О строптивцах и наглецах, или пособие по перевоспитанию

На следующий день Кюхён не пришел домой ночевать, а Чанмин думал, что это, возможно, даже к лучшему. В нем до сих пор бушевала обида, злость и огромная ревность. Хотя, последнее чувство он отчаянно отрицал и не желал признавать, что да, он ревнует альфу. И ревнует не только к Джонхену, но и к каждому столбу, если так подумать. Чтобы отвлечь себя от мыслей, Чанмин окунулся в работу и почти все время отдавал ей, проводя в здании СМ чуть ли не по двадцать часов в сутки. Мало с кем разговаривал, не считая хёнов. Но даже они заметили, что с младшим явно что-то происходит. Особенно тогда, когда видели, как демонстративно игнорировали друг друга макнэ. При чем, Кюхён вел себя как обычно, а вот Чанмин, видя поведение альфы, выходил из себя в мгновение ока и бесился просто неимоверно. Джеджун, конечно, переживал за них, но видя подобное поведение, прекрасно понимал, что тут, скорее всего, набокопорил их младшенький. Ким прекрасно знал характер Чанмина, поэтому выжидал нужного момента, когда макнэ дойдет до нудной кондиции, и ему можно будет вправить мозги. С каждым днем Чанмин все больше закрывался и предпочитал переносить все молча. Изо дня в день, он приходил в пустую квартиру. Он думал, что если Кюхёна не будет, то злость со временем уйдет. Он был прав. Злость ушла. Но ей на замену пришла странная антипатия и пустота, а омега не мог понять, с чем она была связана. Сначала он перестал нормально питаться. Кушал только тогда, когда желудок уже откровенно загибался, требуя пищи. Хоть какой-то. А потом, вслед за аппетитом, ушел и сон. Мин часами ворочался в постели, не имея возможности уснуть и нормально выспаться. Засыпал только под утро, едва разлепляя потом глаза под трели надоедливого будильника, который просто неимоверно раздражал. Почему раздражал? Чанмин и сам сначала не понимал. А потом дошло. Он не привык просыпаться под звуки будильника. Раньше его поднимал по утром бодрым голосом Кюхён. Вечерами, когда Мин уже потерял всякую надежду на сон, он мог сидеть часами в кресле и читать книги или слушать музыку. Но все равно не мог ни на чем сконцентрироваться. Спустя две недели подобного существования на огроменные круги под глазами макнэ обратил внимание лидер. И для Чанмина начался очередной ад на выезде. Юнхо каждый божий день устраивал ему допросы с пристрастием, пытаясь выяснить, что же такого случилось, что он даже слова не говорит Кюхёну. И это давило на нервы еще сильнее. Доводило просто до изнеможения. И точка кипения наступила неожиданно. В одну из подобных ночей, когда сон не шел от слова совсем, Чанмин просто сидел на разных фансайтах, читал всякий бред малолетних фанаток, смотрел фотографии и разные фанкамы. К тому же, должен был зайти лидер и Дже-хён с расписанием на следующую неделю. Так что смысла ложиться еще не было. И чисто случайно он набрел на новость, в которой говорилось, что Чон Ёнхва, лидер и вокалист популярной рок-группы «C.N.BLUE» официально заявил, что состоит в отношениях с гитаристом своей группы, омегой - Ли Джонхеном. Чанмин шокировано уставился на прочитанную новость, явно ощущая, что внутри него что-то трескается, расходится по швам и рассыпается в мелкие осколки. Ноги ослабели, руки отчего-то начали трястись, а в горле неожиданно пересохло. Смертельно сильно захотелось пить. Чанмин поднялся и на негнущихся ногах пошел на кухню в поисках воды. Достав первую попавшуюся кружку, набрав воды и сделав пару глотков, Чанмин случайно посмотрел на сосуд с жидкостью и онемел. От неожиданности кружка вылетела из рук и разлетелась на крупные осколки. До его сознания, наконец, дошел очень важный факт. Кружка принадлежала Кюхёну. Чо Кюхёну, которого он, черт побери, любит и по которому просто до невозможности соскучился… Сдерживаемые эмоции, которые он старательно, словно в ракушку, прятал, вырвались наружу и догнали его… Чанмин опустился на колени, чтобы собрать осколки и силился не заплакать. Но когда один из них больно резанул по пальцу, Мина накрыло. Сначала он просто плакал, как дитя малое, над той самой разбитой кружкой, а потом его начало бросать в самую настоящую истерику, с которой он справиться не мог от слова совсем. Осознание того, каким же идиотом он был, нарыло с головой, не давая продохнуть ни на минуту. Слезы переплетались с истерической икотой. Омега ревел даже не пытаясь успокоить себя. Он даже не заметил, что входная дверь тихо хлопнула… Джеджун зашел к Мину с расписанием на следующую неделю. Но та картина, которую он застал, стала полной неожиданностью, ведь Чанмин по жизни не то чтобы не умел плакать, он просто старался не проявлять свои эмоции. Дже присел возле истерически рыдающего омеги и, приобняв его за плечи, тихо спросил: - Чанмин-а, хороший мой, что случилось, м? Кто посмел тебя обидеть? - Это я… Я сам во все… всем виноват, - Мин продолжал тихо плакать страшему в плечо, попеременно икая. – Я ув…увидел его фотографии с тем ом…омегой из C.N.BLUE, Ли Джонхеном и приревновал. Как последний ид…идиот. Наговорил куч…кучу гадостей, обозвал кобелем. И он уш…ушел. А он мне нужен. Очень. Х-ё-ё-ё-ён, ну поче…почему я такой идио-о-о-о-от? Джеджун снисходительно улыбнулся и успокаивающе погладил младшего по плечу. - Разве кто-то говорил тебе, что будет легко? Мина, отношения это вообще очень сложная штука. Надо находить компромиссы и стараться сдерживать свои порывы, иначе можно натворить дел, - Чанмин уже немного успокаивался. - Что мне делать, хён? Извиниться перед ним, да? - Для начала, хотя бы, попроси его вернуться. Зная тебя, Мин, могу сказать, что просить прощение тебе будет сложно. Мин молча кивнул в плечо старшему и, спустя пару минут, затих. - Все, успокоился немного? - Угу… - Тогда я пошел, а то у Юнхо могут быть вопросы типа «почему так долго?» и «что происходит с нашим Чанмином?», а нам ведь они не нужны, верно? – Дже хитро подмигнул, поднимаясь на ноги. - Расписание на тумбочке в прихожей. Завтра посмотришь. А сейчас давай возвращай своего благоверного, пока не поздно. Мин согласно кивнул, а Дже вышел из квартиры. Когда он остался один, Мин достал телефон и, подумав немного, написал альфе всего одно слово: «Возвращайся…». Джеджун, выйдя на лестничную площадку, достал телефон и, набрав необходимый номер, тихо сказал: - Выходи сейчас же на лестницу между седьмым и восьмым этажом. Разговор есть. В трубке одобрительно отозвались. Через пару минут пред ясные очи Ким Джеджуна явился второй виновник истерики, которая приключилась на восьмом этаже с макнэ их группы. - Что случилось, Дже-хён? Что-то с Чанмином?! - Тихо ты, идиот. Не ори на весь парадный, – Дже нахмурился. – Добился своего, да? Хотел, чтоб он осознал свои чувства к тебе? Так вот. Доосознавался. Иди и успокаивай свою беременную истеричку, пока его опять не накрыло по новой. Кюхен непонимающе уставился на Джеджуна. Но тут в его кармане завибрировало, и телефон известил о новом СМС. Чо открыл его и широко улыбнулся. - Ну, я пошёл, пока Мин не передумал, - макнэ рванул по лестничному пролету наверх. - Кюхён! – Чо оглянулся на зовущего его старшего. – Если еще хоть раз увижу, что он плачет из-за тебя, я тебе собственноручно башку оторву. Понял, каланча ты пустоголовая? Кюхён согласно кивнул и побежал дальше. Альфа тихо открыл дверь и пошел в направлении кухни, где горел свет. А когда зашел, застал любопытную картину: Чанмин с заплаканными опухшими глазами и щеками сидел на полу рядом с его разбитой кружкой и, уткнувшись в собственные колени, тихо утирал нос. «Плакал. И долго», - понял Кюхён. Чанмин, заметив, наконец, неожиданный шум в кухне, поднял глаза, увидел альфу и, поднявшись на ноги, молча подошел. Кюхён замер, ожидая чего угодно, но не того, что произошло дальше… Чанмин, что было сил, ударил Чо под дых, что того аж пополам согнуло, а потом… Обнял… Кюхён поначалу пребывал в полнейшем шоке, но с каждым новым мгновением понимал, что эти объятия – самое искреннее выражение чувств омеги, на которое он сейчас способен, и осторожно приобнял в ответ, успокаивающе поглаживая спину. Через пару минут Мин успокоился, и альфа отвел его в ванную, умыл собственноручно, а потом уложил в постель, притащив стакан теплого молока. Выходя из спальни, он потушил свет, оставив только ночник возле кровати. - Завтра поговорим, Чанмин-а. Поспи, тебе надо успокоиться, - сказал Кю и вышел из спальни, оставив Чанмина одного.

***

Чанмин ворочался уже второй час и не мог заснуть, хотя уже сейчас все вроде бы нормально. Успел и просто полежать, осмотрев каждый сантиметр потолка, и музыку послушать. И вспомнил все события последних двух месяцев. Но все равно не мог уснуть. А потом просто понял. Ему было одиноко. Невозможно одиноко без Кюхёна. Хотелось оказаться рядом с ним и осознать, наконец, что все в порядке, что он рядом. Чанмин поворочался еще пару минут раздумывая, а потом поднялся с кровати и подошёл к дивану, на котором спал его альфа. Чанмин подошел к спящему парню и, присев рядом на колени, просто молча смотрел на спящего. Странно, но становилось как-то легче и спокойней рядом с ним. Кюхён, будто почувствовав, что на него смотрят, проснулся и открыл глаза. Чанмин от неожиданности вздрогнул. - Чанмин-а, что-то случилось? Ты почему не спишь? - Не могу уснуть… Мне одиноко… - омега запнулся на последнем слове. – Без тебя одиноко. Альфа сонно улыбнулся и приподнял одеяло. - Ложись давай рядом. Будем спать. Чанмин безропотно умостился под боком у Кюхёна и уткнулся мордашкой куда-то в район ключиц. А потом отстранился немного. - Прости меня, Кю… Я ревнивый идиот. Сам все же и испортил… - неожиданно Мин сделал то, что не то что Кюхён от него не ожидал. Чанмин сам от себя не ожидал подобного. Просто захотелось это сделать. Мин легонько, почти неощутимо коснулся губ альфы. Сердце билось, как птичка в клетке, ожидая, ответит ему Кюхён или нет. И Кюхён ответил, целуя нежно, ласково, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства. А когда он закончился, Чанмин смущенно уткнулся обратно в грудь альфе. Точка невозврата в их отношениях была пройдена... Кюхён лежал, довольно улыбался, как кот, объевшийся сметаны, и поглаживал омегу по волосам. - Давай спать, Чанмин-а, хороший мой. Завтра рано вставать, - Чанмин угукнул в ответ, и повернувшись спиной к альфе, позволил себя обнять. А потом вырубился в мгновение ока. А Кюхён еще долго лежал и, переместив руку на едва заметный уже животик, нежно-нежно поглаживал его, улыбаясь своим мыслям. Этой ночью, впервые за две недели, Чанмин спал так спокойно. Кажется, все проблемы уже позади. Кажется…