Падать в бездну...

- Таня? Таня, ты где? – застёгивая пуговицы собственной рубашки, направился на кухню Бейбарсов. – Таня? Гроттер не было. И куда она могла деться? Бейбарсов вернулся в гостиную – такая непонятная пропажа его совершенно не радовала, и он понятия не имел, куда Таня ушла. Куда вообще можно было уйти? На столе лежала какая-то записка. Бейбарсов взял её, скользя взглядом по непонятным, кривоватым буквам, которые скачут перед глазами взад-вперёд. Парень закатил глаза. И почему так трудно вообще пытаться выяснить, что она написала, если важно – само время, время – которое пусть не деньги, но, тем не менее, жизнь. И ещё пара капель слёз. "Милый Глеб. Я очень сильно верила тебе и была уверена в том, что на самом деле ты меня любишь, но ведь это не так? Ты же действительно никогда не думал обо мне как о своей девушке, ты просто воспользовался вовремя подвернувшейся под руки дурой. Впрочем, мне не стоит жаловаться. Я сама, ненормальная, позволила тебе следать с собой то, что произошло, и даже не спорила уже… Это нормально. Я спокойна. Знаешь, я тебя действительно люблю. По сей день, словно самая настоящая дура, я тебя люблю. Глеб, пожалуйста… Не ищи меня. Если я наконец-то когда-то сдохну, то попытайся не искать меня и не рассказывать мне всякую ерунду, я тебе ни за что не поверю. Знаешь, тебе звонила твоя Рита. Я не стала ей ничего говорить, но, тем не менее, она не могла… Я ей ничего не сказала! Я правда ничего не сказала, я не хочу портить твою личную жизнь, я надеюсь на то, что ты с ней будешь счастлив. А даже если воспользуешься ею… Как мной. Мне уже всё равно. Моя мама была права. Она рассказывала мне о том, что ты меня однажды предашь и оставишь меня одну, но… В любом случае, идти мне теперь точно некуда, и я решила, что, тем не менее, я попытаюсь… Вернуться. Тебе ведь это неинтересно, правда ведь? Я не хочу на тебя скидывать горы проблем, ибо это слишком глупо, и вообще не собираюсь вмешиваться больше в то, что именуется твоей и только твоей жизнью. Твоя. Не моя. И не общая. В общем, я пишу слишком много и я, наверное, надоела тебе этим дурацким, отвратительным письмом. Глеб, пожалуйста, не злись на меня. Я надеюсь, ты будешь счастлив, очень счастлив. Я серая, бледная мышь, которая не могла принести тебе счастье, потому что я вообще сама его не достойна. И тебе не дам. Я только бы помешала. В общем, Глеб, будь счастлив и живи себе так, как только ты пожелаешь. Ты этого заслуживаешь. Ты прекрасный человек, и я никогда не думала о тебе плохо и сейчас не думаю, вся проблема не в том, какой ты, а в том, какая я. Я слепая! Глеб, я действительно слепая, несмотря на то, что мои глаза видят намного лучше, чем у некоторых людей. Я ничего не видела и не слышала, не заметила, как ты смотрел на эту Риту, а как – на меня. Но это тоже ерунда. Когда-то я вновь попытаюсь как-то жить, но, тем не менее, ты не думай, что ты в чём-то виноват. А если и не думаешь… То правильно делаешь. Возможно, я слишком сильно пыталась верить в то, что ты меня любишь, но мне следовало для этого хотя бы немного следить за собой. И не говори. Я такая серая! Даже мои рыжие волосы посерели, а я думала, что ожила. И… Ты ведь не сделал мне ничего плохого. Мы просто были вместе. И, может, первую неделю мы любили друг друга. Я люблю тебя и сейчас. Не ищи меня и ещё раз будь счастлив… Всю свою жизнь. Люблю тебя и буду любить вечно. Твоя Таня", - Какого чёрта?! Бейбарсов смотрел на проклятую записку, словно там был пролит какой-то яд, и никак не мог смириться с тем, что написала Гроттер. Такое впечатление, словно собирается отправляться на тот свет, а вот тут оставила запись, кого винить. Или не винить. Бейбарсов понимал, что того, что можно назвать страстью, желанием или чем-нибудь подобным, между ними давно уже не было, но, тем не менее, это ведь не повод вот так вот вести себя… Так. И убегать. Глеб с ужасом – по крайней мере, относительным, - вспомнил о том, как она когда-то давно смотрела на него, с какой наивной влюблённостью… Она действительно пыталась показать, что любит, пыталась продемонстрировать собственное отношение к нему, но ничего не получалось, ведь она была ещё слишком неопытна. Гроттер умела любить. Но исполнитель из неё получился плохой. Бейбарсов понятия не имел, где её искать, он даже не знал, где девушка живёт, а она просто сбежала. Вот уж… Упрямая. Глеб схватил мобильный телефон, набирая её номер и пытаясь дозвониться, но Таня не брала трубку. Смешно. Прежде он упорно думал, что эта рыжая девчонка ему совершенно не нужна, но, тем не менее, сейчас отчаянно хотел её вернуть, потому что подумал, что просто не желает быть без неё, ведь она настолько… Настолько прекрасная! А может, просто немного глупая, но, тем не менее, в Гроттер было что-то… хорошее. Хотя… Может, было бы лучше оставить её просто так. Если бы Таня сбежала без дурацкой записки, то так оно бы и было, наверное. В конце концов, убедив себя в том, что его просто почему-то разжалобила записка, Глеб отодвинул телефон в сторону. Плевать на всё. Гроттер ушла сама. Вероятно, Рита попробует ему перезвонить, но Бейбарсов не собирался брать трубку. Он просто выключил телефон и, оставив его дома, направился на улицу. Может, найти Гроттер? Нет, это было бессмысленно, тем более, сейчас она, скорее всего, уже рядом со своей матерью. А что для человека может быть лучше? Впрочем, вспоминая Софью… Ах да. Они же не знакомы.