***
Они проснулись на следующий день после гулянки. Гермиона как-то похотливо смотрела на своего избранника, ведь общеизвестно, что утром у мужчин поднимается не только настроение. Было так жарко, что казалось, они сгорят в пламени страсти... Реддл сначала начал ласкать свою жену: целовать, гладить, в общем — возбуждать, а оказалось, что не надо. Она и так давно в возбуждённом состоянии и ждёт, пока мужчина начнёт действовать. Лорда не нужно было просить дважды, его, по сути, и не надо было просить вообще... он накинулся на Гермиону как голодный зверь. Её платье было немедленно сорвано и откинуто в угол. Перепуганная девушка сначала сопротивлялась таким агрессивным действиям со стороны Реддла, но потом забылась, утопая в его ласках. Его шелестящий голос шептал ей на ухо, что она самая потрясающая женщина на планете. От этого по телу девушки проходила сладкая судорога и руки покрепче обнимали мужчину. Чувствовалось его обжигающее дыхание, чуть выше ключицы, мужчина слегка покусывал кожу, пока целовал её, продвигаясь всё ниже... — Нет, подожди, — только и успела пискнуть Гермиона, как его влажный язык задел эту чувствительную точку. Волшебница протяжно застонала, отдавая ему своё тело. Ловкий язык легко довёл девушку до оргазма, но в самый последний момент остановился. Гермиона сердито выдохнула и посмотрела на Тома, требуя объяснений. Мужчина коварно улыбнулся. Его пальцы стали нежно потирать сосочки на груди девушки, вызывая новые импульсы удовольствия, которые волнами прокатывались по её телу. Он приблизился к ней и, полюбовавшись её лицом, преисполненного чувством удовольствия, вошёл. Легко, беспрепятственно, проникая всё глубже. Девушка под ним застонала и выгнулась в спине. Он припал губами к её шее, нежно оставив на ней красноватый засос. Ловко манипулируя руками, которыми гладил талию и бёдра, не переставая совершать движения, он снова чуть ли не довёл её до пика блаженства, но снова не дал ей кончить. Гермиона готова была выть волком от такой несправедливости. А лорду нравилось терзать её. Он знал все тонкости её прекрасного нежного тела, знал, когда она довольна, а когда не очень. Он мог легко предугадать, когда настанет оргазм и её тело будет содрогаться от удовольствия. Мужчина перевернул ее на живот и снова вошёл, прижавшись к ней всем телом. Девушка ёрзала, намекая, чтобы он двигался, но лорд не спешил. — Ты любишь меня? — спросил он неожиданно. — Обычно в постели такие вопросы задаёт женщина, — усмехнулась Гермиона. — Так любишь? — не унимался Реддл. — О, Мерлин! Люблю! — Как сильно? — Том, ты издеваешься? — Как сильно??? — Больше жизни!!! Лорда удовлетворил такой громкий ответ, и он начал движения. Быстро и ненасытно, вжимая девушку в постель и наслаждаясь её стонами. Наконец их обоих накрыл сильный оргазм, на несколько секунд парализовав их тела. — И я тебя... — прошептал ей на ушко Том, скатившись с девушки.***
Это было великолепно. Реддл и до сих пор вспоминает то прекрасное утро. А сейчас он стоит у плиты... и готовит заварную лапшу. Себе на завтрак. Гермиона на восьмом месяце беременности, вот-вот должен настать ЭТОТ момент. Он сказал ей лежать в постели и приказал Рунке приглядывать за его женой. Лорд за эти месяцы преобразился. Стал непрошибаемым, его казалось, теперь ничем нельзя удивить. Он провёл со своей беременной женой все восемь месяцев, не отходя дольше, чем на день. Это уже подвиг. Реддла старшего уже ничем не удивишь. Ей вдруг захотелось соли и она сидит на кухне, ест её ложками? Нормально, это мы проходили... Гермиона ходит по городу и ищет себе лиф зелёного цвета и не может успокоиться, пока не найдёт? И это мы тоже проходили. И бзики по поводу чистоты в доме, и странные звуки, и неожиданная агрессия, и поедание различной несовместимой друг с другом еды (огурцы с молоком и бутерброды с орехами и икрой) и много ещё чего... Её настроение скакало, как африканская газель и девушка становилась то грустной, то весёлой. Реддл терпеливо сносил все её причуды, не бросая свою избранницу. Лапша оказалась на удивление вкусной. Тут в соседней комнате послышался крик... Реддл в ту же секунду бросил всё и рванул в гостиную. Опасаясь худшего, он подлетел к жене, но слава Мерлину, она всего лишь порезала пальчик... — Гермиона! Что случилось? — переполошился Том. — Где ты порезалась? — нахмурился он и тут же направил на ранку поток заживляющих и обеззараживающих заклятий. — Том, всё хорошо, — чмокнула его жена в щёку. — Извини, если напугала тебя. Реддл вздохнул и пошёл доедать завтрак. Так уж случилось, что его срочно вызвали в министерство. Реддл передал Грегори эстафету и трангрессировал в министерство.***
— Вот милорд, — указал пожиратель пальцем на камины, что на главной площади министерства. - Какой-то шутник забил камины, и мы не можем ни телепортироваться, ни прочистить их. А использовать камень могут только ваши приближённые, которые сейчас заняты делами министерства. Мы еле смогли открыть для вас проход. — Найти этого умника и привести ко мне, — приказал лорд и взял в руки осколок философского камня (красиво огранённого). Снять проклятье с каминов оказалось той еще задачей. Кто-то конкретно постарался. Шутника впрочем, быстро нашли. Юноша двадцати одного года, решил показать какой он крутой и заколдовал камины. Пару минут он сохранял спокойное выражение лица, но потом оно сменилось маской ужаса и отчаянья. Парень бросился в ноги лорду, моля простить его и отпустить. — Как их расколдовать? — спокойно спросил Том, не обращая внимания на то, что его собеседник где-то внизу, на уровне плинтуса. — Я не знаю, милорд! — выл он. — Я заколдовал, но расколдовать не могу-у-у... — Бросьте его к дементору, — кинул Реддл. Пожиратели пытались отцепить нарушителя от мантии лорда, но тот будто к ней прирос. — Молю, милорд, сжальтесь! — продолжал он свою серенаду. — Это была глупая выходка, я знаю! Не бросайте меня на съедение к этим тварям! — Тогда скажи, как их расколдовать. — Я не знаю!!! Пожалуйста, верьте мне! Его, наконец, отцепили от властелина и потащили в специальную камеру. Вдалеке ещё слышались его жалобные просьбы и обещания, но лорд уже не слушал. — "Что-то не так..." — не понимал Том. — "В наши с Гермионой обручальные кольца вставлены осколки из одного философского камня, и я могу чувствовать всё, что чувствует она. Так почему у меня такое ощущение, будто бы Гермиона собирается рожать?.."***
— Как начались роды?! — не верил Реддл, пиная своих подчинённых. Лорд просто не мог поверить в это! Он уже девять часов здесь сидит и пытается расколдовать чёртовые камины. Этот гаденыш напутал с заклятьями, и они все смешались, образовав неприступную магическую аномалию, этакий узел из заклятий, который Реддл силился развязать. И тут ему ненавязчиво сообщают, что Гермиона изволила рожать!!! Колдун был в бешенстве. — Пощады, милорд! — Грегори Алхимик пятнадцать минут назад мог прислать к нам бумажку с сообщением, где написал, что миссис Реддл рожает... По министерству прошёлся рёв. Лорд сжал в руке осколок камня. Камешек в его перстне и осколок в руке засветились синим светом, чувствуя близость друг друга. Внезапно весь мир вокруг закрутился калейдоскопом. Голова шла кругом и в разные стороны. Сознание просто разрывалось на части. Тело прожгла волна боли и на несколько секунд Том не мог шевелиться. Сконцентрировавшись, маг направил всю свою силу и силу камня на трансгрессию, но это отняло больше сил, чем он думал. В последний раз мир крутанулся так, что аж глаза заболели, маг врезался во что-то твёрдое... Кряхтя, встав, он огляделся. Даже расплывчатого рисунка хватило, чтобы лорд узнал свой мэнор. Оттуда слышались женские крики. Реддл кое-как добрался до гостиной и к его приходу крики уже стихли. Со страшной головной болью и головокружением он смог разглядеть на разложенном диване свою жену. Гермиона устало дышала и отдыхала после родов. Бледный, истекающий кровью, но прорвавшийся сквозь магический сгусток, Том опустился на колени рядом с диваном. — У тебя кровь идёт, — устало сказала Гермиона, вытирая пальчиком кровь с его губы. Маг поморщился, мол, не бери в голову. Справа послышался плач ребёнка. Улыбающийся Грегори держал на руках дитя и улюлюкал с ним. Мальчик, а это был именно мальчик, кажется, более не плакал, увлеченный Алхимиком. — Дай сюда, а то он тебя за отца примет, — отобрал лорд ребёнка и отпихнул Грегори. Юноша усмехнулся. Сработал родительский инстинкт. Руна обессиленная спала в углу. Она, привела малыша в порядок, очистив его, и уснула прямо на полу. Мальчик посмотрел на отца большими от удивления серо-голубыми глазами и издал какой-то звук, похожий на приступ радости. Он потянул к мужчине свои ручки и стал изучать его лицо. Маг забыл обо всём на свете, бережно держа это чудо на руках, стараясь, чтобы белая простынь надёжно укутывала его. Он погладил ребёнка по головке, на которой уже проступали каштановые волосы. — Как назовём сына? — устало спросила Гермиона. Они с Томом много раз спорили по этому поводу, но никак не решили. — Мракс, — выдал колдун. — Мракс? — переспросила девушка. — Да, я хочу, чтобы его звали так. — Реддл Мракс... — произнесла задумчиво Гермиона. Спорить не было сил. — А мне нравится, — улыбнулся Алхимик. — Ну... я пошёл... — Куда? — удивился Том. — Как куда? В министерство, расколдовывать камины. Милорд, верните мне, пожалуйста, осколок. Маг вернул философский камень Грегори. — Грег? — окликнул он его у порога. Тот повернулся, готовый слушать. — Спасибо за то, что принял роды. — Не стоит, — улыбнулся юноша. — Будешь крёстным? Грег замер. На его лице читался шок и радость. — Конечно буду! — воскликнул Алхимик. — Простите, милорд, но мне, правда, надо идти... Лорд кивнул. Грегори аппарировал.***
Через шесть часов, когда на часах было уже десять часов вечера, Гермиона первым делом пошла в ванную. Волшебница остановилась у двери спальни и заметила Тома, мирно спящего рядом с ребёнком. Должно быть, он не выдержал и уснул. Мракс тихо спал, но Герми знала, что через полчаса он захочет есть и простыми заклятьями тут не обойдёшься. Хотя Руна бегает и кормит ребёнка заранее приготовленным молоком. У девушки было тридцать минут на всё про всё и вот она — здравствуй, семейная каторга!