Жестокие пытки

В ту же минуту он вновь схватил меня за саднящие запястья, больно надавив. Коллекционер зафиксировал мои руки над головой и зацепил стальными наручниками, лишая возможности двигаться. Тут я почувствовал удар в скулу, затем еще один в губу, ощущая как вязкая соленая кровь стекает вниз по подбородку, исчезая под воротом рубашки, оставляя на шее влажный красный след. Разбитая губа тут же начала саднить, от чего я закусил ее, делая только хуже. Я откинул голову назад, стараясь уйти от ударов, обнажая шею, которую сдавливал ошейник, оставляя синяки. Я не мог видеть его лица за маской, но был уверен, что он усмехается, смеется над моим бессилием и над унизительностью моего положения. Я старался не разрывать зрительного контакта, чтобы не показывать этой мрази своей слабости и беспомощности. Видеть усмешку в его глазах до тошноты привычно. Что ж, я принял правила игры. Что ж ты застыл? Продолжай, сукин сын! Я посмотрел на него с вызовом, искривляя окровавленные губы в саркастической усмешке. Я не отступлюсь и не проиграю, хотя и понимаю, что сохранить честь будет чертовски сложно при таком раскладе. Он поднес свой палец к моим губам, стирая каплю крови, размазывая ее по моей щеке. В моих глазах нет и намека на страх, в них лишь презрение и ненависть. Коллекционер провел пальцами по шее, надавливая на аорту, ощущая пульс, затем сильно сдавливая ее, перекрывая доступ кислороду на несколько секунд. Черт, зачем ты медлишь? Не для этого я явился сюда, сволочь! Я чувствовал пустоту в легких, а потом их резкую заполненность горячим воздухом, жадно хватая его ртом. Внезапно ремень перестал сдавливать мне шею, он снял его, отбрасывая в сторону. Не помню, как в его руке оказался нож, тонкое острое лезвие, которое мощным толчком вонзилось мне в шею, не глубоко проникая. Лезвие казалось горячим, словно он раскалил его на огне, а потом осознал, что так оно и есть. Кровь, которая стекала по нему в мгновение запекалась, превращаясь в твердые красные крупицы. И только тогда, когда он вытащил лезвие, я вздохнул с облегчением, но слишком рано. Сразу же я почувствовал новый удар под дых и то, как резко лезвие вошло мне в бедро наполовину. Я вскрикнул и сильно сжал зубы, а он всаживал лезвие все глубже, разрывая мышцы и капилляры. Было больно, но не смертельно. Но тело все еще помнило боль еще не до конца заживших шрамов, оставленных им в прошлый раз. Я знал, что так будет, но зачем пошел? Чтобы отомстить. Удача отвернулась от меня еще в прошлый раз. Вскоре, я почувствовал, как нож разрезает рубашку, обнажая грудь. Острое лезвие прошлось от ключиц до солнечного сплетения, оставляя тонкую ранку, затем по соскам, чуть задевая их, надрезая, опускаясь к пупку. Он оставлял ножом на моем теле какие-то замысловатые узоры, то входя чуть глубже, то вовсе выходя. Я со стороны слышал свое хриплое дыхание и рваные звуки. А он, казалось, не дышал вовсе, продолжая свое занятие. Когда он вдоволь натешился, полностью покрыв мой торс порезами, которые тут же начали кровоточить, он встал и куда-то исчез. Мои глаза застлала пелена легкой боли и головокружения. В висках стучало, что казалось, вены сейчас разорвутся от напряжения. Вместе с этим я почувствовал что-то странное, какое-то странное чувство. Я не мог подобрать ему название. Думать просто банально не было сил, они покинули мое тело вместе с вытекшей кровью. Ну где же ты, сука? После чего я услышал глухие шаги и какой-то шорох. Он подошел ко мне, ставя что-то на стол, что отдало звонким звуком. Я не мог определить что это, да и неважно. Внезапно тело пронзила резкая и довольно ощутимая боль. Я почувствовал, как он что-то сыпал мне на грудь, что с каким-то шипением растворялось в крови и безумно жгло кожу. Я закричал, до крови стиснув в зубах нижнюю губу. Судя по запаху и эффекту, это какая-то щелочь. Натрий или литий. Все тело невыносимо щипало и жгло так, что хотелось выть. Казалось, что это прожигает меня насквозь, хотя так оно и было. Я слегка приподнял голову, наблюдая, как мое тело разъедает вещество, оставляя кровавые язвы. Это возбуждало его. Ему нравилось приносить жертве боль, чувствовать ее и слышать душераздирающие крики и стоны. Но я не твоя жертва, не твоя игрушка! Я не сдамся! Никогда! Я не осознавал, что кричу это вслух. Слышал его хрипы. Смотри, сука, смотри мне в глаза! Давай, увидь в них всю боль, насладись ей, вкуси аромат смерти, наблюдай за отражением твоего разврата в моих тускнеющих глазах, смотри! Истерический смех вкупе с криками боли - музыка для твоих ушей. Слушай их! Я вижу похоть в твоих глазах, грязная шлюха! Я не заметил, как он надел повязку мне на глаза, и как сам снял свою маску. Я просто чувствовал его язык на шее и груди, он слизывал кровь с привкусом металла и щелочи, кусал и причинял боль. Не заметил, как потерял последнюю одежду, как лодыжки сковал холод металлических оков с противным лязгом, режущим слух. Он медленно приблизился ко мне, провел пальцами по искалеченной груди, спускаясь ниже, царапая кожу на животе до крови. Уже не было сил смотреть на это. В бессилии я закрыл глаза. Вдруг я почувствовал, как что-то холодное, жесткое и твердое упирается мне между ягодиц. Неужели это...? Но нет... Ты не можешь быть так холоден, ты живой человек, а не мертвец. Хотя нет, тебя невозможно назвать человеком. Я даже не знаю, кем вообще тебя можно назвать. Кто ты есть? Дьявол! Хотя нет, Дьявол сейчас видит это и, я больше, чем уверен, что ему сейчас дурно от этого зрелища. Даже он не может этого вынести. А я могу! Я чувствую, как некий холодный и твердый предмет входит в меня, причиняя просто невообразимую боль. Оно раздирает меня изнутри на части, скребет по нежной коже упругих стеночек кишечника, движется туда-сюда с такой силой и причиняет такую боль, что кажется, что "Колыбель Иуды " не сравнима по ощущениям. Больно ли мне? Да, безусловно. Но я мог это терпеть. Единственное, что я не мог терпеть в ту секунду, так это его насмешливый взгляд и садистскую ухмылку на поганом лице. Поэтому я и закрыл глаза, чтобы не видеть...ничего не видеть. Движения стали более плавные, предмету стало легче двигаться во мне. Что это? Кровь заменила смазку? Как предсказуемо, черт возьми! Ты сам напросился, дьявольское семя! Сейчас ты будешь слизывать эту кровь с моей задницы, я тебе обещаю! Что это за предмет? Вибратор или плаг? Не угадал... Он как будто почувствовал мой забвенный вопрос и вытащил его из меня, поднося на свет и демонстрируя. О, Господи! Как ты банален. Рукоять твоего дерьмового кинжала, которым ты резал меня? А почему ты не раскалил его вместе с лезвием? Кажется, я произнес это вслух. - Слижи кровь с моей задницы, ублюдок! - кричал я, смотря ему в глаза. Честно сказать, я не думал, что он воспримет эту фразу так буквально. Одним рывком он приподнял мои бедра и коснулся влажным языком кровоточащего ануса, слизывая алые капли. Мое тело пронзили тысячи низковольтных рязрядов тока, и я уже не мог понять отчего. От электрического ошейника, что сдавливал мое горло, пуская по телу рязряды? От кровавых язв и ран по всему телу? Или все же от ощущения теплого языка в запретном месте? Думаю, это все же смесь. Я был одержим им. Мне просто требовались эти крайне болезненные ощущения. Жизненно необходимая боль. Я чувствовал каждое его прикосновение. Чувствовал, как член входил в изможденный анус, снова и снова рождая боль. Толчки, шлепки тел, кровью раны, удары, стоны, крики, сперма, огонь, лезвие, жар, наркотик! О боже! Самый настоящий наркотик. Хочется больше. Еще...еще...больнее...жестче. Сколько все это продлилось, не знаю. Но теперь тело будет помнить все, до самой последней своей секунды. Он кончил, заполняя меня своим семенем, вышел, смотря на мое искаженное болью лицо. Позже я почувствовал, как мои соски пронзает жгучая боль. Этот ублюдок проколол их рыболовными крючками, сначала одним, потом вторым. У меня уже просто не было сил издавать звуки, но было дико больно. Я наблюдал сквозь затуманенные пеленой боли глаза, как моя кровь стекает по его члену вперемешку с его спермой. Последнее, что я ощутил, то, что он слизал свое семя с моих бедер. Дальше - мрак... Это было последнее, что я почувствовал, прежде чем потерять сознание.