Нежданно, негаданно или Не будите спящего филолога.

Когда я подошла к поселку, уже светало. Солнце, к счастью, было всего одно. Поселение тоже, в общем, напоминало стандартную деревеньку позапрошлого века. Вот только люди как-то странно суетились, бегали из дома в дом, плакали дети. К моему восторгу, я понимала, что они говорили. Значит, хотя бы устный язык я знаю. -Извините, - обратилась я к одной из женщин. –Вы не могли бы мне помочь? Она обернулась. Полная, с тяжелой челюстью и мрачным выражением лица она воззрилась на меня, как на нечто мерзкое и богопротивное. -Ты еще что за диковина такая? Откуда такая взялась? Я посмотрела ей в глаза, оказавшиеся светло-карими, и покачала головой. -Я не знаю… Я не помню. Ничего не помню. Ни кто я, ни как оказалась здесь… Я пришла в себя на том поле. -Хм…. – протянула женщина, затем потыкала в меня грязным пальцем. –Живая, кажись. Вот только одета ты… странно. -Можно я с вами пойду? – немея от собственной наглости, спросила я. – Куда бы вы не собирались! -Ты эти барские замашки брось, девка. Меня не много, чтоб ко мне на «вы» обращаться. Клава я, Клавдия, если уж тебе не терпится. -Просто Клавдия? – уточнила я. – А у вас никаких уважительных наименований нет? Клава громко засмеялась, чем вспугнула кур, чинно расхаживающих по улице. -Уважительные наименования, скажешь тоже! Ха-ха-ха! Да ты, кажись, ученой была, девка, или барского рода. Только они такие словечки потребляют! А я просто Клава. И вообще! Ты отвлекаешь меня! -А что происходит? -Что происходит, что происходит… Наступают на нас соседушки, войной идут. Вот и снимаемся. В соседнюю деревушку двинем, там мой брат жил. Так он на битву-то ушел, а домик оставил. Мой он, значится, теперь. -Я могу чем-то помочь? – спросила я, решив, что думать над информацией я буду позже, а пока нужно закреплять наметившийся успех. Клавдия на меня внимательно посмотрела. -Как звать-то тебя, девица, помнишь? Я прикусила язык. Сказать? -Смутно… Помню, что короткое имя было и красивое… -Хм… Ну ладно, тогда придумай как тебя называть, пока ты имя не вспомнишь. – женщина продолжила перекладывать мешки в телегу. -Есть такое имя – Ева? – спросила я осторожно. -Вроде есть, но его ребятишкам редко дают, непростое оно, мудреное… А что, тебя Евой звали? -Кажется, да, – кивнула я, помогая закинуть очередной мешок. Маникюру хана, ну да это не настолько большая проблема. -Вот и отлично, хоть знать буду, как тебя звать. А то, что котенок приблудный – и хороший, и забавный, а неизвестно – от Богини, али Неблагой привел… Я предпочла разумно заткнуться. Видимо Богиня – это аналог светлых сил, а Неблагой – темных. Ладно, разберемся. -Маришка! – звучно кликнула Клава. Из соседнего покосившегося домика выскочила девчонка, чуть помладше меня на вид. -Мариша, это Ева, она теперь с нами будет. Память потеряла девка, наверняка от неклюдов тех убегаючи. Одень ее во что-нибудь приличное, а то выглядит, как Темная жрица, красного четырехлистника не хватает, прости Богиньюшка! Пока Клавдия причитала, я осмотрела Маришку. Невысокая, худенькая и подтянутая, она ничуть не напоминала Клаву. Тонкие черты лица, полные губы, большие голубые глаза – где здесь крестьянская девушка?! -Привет! – бойко сказала она. –А чего это ты так срамно вырядилась? Пойдем скорей! Я еще не все платья упаковала! -Мариш, а мне пойдут эти платья? – спросила я, чувствуя себя полной дурой. Все происходило слишком быстро. Это дурацкое перемещение, этот путь, теперь эти люди – и снова дорога в неизвестность. И еще какие-то левые платья! Девушка завела меня в дом. Я с интересом осматривалась. Я, дитя большого города, ни разу не была в деревенских хатах. А уж в эпоху раннего Средневековья в них не было и знаменитых историков-ученых… Внезапно нахлынула тоска по дому. Вспомнилось, как мы с родителями сидели и пили чай. Смеялись, обсуждали прогноз погоды на выходные… И мамины глаза так радостно сверкали, а папа так весело рассказывал анекдоты... А что, если я их больше не увижу? Что, если мне предстоит остаться здесь навсегда? Я чуть не разревелась. -Ева, Ева! – Мариша потрепала меня за плечо. –да не волнуйся ты так! Мы тебе подберем что-нибудь такое, что ты всех-всех красивше будешь, вот увидишь! Одна слезинка все-таки скользнула по моей щеке. Я стыдливо вытерла ее и хлюпнула носом. Не время сейчас сопли разводить. Нужно просто найти способ вернуться к родителям. Любой ценой. -Да нет, Мариш, я не из-за платьев. Просто… я же память потеряла, и вот сейчас подумала, что мои родные где-то ищут меня – и не находят, и… Простодушная селянка, вмиг посерьезнев, кивнула. -Но давай не будем задерживать Клаву. – постаралась улыбнуться я, хотя боль потери жгла мне душу. -Ага, – кивнула Мариша и бросилась к сундучку, стоящему в уголке маленькой сырой комнатки. Она начала копаться в нем и вскоре выудила длинное, до пят, платье желтовато-зеленого цвета. Платье напоминало сарафан. -Оно одевается на верхнюю рубаху. Снимай свои штаны, как ты вообще решилась одеть мужскую одежду! – причитала вокруг меня Мариша, пока я пыталась понять, как забраться в это красивое пыточное устройство. Я послушно стянула штаны, спешно надела сарафан. В избе было прохладно и сыро. Сарафан не имел застежек, но шился на более хрупкую по сложению Маришу. И мне оторочка под грудью казалась вполне пригодной заменой лифчику. Зеленые же, под цвет платья, льняные наручи обхватили мои предплечья так, что белая бахрома рубашки обрамляла внезапно показавшиеся мне тонкие кисти рук. Я оглядела себя. Покружилась на месте. Бегать я в таком наряде не смогу, но выглядит он весьма и весьма достойно. Жаль, я не вижу себя со стороны. -Ева, ты великолепно выглядишь! Видел бы тебя герцог – сразу бы к себе забрал! – восхищенно прошептала девушка, а я нахмурилась. Может, мне сажей измазаться или еще что-нибудь? В наложницы к богатенькому сеньору я определенно не хотела. -Мариш, а если бы я не захотела к герцогу? – осторожно поинтересовалась я, нервно взъерошивая волосы. -А кто тебя спросил бы? – удивилась девушка. –Если тебя пожелал герцог – это великая честь для твоей семьи и твоей деревни. Моей матери повезло, да и я родилась. И все село ее до сих пор уважает. А ко мне свататься аж из соседних едут, потому как в герцога пошла. -Ясно, – кивнула я. -Ева! – вдруг вскинулась Маришка, сверкая глазищами. –Как же это ты простоволосая ходишь? Ты же приличная девушка! -А как надо? – я задумчиво накрутила на палец спутавшийся локон светло-каштановых волос. -Ты и этого не помнишь… -испугалась Мариша. –Слушай. Если ты девица из бедного рода и незамужняя, то должна носить волосы заплетенными в одну или две косы. Если ты из богатых – то важные люди будут делать тебе красивые прически на каждый день, но это не важно. А вот если ты замужем – то твои волосы никто, кроме мужа, видеть не должен. Это считается запретным. -Мгм. – кивнула я. –А у тебя гребень есть? -Что? – не поняла девушка. -Я хочу волосы расчесать, – пояснила я. -А! Расческу? – Мариша достала из недр сундучка простенькую деревянную расческу и передала мне. Я мысленно выругалась. Вот тебе и 15 век. Слово «расческа» уже знают, а слово «гребень» - нет. Странные люди. А легенда у меня диво как хороша. Я быстро заплела волосы в косу. Одну, с детства терпеть не могу две косички. Волосы у меня длинные – отращивала для выпускного, а обрезать жалко было, вот и выросли аж до копчика. Маришка завистливо вздохнула. Ее темные косы доходили только до груди, что, по ее мнению, было чересчур коротко. -Маришка! Ева! Быстрее сюда! Мы отправляемся! Если вы опоздаете, я поеду одна! – раздался зычный крик Клавы. Маришка подхватила сундучок, и мы побежали к повозке.