Prisoner of My Own Body

Друзья? Ворочаюсь под простынями, прижимая к себе мягкую подушку еще сильней, чтобы лечь поудобнее. Слыша тиканье настенных часов, я мечтательно перевожу взгляд на окно, представляя, что могло бы быть, если бы я сбежала. Спустя несколько, как ни странно, спокойных и мирных минут, слышатся три легких стука во входную дверь. — Заходите, — произношу я, чувствуя, как настроение начинает портиться. Вдруг появляется улыбающееся лицо Луи, выглядывающее через дверной проем. — Доброе утро, солнышко! — и вот он бодро шагает в мою сторону, держа в руках поднос с едой, а за ним и Найл, Лиам, Зейн и... и Гарри. Быстро отвожу свой взгляд, не желая и видеть его, возвращая его к радостному Томлинсону. Парни окружают мою кровать, после чего Луи кладет поднос с вкусно, нет, не так, чертовски вкусно пахнущей и аппетитной едой мне на колени. Недоверчиво смотрю сначала на поднос, затем на мальчиков, стараясь избежать зрительного контакта с Гарри, но всё же краем глаза я замечаю его неудобную позу и серьезное лицо, нахмуренные брови и сжатые в одну полоску розовые губы. — А теперь, Софи, прошу, единственное, что ты можешь сделать для нас, это поесть, — протягивает Найл заботливо, садясь рядом со мной. Я тут же обнимаю его, прижимаясь к парню, словно от этого зависит моя жизнь — а может, сейчас так оно и есть — невольно замечая, как Гарри нахмуривается еще сильнее, сжимая ладони в тугие кулаки. — Софи, — вдруг проговаривает зеленоглазый. — Я не хочу с тобой разговаривать, Гарри, — отрезаю я. — А знаешь, то, что случилось вчера, это все твоя вина! — неожиданно выпаливает он, повысив голос. Я едва раскрываю рот в шоке, чувствуя, как Найл начинает злиться. — Моя вина?! Как это может быть моей виной? — зло отвечаю я. — О, да, точно, это же я вчера решила причинить себе столько боли, так, для развлечения! Гарри, из-за тебя я теперь даже ходить не могу! — кричу в ответ, всеми силами пытаясь сдержать подступившие слезы. — Ты сама причиняла себе боль, помнишь? Те порезы на твоих руках! — выкрикивает он сердито. Слезы, не в силах сдержаться, начинают течь по моим щекам, а я лишь крепко обнимаю себя, зарываясь носом в свои руки. Его злобный взгляд тут же исчезает, как только его глаза видят мои слезы, и теперь я вижу в них... отчаяние и чувство вины. — Гарри! — вдруг вмешивается Луи. — Ты должен был извиниться, а ты сделал все только хуже! Ты же сказал нам, что жалеешь о том, что сделал вчера! — напоминает он, все еще крича на друга. — Считай, что я... Я... Я соврал, — бормочет Гарри, мечась по полу взглядом, кажется, не веря своим словам. Парень громко вдыхает, хватая свое лицо руками, пряча глаза и выдыхая. — Ты заслужила это... — Продолжай говорить так, и когда-нибудь ты сможешь убедить себя в этом, — едва бормочу я в ответ, шмыгая носом. Он тут же бросает мне взгляд, буквально мечущий молниями, но решает промолчать, бормоча себе под нос что-то, что я никак не могу понять, а после отворачивается от меня. Луи приближается к кровати, обнимая меня в попытке успокоить и поддержать. И только теперь я замечаю, что даже Зейн и Лиам осуждающе и даже несколько злобно смотрят на Гарри. Гарри вновь шумно выдыхает, проводя рукой по своим волосам, в то время как я дрожащей рукой беру вилку на подносе и разрезаю ей еду. Найл тут же нежно обнимает меня, шепча мне сладкие и такие успокаивающие слова, чтобы мои слезы, которые все никак не могли остановиться, прекратились. Аккуратно отделяю маленький кусочек панкейка, кладя его себе в рот. Все парни с вниманием смотрят на меня, не отрывая глаз и на секунду, пока я прожевываю кусочек еды, позволяя вкусу растекаться по всему моему горлу, после чего глотаю. — Как тебе? — интересуется Луи. — Очень вкусно, — делаю попытку улыбнуться, а затем просто пожимаю плечами, кладя следующий кусочек себе в рот. Все пятеро парней продолжают смотреть на меня, пока я доедаю свой завтрак, иногда задавая вопросы. Полностью закончив, я чисто инстинктивно облизываю губы. — Софи, можно я поговорю с тобой... наедине? — спрашивает Стайлс, держа руку на шее и явно волнуясь. — В моей комнате? — добавляет тот. — Я не покину эту кровать сегодня, Гарри. Я не могу ходить, забыл, придурок? — последнее слово я всё же шепчу себе под нос, но Найл и Луи, сидящие по близости, слышат и начинают судорожно кашлять. — Ладно. Парни, выйдите, — приказывает Гарри. Хоран вдруг прижимает меня к себе. — Я буду за дверью, если что-нибудь случится, просто прокричи мое имя, хорошо? — шепчет он мне на ухо, а затем, оставив почти невесомый поцелуй на моем лбу, покидает комнату вместе с остальными мальчиками. И когда он направлялся к двери, Гарри и Найл посылали в друг друга такими взглядами, что казалось, будто напряжение, повисшее в комнате, можно резать ножом. — Найл... — произношу я, уверяя блондина уйти. Парень ухмыляется и, наконец, уходит, игнорируя взгляд Гарри, пропитанный ревностью. Дверь с хлопком закрывается, и Гарри делает очередной вдох-выдох, разворачиваясь ко мне и смотря мне строго в глаза. Чувствую, как, только посмотрев в его блестящие зеленые глаза, я оказываюсь под их гипнозом, но я тут же качаю головой, опуская свой взгляд вниз. — И чего ты хочешь? — выпаливаю я так же сердито, насколько велика моя обида в груди, скрещивая руки на груди. — Я хочу извиниться за то, что был с тобой слишком жесток вчера, — проговаривает он, подбирая слова и медленно двигаясь ко мне, пока он не оказывается в нескольких сантиметрах от меня, а его руки — по обе стороны от моих ног. Мое дыхание учащается, и я не в силах его контролировать, в то время как парень продолжает. Но эта близость... она сводит меня с ума. — Ты заслужила некоторое наказание, но не такое, как было вчера. Прости за то, что потерял контроль над своими действиями, — заканчивает он, как его глаза опускаются на мои губы, но всего на несколько секунд. Смотрю в его глаза, ища в них хоть какую-то насмешку или неискренность в его словах, но не нахожу ничего. — Извинения приняты, — фыркаю. Он тянется поцеловать меня, но я тут же отворачиваю лицо, тем самым заставляя его поцеловать меня в правую щечку. Парень тут же отодвигается, и я чувствую вину каждым дюймом своей кожи, по которой в миллионный раз пробегаются ледяные мурашки. — Выметайся, — говорю я, смотря куда угодно, но только не на него. — Нет... Нет! — возражает он. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, — проговаривает он, вновь продвигаясь ко мне. — Ты можешь пойти куда подальше, — произношу я, отталкивая его от себя. Выражение его лица в секунду меняется и становится раздраженным, и мне кажется, что он готов меня ударить. — Найл! — кричу, закрывая лицо от удара. Мой ирландский спаситель тут же врывается в комнату. — Гарри, кажется, тебе было достаточно... Она и так с тобой осталась наедине, а теперь, пожалуйста, уйди, — проговаривает Найл спокойно, снимая Гарри с меня. Гарри тут же сердито скидывает его руки и выходит из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. Найл качает головой — по нему видно, что ему стыдно за Гарри — а затем забирается ко мне на кровать. — Спасибо, Найл, — шепчу я, обнимая его и прижимая к своей груди. — Я твоя должница. Он нежно целует меня в лоб. — Значит ли это, что мы снова друзья? — спрашивает Хоран, в его глазах загорается надежда. Я, не удержавшись, смеюсь и киваю. — Да, думаю, что да. — Чем ты хочешь заняться сегодня, любовь моя? — Не знаю... Просто посидеть, посмотреть фильмы, поговорить с тобой, поиграть в какие-нибудь игры. Что-нибудь такое. — Круто, тогда я сейчас: сбегаю к себе, — загорается парень. — Вот, — добавляет он, кладя мне в руки пульт от моего телевизора. — Поищи что-нибудь, я скоро вернусь. Обещаю, я туда и обратно, хорошо? — проговаривает он, словно мне два года, а затем целует меня в нос и это самый нежный поцелуй, который у меня когда-либо был.