Бескрылый

Назойливый писк чередовался с видениями. Калаверас, половина голого черепа, вспышка молнии, белый глаз, оскаленные в усмешке зубы, пропасть, заполненная тьмой, и то далёкое, то близкое небо. Правую руку будто приковали — не пошевелить. Каждый вдох и выдох отзывались болью во всём теле. Иногда в уши медовой патокой втекал неразборчивый шёпот. Он не знал, сколько времени ушло на то, чтобы разобрать в этом шёпоте своё имя. Он задыхался, проваливался в беспамятство, похожее на затяжной глубокий сон без сновидений, потом вновь вспоминал калаверас, половину голого черепа, вспышку, белый глаз… И возвращался в искажённую реальность с неразборчивым шёпотом, где знали его имя. Нормальным всё стало как-то внезапно. Он просто открыл глаза, увидел раскрашенную лучами заходящего солнца стену и медицинскую хрень рядом. Больничная палата, выходит. Повернул голову и встретил встревоженный взгляд… Цуцумото. — Какого чёрта… — закашлялся. Горло продрало сухостью, а голос был такой тихий и хриплый, как чужой. — Дать воды? — поинтересовался Цуцумото. Ответа дожидаться не стал, просто сунул в руку стакан. Руку, кстати, никто не приковывал, её держал именно Цуцумото. Пальцы затекли. Сейчас их стало покалывать и крутить. Бандо взял стакан в левую руку, правую пару раз сжал в кулак, чтобы разогнать кровь. — Ну и? Что ты видел? — Может, ты сначала скажешь, как себя чувствуешь? — Это неважно. Так что ты видел? Ведь что-то видел точно. — Тебе откуда знать? Ты в курсе, что впилился в грузовик? Причем легко отделался, пролетел под колёсами и бухнулся в ров с водой. Полицейские сказали, что если бы ты не успел наклонить немного байк, то либо влип бы в борт, либо тебя бы переехало. — Какой ужас, — ядовито отметил Бандо и прикончил воду в стакане. — Это ерунда, рассказывай лучше, что ты видел. — Вряд ли ты мне поверишь. — Цуцумото отобрал у него стакан, поставил на столик у койки и отвернулся к окну. — Не волнуйся, сейчас я поверю даже в чертей с вилами, девятихвостых лис и прочих ёкаев. Даже поверю, если ты скажешь, что Риндаман — это призрак Судзурана. Цуцумото искоса посмотрел на него и вздохнул. — Где мои сигареты? — Здесь нельзя курить. — Ты думаешь, меня это соображение остановит? — Бандо медленно сел. Одеяло сползло вниз, открыв туго забинтованную грудь. Ноги и руки вроде бы целы, как и голова, хотя тоже в бинтах. — Ты кожу себе содрал на спине, плечах, локти и колени разбил. Головой ещё ударился. И у тебя сильный ушиб рёбер. Трещин вроде бы нет, но двигаться будет тяжело. — Бывало и хуже, — отмахнулся Бандо. — Мне нужна сигарета. Цуцумото выудил пачку из кармана, вручил сигарету и щёлкнул зажигалкой. Их взгляды встретились над огоньком, после чего Бандо отвернулся и с наслаждением сделал глубокую затяжку. Рёбра немедленно заныли от боли, но он не стал обращать внимания на это. Терпимо. В самом деле бывало намного хуже. — Так что ты видел? — Немногое. Когда ты въехал в тоннель, он стал сплошным. То есть… Ну как сплошная чёрная стена, как будто и не было там никакого тоннеля. А потом всё вернулось, как раньше. Только… Только за тоннелем была чистая дорога. Ни тебя, ни машин… ничего. — Примерно сколько по времени тоннель был чёрным? — Не знаю. В тот момент мне как-то не пришло в голову засечь время. Несколько минут. Не очень долго. — И что же ты делал? — Как дурак побежал к тоннелю и попытался пробраться на ту сторону. — И как? — Там действительно была стена… — задумчиво сообщил Цуцумото. — Гладкая чёрная стена. Она потом пропала. — Ясно. — Правда? А мне ни черта не ясно. Что это было? — Понятия не имею… — Бандо зашипел от боли. — Спятил? Цуцумото потёр кулак, которым врезал ему в челюсть, и опять вздохнул. Вроде бы ещё разок врезать не собирался. — Ты же тоже что-то видел, так? Какого чёрта тебя понесло в грузовик? Ты, конечно, гоняешь как псих, но гоняешь хорошо. Сомневаюсь, что ты не увидел здоровенный грузовик у себя перед носом. — Я смотрел в зеркало заднего вида. И никакой стены не видел. Потом слева появился этот тип на байке, мы решили погонять. Потом он меня подрезал. Всё. — И что за тип? Ты же наверняка знаешь всех в городе. — Его — не знаю. — Бандо провёл ладонью по глазам и тихо признался: — Мне показалось, что у него вместо правой половины лица — голый череп. Но показалось так, когда сверкнула молния. Поэтому чёрт его знает, в самом деле это так, или просто примерещилось. А левый глаз полностью белый. Бред, да? — Как ты недавно сказал… Я сейчас тоже поверю в любой бред. Стену я собственными руками щупал. Сложно не верить себе самому. Но что это могло быть? — Что-то, что не вписывается в реальность. И болтать об этом не стоит. Я просто был неосторожен на дороге — вот и всё. Цуцумото помолчал, затем решительно кивнул. — Когда тебя туда понесёт опять, скажи мне. — С чего ты взял… — Я тебя очень хорошо знаю. Ты же не успокоишься, пока не разберёшься, что и к чему. Тем более, твои там тоже ездят. Ты слишком ответственный. — Откуда тебе меня знать, — буркнул Бандо, утопил окурок в стакане с остатками воды и вытянулся на койке. — Откуда-нибудь. Спать хочешь? — Слушай… — Бандо повернул голову и смерил Цуцумото внимательным взглядом. — Ты какого чёрта тут вообще торчишь? Если бы тут сидел Ямадзаки или Сэндо, я б не удивился. Но ты что тут забыл? — Ямадзаки и Сэндо собирались тут торчать, но я их выкинул за дверь. Они торчат в коридоре. — Цуцумото с невозмутимым лицом подоткнул одеяло и поправил подушку, пока Бандо переваривал услышанное и приходил в себя. — Что? — Что слышал. Хочу и торчу тут. Спи давай. У Бандо кончились слова от такой наглости, поэтому он просто поймал Цуцумото за воротник и слегка придушил. Тот перехватил его руки и попытался отцепить от себя, не вышло. После короткой потасовки они загремели на пол вместе с одеялом и подушкой. Бандо рухнул сверху и зашипел от боли в растревоженных рёбрах. Цуцумото немедленно унялся и легонько похлопал его по плечу. — Ты как? — Никак… Чёрт. Что ты там вякнул? — Ничего. Просто сказал, что я буду тут и присмотрю за тобой. — Не вижу ни одной причины для… — Считай, что Ямадзаки был прав, уймись и спи.