О строптивцах и наглецах, или пособие по перевоспитанию

И вроде бы ничего сверхестественного этот день не предвещал. Все как-обычно по расписанию. Побудка, приведения себя любимого в порядок, завтрак, тренировка. А потом еще эфир на радио. Но Чанмин ведь везучий! Победитель по жизни практически! Уже с самого утра Чанмин просыпается со знакомой ломотой и слабостью в теле. И жутко хочется забить болт на все и так и остаться лежать в теплой, удобной и уже такой родной кровати весь оставшийся день. И он прекрасно понимает, что предвещает ему эта слабость ломота в теле. Течка. В комнату заходит Юнхо с целью разбудить всегда тяжелого на подъем младшего и достаточно сильно удивляется, обнаружив, что Чанмин уже не спит. Он удивленно и вопросительно уставился на макнэ, пытаясь понять причину столь ранней побудки вечно дрыхнущего до последнего Шима. И, вдохнув воздух глубже, улавливает усилившийся запах младшего, понимает, почему это он вдруг так рано проснулся да еще и, что самое удивительное, сам! - Чанмина, ты остаешься сегодня дома. Я позвоню менеджеру, объясню ситуацию, и мы перенесем твой эфир на следующую неделю, а... Договорить ему не дает уже сам Чанмин, картинно закатывая глаза. - Хён, ну ты, ей богу, как маленький. Ничего не надо переносить. Я сейчас встану, приведу себя в порядок, выпью подавляющее и спокойно переживу этот день с его бешеным графиком. Что? В первый раз, что ли? - Чанмин стал неохотно выпутываться из обьятий такого родного и любимого одеялка. - Иди буди остальных ребят. И тебе еще соню Джеджун-хёна поднять надо. А ведь знаешь, что это катастрофа еще похуже моей побудки. Я знал, на что подписывался. Я справлюсь со своим организмом. Иди давай. Юнхо недоверчиво посмотрел на младшего, но все же вышел из комнаты. А Чанмин обмотавшись чуть ли не с головой в одеяло, сонно пошлепал в ванную, натыкаясь на все возможные углы и проклиная природу за то, что она наградила омег вот таким вот регулярным "счастьем". В машину Чанмин заползает. В прямом смысле глагола «заползать». Потому что у него такое прекрасное состояние, будто не прелесть его природы приближается, а внезапно напала простуда, плюсом к которой прилагался недельная и беспробудная попойка и чудесные сны на скамейках Сеула. Было как-то страшно предполагать, если вдруг ему запретят – наконец – принимать все эти таблетки, гели и прочее, в период течки, и он ощутит все состояние на себе в удвоенном масштабе. - Поэтому я и говорю, что тебе пора найти альфу, - рядом плюхается Джеджун, машина трогается с места, а Чанмин жалеет, что не может выпрыгнуть в окно автомобиля, ну или принять предложение Юнхо-хёна (в силу своих глупости и оленьего упрямства), а еще хочется спрятаться, заснуть или сказать старшей омеге: «Хён, свали в туман… к своему альфе!». – Ты же ничего не понимаешь! О, да, как же ему, простому Шим Чанмину, недобете и недоомеге, понять всю радость нахождения рядом своего альфы. Он-то и Джеджуна понять не может. Тот и правда был каким-то 4D-человеком, потому что никогда не скрывал своей истинной природы и прямо, громко, кричал о том, что он омега. Правда сейчас к этому добавлялось «у меня есть альфа, так что советую не приближаться». Еще будучи стажером он представлялся всем именно так и мечтал, что обязательно его найдет, ну, не принц на белом джипе, но альфа уж точно. Была куча насмешек, синяков, ран, злобного смеха и высокомерных взглядов, а еще неприятных слов и «такая неуклюжая и несуразная омега, как ты, никогда не найдет себе альфу». Ничего не поменялось, даже тогда, когда в его жизни появился Юнхо и доходчиво объяснил обидчикам подробно и понятно, чего делать не стоило с Джеджуном, после этого альфы сменились злыми омегами, потому что… потому что рядом был именно Чон Юнхо. Он не был красивее Джеджуна или богаче, в нем просто была куча харизмы, доброты, вежливости, джентльменства и уважения к омегам, привитым еще в детстве. Джеджуну нужно было всего лишь бросить альфу и сбежать из агентства, но, конечно же, он этого не сделал. - Чего же я не понимаю? - Ты просто не представляешь, как круто, когда рядом находится твой альфа. И дело совершенно не в течках… Эй, Ючон, скажи же! – Дже толкает уснувшего Пака, а когда тот открывает глаза с непониманием того, чего от него хотят, выжидающе смотрит на друга. Пак Ючон – еще одна непонятная личность в их зоопарке. Он – омега, которая имеет непонятный и еле уловимый запах, который легко маскируется парфюмом и чувствуется в полной мере только собственным альфой, даже в период течки, переносимой тихо и мирно, даже без таблеток и Джунсу, в отличие-то от Джеджуна и Чанмина. Ну чем не чудо ли и прекрасная возможность притвориться бетой? Ага, конечно, он так и сделал, когда спокойно ответил, что омега. Джунсу возник сразу же, но жизнь слаще это никак не делало. Так думает Чанмин, но совершенно не считает светящийся Ючон. - Что сказать? – Пак трет глаза рукой и зевает. Машина останавливается на своем месте на подземной парковке, и Пак Ючон заботливо утаскивается из машины, а Джеджун не успевает озвучить свою просьбу. - Видишь, какие они счастливые, - Ким улыбается и тыкает пальцем в сонных Джунсу и Ючона. - Ага, - с неподдельным скептицизмом отвечает Чанмин и вздыхает с облегчением, потому что таблетки, наконец, подействовали. Чанмин вошел в студию и занял свое место. Эфир должен был начаться с минуты на минуту. Ведущего еще не было в студии, как и второго гостья. Кого-то из Супер Джуниор. Чанмин не поинтересовался с кем у него эфир на радио, а следовало бы. Еще с утра, на равне с паршивым самочувствием его грызло весьма нехорошее предчувствие. Что-то должно было сегодня произойти. Но вот что именно, Шим пока не догадывался. Аж до того момента, когда в студию не вошел, хотя, уместнее будет сказать, влетел, объект, на которого у него была явная аллергия. Чо Кюхён. Быстро раскланявшись звукорежисёру, стаффу и только что вошедшему с листами в руках ведущему и прося прощение за свое опоздание, Кюхен занял свое место за столом у микрофона, и принялся изучать полученные из рук ведущего листы со сценарием и примерными вопросами, которые должны сегодня Чанмина аж тряхнуло от неожиданности. Кого-кого, а вот именно этого субъекта сегодня он видеть хотел явно в последнюю очередь. Благо, пока все шло нормально. Макнэ Суджу внимательно изучал листы, не обращая вообще никакого внимания на него. Чанмин явно накаркал... Чо Кюхён, как-то подозрительно скривился, и уставился на него внимательным взглядом, от которого по спине пробежал табун навязчиво-неприятных мурашек. Что-то в его ухмылке и взгляде очень сильно беспокоило Чанмина, но он предпочел оставить свои мысли в покое хотя бы на время эфира. С Чо Кюхёном он потом разберется. Эфир проходил в веселой обстановке, все шутили, радовали слушателей многими сюрпризами. Чанмин мог бы, наверное, сказать, что все просто замечательно, если бы не один определенный прожигающий взгляд. Чо Кюхён буквально с самого начала эфира практически не сводит с него глаз. И смотрит так, что мурашки по телу бегают резвыми табунчиками. Это напрягает. Сильно. Еще немного, и Чо в нем дыру прожжет. С каждой минутой взгляд макнэ Супер Джуниор становился все тяжелее и тяжелее. Чанмин, конечно, в долгу не остался, прожигая глазами в ответ. Его определенно напрягало столь пристальное внимание к себе. Тем более сегодня. Тем более от альфы. Потому что, не смотря на всякие там таблетки и гели для душа, альфу вдруг захотелось неимоверно. Чертова природа брала свое, а Чанмин надеялся лишь на конец эфира, чтобы побыстрее смыться отсюда, подальше от всяких там назойливых взглядов и не менее назойливых объектов противоположного пола. Он уже сотню раз успел пожалеть, что не остался сегодня дома. Юнхо был прав. И Джеджун тоже, назвав его однажды упрямым бараном. Еще оставалось потерпеть чуть меньше половины эфира и Мин уже почти поверил, что эта пытка скоро закончится, при чем, почти безболезненно. Но, как говорится, но явно был победителем по жизни... Очередная часть эфира закончилась и ведущий поставил что-то из их песен. Кюхён все также продолжал прожигать взглядом, а у Чанмина, наконец, закончилось терпение. - Хватит на меня так смотреть, будто бы я человека убил. Ты меня напрягаешь, - терпение, кажется, окончательно лопнуло. Кюхён как-то презрительно и, как показалось Чанмину, с легкой долей обиды в голосе фыркнул. - Я смотрю, у кого-то нет ни стыда, ни совести... Приходить на работу сразу после веселой ночки с течной омегой. И Чанмин только хотел открыть рот, да огрызнуться в своем привычном стиле, как до него дошел смысл сказанных слов. "Приходить на работу сразу после веселой ночки с течной омегой". "Течной омегой". Впервые в жизни волосы на затылке Шим Чанмина зашевелились от страха. Этот недопростигосподиальфа учуял запах. И не какого-то там течного омеги. А именно его запах. "Какого хрена?" - единственный вопрос, который сейчас, как птица в запертой клетке, бился в голове. Он же выпил таблетки. Вывод напрашивался сам. Вывод, от которого Чанмину как-то резко поплохело. Чо Кюхён был его истинным. Кюхён был его истинным, а Чанмин был дофига упрямым. Поэтому, на едкие комментарии только лишь фыркнул и бросил в ответ, что это не его дело. А про себя уже сложил целый план побега в туалет вместе с волшебной сумочкой, в которой лежит его спасение. Ударная доза спасения. И Мин даже решил, что выпьет их ровно столько, сколь надо будет, чтобы этот недоальфа с замашками язвы ничего не понял. Иначе Чанмина ждет не просто катастрофа, а апокалипсис местного масштаба. Не хватало только, чтобы Чо догадался. Примерно под такие невеселые мысли эфир как-то почти незаметно закончился, и Чанмин, прихватив сумку, рванул к туалету, даже не подумав о том, что его побег с высокого старта и на звуковой скорости может привлечь нежелательное внимание. Он надеялся, что Чо немного дурак. Но, как говорится, день Чанмина не удался еще с самого утра, а Чо Кюхён дураком явно не был... Залетев в туалет, Мин вытряхнул из сумки все содержимое, пытаясь найти необходимые ему таблетки. Последние нашлись с трудом. И когда он глотнул дозу, примерно в двое превышающую рекомендуемую, дверь туалета едва слышно скрипнула. Но, так как Чанмин был явно увлечен своим занятием, появление постороннего человека он не заметил. - Так ты омега? - Чанмина аж подбросило от неожиданности. Чего-чего, а посторонние ему тут сейчас были нужны в последнюю очередь. Тем более такие посторонние. До Мина медленно дошел смысл сказанных альфой слов... Отступать и отрицать что-либо было уже поздно. Так что, Шим решил для себя, что лучшая защита - это нападение. Уж он-то этого нахала отшить сумеет. - Чувак, ты такой догадливый, - Чанмин с самым серьезным выражением лица закатил глаза. - плюс стопицот очков тебе к твоей жизни, геймер недоделаный. - кажется, Мина начала даже немного забавлять эта ситуация. - Кстати, стучаться не учили, да? - К тому же, моя омега... - Кюхён так ушел в свои мысли, что прилетевшая затрещина стала для него сюрпризом. - Эй! За что? - Для профилактики собственничества, мудло. - Собственничества? Так не начинал еще, - Чо Кюхён, кажется, тоже начинал веселиться от всего этого. - Начнешь - яйца оторву, - голос Чанмина начинал набирать угрожающие нотки. Ему явно не нравилась вся эта ситуация. То, что этот парень узнал правду о нем, сулило ему неприятности. Чанмин жопой чуял, а жопа у него явно чувствительная. - Смотри не пожалей, детка. Тебе еще детей от меня рожать, - Чанмин аж прифигел от последней фразы. Его глаза сейчас слишком явно напоминали два огромных блюдца. "ЧТО?! ДА что себе этот нахал позволяет?!". Слишком сильно сейчас хотелось заехать Чо по лицу. И не в шутку, а хорошо так. Но Мин, рассудив, что подобный его поступок будет оценен альфой явно не в его пользу, кое-как сдержал себя, переходя в режим язвы. - Рожать? От тебя? Мечтай дальше. Ах да. Правая рука тебе в помощь. Кюхён как-то недобро улыбался, словно уже что-то решил для себя, и это ох как не понравилось Чанмину. Он прямо чувствовал это. - Зачем мне рука, когда есть ты и течка. А еще лучше ты с течкой? -кажется, это для Чанмина стало последней каплей. - Запомни. Для тебя понятия "Я" и "Течка" несовместимы. Ломанешься ко мне во время течки - оставлю инвалидом на всю жизнь, герой-любовник. Ты. Мне. Противен. Ясно, похотливое животное? - Чанмин схватил старшего за отворот пиджака, намереваясь хорошенько так начистить эту наглую морду. - А это мы сейчас проверим...