Падать в бездну...

Гроттер позвонила в дверь ещё раз, и ещё, и ещё, но никто не открывал. Таня надеялась на то, что мать хотя бы на пороге покажется, вот только Софье Гроттер было абсолютно наплевать, словно в этом мире не существовало никого, кроме её персонального одиночества. Мама была дома, а вот отца не оказалось – потому что Таня сама видела, как он уезжал, видела его авто. Гроттер постучала в дверь, уже даже пыталась её открыть, но, тем не менее, не могла, потому что ключ не подходил. Мама поменяла замки. - Ну, чего тебе? – Софья появилась на пороге своего собственного дома как-то совершенно неожиданно. Надо же, не поменялась. Таня была уверена в том, что женщина осталась точно такой же, как и была прежде. Всё такая же с надменной улыбкой и… Бодрая, молодая. - Ты постарела, дочурка, - протянула вдруг женщина. – Что случилось? Откуда эта отвратительная бледность? - Ты ещё спроси о седине. - И о ней тоже, - кивнула Софья. – У тебя тусклые волосы и ты совершенно перестала пользоваться косметикой. - Ты же мне не разрешала! - Женщина всегда должна быть идеальной. Гроттер содрогнулась. Она уже однажды наплевала на это правило, когда пыталась убедить себя в том, что Бейбарсов её любит и такой, как она есть, настоящей, истинной и самой обыкновенной. Она его потеряла. - Итак, он тебе изменил, - пропуская Таню в дом, спокойно промолвила женщина. Гроттер хотела было сесть в кресло, но женщина отрицательно покачала головой. – Это теперь не твоё жилище, так что постой. Женщина отобрала у неё сумку и стала рыться в ней, словно собираясь что-то отыскать. Наконец-то нашла. Вещи считала. - Ну что же, Гроттер, ты не так уж бедна, как я думала, - протянула вдруг мама. – Ты выглядишь, конечно… - Что? Тане показзалось, что она сейчас упадёт. Ведь её мама так молода и так хороша, а вот она сама превратилась в чёрт знает что… - Где желание жить? – Софья схватила дочь за подбородок, заставляя её поднять голову. – Где, я спрашиваю? - Я хочу! - Ничего ты не хочешь, - она отрицательно покачала головой. – Ты только притворяешься и ты совершенно ничего не можешь! Слезинка. Первая, вторая, третья – скоро уже можно будет в считалочку играть, только незачем, потому что мама только этого и ожидает. Как же противно и как же хочется сбежать. Но, тем не менее, Таня наблюдала за тем, как мама рылась в её вещах. - Надо же, ты действительно ничего не украла, - всё сплошным комом впихивая в сумку, протянула женщина, а после швырнула дочери её вещи. – Ты свободна. - В каком смысле? – удивилась Таня. - Я звонила тебе на протяжении нескольких недель, нет, даже месяц, но ты каждый день повторяла мне, что я тебе не нужна. - Я такого не говорила. Софья пожала плечами. На красивом женском лице отразилось и вправду отчаянное презрение. Тане показалось, что она упадёт. Рыжеволосая стояла, впрочем, на ногах достаточно крепко, чтобы и сейчас с определённой гордостью жить и… Быть когда-то счастливой. - Смешно даже подумать, моя дочь пыталась отыскать своё счастье! – рассмеялась вдруг Софья. – Счастье! - А что смешного? - А разве ты его нашла? Гроттер промолчала. Она внимательно наблюдала за каждым движением собственной матери, за тем, как она обошла всю комнату, а после спокойно села в кресло, в котором не дала устроиться Тане. - Ну вот, ты теперь меня слушаешь, - довольно промолвила женщина. – Разве я не говорила тебе, что ты ему не нужна? - Говорила, - голос прозвучал глухо, и Таня повторила про себя мысленно, что не заплачет, вот только возможности посмотреть в зеркало не было. Щиплет глаза. Софья продолжала гордо смотреть на дочь и улыбаться. Казалось, она была уверена в том, что её дочь сейчас сдастся, и очень удивлялась, когда видела, что Таня продолжала заставлять себя держаться. - Удивительно, что ты это помнишь, - наконец-то продолжила она. – Вероятно, он променял тебя на блондинку? - Нет. - На брюнетку? Таня не хотела лгать. Она хотела прийти к маме, уткнуться носом ей в плечо и немного поплакать, но теперь она вновь вынуждена была принимать бой. - Нет. Он меня ни на что не променял, это я его променяла, - скривилась Гроттер. – Я просто устала от него. - Ты постарела года на три, ты отдала ему свою невинность, ты прожила с ним месяц и это ты его бросила? Не верю! – воскликнула женщина. – Так что не ври мне, доченька, это очень глупо. Гроттер отвернулась, презрительно хмыкнув. - Смотреть в глаза! - Я не хочу смотреть в глаза, - отрицательно покачала головой Таня. – Я не собираюсь смотреть на тебя, мама, и не хочу делать этого. Я не буду поступать так, как ты считаешь нужным, я имею право. - Ты в моём доме! - Я пока что просто в гостях, а не твоя собственность, - вдруг с гордостью ответила Таня. Странное дело, но мама пробудила в ней некоторое желание бороться. На время. Не сильное. Но пробудила. -Ну, допустим, ты только что сказала мне правду, - кивнула женщина. – Но, тем не менее, продолжим. Ванька на тебе не женится. - Я не желаю быть его женой. - Да что ты говоришь? – Софья рассмеялась. – Да тебя уже это никто и не спрашивает, моя милая, ты понимаешь? Таня пожала плечами. - Я не хочу быть его женой, и мне плевать, хочет ли этого он, - равнодушно промолвила девушка. – Не хочу. Гроттер немного испугалась даже собственного тона, была удивлена тем, что, кажется, она немного… Она немного запуталась. В собственных мыслях. Рыжеволосая попыталась как-то продолжать спокойно смотреть на женщину, потому что ничего у неё хорошего не получалось до этого, но, тем не менее, всё становилось всё хуже и хуже. Включая настроение. Включая реальность. - Тебя вообще никто не желает видеть, - прошипела вдруг мама, подаваясь вперёд. – Тебя все ненавидят! - Не все, а ты. - Ты предала Ивана ради какого-то мужика, потому что тебе так хотелось, и теперь ты приползла ко мне извиняться? Ты хочешь, чтобы я тебя под своё крыло пустила, да, доченька? Таня отрицательно покачала головой. Она не собиралась никуда приползать, не хотела ничего такого делать. Рыжеволосая прикрыла глаза лишь на секунду, а после посмотрела на свою собственную мать с ненавистью, которой слишком много. - Нет, мама. Я не пришла к тебе, просто я думала, что тебе может стать плохо, решила показаться, но теперь вижу, что тебе наплевать. Выдохнув это, Гроттер направилась к выходу. - Стоять! Стоять, дура! Гроттер, тем не менее, не стала останавливаться. Ей уже надоело всё это, и она мечтала оказаться на свободе. Вне этого дома. Теперь ей всё это слишком надоело, она не имеет больше возможности жить в этом доме. И она не хочет. - Прощай, мама, - криво улыбаясь, промолвила она, и прикрыла на мгновение глаза, прощаясь с прошлым.