Падать в бездну...

Гроттер улыбнулась и вновь потянулась к Бейбарсову, чтобы поцеловать её – Глеб обнял девушку за талию и прильнул к её губам, совершенно наплевав на то, что они вообще-то стояли посреди улицы. - Фу, срамота какая-то! Восклицание принадлежало незнакомой женщине, которая проходила мимо, но Глеб даже не посмотрел на неё. Казалось, он был абсолютно увлечён Гроттер, и рыжеволосая от каждого его прикосновения попросту таяла, как лёд от тепла. И почему она позволяет себе настолько сильно влюбляться в человека, который на самом деле не должен быть настолько важен для неё? Тем не менее, рыжеволосая всё равно потянулась к Бейбарсову ещё раз, чувствуя, как его ладони скользят по её спине, и даже поймала себя на глупой мысли, что все вокруг ей просто завидуют. - Сра-мо-та! Глеб закатил глаза. На сей раз выражалась уже вторая бабушка, и он не стал ничего говорить, просто потянул Таню за собой. - Давай куда-то зайдём? – предложил парень. – Потому что се йчас к нам подойдут уже в третий раз. Таня кивнула. Она ведь не могла быть против, если предлагал Глеб – с ним всегда как-то так получалось, что приходилось соглашаться. Вот как сейчас. Просто взяла и кивнула. Глеб улыбался и сжимал её ладонь, а Таня спокойно шагала себе рядом с ним и чувствовала себя полноценным человеком. На улице было тепло и солнечно. Гроттер вдыхала приятный аромат цветов, которые были повсюду, и представляла себя посреди какого-то поля. Как же прекрасно! Идеально! Гроттер улыбнулась чему-то неизвестному и явно нереальному, и бросила обеспокоенный взгляд на Глеба, не понимая причин его молчания. - Мне мама звонила, - вдруг сообщила она. – Опять хотела, чтобы я вернулась домой… Она жила у Бейбарсова уже около недели и ещё ни разу за всё это время не пожалела об этом, но, тем не менее, почему-то сейчас возникла какая-то глупая мысль, что мама может очень переживать. Ведь и правда. Волнуется там, а она пока что торчит тут и ждёт с моря погоды, ожидает, пока Бейбарсов её обнимет или поцелует. - Может, нам стоит к ней съездить? Таня улыбнулась. И вот всегда, когда у неё возникали какие-то сомнения относительно того, тот ли Бейбарсов человек, за которого она его принимала, парень моментально развеивал её сомнения! И всегда было так! Рыжеволосая посмотрела на какой-то одуванчик, который успела сорвать по дороге – он уже осыпался, и девушка с грустью наблюдала за тем, как парашюты седо-белого цвета летели куда-то вперёд. Сбегали. От неё, от жизни в новую – без конца сбегали, как и она от матери, не собираясь больше никогда-никогда возвращаться обратно. Таня улыбнулась. - Знаешь, я бы, может, и хотела к ней наведаться, но ведь мама опять будет кричать. - Уверена? - Более чем. Бейбарсов нахмурился, но, тем не менее, кивнул. Он явно собирался сказать что-то ещё, но умолк на полуслове. - Сюда зайдём? – он кивнул на какое-то кафе, и Гроттер согласно улыбнулась, сжимая его руку. И почему мама считала его плохим? Нет, действительно, никакого смысла на первый взгляд в этом не было, вот только Софья стремилась напоминать дочери о том, какая сволочь её кавалер, буквально каждый день! Бейбарсов же был идеален. Гроттер порой казалось, что на самом деле таким способом он пытается заставить её отдалиться от матери. Но это было глупо. Её идеальный Бейбарсов дарил самые красивые на свете цветы – великолепные чёрные или какие-нибудь другие розы, шикарные тюльпаны, которые он где-то отыскал среди лета… Хризантемы, пионы и даже что-то полевое. Каждый день и каждый раз все разные, хотя больше всего, как сам признался ей однажды, любил розы. Гроттер провела с ним рядом только неделю, но, тем не менее, она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Рыжеволосая сама толком не понимала, откуда берутся вот такие мысли о счастье, но разве можно отрицать очевидное? Разве можно отказываться от того, что она получила, словно дар с небес, от самого большого счастья в её жизни? От любви? А мама требовала. Мама повторяла об этом по сто раз на день и смотрела на дочь с неимоверной укоризной. Мама что-то хотела. Мама убеждала её. Мама постоянно требовала нечто непонятное, прекрасно понимая, что на самом деле её дочь не готова пока что выполнять подобные предписания, и настаивала на том, чтобы Гроттер была идеальной дочкой. - Присаживайся, - Бейбарсов протянул девушке меню, и она, по привычке уже краснея от того, что кто-то за неё расплачивался, скользнула кончиками пальцев по приятной деревянной поверхности стола. Тане нравилось жить вот так. Она знала, что, тем не менее, продолжит учёбу, когда наступит осень, что будет жить нормальной, полноценной жизнью. Но уже без мамы. Так было намного проще – потому что никто ничего не требовал, а делать всё ради себя было проще. Не ради крика. Не ради положительной оценки. - Что будете? Официантка подошла слишком быстро, и Гроттер вдруг с ревностным уколом поймала себя на мысли, что она слишком нагло смотрит на Бейбарсова. А ещё она красивая. Нет, и в самом деле, девушка не ожидала увидеть тут вообще никого, но, тем не менее, ревность никак не давала успокоиться и заставляла сидеть, словно на иголках. "Рита" – гласила надпись на табличке у девушки на груди, и Гроттер подумала, что можно было бы не вешать такие транспаранты на грудь своих сотрудниц. И не делать им настолько открытую форму. Бейбарсов что-то спросил, явно безо всякой задней мысли, но девушка стояла к нему слишком быстро и, указывая на позиции в меню, едва ли не ложилась на Глеба. Тот не сделал замечания. - Что-то случилось? – спросил он у Тани, когда черноволосая официантка, повиливая бёдрами и довольно улыбаясь, отошла. Гроттер отрицательно покачала головой. - Нет, всё в порядке, - только и успела промолвить она, но официантка опять уже с чем-то вернулась. - Ваш заказ! - Так быстро? - Да, так быстро, - кивнула она. – Так получилось, - она весело заулыбалась. - У вас только что отказались от блюда и вы принесли его сюда, - покачал головой Бейбарсов, глядя на след от чьей-то вилки. – Принесите нормальное. Свежее. Девушка закатила глаза и ушла. Вернулась попозже. Уже с свежим. Бейбарсов что-то там отвечал, отмахивался от предложенной ему вдруг книги жалоб, а Таня внимательно смотрела на девушку. Высокая – впрочем, Гроттер тоже была высокая, - с достаточно пышной грудью, фигурная такая… - Может быть, вам что-то ещё? - Спасибо, не нужно. Ещё несколько минут, и придёт ещё раз. Бейбарсов попросил счёт. Гроттер напомнила себе, что ревность – это слишком лишнее, но ничего хорошего с её самоубеждения упорно не получалось.