Простые реалии

Предупреждение! Аchtung! В тексте присутствует ненормативная лексика, поэтому подумайте 3 раза, а лучше 4, прежде чем читать его дальше.       После крушения проекта «Озарение» Зимний Солдат понёс суровое наказание от «Гидры», потому что не смог выполнить возложенную на него миссию – убить Капитана Америка. Сам Солдат, как потом уверял, считал то, что с ним сделали, заслуженным, ведь он чуть было не предал своих. Произошёл срыв, который мог бы привести к тому, что наёмник уйдёт следом за Капитаном. За своим бывшим другом, которого он вспомнил, хотя и не хотел этого. Но... — Я не предатель и никогда им не был! — Позже скажет Солдат доктору Джо, который был обеспокоен судьбой Джеймса. Уинсли ведь и правда боялся, что ночь после крушения проекта станет для Зимнего Солдата в застенках «Гидры» последней, ведь парня оставили в карцере два на два метра, совершенно одного. Лицом к лицу со своими воспоминаниями, которые прорвались сквозь заблокированную программой память грузом чувств и разрывающей изнутри боли. Они придавили наёмника к мокрому полу его темницы, так что тот не мог и пошевелиться. Карцер был затерян на территории базы и в узкое незастеклённое окно под потолком в него проникала дождевая вода. А дождь в тот вечер как назло зарядил словно из ведра. Ледяной, он упругими каплями врезался в бледную кожу Джеймса на спине, которую покрывали россыпью ссадины и тёмные пятна гематом, врезался в человеческую руку Солдата… От быстрой регенерации повреждения, что нанёс ей Капитан, уже зажили, оставив, как привет из прошлого, фиолетовые синяки. Бионическая же рука крепко сжимала пистолет. Великодушное руководство, избив и оставив без столь необходимого сейчас обнуления, вложило в руки Солдату заряженный ГЛОК. Хотя… нужен то всего один патрон. Одного хватит, чтобы под тяжестью всего этого груза жизни снести себе башку к чертям собачьим, оставив на стенах карцера бурые потёки. Этого ли хотел Пирс или же желал, чтобы наёмник справился сам со всем этим кошмаром, что как калейдоскоп прокручивался у Барнса перед глазами? Больно. Больно. Слишком больно и страшно… да так, что нет никаких сил бороться. С трудом поднявшись на ноги, он малодушно помышлял о смерти и даже поднёс оружие к виску… — Стой! — он не видел её лица, он был заперт, но по голосу узнал лаборантку доктора Джо – Римму. — Я искала тебя, — зашептала девушка, прижавшись щекой к металлической двери. Под проливным дождём он легко мог её представить. Промокшую до нитки, со светлыми волосами, испуганную девчушку в белом халатике поверх ситцевого желтого платья, что он видел на ней днём. Она ведь каждый раз краснела от смущения, лишь только видела его на горизонте, после чего спешила скрыться за широкую спину Уинсли, будто сама была белой лабораторной мышкой. — Ты не должен делать этого, не смей! Ты должен жить! — Уже поздно. Уходи! — Джеймс ничего не видел сейчас перед собой, ослепленный злостью на самого себя, болью и воспоминаниями, которые затягивали его всё дальше и дальше в омут памяти. — Я не выполнил приказ. Я должен понести наказание. — Ты ошибаешься. Все мы ошибаемся. Ты уже понёс его... Осталось только справиться! Это испытание, Джеймс… Пирс не отдавал тебе приказа убивать себя! — И откуда столько упорства взялось в этой хрупкой девчонке? Джеймс в ней сильно ошибался. У белой мышки в душе был стальной стержень, благодаря которому жизнь её до сих пор не сломала, заставляя бороться и идти вперёд. Она и её брат выросли в интернате «Гидры» для одарённых детей. Барнс помнил, что Уинсли говорил, будто родителей близнецов Рима и Риммы давно уже не было в живых и они были круглыми сиротами, не имевшими других родственников. — Иначе, зачем всё? Пожалуйста! Джеймс! — Голос дрогнул, но Римма справилась с собой, проглотив застрявший в горле комок. Ей самой хотелось плакать, что там… выть хотелось. Она не знала Солдата так близко, как её научный руководитель – доктор Джо, но он нравился ей и даже больше. Римма сердцем чувствовала совершенно иррациональное, что не дать ему сдохнуть здесь и сейчас будет совершенно правильно. И на взаимность даже не надеялась. Никто не заметит бледную лабораторную моль на огромной базе «Гидры». Она одна из многих… А он исключительное оружие, цербер Пирса.       Даже после истории о том, как ей стало плохо на центральной лестнице, из-за удушающего зноя этих мест, и она с неё чуть было не упала от головокружения… Это произошло не так давно, будто бонусом ко всему, из-за чего Римма чувствовала ещё и благодарность к Солдату. Именно Джеймс не дал ей разбить тогда голову о мраморные ступени, подхватив девушку. Он спас ей жизнь, проводив после внимательным взглядом серых глаз, в которых застыло нечитаемое выражение, будто он боялся, что в холле она опять полетит носом вниз. Почему бы и ей не сделать тоже самое для него? Ему нужна помощь. Очень нужна. Нужен кто-то, кто бы помог справиться с собой. Отвлечь. Успокоить. Панические атаки - это так страшно… И она, вымокнув насквозь, рискуя насмерть заболеть, говорила с ним всю ночь, дрожа от холода. И вскрикнула, совершенно не думая о том, что может привлечь внимание охраны, когда он расстрелял всю обойму, подальше от греха, об стенку карцера. Она думала, что его больше нет… После, часто вспоминая тот момент, когда сердце её упало вниз от этих звуков и как вернулось на место, когда он снова подал голос. — Римма… — Да, Джеймс? — Я боюсь… — Не бойся, я с тобой. И она ясно помнила, как он потерял сознание, от сильнейшей эмоциональной встряски, когда ужас памяти начал уступать место забвению. Тогда она рисковала, ведь не хотела уходить. Римме крупно повезло, что в ту смену работал Даниэль Фокс, который увёл промокшую и замёрзшую девушку от карцера в тепло комнаты охраны на КПП. — Римма! Это ты? — Даниэль тоже сочувствовал своему командиру, хотя ему пришлось того избить по приказу директора Пирса. Но всё лишь оттого, что у самого мистера Фокса был, фигурально выражаясь, пистолет у виска, спустить который в любой момент мог Александр или управляющая Франц, ибо стезя простых наёмников очень тяжела. Делай то, что должен, иначе тебя сольют, как неуместный мусор. — Даниэль? — Да. Что ты тут делаешь? Тебе нельзя тут быть, – наёмник видел, что девушка указала ему на двери карцера. — Знаю, твою мать! А ну… — он качнул автоматом, висящим на ремне через плечо, — пошли, пошли отсюда, пока никто не заметил! А то у нас с тобой будут крупные проблемы. — Но… — Заткнись. Никаких «но». Быстро! С ним всё будет хорошо. Я надеюсь.       Дело замяли. Охранники базы девчонку не выдали, а вернули Уинсли, чтобы тот напоил её горячим чаем и отправил домой, где она смогла вволю поплакать в подушку.       На следующий день после инцидента доктор Джо неторопливо прогуливался в сквере, в центре города, за которым находилась база «Гидры», на свежем воздухе. Это был его выходной и он решил развеяться, дабы унять беспокойство за Джеймса. Уинсли даже водрузил свою пятую точку, которую считал не менее драгоценной, чем собственную голову, на скамейку, как рядом с ним приземлился молодой парень в тёмно-синей куртке и светлых джинсах. Классический красавчик, высокий блондин с голубыми ясными глазами, приятный на вид, но вызывающий желание сравнить его со сказочными принцами, которые, размахивая мечом и щитом, во все тяжкие, сломя репу, несутся на дракона. — Чем обязан, дорогуша? — вопросительно воззрился на «пришельца» из девичьих розовых грёз Джо, оторвавшись от чрезвычайно важного занятия - от игры «World of Tanks», в которую играл, тыря халявный Wi-Fi соседнего офисного здания, расположив небольшой нетбук на коленках. Док давно заметил, что «хвост» за ним плёлся почти от самого «Starbucks», где он восседал с чашкой кофе за стойкой, хотя если бы Уинсли не имел соответствующей наблюдательности и подготовки, то блондина, как слона в кустах, вероятнее всего, он бы и не приметил, до того профессионально красавчик вёл слежку. — Быстро же разведка работает… шпиёнские страсти, прям, - зевнул Джозеф, констатируя факт, в тот миг, когда незваный гость хотел открыть рот, дабы сообщить учёному что-то, по его мнению, чрезвычайно важное. — Вы не боитесь, что вас – доброхота, пристрелят солдаты нашей чудной организации, которые гуляют где-то поблизости от нас? Вы-то может и хороший человек, я даже вас в новостях видел, когда вы с вашими друзьями обороняли Нью-Йорк от вторжения читаури, да вот только политика у нас иная. Ничего личного. — Я ищу своего друга, которого обманом заставили работать на вашу «Гидру», и я уверен, — блондин подсел ближе, — вы мне скажете, где он, потому что обладаете этой информацией. Я тоже здесь не один и без поддержки к вам не сунулся бы. - Джо отметил, что на его рубашке, прямо на груди, танцевал красный огонёк снайперского прицела. - Вы, аналогично, не кажетесь мне плохим человеком, доктор. Просто выбрали не тот путь. — О!!! Пути господни неисповедимы!!! — обрадовался Уинсли, словно Капитан Америка подарил ему только что большой торт со свечками. — Так вы обо мне тоже слышали? Какая честь! — Я навёл справки. Это нетрудно. Многие ваши научные работы заслуживают внимания. — На миг такая смена настроений Джо показалась Стиву подозрительной, но на эксцентричных личностей он вполне насмотрелся в лице Старка. Кто его знает, вдруг он так свой страх демонстрирует? Наташа не промахнётся в случае чего. — Вы знаете, капитан, к стыду своему я совсем не умею варить метамфетамин, если вы спросите меня об этом! — Нетбук с игрой был мгновенно отложен в сторону, а сам Джозеф необыкновенно оживился, развернувшись к Роджерсу лицом, дабы тот смог во всей красе рассмотреть узкий шрам, пересекающий обе щеки доктора, подобно знаменитой улыбке «Глазго» у Джокера. Но разница всё же была, шрам Джо был старым и мало был заметен, если не повернуться к собеседнику соответствующим образом, что и сделал учёный, в ехидстве сверкнув зелёными глазами. — При чём тут это? — удивился Стив, удивлённо приподняв брови и не зная, чего ожидать от этого странного типа. — А вы читали Тору? — Тору? — Ну да, Пятикнижие! — Нет. Не доводилось как-то… — Оч зря! Потрясающая книга! Зачитаться можно! Сейчас те, кто ратуют в Землях обетованных за её возрождение, потрясая пейсами, как раз принимают мет, и судя по их выступлениям на публике – в большом количестве. Уж поверьте мне, капитан! — Джо доверительно уставился на Стива, взяв своего собеседника за руку, отчего у Роджера возникло неосознанное желание отсесть от доктора подальше. А следившая с крыши за ситуацией Наташа чертыхнулась, потому что учёный и Стив оказались на одной линии огня. — Мы с вами с разных сторон баррикад, — капитану удалось вырвать свою руку из цепких длинных пальцев Уинсли, — вы несёте какой-то бред, а я пришёл вас просить о помощи! — Так я и помогаю! — док сдвинулся по лавочке вслед за отсевшим на почтительное расстояние Стивом, который, не выдержав этого цирка, вскочил в итоге со своего места. — Прекратите! — Прекратить что? — искренне удивился Джо, воззрившись на героя Америки с невинной простотой. — Мне нужен Джеймс Барнс, я пришёл за ним! Почему он меня не помнит? — Так склероз, проклятый! Чтоб его! — Вы издеваетесь? — А вам сколько лет? — Джо тоже встал со скамейки. — Поди не мальчик, а зрелый муж? — Вы устроили это представление, потому что воспринимаете меня как угрозу? — Стив стал серьёзным, поборов отвращение, которое у него вызывал Уинсли, у которого, судя по всему, были не все дома. — И эти недвусмысленные намёки в самом начале о том, что за нами следят где-то люди из «Гидры»… Я вас правильно понял? — Вас? Нет! Что вы! Напротив! Вы мой герой детства! У меня даже пижамка была в щитах со звёздочкой! Я ваш фанат! А вы меня унижаете такими гнусными инсинуациями, как красная точка на моей груди. Даже обидно. — Вы ненормальный… - Стив дал Наташе отмашку уходить. — А дизайн откуда брали? Пуэрто-Рико? Вьетнамский бальзам? — Хватит! Но на это Уинсли лишь рассмеялся, так, как делают это сумасшедшие – долго и истерично-искренне: — Вы… ох, кэп, смотрите на меня и… — выдохнул док, — ведёте себя, как собачка, которая прокакалась наконец и результат её трудов превзошёл все ожидания. Ваш друг не в том состоянии, чтобы вы полоскали ему мозги своей пропагандой. Оставьте это для избирателей, когда решите баллотироваться в президенты. — Он меня не помнит! Но вспомнит! Ему стёрли память? Да? — Он помнит вас, из-за этого он и пострадал. Знаете ли вы, что он понёс наказание? И именно потому что поддался на ваши увещевания, провалив миссию. Всё дело в том, что он не хочет помнить прошлое, хотя и помнит. Слишком много неприятностей несут для него эти воспоминания, но мы стараемся смягчить их, сделав его стабильным. Вы хотите, чтобы ему было больно? — Уинсли резко стал серьёзен, демонстрируя перепады настроения. — Я говорю о боли душевной, а не о физической. Подумайте! Он свою сторону выбрал осознанно, а не потому что его заставили, как вы ошибочно предполагаете. Никто его не принуждал. Его место среди нас. Он мой друг, такой же, как и ваш и без боя я его не отдам. Вы видите, но выводы делаете неправильные, судите по лицу, а не по внутреннему содержанию, потому что боитесь включать свою оттаявшую голову. Вас легко ввести в заблуждение. — Я не… — Кэп, без обид. Идите в задницу и Фьюри привет передайте, когда с ним там встретитесь, — ласково улыбнулся Джо, после чего подобрав с лавочки нетбук удалился, прошествовав мимо обескураженного Стива к стоянке за сквером. Двумя днями после, Зимний Солдат снова был в строю. Его обнулили, уменьшив эмоциональные переживания и воспоминания, до состояния простой информации, которую можно прочитать о себе самом в личном деле или досье. Но правду от него скрывать не стали. Лучше так, чем вероятность того, что он попытается выяснить истину сам, наломав дров и наделав глупостей.