Дракон и его мальчик

Лий поставил перед собой задачу: больше никогда, ни при каких условиях, не подходить к драконьей пещере; проклятый овраг обходить десятой дорогой и с крюком в несколько миль; если озверевшая коза вновь предпримет попытку побега, пожелать ей — счастливого пути, а дракону — приятного аппетита. Лий был намерен следовать ей с гордым девизом: «Вижу цель, не вижу препятствия». Но через пятнадцать минут после того, как юноша торжественно озвучил все пункты плана перед Забиякой и его гаремом, которые, кстати, выслушали очень внимательно, трижды повторил «Клянусь», в ход дела вмешалась бабушка. Она ласково потрепала внука по рыжим волосам и поинтересовалась, как прошел вчерашний поход в лес. Лий мгновенно сконфузился, воровато оглянулся по сторонам и пробормотал, что решил оставить идею приручить дракона и занять чем-то более полезным. Например, очистить сад и огород от сорной травы. Это предложение сорвалось с языка прежде, чем Лий сумел в полноте осознать, на что именно он сейчас подписался. Казалось бы, что странного. Это все равно его работа. Старой бабушке, пусть и дышащей энергией, тяжело работать на земле. Однако, никогда Лий не вызывался первым сделать что-то. Он упрямо ждал, пока бабушка попросит, и лишь после этого, изобразив на лице вселенскую печать от вопиющий несправедливости, взвалив на плечи все необходимое, шел работать. После такого труда можно было с чистой совестью говорить, мол, смотри какой я хороший внук, ты попросила, и я тут же сделал, можно мне бублик? Не сказать, что эта тактика всегда работала. Чаще он получал от бабули не сладость, а воспитательный подзатыльник. Но все равно продолжал действовать по проложенной схеме. А тут… Лицо Мари посветлело. Она нежно улыбнулась. — Гляди-ка, — обрадовалась она. — Вырос, поумнел. Кстати, Лий… Неожиданно, вспомнив о чем-то, бабушка вернула себе деловой тон и, слегка нахмурившись, спросила: — А куда ты ведро поставил? — Какое ведро? — не сразу же осознал суть вопроса юноша. Это чуть позже он воссоздал цепь событий вчерашнего дня и почувствовал, как волосы на затылке начинают шевелиться от осознания всей глубины неприятности, в которую он попал по своей собственной глупости. «Мне конец» — обреченно подумал Лий, когда на его глазах бабушка из милого одуванчика стала превращаться в кровожадного одуванчика. Сохранить равнодушно-отрешенное лицо ничего не понимающего человека стало очень трудно. — Лий, где ведро? — в голосе Мари появились угрожающие нотки. Юноша нервно сглотнул. Но, призвав к себе на помощь все мужество, ответил: — Там, где я его оставил. — Кажется, я начинаю догадываться, — пробормотала себе под нос бабушка и тяжело вздохнула. А после сухо добавила. — Без ведра в дом не пущу. Так и знай. Лий потупился. И упрямо сжал губы. Бабуля часто повторяла, что этот жест он перенял у своей матери. Та, когда начинала упрямиться, так же поджимала губы и низко опускала голову. Лий перенял у нее многое. В основном, упрямство. Вот только, как бы не упряма была его мать, все свои качества она, в свою очередь, переняла у своей матери. То есть у Мари. Противостоять бабуле может только точно такая же бабуля. И если характером Лий еще был похож на Мари и мог попытаться бороться за свои права, но в опыте сильно проигрывал. Ему не оставалось ничего, кроме как сдаться под тяжелым взглядом бесцветных глаз. — Бабуль, дай мне бумагу и карандашик, — попросил Лий и кашлянул, прочищая горло. — Это еще зачем? — приподняла одну густую седую бровь бабушка. — Хочу написать завещание, — невозмутимо ответил Лий и принялся объяснять. — Оставляю свою шапку Забияке — он на нее все время бросается и наземь сбивает, и ботинки, пусть поднимает свою репутацию в курином обществе; Мурке — куртку, она так потолстела последнее время, боюсь, будет котят растить; Тварюке — кукиш и пнуть под зад несколько раз; курице рябой… — Пошел вон! — перебила Мари с непроницаемым выражением лица, пальцем указывая в сторону леса. — С радостью! — бодро отозвался Лий и быстро зашагал в указанном направлении. По пути до леса в своем дворе встретил чинно прогуливающегося Забияку в окружении дам и шутливо отдал ему честь. Петух вовсе не соответствовал мнению большинства о непроходимой тупости пернатых. Он был довольно сообразительной птичкой. Горделиво вытянул шею и захлопал сильными крыльями, демонстрируя всем свою важность. Куры с немым восхищением наблюдали за своим предводителем, грозящим перерасти в глубокий обморок. Когда проходил мимо козьего загона, над заборчиком внезапно подпрыгнула Тварюка и в прыжке попыталась побольнее цапнуть Лия за руку. Ей это, конечно же, не удалось и она с раздосадованным меканьем вновь скрылась за оградой, чтобы в ту же секунду вновь повторить попытку. Прыгала она хорошо, получше некоторых горных коз и ни в коем случае не желала признавать себя самой обычной одомашненной козочкой. Лий отступил от загона на несколько шагов и показал беснующемуся животному язык, что привело и без того озлобленную Тварюку в настоящее исступление. Юноше же лишь весело рассмеялся, в глубине души искренне радуясь, что коза вернулась в состояние «голодного тигра». Но пройдя еще несколько шагов и выйдя за покосившиеся створки родных ворот, Лий внезапно растерял весь свой положительный запал и поник. Что же делать? Он обессиленно упал на молодую свежую траву и растянулся во весь рост. Вернуться без ведра — не выход. Конечно, бабуля же не монстр какой-то. Нужно просто пойти к ней и покаяться. Она любит, значит простит. Конечно же простит! В лоб поцелует, по головке погладит. И так загрузит, что он света белого до самой зимы не увидит. К слову, что-то бабушка последнее время стала все чаще намекать, что неплохо бы новую выгребную яму выкопать. Лию стоил больших усилий сохранять глуповатое выражение лица человека, не отягощенного лишними мыслями. Неприятно оно все. С одной стороны стыдно, один родной человек просит. С другой стороны себя жалко. А как же лень! Лий прикрыл глаза, раскинул руки. Вот здорово было, родись он принцем. Только не старшим. У старшего принца забот больше всех. Надо учиться, знать языки, манеры, быть лучшим во всем, а потом и вовсе королем стать и заботиться о тысячах совершенно незнакомых ему людей. Вот морока! Другое дело принц средний или младший. Вот у кого жизнь действительно раздолье. Ешь что хочешь, пей что хочешь. Можешь хоть весь день пролежать в постели и бездельничать, и никто и слова упрека не скажет. Со всех сторон так и слышится: «Да, ваше высочество», «Конечно, ваше высочество». Все бегают, суетятся. Красота. А еще у всех принцев не козы боевые, а лошади. Стройные, с длинными ногами, волнистыми гривами и большими умными глазами. Сядешь в седло, тронешь поводья, а лошадь не артачиться, как некоторые рогатые (да, было дело. Лий после этой попытки дня три присесть не мог и зарекся седлать Тварюку), а послушно скачет. Легко, словно не касаясь земли. Цок-цок, цок-цок. Лию нравилось мечтать. В такие минуты он не замечал ничего вокруг, полностью погружаясь в иную жизнь. Он так ярко представил себе каурую кобылу, но которой мог бы ездить и которую кормил бы самыми сочными яблоками, что даже услышал конский топот. И лишь спустя бесконечно долгое мгновение он понял, что это не воображение. По дороге, этой узкой тропинке, ведущей из деревни в лес, действительно скакала лошадь. Два самых кошмарных чувства, которые человек может испытывать одновременно — это лень и любопытство. Когда безумно хочется узнать, кого занесло в эту дремучую глушь, но в то же время чья-то невидимая рука склеила веки и невозможно даже глаза открыть. Нет, конечно, Лий собирался разузнать, кто приближается к нему в такой час, но особо не спешил. Не Тварюка, не покусает. Лошадиный топот раздался совсем близко и затих, звякнул метал. — Эй, парень, — окликнул кого-то грубоватый мужской голос. Лий сладко зевнул. «Это он мне или не мне?». Всадник глухо спрыгнул на землю. Чужая рука легла на плечо и слегка потрясла. — Эй, парень, ты живой? «Все-таки мне». С большой неохотой Лий приоткрыл глаза. Над ним склонился мужчина с черной бородкой на подбородке и огромной родинкой прямо под глазом. — Чего вам? — неохотно буркнул Лий, оторвав спину от земли и сев, скрестив ноги, глядя на незнакомца снизу вверх. Тот был высоким. Даже несколько чересчур. Большим, широкоплечим. Про себя Лий охарактеризовал его себе как «медведеобразны», хотя сам живого медведя в жизни не видел, только на картинках. — Мне бы воды, — попросил мужчина, задорно улыбаясь. — Не принесешь? — Воды…- задумчиво протянул Лий, хитрым взглядом окидывая всадника, его мощного коня, которого клячей обозвать язык не повернется. Чуть больше внимания уделил одежде, не из дешевых, добротной куртке и мечу на поясе. — Воды значит… А всадник то не из бедных. Глядишь, при правильном подходе удастся стрясти какую-то мелочушку и задобрить бабулечку. Значит, правильный подход… — Бегу и падаю! — весело воскликнул Лий и в противовес своим словам лег обратно. Подложил руки под голову и сделал вид что сладко спит. — Я вижу, — тяжело вздохнул всадник и Лий искренне понадеялся, что он не относиться к числу тех уродов, которым нравиться пинать и издаваться над всеми, что ниже по статусу. — Да ладно, парень, не ленись, принеси мне и коню напиться, — снова попросил странник, и внезапно понизив голос до таинственного шепота добавил. — А я тебе за это секрет расскажу. — Какой? — немедленно взвился Лий, обожающий секреты почти так же сильно, как и измываться над Тварюкой. — Секретный, — улыбнулся незнакомец совсем не по-медвежьи, а очень даже приятно. — Так что, принесешь воды или кого другого просить? — Принесу, — буркнул Лий, нехотя поднимаясь на ноги. Уж больно местечко удобное было, муравьи не кусаются. И другие таракашки почти не ползают, под одежду не залезают. В шаге от калитки он резко остановился и обернулся. — Точно расскажете? — Точно, точно, — заверил его мужчина и помахал рукой в кожаной перчатке. — Иди давай. — Ну смотрите, — в полголоса пригрозил Лий. — А то Тварюку натравлю будете, знать, как обманывать. — Кого-кого? — переспросил не понявший ничего всадник, но юноша уже скрылся за калиткой. Его не было минут десять. Даже чуть больше. Когда мужчина стал заметно нервничать, а конь, чувствуя волнение хозяина, и сам неспокойно переступал с ноги на ногу. — Я уж думал ты не придешь, — признался он, когда Лий пыхтя поставил перед ним на землю полное ведро кристально чистой воды и вручил жестяную кружку с чуть погнутой ручкой. Лий сдул с лица несколько мешающих прядок, но ничего не сказал. Не рассказывать же первому встречному все подробности его тесных взаимоотношений с бабушкой и козой, чтоб ей рога на глаза сползли. Пока ждал, чтоб бабушка зашла в дом, пока прокрадывался мимо загона как последний воришка, чтоб не дай бог коза не подняла шум и не доложила все той же бабушке, что ни за каким ведром ее драгоценный внучок топать не собирается. И что в его мыслях это самое ведро плавиться и горит ясным пламенем. Пока человек пил сам, потом поил лошадь, Лий целеустремленно возвращал себя к мысли, что делать с ведром. Мелькнула даже шальная мыслишка одолжить у соседа немного монет и мотнуться в город. Как раз к завтрашнему утру вернется. Но он быстро вытряс из себя даже зачатки этих глупых мыслей. Бабушка, даже со своими глазами с легкостью отличит свое ведро от нового, начнет расспрашивать, где деньги взял. Придется признаваться, бабушка начнет злиться, она страшно не любила брать или самой одалживать деньги. А своих запасов у Лия не наблюдалось. Что же делать? Тем временем мужчина жадно допил воду, удовлетворенно хекнул и вытер рукавом мокрые губы. — Спасибо тебе парень, выручил, — вроде искренно поблагодарил он, протягивая Лию пустую чашку. Конь тоже вытащил голову из ведра и фыркнул. До чего же умное создание. Лий посуду забрал и покачал головой. — А какой прок мне от вашего «спасибо», — юноша слегка скривился. — Вы бы секрет рассказали, а? — Какой такой секрет? — недоуменно развел руками всадник. Мастерски притворяется. Лий едва удержался, чтобы не сплюнуть. — Вот так всегда! — с досадой выпалил он, размахивая руками. Еще чуть чуть и улетит, как ветряная мельница. — Сироту обидеть каждый норовит! Папки, мамки нету, чтоб вступились, вот и обманывают, обкрадывают, облапошивают все! А еще слово дают! — Тише, тише, — примирительно поднял руки мужчина. — Не кипятись. Пошутил я. Расскажу. — Правда? — мгновенно воспрял духом Лий. — Вот тебе крест! — размашисто осенил себя знамением всадник и вопросительно посмотрел на юношу. — А ты никому не расскажешь. — Не расскажу, — пообещал Лий, глядя на мужчину честными глазами. Настолько честными, что невольно хотелось проверить наличие кошелька. — Поклянись, — потребовал мужчина. «Что за зануда», недовольно подумал Лий, но вслух сказал совсем другое. — Да пусть мне ведром жестяным по башке прилетит, если кому хоть слово растрепаю. Юноша сказал это торжественно, держа руку на сердце и сгорая от любопытства. Что за секрет? Вот обидно сейчас окажется, если это будет какая-то чушь. — Ведром? Ну ладно, сойдет, — махнул рукой мужчина и, воровато оглянувшись по сторонам, попросил Лия подойти чуть ближе. Лий, как зачарованный, повиновался. — Здесь в лесу…- он еще раз оглянулся и понизил голос до таинственного шепота. — Живет дракон. Лий вздрогнул всем телом. Что? Откуда? Как он узнал? А потом перевел взгляд на меч на поясе. В сердце вонзилась тупая игла. Лий почувствовал нарастающую тревогу. Ошарашенное лицо Лия мужчина принял за испуганное. И слава Всевышнему! — Ты не бойся, — вроде как попытался успокоить он замершего столбом юношу. — Я приехал, чтоб избавить вас этого чудовища. — Избавить? — едва совладав с голосом переспросил Лий, судорожно соображая, что же делать. Что делать? — Да. Убить его. Лий побледнел настолько, что даже этот человек заметил это и слегка потрепал по щеке. — Ну чего ты так пугаешься? Ничего тебе не сделает это чудовище. Хочешь я тебе потом голову его покажу? Лий с трудом кивнул. Голову? Отдельно от тела? Он что, правда собирается убить ни в чем не повинное создание? На него резко нахлынула тошнота и закружилась голова. Никогда прежде ни один человек для него не превращался из незнакомца во врага. — А у вас получиться? — проснулся наконец голос разума. Что такое этот медведь против того чудовища, что он видел в пещере. Букашка. Да дракон его в пыль одним чихом обратит. Лий даже немного успокоился… — Конечно же. С двумя предыдущими все получилось. …и провалился. Нужно немедленно что-то делать! Что-то нужно делать! Но что он может против этого громилы. — Ладно парень, — он похлопал Лия по плечу. — Пожелай мне удачи! — Удачи, — с трудом выдавил из себя юноша, с нарастающим ужасом наблюдая, как этот человек впрыгивает в седло, поправляет меч на поясе и пришпоривает лошадь. Он убьет его. Он убьет дракона. Нужно… Нужно… — Предупредить его! Лошадь быстрее пешего. Но Лий местный. Он знает много тропинок и путей в этом лесу. Он успеет. Он сможет. Нельзя убивать драконов. Мимо мелькали деревья, кусты, травы. Они сливались воедино. Не глядя, Лий перемахнул через ручей. На другом берегу споткнулся о камешек и растянулся во весь рост, оцарапав щеку о что-то острое, но в тот же миг вскочил на ноги и побежал дальше. Ему не хватало воздуха, он задыхался. Он бежал так, будто за ним гонится стая адских гончих, будто языки пламени лижут ему пятки. «Быстрее. Нужно быстрее». Если он не успеет, если он опоздает и этот охотник окажется рядом с драконом первым. Если… Лий падал еще несколько раз. Разодрал локоть, порвал в колене штаны. Но он не замечал этого. Кусты. Вот овраг. Ничего не слышно. Ни рева, ни звона стали, ни звуков битвы. Он успел? Вот и веревка, которую он так и не забрал. В тот раз на спуск ушло несколько минут. В этот раз он слетел вниз за считанные секунды. И…Он успел. В тот момент Лий не думал о себе, о том, что делает, насколько глупым был его поступок. Он жил эмоциями и воображением. А в его воображении медведеобразный охотник своим огромным мечом отрубал дракону голову. — Улетай! — громко, так громко, как только мог, кричал Лий, бросаясь к пещере. — Улетай скорее! Он убьет тебя! Дракон не спал. Он лежал на выходе из пещеры и смотрел на юношу огромными немигающими змеиными глазами. Желтого цвета с вертикальным зрачком. А еще у него светлая, почти белая чешуя, но какая-то пыльная, будто он несколько лет валялся на библиотечной полке. Широкие ноздри из которых с шипением вырывались струйки дыма. Дракон медленно поднял голову с огромных когтистых лап и слегка склонил на бок, чуть приоткрыв пасть. Сверкнули пару рядов идеально острых зубов. «Он же меня сейчас сожрет» — промелькнуло в голове Лия и, как всегда бывает, когда мозг не контролирует другие части тела, внезапно на бегу, не успев затормозить, запутался в ногах. Точнее одна нога споткнулась о другую. Лий почувствовал, как он начинает стремительно падать на землю. И последнее что он видел, прежде чем провалиться в звездную темноту было ведро, стремительно приближающееся куда-то в район лба. То самое, стоящее на том же месте, где он его оставил. Правда, пустое. «Да пусть мне ведром жестяным по башке прилетит, если кому хоть слово растрепаю». Вот вам и сила слова. Карма, однако.