***
Письма, письма, письма - бесконечное письма от глупого мечника. Иногда они приходили каждые два часа, иногда реже. Десятки писем, в каждое вложено столько чувств, но ни одно не было удостоено ответом. Ямурайха читала их, перечитывала, захлебывалась в слезах, не зная, что ей делать. Она кусала губы, смотрела на "p.s.", и каждый вечер в окно смотрела на бушующее море. Ей хотелось пойти. Пойти туда, к морю, и... Она не знала, что она сделала бы, будучи у моря. Встретила там Шарркана, и что дальше? Обругала, кинулась на шею или расплакалась при нем? Что бы она сделала? Пальцы дрожали, когда девушка на небольшом листочке выводила слова. В груди клокотало сердце. Малыш одобрительно толкнулся. Когда в распахнутое окно с морским воздухом ворвался голубь амазонки, фехтовальщик удивленно поднял глаза от книги. Обычно голубь оставался на подоконнике, а сейчас влетел в комнату и умастился у него на коленях. - Ты чего? - спросил мечник, откладывая книгу в сторону. Осмотрев голубя, мечник обнаружил маленькую записку, привязанную к его красной лапке. Развязав серую нитку, он развернул листочек. В груди что-то болезненно сжалось, заболел живот и перед глазами подозрительно помутнело. Лысый идиот! Ямурайха ему ответила. Впервые за столько писем она ему ответила.***
Аладин проснулся от странных ощущений. Распахнув глаза, он посмотрел на темно-серый потолок. С боку спала Сай Лин. После той схватки с Джудалом Маги долго восстанавливался, поэтому заботу о нем взяла на себя девушка, парировав протесты медиков тем, что у них и без Маги полно больных. Сев на кровати, парень посмотрел на свою дрожащую ладонь. Спящая Сай пошевелилась и открыла глаза. Посмотрев на Маги, она положила свою ладонь на его колено. - Что случилось? - сонно спросила она. - Ничего, Сай. Просто странное чувство... будто все внутри сжимается и уменьшается, - пробормотал Аладин, после чего улыбнулся волшебнице. - Надеюсь, это просто кошмар, - прошептала девушка, приподнявшись на локте. - Ал, ложись спать, тебе нужен отдых. - Боюсь, что это не кошмар, - Маги ухватился за живот, который внезапно стянуло в тугой комок, и перевел взгляд на брюнетку. - Зелье. Эффект кончается. - Нет, Ал, нет, тебе просто кажется! Сай Лин подскочила с кровати, когда потерявший ориентацию Маги упал на пол. Взгляд синих глаз бегал по комнате, на лбу выступил пот, руки мелко дрожали - Аладину было дурно. Девушка потянулась к столу, где были ее посохи, но Маги резво схватил ее за руку и потянул на себя. Она упала рядом с ним и посмотрела на его побледневшее лицо. - Прости, Сай. Это не поможет. Прости... - повторял слова извинений Аладин, сжимая девичью ладонь. - Аладин, ты же просто вернешься в свой облик, ничего страшного, - отвечала волшебница. - Нет, Сай, не надо. Забудь потом все, что было. Ладно? Забудь. - Аладин, прекрати. Прошу тебя, замолчи. В комнате раздался хлопок, и все заволокло густым сизым дымом. Откашлявшись, волшебница разглядела у открытой входной двери мальчишечью фигуру, взгляд синих глаз и яркий алый камень на лбу. - Я не забуду тебя, Сай Лин. Маги ушел, дым развеялся. - Аладин... В то же утро Сай Лин уплыла на торговом корабле из Синдрии в Гелиохапт, оставив Бони и Мас одних. На столе осталась записка, в которой было сказано, что она еще вернется, но только не сейчас. Отплывая от чудесного острова, волшебница утирала с щек соленые слезы. - Аладин, я обязательно вернусь и мы продолжим нашу историю.***
Моряк всегда считал, что под светом восковой свечи всегда лучше думается: еще со времен обучения Руруму, он учился при этом свете. И когда он думал над чем-то, он сидел около горящих свечей. Возможно на втором плане была работа или обычное перебирание камней, Синдбада это не волновало. Вся эта обстановка, которая творилась вокруг, не давала покоя королю. Ему было ясно видно, что его предложение о квадрате было неверно: малыш Аладин нашел свое счастье с волшебницей из Магноштада, так что его кандидатура выпала из квадрата сразу же. Однако, этот треугольник с Хинахохо его беспокоил. Король тряс головой, отгоняя эту мысль. Хинахохо - примерный семьянин, однолюб и многодетный отец. Одна мысль о том, что он мог связаться с Ямурайхой в том плане, была омерзительной и скверной. Синдбад настолько задумался, что не заметил вошедшей невесты. Хакуэй медленно вошла в комнату, тихо шелестя подолом юбки. В свете свечи ее лицо отливало оранжевым, голубые глаза блестели. - О чем задумался? - спросила она тихо, проводя пальцами по ладони мужчины. - Да так, об одной очень интересной задаче. Ты что по этому поводу думаешь? - проговорил король, подтолкнув один из клочков письма мечника, которое волшебница порвала. - А что тут думать? - императрица прочитала обрывочные строки и улыбнулась. - Дети выросли, они хотят создать свой маленький мир, свое маленькое небо, а сейчас у них в жизни небольшая война. Вопрос только в том, что произойдет и как она решится. Синдбад, оставь их. Им нужна не твоя помощь, а помощь того, что здесь. Императрица приложила ладонь к груди мужчины. Под ее ладонью мерно билось сердце. При свете свечи король увидел расширенные зрачки девушки и улыбнулся. - А ты очень интересна, Хакуэй. С виду милая, а в глазах танцуют черти. Чего ты хочешь на самом деле? - Мир, что же еще? - императрица аккуратно отняла ладонь от мужского тела, но ее руку перехватили за запястье. - Какого мира ты хочешь? Король смотрел на императрицу не отводя глаз. В тусклом свете ее невинный и чистый образ плавился, показывая на секундные мгновения костлявые крылья за спиной. В повисшем напряжении был слышен морской прибой, доносящийся сквозь открытое окно. Императрица усмехнулась, проводя пальцами по лицу короля. - В котором небо будет иным.