается, - бормочет Зейн. Он гладит щеку Лиама большим пальцем и вытирает свой рот обратной стороной ладони, размазывая кровь. - Скоро должно зажить, - хрипло добавляет он, делая шаг назад. - Рана уже затягивается. - Спасибо, - неловко отвечает Лиам. - Не за что, - Зейн единожды кивает, после чего разворачивается на месте и выходит за дверь, осторожно закрывая ее за собой. Лиам поворачивается к зеркалу, чтобы снова осмотреть шею. Рана уже заживает. Отстранившись, он замечает румянец на щеках, и нет сомнений, что Зейн тоже его заметил.