Борщевые ведьмы

      Акацки остались в темноте, где Зецу поведал историю народа своего. Поведал о красных и зеленых фотосинтезирующих Зецу, которые поглощали кислород, выделяли углекислый газ и аккумулировали солнечную энергию, где побочным продуктом их деятельности был кислород. Не поведал фотосинтезирующий Зецу, последний из рода зеленых Зецу, что скурил он свою пятую подружку в тот день.       - Давным давно, когда земля ещё была плоская, храбрые племена человекорастений обитали на просторах земли шинобской. Мы аккумулировали энергию солнечного света, разных длин волн. Мы красные и зеленые Зецу. Мы закрывали свои устьица на ночь. Мы берегли "члева" свои от страшной беды – черной ножки капустной рассады! – воодушевленно рассказывал Зецу.       - Я, б****, конечно, не х** доктор, - начал Хидан.       - Хочешь быть урологом? – перебил его Дейдара.       - Хороший уролог нам бы не помешал, - призадумался Пейн. Конан покраснела.       - Дайте мне закончить предложение! – возмутился Хидан. - Я, б****, конечно, не х*** доктор по этой гребаной ботаники, но чел, ты реальную х**** несешь! – закончил свое изречение мудрое Хидан Мацураси.       - Что думаете, Итачи-сан? – спросил Кисаме у Итачи полурослого.       - Ничего, - честно ответил гений, ибо воображение его унесло на чистые зецовые луга, где они гуляют вместе с Саске, а Данзо – чудище поганое, в темнице томится.       - Продолжай, Зецу, Тоби хочет послушать! – воспользовался ступором остальных и вставил свою реплику мальчиш-плохиш.       - Берегли устьица свои от фитофторы, берегли дупла свои от извращенцев поганых. Мы сосуществовали в мире, пока человек не изобрел борщ. Готовили его женщины в кастрюлях огромных и прозвали мы их - борщевые ведьмы.       - А что такое этот борщ? – спросил Дейдара.       - Эх, Тцукура, у тебя ещё молоко на губах не обсохло, а ты во взрослые проблемы лезешь. Не ведал ты о геноциде народов целых. Тяжела ноша твоя, не знают твои гормоны покоя, - ответил Зецу. Дейдара ничего не понял.       - Борщ – это разновидность супа, - начал гений Итачи.       - Закрой рот, воронье поганое, ничего ты не знаешь о борще! – на взводе был Зецу, тревожили его думы тяжкие о прошлом безрадостном. В прежние времена они пугала строили, что бы воронье от молодняка отпугивать, а теперь сидит рядом враг его заклятый. Убийца Зецу не родившихся.       - Так, бл*! Расскажи уже! Меня какой-то у**** уже полчаса за задницу щипает! Кто из вас х*** извращенец? – возмущался Хидан, омыть бы рот его за сквернословие водицей освещенной (эм, только не Джашином освещенной).       - Продолжай, Зецу, - сказал Пейн.       - Борщ – это варево борщевых ведьм из трупов капустных и крови свекольной, приправленное кубиком куриным, - закончил Зецу, вспоминая, как пришли за ним борщевые ведьмы, оборвали его жене листья, надругались над чадами его, и заживо в свекольной крови упокоили. Никогда не забыть ему, как детки плакали, как жена кричала, как махала железной мешалкой ведьма борщевая, что б ничего не всплывало, как солью раны засыпала.       - А Тоби думал - куриными бывают только кружочки, - поделился открытием своим лгунишка подкаблучный.       - Зецу, я не понял, так ты капуста или нет? – уточнила морда акулья, друг неверный вранья поганого.       - Нет же, чудище морское! Мой народ люди ошибочно принимали за капусту, так и изжили всех, проклятые борщевые ведьмы!       - Согласно твоему х*** рассказу, из клана Узумаки томатную пасту сделали! Ай! Где ты е*** извращенец?!       - Откуда ты узнал Хидан? – неудобно получилось...       - Че? – не понял Мацураси.       - Не груби мне, Хидан! Ты не пережил таких страданий, - сказал Зецу и транспирировать начал втихаря, ибо на людях мужчины не транспирируют.       - Понял, - Дейдара понял историю, что сказать?       - Тяжела ноша наша, но уговор – есть уговор! Гаматацу получит свой борщ, или я не Пейн – я Нагато! – гордо заключил лидер.       Вот этого заявления никто не понял, даже Конан и Тоби. Все молча за работу принялись. Достало воронье поганое книгу поваренную, надело очки и стало всем читать, ибо искусством чтения больше никто не владел. Книга эта великая, была в быту Акацки очень важная – подпирала она стол неустойчивый. - Итачи-сан, а как вы без света читаете? – не постичь тебе, морда акулья – искусства сего.