Падать в бездну...

Пять лет спустя

Софья в очередной раз посмотрела на фотографию собственной дочери и покачала головой. Вот уж дрянь! Только её дочь могла просто так скрыться, не оставив даже никакой записки и не пожелав быть рядом с матерью. Только её дочь. Только Татьяна Гроттер, у которой совести – ни на грош, а разума – ещё меньше, могла просто так развернуться спиной ко всему нормальному миру и уйти, крича о том, что так ей намного легче. Правда, Таня не кричала. Таня вообще не оставила ни единой весточки, не пожелала поделиться контактным телефоном. А старый разбила где-то на крыше, как говорил однажды Бейбарсов, когда Софья в очередной раз набирала его номер. Говорили – погибла. Софья старалась в это не верить, но, тем не менее, была уверена в том, что на самом деле её дочери действительно уже нет в живых – ведь она была настолько глупа, что это не казалось совершенно удивительным. Софья усмехнулась и сделала ещё несколько шагов вперёд, по железнодорожному вокзалу – и зачем она приехала? Леопольд помогать жене не собирался. Он считал, что это Софья погубила их дочь, а теперь продолжает жить. И бизнесом даже занимается своим, словно это может стать альтернативой той, кого они потеряли пять лет назад. Дрянь. Софья упорно повторяла это про себя и винила исключительно Таню, а ещё Леопольда, потому что дочери не хватало мужского воспитания. Мать не может заменить всех. А ей приходилось. - Алло, - женщина, увидев, что ей звонит муж, недовольно взяла трубку, надеясь на то, что разговор будет недолгим. – Чего тебе? - Знаешь, я тут подумал, что тебе бы стоило вернуться домой, а не заключать с этим человеком контракты. - Это важно для нашего дела, - равнодушно ответила Софья. – И мне плевать, что я иду подписывать договор с тем, с кем когда-то спала моя дочь. - Софья! - И не называй меня так, - Гроттер усмехнулась, слыша недовольный, возмущённый возглас собственного мужа. Леопольд слабохарактерный. Леопольд не имеет возможности как-то управлять собственной женой, а ведь пытается, потому что видите ли мужчина – это глава семьи. Плевать она хотела на такого главу семьи, который совершенно ничего не может сделать, только без конца попрекает её! И повторяет, как она должна поступать. Софья просто ненавидела собственного мужа, равно так же сильно, как и дочь, потому что те сначала не желали слушать, а потом… А потом не могли открутиться от стаи проблем, которая окружила их слишком плотным кольцом, ведь это… Ненормальные. Отвратительные. Люди! Да, она отправляется подписывать договор с Бейбарсовым. Да, она знает, что тот связан с криминалом, что он – отвратительный человек, что Леопольд винит именно его в том, что Таня пропала. Но это не повод. Не повод разрывать деловые отношения! Софья понимала, что её дело в последнее время находилось в плачевном состоянии, но, тем не менее, никак не могла отыскать подходящий способ для его восстановления. И вот, наконец-то нашла. Это её шанс. Шанс, которым она действительно должна воспользоваться, и в который её дочь никогда бы не поверила – назвала бы цинизмом. Но Таня валяется где-то в какой-то яме трупом, превратилась уже давно в кости, а она должна продолжать жить. Хотя бы так. Сказать, что Софья собственную дочь не любила, невозможно. Это просто была немного странная любовь. Та, которую Таня и заслуживала – эта нелепая, глупая девка, у которой в голове чёрт знает что было, есть и будет, вот только как-то с собственными мыслями бороться-то надо, ведь сейчас говорить гадости нельзя. Какого чёрта? Бейбарсов имеет влияние. Он может быть ей полезным, и может помочь с тем, что она собирается сделать. Они должны подписать чёртов договор. Софья повторила это про себя ещё несколько раз и, оставшись довольной результатом, с улыбкой направилась вперёд. Таксист, как показалось женщине, смотрел на неё немного неодобрительно, но Софья не собиралась с ним разговаривать. Только сказала адрес. Ей стоило достаточно большого труда выяснить, где жил проклятый Бейбарсов, ведь, в конце концов, он бы никогда не стал бы идти с нею на контакт. Таксист выслушал адрес и, словно зная, кто такая Софья, презрительно улыбнулся, ожидая, что она что-то ещё скажет. - Откуда едем, дамочка? Этот вопрос заставил женщину содрогнуться – дамочкой её никогда никто не называл, но, тем не менее, сейчас это даже сумело вывести Софью из спокойного состояния. Она назвала город. - А зачем сказали мне номер квартиры? Собираетесь ждать, что я вас туда на руках отнесу? - Хам! Подумать только, она действительно только что это сказала. Ну что же, похвально, хоть один хороший результат. Хоть один. - Да, конечно, - водитель пожал плечами. – Только вы в этом костюмчике жителя квартиры не соблазните. - Вы знакомы? Она соблазнять и не собиралась, достаточно того уже, что её родная дочь с разбегу прыгнула в постель к этому человеку. И с чего этот таксист взял вообще, что она собирается пойти на что-то подобное? Что, неужели так похоже? Хамы. Все - хамы. - Разочарую, он женат. - Вы знакомы? – повторила вопрос Софья, но таксист только пожал плечами. - Когда к шефу направляется какая-то очередная дамочка, желающая установить деловые связи, он стандартно об этом знает. - Так вы его водитель? - Нет. Но он иногда платит мне деньги за определённую информацию, - равнодушно пожал плечами таксист. Софья закатила глаза. Не столица, а мафия какая-то. Она понятия не имела, зачем вообще Бейбарсову это могло понадобиться, но, тем не менее, таксист не казался ей особо страшным или неприятным, поэтому женщина предпочитала просто не обращать на него внимания. Это же просто. Не слушать. Не видеть. Делать вид, что его нет и никогда не существовало, ведь таксист – это всего лишь прислуга. Хорошо было давним вельможам. Кучер не ехал внутри. - Всё, приехали, - равнодушно сообщил мужчина. – Можете переться на все четыре стороны, но не забудьте заплатить. - Хам. Она швырнула деньги на заднее сидение и поспешила уйти – теперь надо было собраться и сказать Бейбарсову, что ей от него надо. Звонок в дверь. Поворот ключа. …Труп этой дряни, её дочери, не лежал в канаве. А стоял, вполне живой, напротив неё.