Автобус.

Зайдя в автобус, Элли - а именно так зовут нашу героиню - изумленно ахнула и поджала губы. В транспорте было полно народу, а место с левой стороны у четвертого окна было занято какой-то женщиной. Девушка опустила взгляд и прошла вперед, замечая, что ее место тоже занято. Она прорвалась в середину автобуса и встала у двери, прижавшись лбом к поручню. Его сегодня нет. Эта мысль лихорадочно била по вискам, заставляя перед глазами возникать его образ, такой красивый, такой правильный, такой взрослый. Сегодня она не увидит его улыбку, не увидит его лучистые и добрые глаза, не увидит его рыжих волос. Элли закрыла глаза и сильнее поджала губы, закусывая нижнюю чуть ли не до крови. Он для нее как воздух, нет его - и она задыхается, умирает, исчезает. - Девушка, Вам плохо? Голос, раздавшийся у самого уха, заставил Элли дернуться и тихо вскрикнуть. Она резко подняла голову, встречаясь взглядом с добрыми и обеспокоенными карими глазами. Голос низкий, рычащий, с хрипотцой, рыжие волосы, родинка под глазом, тонкие губы, острые скулы. Это был он. И сейчас он стоял рядом с Элли и с беспокойством смотрел на подростка, ожидая ответа. Девушка быстро мотнула головой и отвернулась к окну, сдерживая слезы, слезы счастья. Она увидела его, он заговорил с ней, он узнал о ее существовании. Но... Элли боялась посмотреть на него. А вдруг она увидит презрение в его глазах, натянутую улыбку, поджатые губы? Она не переживет. Передернув плечами, девушка посмотрела на окно и в отражении вновь столкнулась с этими карими глазами. Она медленно моргнула и по щеке покатилась хрустальная капля, которая заставила мужчину еще больше напрячься и забеспокоиться. Он подался вперед и, аккуратно положив руку девушке на плечо, спросил: - Что-то случилось? Снова этот голос. Элли бы хотела, чтобы он каждый день шептал ей на ухо что-то, рассказывал бы истории, ей и только ей. Эгоистичное желание, которое тут же пропало, как только девушка вспомнила о той подруге детства. Она закрыла глаза и опустила голову, а потом напомнила себе, что от нее ждут ответа. Была бы она храброй, то непременно бы ответила, что плачет из-за того, что любит его, рада видеть и устала уже скрывать все свои чувства, но она ничего не сказала, лишь вновь помотала головой и выскочила на остановке, скрываясь в метели. Сделала пару шагов и остановилась на безлюдной улице, тихо плача, страдая, ругая себя за слабость, за трусливость. А как оказалась дома она уже и не помнила. Стянула с себя мокрое пальто, черные патрули и темно-зеленый шарф. Прошла в комнату и упала на диван, сворачиваясь клубком и засыпая с мыслью о том, что он заговорил с ней, заметил ее.