Lover Dearest

Лиам просыпается посреди дня от чьего-то топота в коридоре. Чьего-то во множественном числе. За дверью определенно два человека. Раздается еще один громкий хлопок и чей-то рык, который его настораживает, заставляя волосы на затылке встать дыбом. За рыком следует шипение, и Лиам узнает Зейна. Дверь его комнаты распахивается, и внутрь заваливается Луи, да только Зейн тянет его обратно и отшвыривает в стенку коридора. Его пальцы покрыты черной как смоль кровью, такая же течет из раны на его шее, и он выглядит устрашающе. Настолько устрашающе, что Лиам садится и пятится назад, упираясь в спинку кровати. - Я просто хотел извиниться! - кричит Луи. - Посреди дня? - орет Зейн в ответ. - Пока мы все спим? - Ты не спал, - подмечает Луи. Он прикасается к своему затылку и обнаруживает на нем кровь. - Ты сидел здесь в коридоре, как бешеный сторожевой пес. Я не причиню ему вреда, чертов ты защитник. - Я запрещаю тебе оставаться с ним наедине, - процеживает сквозь зубы Зейн. - Вообще. - Разве у нас не было несколько часов назад разговора о том, что он не принадлежит кому-то определенному? - возражает Луи. - Потому что твое поведение говорит об обратном. Лиам потирает лицо рукой. От их криков у него раскалывается голова, и он все еще находится в полудреме. - Зейн, - тихо говорит он. - Если он хочет со мной поговорить, впусти его. - Да, Зейн, впусти меня, - передразнивает Луи. - Выполняй приказы человека. Зейн смотрит на Лиама так, словно не может поверить своим ушам. - Ты правда хочешь разговаривать с этим мудаком? Лиам пожимает плечами: - Я просто хочу спать, но я не смогу уснуть, если вы будете собачиться у меня под дверью. Зейн хмурится, глядя на Луи, затем на Лиама, затем снова на Луи. - Я буду прямо за дверью, Лиам, - наклонившись к Луи, добавляет: - Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы сделать ему больно, я тебя убью. Я вырву твою глотку и заставлю ее съесть. Луи, как и Лиам, кривится в отвращении. - И я считаюсь угрозой? - спрашивает Луи. - Тебе стоит успокоиться. Я не собираюсь делать ему больно. Лиам правда слишком устал, чтобы об этом переживать. Может, если бы ему сделали больно, они бы сжалились над ним и дали поспать. Зейн отходит в сторону, впуская Луи в спальню, и Луи закрывает за ним дверь, ограждаясь от брюнета. Он включает свет, пробегая взглядом вокруг, заставляя Лиама подтянуть одеяло повыше. - Вау, - говорит Луи, подходя к полкам с музыкальными дисками, фильмами и видеоиграми. - А они правда тебя балуют, да? - Наверное, - отвечает Лиам. Он все еще насторожен и начинает понимать, что согласиться остаться с Луи наедине было немного глупо. Конечно, Зейн оказался бы в комнате в ту же секунду, если бы Лиам нуждался в нем, но если бы Луи захотел его убить, это не заняло бы у него много времени. Он мог бы запросто свернуть ему шею, и Лиама бы просто... не стало. - Гарри всегда был добродушным, - говорит ему Луи. - Слишком милосердным. Я ожидал этого от него и, может быть, от Найла. Но от Зейна... С его стороны это неожиданно, - он поворачивается к Лиаму, лукаво улыбаясь. - Могу поспорить, он не рассказывает тебе, чем занимается по ту сторону ворот, правда? Спорю, он ведет себя как идеальный, заботливый, запутавшийся ангел, да? - Я не понимаю, о чем ты, - говорит Лиам, заставляя Луи рассмеяться. - Конечно, нет, - бормочет он. - Я на сто процентов уверен, что он делает вид, будто ему это не нравится. Будто он борется с собой каждый раз, когда пьет твою кровь, будто он не получает от этого удовольствия. Но это не так. Я видел, как он убивал кучу людей и смеялся, слизывая их кровь со своих пальцев, знаешь. Лиам вздрагивает от картинок в голове, вызванных этими словами. Но даже представлять это неправильно. Зейн не такой. - Неужели, - равнодушно говорит Лиам. - Это мило — то, что ты мне не веришь, - продолжает Луи практически довольным голосом. Он подходит к кровати и садится на край. - Я бы могу рассказать тебе такие истории, что привели бы тебя в ужас. Но я пришел сюда не за этим. - А зачем? - Извиниться, - говорит Луи, закатывая глаза. - Не могу поверить, что я извиняюсь перед человеком, но Гарри сказал... неважно. Слушай, дело в том, что я не привык к этому, - он взмахивает рукой. - Тебе не понять. То, как эти трое ведут себя с тобой, не в нашем стиле. Остальные нашего вида — не такие. Нужно время, чтобы к этому привыкнуть. - Люди есть люди, - резко говорит Лиам. - Вампиры или нет. Это не так уж и трудно понять. - О, а ты не сказал мне, что щенок кусается, Зейн, - обращается Луи в сторону двери, но не получает ответа. - И еще раз, извини, Лиам, но твое мнение не особо считается. Оно субъективно. Ты хочешь, чтобы с тобой обращались наравне, но факт в том, что ты нам не ровня. И они тоже должны об этом помнить. - Ну, или ты бы мог поучиться у них чему-то, - парирует Лиам. Луи поднимает брови, поджав губы. На мгновение Лиаму становится страшно, что он перегнул палку, но затем вампир говорит: - Может быть, ты и прав. Но я не собираюсь слушаться совета от человека, без обид. - Фраза «без обид» не делает сказанное менее обидным. Луи беззаботно пожимает плечами: - Я сделал то, что мне сказали. Я извинился. Этого им должно хватить. - Я не принимаю, - говорит Лиам, как только Луи поднялся с кровати. - Прости, что? - он поворачивается лишь немного, прищурив глаза. - Твои извинения, - объясняет Лиам. - Я их не принимаю. Все, что ты сделал, - это оскорбил меня и сказал, как тебе не хочется этого делать, так что... Извинения не приняты. В коридоре раздается хохот Зейна. Но Луи не находит это смешным. Он в мгновение ока пересекает комнату, и Лиам делает резкий вздох, зажмуривая глаза в ожидании боли, не зная, что сделает Луи, но явно осознавая, что будет больно. Только в спальню открывается дверь, и, открыв глаза, Лиам видит Луи, вырывающегося из рук Зейна. - Вы приучили его к тому, что это нормально, - рявкает Луи. - Это не нормально. И если бы я не был членом этого клана, я бы высосал его кровь до последней капли прямо у тебя на глазах за то, что он так со мной разговаривает. - Тебе бы не выпало такой возможности, - спокойно говорит Зейн. - Ложись спать, Лиам. Тебе не о чем беспокоиться. - Если он не научится уважать нас, то ему есть, о чем беспокоиться, - возражает Луи. - Ты не сможешь быть на страже вечно, Зейн. - Посмотрим. Зейн выталкивает Луи из комнаты и запирает за ним дверь. Он выключает свет, и Лиам резко втягивает ртом воздух. Он чувствует, что Зейн все еще в комнате, но не может определить, где он стоит. И это его пугает. Это делает его полностью, на сто процентов беззащитным. Что, в общем-то, привычно, но при нормальных условиях он хотя бы их видит. - Зейн? - спрашивает он дрожащим голосом. - Где... Кровать слегка прогибается. - Спи, Лиам, - повторяет Зейн. - Я рядом. С тобой всё будет хорошо. Точно. Ведь то, что он спит с Зейном в одной кровати, должно успокоить его. От этого его сердце не должно биться с бешеной скоростью, а ладони не должны потеть. - Ты меня... ты меня видишь? - шепчет Лиам. На секунду в глазах Зейна отражается свет из коридора, пробирающийся под дверью. - Да, - отвечает Зейн. - Но если бы и не видел, я все равно слышу, как колотится твое сердце. Но я уже сказал, тебе нечего бояться. Лиам облизывает губы, сползая ниже по подушке. - Я и не боюсь, - честно говорит он. - Какого-то идиота с клыками мало, чтобы меня напугать, Зейн. Иначе я бы вечно боялся, живя с вами тремя. - А, может, ты должен, - говорит Зейн. - Ты когда-нибудь думал об этом? Может, ты должен постоянно бояться. - Может, - Лиам пожимает плечами, поворачиваясь к Зейну спиной. - Но не боюсь. - Идиот, - как обычно, бормочет Зейн. Лиаму интересно, когда это слово перестало казаться оскорбительным и стало звучать ласково. - Спокойной ночи. Лиам закрывает глаза, слушает размеренное дыхание Зейна. Он делает вдох, выдох, вдох — и только тогда Зейн делает выдох. Раз, два — Зейн выдыхает. Он пытается сравнять их дыхание, но вскоре чувствует усталость и прекращает все попытки. И медленно, с приближением конца дня, Лиам снова засыпает. Кажется, прошло несколько минут, а, может быть, и часов, когда Зейн двигается с места. Лиам стонет и переворачивается на другой бок, как раз когда комнату заполняет свет. Небо выкрашено в оранжево-желтый и розовый цвета от заходящего солнца, и фигура Зейна заслоняет большую часть света, так как он стоит перед окном, замерев на месте. Иногда его плечи поднимаются, когда он вдыхает, но в остальном он мог бы сойти за статую. Вскоре небо темнеет, и, вздохнув, Зейн зашторивает окно. - Я знаю, что ты не спишь. Лиам смущенно зевает: - Что ты делал? - Закат, - кратко отвечает Зейн. - Я люблю постоянство. Лиам хмурится, слишком уставший, чтобы что-то понять: - Что это вообще значит? - Это значит, - говорит Зейн, возвращаясь к кровати, - что каждый день мир немного меняется, но солнце всё равно неизбежно зайдет, и затем снова неизбежно взойдет. Постоянство. Надежность. Я люблю стабильность, Лиам. С ней легче справиться. Лиам издает смешок: - Сейчас слишком рано для твоих тоскливых, философских, древне-вампирских разглагольствований. Зейн закатывает глаза и забирается в постель. - Если бы кто-то твоего вида сделал фотографию заката и опубликовал на этом вашем птичьем сайте, добавив эти слова, это бы считалось поучительным. Но стоит сказать мне — и неожиданно это звучит заезженно и тоскливо? - Твиттер, - говорит Лиам. - Он называется Твиттер. - Это глупо. - Я и не говорил, что нет, - замечает Лиам. - Просто сейчас слишком рано, чтобы слушать твои умные изречения. Подожди, пока я проснусь, чтобы хотя бы попытаться угнаться за тобой. - Ты не сможешь угнаться, - дразнит Зейн. - Проснувшись или нет. Лиам слегка прищуривается, после чего прячет голову под подушку. - Ложись обратно спать. - Начнем с того, что я и не спал. - Значит, просто ложись спать, - стонет Лиам. - Хватит меня будить. - Ладно-ладно, - смеется Зейн. - Спокойной ночи, Лиам. - Угу.

***

Когда Лиам просыпается, Зейна нет на месте, но есть Найл. Парень хлопает ресницами от того, что кто-то трясет его за плечо, и первое, что он видит — это голубые глаза. На секунду он паникует, биение сердце ускоряется, дыхание учащается, но по комнате разливается звонкий смех Найла, и Лиам приходит в норму. - Ли, просыпайся, - ноет блондин. - Серьезно, чувак, мне скучно. Здесь нечего делать. Гарри нудит, Луи и Зейн ушли... - Зейн ушел? Найл кивает: - С Луи. Они никогда меня не зовут. Это нечестно. Лиам хмурится, услышав эту информацию. - Я думал, они ненавидят друг друга. С чего бы им гулять вместе? - Они не ненавидят друг друга, - Найл выглядит искренне удивленным этим заявлением. - Они лучшие друзья, Лиам. - Э... что? - Ну, были, - исправляется Найл. - По крайней мере, до того, как ты появился. Что они только не творят вместе. Ну, у Луи с Гарри типа любовь, но с Зейном они ближе всех. Не разлей вода. Это просто не укладывается у Лиама в голове. Совсем. - Всё, что они творят с тех пор, как он вернулся, - это ругаются, - подмечает Лиам. - И дерутся. - Но это твоя вина, - говорит Найл. - Если бы тебя здесь не было, этого бы не случилось. Но Зейн тот еще фанат опеки, а Луи такой засранец, когда дело касается людей. Знаешь, думаю, из-за этого Луи ненавидит тебя еще больше. Ты взял и украл его лучшего друга, - Найл зевает. - Не хочешь опять поучить меня играть в ту игру? «Кража большого транспорта»? - Машин, - исправляет Лиам. - «Большая кража машин». - Без разницы, - говорит Найл. - Я хочу поездить по людям. Лиам любовно качает головой и встает с кровати, потягиваясь по пути. Он берет джойстик для икс-бокса, чтобы включить приставку, и передает его Найлу, который садится на кровать, скрестив ноги и просунув язык между зубов, словно он усиленно сосредоточен, хотя игра еще не запустилась. - Как там доставать пистолет? - спрашивает блондин. Лиам наклоняется и нажимает на кнопку. - Точно. Как передвигаться? - Вот этим, - говорит Лиам, указывая на стик. - А вот этим ты выбираешь, куда смотреть. - Точно, - Найл кивает и возвращает внимание на экран. - Я учусь. У меня не было таких штук в твоем возрасте, ясно? - Ты моего возраста, - подмечает Лиам. - По крайней мере, на вид. Найл фыркает: - Я уже лет как восемьдесят не твоего возраста. - Серьезно? - глаза Лиама лезут на лоб. Впервые он оказался так близко к ответу на этот вопрос. - Около того, - говорит Найл, пожимая плечами. - 1903? Кажется, в этом году я родился. Не знаю. У меня плохо с датами. Лиам закусывает щеку. У него столько вопросов, но какие из них он может задать Найлу, чтобы тот не замолчал и не перевел тему? Но раньше у него никогда не было подобного шанса. Каждый раз, когда он что-то спрашивает, они увиливают от ответа, так что он должен хотя бы попытаться. - Как это произошло? Ну, как ты стал таким? Игра уже началась, и сейчас Найл бегает по улицам и бьет всех подряд без разбора. - Всё началось с водки, - признается Найл. - Как и большинство веселых историй, в общем-то. Я был просто не в себе, но мне нравилось отрываться, знаешь? Всегда нравилось. Тогда было не самое лучшее время, Ли, ты даже не представляешь. Было приятно иногда наслаждаться жизнью, и я старался делать это, как можно чаще. Он до сих пор ей наслаждается, - думает Лиам. - По крайней мере, больше остальных. - И я был просто в говно, когда ко мне подходит этот паренек, предлагает купить еще выпить. Мне не нравятся парни. Знаешь, мне нравятся... - он сжимает несуществующие груди. - Но этот парень, блин, я не мог ему отказать. Думаю, что вряд ли бы кто-то смог. Поэтому я соглашаюсь, и следующее, что я помню — мы в переулке, и он кусает меня, я не знаю. Сказал, что убьет меня, но мне не было страшно. Я сказал ему убивать, если ему правда так хочется. Я не собирался молить о пощаде. И он не убил. - Вместо этого он тебя превратил, - догадывается Лиам. - Ага, - кивает Найл. - Несколько лет спустя он признался, что сделал это, потому что посчитал, что со мной весело. Типа, хотел найти кого-то, с кем можно будет вместе тусить. Неудивительно. Луи вечно творит херню, потому что думает, что будет весело. Лиам издает удивленный звук: - Тебя превратил Луи? Найл кивает: - Но перед этим он всё же спросил у меня. Дал мне выбор. Спросил, хочу ли я умереть или хочу начать жить заново, и, конечно, я выбрал второй вариант. Если до этого Лиам думал, что ему не нравится Луи, то теперь он это знает. - Ты ненавидишь его за это? - С чего вдруг? – Найл, хмурясь, отворачивается от экрана к нему. - Эта жизнь лучший подарок, что я когда-либо получал. Нет, ну, это не всегда легко, и видеть, как твоя семья стареет и умирает... это было тяжело, да, но тогда все семьи умирали. Я уже потерял своего брата, и сам бы наверняка умер ко Второй мировой. Луи сделал мне одолжение. Тогда я этого не осознавал, но... Лиам кивает, но все же он не совсем это понимает. Найл говорит, что Луи дал ему выбор, но ведь, на самом деле, это не так. Когда перед тобой стоит выбор между жизнью и смертью, мало кто выберет смерть. - Ну, а что насчет него? Кто укусил Луи? Ты знаешь? - Гарри, - говорит Найл, наезжая в игре на толпу горожан. - Он не оставил Луи выбора. - Что произошло? Найл снова пожимает плечами: - Это не мне рассказывать, дружище. Но я сомневаюсь, что он расскажет тебе, в любом случае, так что лучше тебе прекратить догадки. Лиам вздыхает. - Что насчет Зейна? - он не может удержаться. - Если Гарри превратил Луи, а Луи превратил тебя, тогда ты превратил Зейна? Найл качает головой: - Это были не мы. И не спрашивай меня, Лиам, потому что он убьет меня, если я тебе скажу. Я разоблачу его таинственный образ. - У вас у всех есть тайны, - бормочет Лиам. - Просто он этого не скрывает. - Это точно, - соглашается Найл. - Тайны. Они приходят с клыками. - Это бесит, - ворчит Лиам, слегка выпячивая нижнюю губу. Просто... ему не нравится, что он не знает то, что знают они. Ему не нравится, что он опять чужак, смотрящий на них со стороны. Они знают свою историю, знают все важное друг о друге, а у Лиама нет такого права. Это выводит его из себя, в общем-то. Это не просто бесит, это приводит в бешенство. От него ожидается, что он будет слепо им доверять, они знают о нем каждую мелочь, но они не могут отплатить ему той же монетой. - Лиам, - тихо и нежно говорит Найл и откладывает джойстик — полицейский толкает его героя на землю, но, кажется, вампиру все равно. Он передвигается по кровати к Лиаму и взъерошивает его волосы. - Если бы это были мои секреты, я бы рассказал тебе, правда. Но они не мои. Я не пытаюсь что-то от тебя скрыть. Но я должен уважать то, что Зейн и другие не хотят, чтобы ты знал. - Но почему? - сердится Лиам. - Почему я не могу знать? - Потому что, - говорит Найл, слабо улыбаясь. Лиам отводит взгляд. - Не доверяй человеку важные тайны, да? - Дело не в этом, - уверяет Найл. - Ну же, Лиам, - он пихает его плечом в плечо. - Когда-нибудь мы тебе расскажем. Просто дай нам еще немного насладиться тем, что ты нас любишь. - Это еще что значит? - резко спрашивает Лиам. Найл возвращается к игре и, сосредоточившись на экране, отвечает: - Значит, что ты все еще видишь нас хорошими ребятами, знаешь? Но мы не такие. У всех вампиров есть темное прошлое, и я не думаю, что кто-нибудь из нас готов к тому, чтобы ты узнал о нашем. Лиам не дурак. Он знает, что они убивали людей. Ему плевать на это. Ладно, может, и не плевать, но что было, то было, прошлое не изменить. Но люди могут измениться, и он не собирается винить их во всем, что они однажды натворили, когда они искренне изменились к лучшему. - Ладно, - вздыхает Лиам. Пока что он опустит эту тему, но однажды он хочет ответы. На всё. Остаток утра Найл играет в приставку, пока Лиам занимается привычной рутиной: чистит зубы, переодевается и спускается в кухню, чтобы что-нибудь съесть. Без Гарри на кухне как-то странно. Чердак всегда принадлежал Зейну. Главная гостиная любимое место Найла. Лиам предпочитает крайнюю лестницу. А кухня принадлежит Гарри. Но Гарри все утро нигде не видно, и когда Лиам спускается на первый этаж, чтобы взять себе и Найлу что-нибудь поесть, он готовит на троих и относит одну тарелку Гарри. Но кудрявый не отвечает, поэтому Лиам оставляет тарелку перед дверью и отправляется наверх. Когда он относит тарелки обратно на первый этаж (будь воля Найла, они бы остались в спальне, но Лиам в принципе не любит есть в своей комнате, и он отказывается разбрасывать кругом грязные тарелки), он слышит, как кто-то открывает главную дверь. По дому разносится громкий, звонкий смех. Один — совершенно незнакомый, но он догадывается, что это Луи. Другой смех принадлежит Зейну. Зейн вообще смеется не часто, уж точно не так громко и искренне. Он точно никогда так не смеялся над шутками Лиама. Не то чтобы он ревновал из-за такой глупости... Но он ревнует. Он спускается по лестнице в кухню, громко топая ногами и прищурив глаза. Так, значит, Зейн и чувак, который грозился убить его, лучшие друзья. Как мило. Он бросает тарелку в раковину, чуть не разбив ее, и наслаждается звоном, который раздается от силы удара. Он собирается поднять ее и наверняка разбить, но дверь в кухню открывается раньше. Зейн резко притормаживает, расплываясь в довольной улыбке. - Привет, Лиам, - протягивает он, медленно и устало, совсем не по-зейновски. Лиам хмурится: - Ты что... ты пьян? - В хлам, - отвечает Луи, заходя в комнату. - Именно поэтому мы не пьем кровь студентов, Зейн. Нам давно пора научиться. Взгляд Лиама падает на рубашку Зейна. На воротнике виднеются высохшие пятна крови. Он не знает, что чувствует, но что-то скручивает его желудок в узел. Раздражение — определенно. Злость — может быть. Ревность — наверняка. Что, Лиам понимает, немного глупо. Его не должно волновать, что Зейн пьет еще чью-то кровь. Лиам же позволяет другим пить его кровь, верно? - Мы просто пришли за ужином, - объясняет Зейн, тяжело опираясь на стойку и глядя на него из-под опущенных ресниц, все еще улыбаясь. - И, кажется, мы его нашли, - насмешливо говорит Луи. Подкрадывается. Только так можно описать то, как Луи приближается к Лиаму. Словно лев, который заманил в ловушку раненую антилопу, он обступает столик посреди кухни и лениво подходит к Лиаму явно с каким-то намерением. Лиам отшатывается, и Луи рвется вперед, неожиданно оказываясь у него за спиной. Он не может двигаться, когда Луи держит одну руку вокруг его шеи, а вторую — вокруг груди, удерживая на месте. Зейн распахивает глаза, но не двигается. Хорошо же он сдерживает обещание прийти в любое время, когда Лиам в нем нуждается. Ведь сейчас Зейн нужен ему, но он ничего не делает. - Мы могли бы поделиться, - мурлыкает Луи Лиаму на ухо, обжигая кожу влажным дыханием. Но он обращается не к Лиаму. - Будет весело, Зейн. Когти Луи снова впиваются в его глотку. Зейн отталкивается от стойки, зачарованно направляясь к ним. - Луи, - хрипло говорит он, но это звучит не как предупреждение. Это звучит, как мольба. - Ты же хочешь, - говорит Луи. - Я вижу это в твоих глазах. Лиам тоже, и это его пугает. Зейн смотрит не на него, он смотрит на его шею, где пальцы Луи впиваются еще глубже, больнее, практически лишая Лиама возможности дышать. Зейн все еще ничего не делает. Он останавливается напротив них с затуманенным взглядом. - Мы бы скорее всего его убили, - размышляет Луи, - если бы пили его кровь одновременно. Но могу поспорить он вкусный, да? Зейн облизывает губы, медленно кивая: - Ага. - Зейн, - сдавленно произносит Лиам из-за руки вокруг его горла. Кажется, что Зейн его не слышит. - Хочешь? - спрашивает Луи. Он поднимает вторую руку и проводит ногтем большого пальца по нижней губе Лиама, заставляя парня скривиться от боли и ощущения стекающей по подбородку крови. - Или, может, ты хочешь сделать это сам, без моей помощи, - Луи толкает его к Зейну, и тот моментально обхватывает его двумя руками, не давая вырваться. - Ты никогда не мог отказать себе в удовольствии, Зейн. Неужели ты позволишь какому-то человеку изменить себя? Зейн упирается лбом в его лоб, закрыв глаза. Он высовывает язык, проводит им по нижней губе Лиама. - Зейн, - в панике повторяет Лиам. Из горла Зейна вырывается раздраженный стон, и он захватывает губу Лиама своими губами, разворачивает их и прижимает парня к стойке. Лиам отворачивает лицо, пытается оттолкнуть его, но Зейн просто меняет цель, присасываясь к его шее. - Теперь мне страшно, - говорит Лиам. - Ты доволен? Теперь мне страшно, ясно? Хватит. Зейн отстраняется. Ему требуется время, чтобы сфокусировать взгляд, но когда он это делает, выражение его лица полностью меняется. - Блять, - стонет он, прижимаясь к Лиаму еще сильнее. - Я сделал тебе больно? Черт, Ли... я не хотел. Ты...? - Врун, - говорит Луи, все еще стоя у Зейна за спиной. - Ты хотел. И он это знает, Зейн, сейчас нет смысла этого отрицать. Зейн разворачивается, зыркая на него снова потемневшим взглядом: - Какого черта с тобой происходит, Луи? - Посмотрите, кто заговорил, - парирует Луи. - Ты чуть его не убил, не я. Я не могу заставить тебя сделать что-то, чего ты не хочешь. Зейн снова поворачивается к Лиаму, отрицательно качая головой. - Нет, - говорит он. - Я не хотел. Я бы этого не сделал. Я бы остановился. Я бы остановился, правда. Лиам вырывается, уставившись в кафельный пол: - Отпусти меня, Зейн, - он чувствует, как дрожит. Может, Зейн и прав, может, он бы и правда этого не сделал, но Луи тоже прав. Зейн хотел этого. Может, он и не навредил Лиаму, по крайней мере, не серьезно, но он хотел. И почти навредил. Этого достаточно, чтобы Лиаму не хотелось находиться в его объятиях. - Лиам, - пытается Зейн, - ну же, не... Лиам бьет его по лицу. Нужно признать, что это не самое умное решение, и ему самому больно. Такое чувство, что он ударил стену, но Зейн отпускает его, удивленно отходя назад. А Луи? Луи хохочет. - Я рад, что ты его не убил, - решает он. - Мне нравится, когда они сопротивляются. Зейн не слушает его, протягивает руку к Лиаму, но парень качает головой и пятится из кухни, не поворачиваясь к ним спиной, пока не оказывается за дверью, и с шумом взбегает по лестнице. Ему нечем дышать, но он не останавливается, пока не оказывается в своей спальне. Лиам запирает за собой дверь, прекрасно понимая, что это бесполезно. Если бы кто-то очень захотел войти, они бы это сделали, неважно — заперто или нет. Какая разница. Пусть. Пусть. Лиам ложится на кровать и накрывается с головой одеялом, огораживаясь от внешнего мира.