Прекрасное Далёко

Сегодня опять тянуло на Гоголевский. В таком взвинченном состоянии домой не пойдешь. Можно и в кафе посидеть, но не хотелось ни музыки, ни света, ни чьего-то чужого присутствия. В последнее время дом стал для нее своеобразным противоядием всей ее непутевой, никчемной жизни. Она осторожно пробовала ногой каждую ступеньку – вдруг не выдержат в этот раз - спускалась вниз и медленно фонариком ощупывала каждую стену. Каждый раз удивлялась – кому в самом центре Москвы понадобилось строить такой странный деревянный флигель с подвалом в стиле рыцарских замков! Было внизу все такое фундаментальное, надежное, каменные колонны в два ряда, а три перебитые выстрелами бластеров валяются с тех пор, и лепнина у потолка, и росписи на стенах, как в дореволюционных дворцах. Было любопытно вспоминать детали. Иногда ей казалось, что стояла не она за той дальней колонной, а кто-то другой, словно смотришь страшное кино, когда лично тебя это не касается. Ведь было же страшно? Пираты стреляли, и через зал тянулись тонкие зеленые ниточки, от которых разламывались столбы. И испугалась она тогда за ребят и за Алису. К деревянному шкафу вели три каменные ступени. Дверца была массивной, тяжелой, но открывалась легко, а за ней виднелся монолит кирпичной панели. Постучишь - обычная стена. Ни единой щёлки, ни шороха по ту сторону - ничего. Может, и наврал тогда Коля, что видел открытую дверь. Померещилось. Сколько Юлька здесь бывала – ни разу никто ей не встретился. А может и нету никакой машины времени? Придумали ее фантасты, а вот Коля Садовский погиб в вооруженном конфликте против арабской армии с автоматом в руках. В самом начале девяностых эмигрировал в Израиль вместе с родителями. И Юлька все чаще думала о том, что именно тогда все и пошло не так. Домой возвращалась затемно, на цыпочках вошла в квартиру, хотя, если соседка спит, ее пушкой не разбудишь… В квартире было тихо. Юлька разделась до белья, стала умываться. Не зажигая свет, юркнула в свою комнату, отыскала в шкафу чистое полотенце. Нырнула под одеяло, пригрелась и задремала. Сколько она проспала, Юлька не знала. Но, когда проснулась, за окном было еще темно. И поняла, что в комнате она не одна. Кто-то осторожно шел к ее постели, стараясь не скрипеть половицами, потом что-то зашуршало. Юлька замерла под одеялом, прижав к животу худые коленки. И ведь знала она, что к ней скоро кто-то завалится, все происходящее за последние дни к этому вело. И допрыгалась, не приняла никаких мер. Что-то легкое дотронулось до ноги. Она вздрогнула и сама удивилась, почему не заорала. Да и не дали бы ей заорать. Крепкая мозолистая рука, пахнувшая дешевыми сигаретами и бензином, опустилась ей на рот. И тогда Юлька забилась как бестолковая муха, задрыгалась, но было уже поздно. - Тихо. Внимательно слушай, - сказал этот кто-то и другой рукой перехватил ее за волосы. Стало невыносимо больно, что в уголках глаз защипало. – И не ори. Поняла? Заорешь – убью. Она попыталась кивнуть. - Тебе дорогу на днях скинули. – Человек говорил уверенно, значит, гонец. – Я ненадолго, не боись. Давай товар и спи себе дальше. Он убрал руку, и Юлька смогла немного приподняться. Было совсем темно, но все же она успела разглядеть, что на голове у него чулок с прорезями для глаз. - Я отдам, - сказала она быстрым шепотом. – Только завтра, в обед, ладно? Нету с собой. - Куда дела? - Я в надежное место на работе спрятала. Соседка дома все время, а я дежурю по суткам. - Так не пойдет,- он щелкнул выключателем, и на мгновение Юлька зажмурилась. Швырнул ей одежду. – Поедем сейчас, покажешь надежное место. Одевайся, сука, живо! - Отвернитесь, пожалуйста. В ответ ее выволокли из постели, спихнули на пол и надавали подзатыльников. - Если через минуту не оденешься, отвезу голой. – И он загоготал, правда, тихонько. Ехали долго в полном молчании на старом убитом жигуленке. Опасаясь, как бы Юлька чего-нибудь не выкинула, мужик связал ей между собой запястья. Хотя об этом она думала меньше всего в тот момент. Веревка была грубой, врезалась в кожу, и руки почти сразу же онемели. Юлька незаметно пыталась шевелить ими, сжимая и разжимая пальцы. Пока ехали, Юлька старалась не думать ни о чем, просто смотрела в окно. Дождь то переставал, то снова принимался идти. Доверять никому нельзя. Врут все, даже те, кто прикидывается добреньким. А уж если улыбаются, то тут вообще сразу надо соображать, что им от тебя нужно. Хорошо, если этому нужен только пакет. А если не только? - А что в том пакете? – вдруг спросила она у своего спутника. - Ты про Молодую гвардию помнишь? – ответил он вопросом на вопрос. Образованный какой! - Изучали в школе. Их немцы в шахту умирать сбросили за диверсии во время войны. - Молодец, значит, помнишь. А вот когда они на диверсию уходили, то командиры им подробности не сообщали. Меньше знаешь – меньше выдашь. Вот поэтому они и герои. А знали бы, все разболтали. – Он улыбнулся, что было совсем неожиданно, даже странно.- И не были бы героями. Тебе понятно, о чем я? - Более чем, - буркнула Юлька и отвернулась. К самому зданию больницы подъезжали только кареты скорой помощи. Остальные машины останавливались за забором, а дальше надо было топать пешком. Мужик припарковался у самого угла и грубо выудил Юльку за веревку. Она поморщилась, но ничего не сказала. - Без глупостей мне, - буркнул он. Котельная была старой, облезлой. Бело-красная труба поднималась над кирпичным домиком вверх, как мачта на пиратском судне. От двери вела утоптанная дорожка к мусорным бачкам, по обе стороны которой каждое лето росли небывалые крапивные заросли. За котельной сгружали уголь. Мужик направился к двери, Юлька потянулась за ним на веревке, будто собачонка на поводке. Дверь почти никогда не запиралась, чего там воровать? - Ну? – спросил мужик и подтолкнул ее внутрь. В котельной было темно, но похититель нашарил на стене выключатель, и под потолком вспыхнула лампочка. Тусклая, ватт на тридцать. Юлька подошла к дальней стене, где за огромным бочкообразным агрегатом, названия которого она не знала, была у самого пола небольшая ниша. - Развяжите руки, - попросила она, - там узко, вы не достанете. Детина хмыкнул, опустился на четвереньки и принялся шуровать пальцами в щели. Ничего не нащупав, выматерился, и недобро посмотрел на свою жертву. Достал нож. Юлька подставила руки и обреченно зажмурила глаза. Мужик подтащил к себе Юльку и принялся резать веревку. Щель была узкой, почти на уровне пола за оторванным куском плинтуса, но Юлькина худая рука свободно помещалась туда до локтя. Могла бы и дальше, но тогда пришлось бы распластаться на грязном полу навзничь. Пакета в щели не было. Пусто. Юлька почувствовала, как внутри все похолодело, просто покрылось льдом. Она проверяла его на днях, сверток лежал слева, достаточно было просунуть ладонь и сразу его нащупаешь… Неужели кто-то видел, как она бегала в котельную? Юлька догадывалась, что из больницы часть препаратов уходит на сторону, свои же и тащат. Ее тоже иногда просили передать ампулы со стертыми надписями, и ведь не физраствор же это был. Тот же Роман Дмитриевич просил. И что котельной иногда пользуются как перевалочной базой, тоже знала. Не будешь же таскать всю смену в кармане стекляшки. Но вот про ту щель у пола знала она одна. Хотя, как оказалось теперь, нет. - Где товар? – подал голос детина. Она посмотрела на него так, что он сразу все понял. Юлька хотела испугаться, но не успела. Он поднял ее с пола за волосы и долбанул лбом об стену так, что она не удержалась, заскулила от боли. Хотя знала, никогда нельзя показывать, как тебе больно и как ты боишься. Потому что тогда мучители звереют, упиваются твоим страхом. Она постаралась обернуться, но держали ее крепко. - Слушай меня внимательно, - произнес он тихо. – Если вечером я приду, и товара не будет, то я тебе все пальцы отрежу. – Он развернул ее к себе лицом и со всей силы ударил кулаком в лицо, в другой глаз. Отшвырнул на пол, что она захлебнулась воздухом. Пальцы, разжимаясь, скребли по кафельному полу, во рту появился знакомый металлический привкус, который становился сильнее. - Вы думаете, что это я…- прошептала Юлька разбитыми губами. - Да мне по барабану, кто, - он сплюнул. – Короче, чтобы вечером пакет был. Или тебе не жить, я тебя из-под земли достану, сука. Она постаралась перевернуться на спину, так лежать было легче. На потолке желтым пятном равнодушно горела лампочка. Наверно, внутри он ей тоже что-то отбил, при каждом вздохе болело где-то в груди. Поднесла руки к лицу и увидела на них кровь. Надо было собраться с мыслями. Юлька попыталась встать и потеряла сознание.