Моя любимая ведьма

Из лавки мы выходили с целыми сумками диковинных покупок, которые в нашем мире разыскать невозможно. Я смеялась над какой-то весьма доброй шуткой чародейки, то и дело касаясь увесистого кулона указательным пальцем, а Августину это забавляло. Следующим пунктом назначения была лавка мясника, где девушка приобрела пару тушек птицы, потому мы дружно скитались по магазинчикам со специями, острыми, пряными, сладкими и терпкими, затем посетили лавку с фруктами и овощами, запаслись прочей провизией. С Августиной было легко и весело, как с лучшей подружкой, которой у меня никогда не было. Можно было даже закрыть глаза на то, что мы с ней стали любовницами, можно забыть про то, что я влюбилась в неё. Сейчас с ней было так просто, что мне хотелось петь. - Слушай, а у вас есть тут гитары? – неожиданно спросила я, что немного удивило мою спутницу. - Ну… - Августина на миг задумалась, а потом, схватив меня за руку, потащила куда-то в глубь города, где остановилась возле невысокого домика, явно жилого. – Здесь живёт мой друг. Думаю, у него есть нечто подобное. Постучав в массивную дубовую дверь, Августина прокричала что-то на неизвестном языке, и только после этого дверь распахнулась, а в проёме показался высокий, но чрезмерно худощавый юноша, на шее которого я сразу же заметила пару мониторных наушников. Одет он был в обыкновенные рваные джинсы и клетчатую рубашку на голое тело, которая была расстёгнута. Всклоченные чёрные волосы юноши чуть не доставали плеч, но были отращены. - Чего надо? – хмыкнул он, неряшливо сплюнув слюну на землю. - Как неприлично. – Поморщилась чародейка, а затем впихнула и меня, и незнакомца в его дом и, скрестив руки на груди, заявила: - Нам нужна гитара. Парень чуть не подавился от подобного заявления и посмотрел на знакомую, как на душевнобольную, но оскорбить колдунью не решился – только скривился, как от кислого, и произнёс неохотно: - Есть у меня гитара. – С тяжёлым вздохом незнакомец удалился, а я тут же схватила подругу за локоть и прошипела: - Ты что, его тоже сюда притащила из нашего мира?! - Эм… ну… - девушка захихикала и заулыбалась неловко, после чего отмахнулась: - Это было давно. Его Макс зовут. Что-то вновь ревностно кольнуло в груди, но я смолчала, а когда Макс вернулся, то приняла у него из рук довольно-таки старую, но ухоженную акустическую гитару. Инструмент удобно устроился у меня на колене, когда я присела на кресло с позволения хозяина дома. Зажав несколько аккордов и подстроив гитару на слух, я бережно потеребила струны правой рукой, вспоминая диковинный перебор одной из любимых песен, а затем кивнула и начала играть давно заученную наизусть мелодию, и тихонько запела: - Там за третьим перекрестком, И оттуда строго к югу, Всадник с золотою саблей В травы густо сеет звезды. Слышишь, гроздьями роняет небо Из прорех зерно стальное, Горные лихие тропы Покрывая пеленою. * Слушатели притихли, увлечённые моим пением. Пусть, голос у меня был не так хорош, как у истинной исполнительницы этой композиции, но всё же не обделил меня Бог слухом. Закончив куплет, я сделала секундную паузу, а потом, вдохнув побольше воздуха, сорвалась на гитарный бой и смелее, но с той же интонацией продолжила: - Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло... Лукавый, смирись - Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло. ** - Чёрт подери, я знаю эту песню! – заголосил Макс, а потом схватил меня за плечи и принялся обнимать, что явно не понравилось Августине. – Господи, да ты ж из моего мира! Как я давно не видел никого оттуда. - Кхем… - чародейка прокашлялась и оттолкнула от меня своего обнаглевшего знакомого. – Не забывайся. – Строгим тоном произнесла она, нахмурившись и присев возле меня. - Да ты просто не представляешь – каково это оказаться в чужом мире! – всплеснул руками юноша, после чего устроился перед нами на полу и положил ладони себе на колени. – А «Потерянный Рай» *** умеешь играть? – в его глазах искрился неподдельный интерес. - Плоховато, но играю. – Пожав плечами, я принялась вспоминать композицию одной из любимых групп, а потом запела, а Макс тут же начал мне подпевать, что тоже изрядно взбесило Августину. Девушка долго терпела наше дуэтное исполнение любимых песен из родного мира, а спустя минут пятнадцать отняла у меня гитару и впихнула её парню, а меня схватила за руку и поволокла к выходу с многозначительным «Мы уходим!». Сперва юноша не понял, что так взбесило Августину, но вскоре с кривой ухмылкой картинно поклонился нам, умудрился поцеловать чародейке ручку и пожелать счастливого пути. Девушка прошипела нечто откровенно ругательное, а после вышла со мной на улицу, где холод мигом забрался под шиворот, вызвав лёгкую дрожь. - Странная ты, - усмехнувшись, я потёрла плечи ладонями, дабы согреться. - Я на тебя потом посмотрю, - хмыкнула она в ответ, а затем, вынув из сумки с покупками небольшую баночку с алой жидкостью, начала трясти ею перед моим носом, бормоча в забвении сразу на двух языках: – Ты ведь даже не знаешь, на что я способна! Нервно сглотнув накопившуюся во рту слюну, я промолчала, не став спорить с колдуньей, а вскоре к нам подошёл Ворон и ткнулся мордой мне в плечо, из-за чего я вздрогнула. - Ладно, - вздохнула Августина и, с немым укором поглядев на скакуна, взобралась на него и подозвала меня к себе. – Извини, просто Макс – не тот человек, с которым нужно связывать свою жизнь. При помощи ведьмы я вскарабкалась на Ворона, уселась поудобнее и уже привычно обхватила спутницу за талию. - А с кем стоит? – с лукавой улыбкой спрашиваю, но Августина уже не видит эту ухмылку – лишь догадывается о её существовании. -Со мной. – Лаконично отвечает девушка, а Ворон трогается с места и неторопливой трусцой скачет к городским воротам.

***

Два дня не прекращались дожди. Однообразные будни сменялись не менее однообразными выходными, а чародейка запретила мне даже выходить из её дома. Небо хмурилось целый день, но с наступлением темноты небесное полотно прояснялось, высвобождая из томного плена холодные искры бесконечно далёких звёзд. В ночь, когда на небосвод царственно взошла полная луна, сменившая «Лунный Коготь», Августина исчезла из своего пристанища, прихватив с собой целую сумку с сомнительными склянками и амулетами. Болезненное любопытство переполняло меня, я горела желанием проследить за сожительницей, но дверь оказалась заперта. Некоторое время я блуждала по комнате кругами, а затем аккуратно приоткрыла окно, не закрытое ставнями, и выбралась на улицу. Холод мигом охватил тело, зябкая дрожь пробрала до мозга костей, но я не отступила, а двинулась в глубь леса, надеясь отыскать чародейку. Размытый грунт неприятно прилипал к ботинкам, ноги скользили по вязкой слякоти, а колючие ветки можжевельника и прочих деревьев и кустов непрерывно царапали руки, вынуждая замедлять шаг и выбирать себе дорогу. Когда лес оборвался необширной полянкой, я выдохнула с облегчением. Посередине лесного «островка» горел ярким пламенем костёр, а вокруг него вилась обнажённая девушка, безумно смеющаяся и выкрикивающая неизвестные мне слова на своём родном языке. Призрачный лунный свет озарял царящую тьму и очерчивал контуры изящного женского силуэта, который то и дело менял своё местоположение. Кроваво-красные волосы развивались, спадали шёлковой волной на бледную кожу ведьмы. Это зрелище привело меня в состояние лёгкого шока. Я, конечно, знала, что Августина ведьма, но для меня, коренного обитателя иного мира, было дикостью то, что она вытворяла сейчас. Притаившись в густых зарослях кустарника с широкими мягкими листьями, я стала наблюдать за подругой, по возможности стараясь даже не дышать, чтобы не выдать своего присутствия. Чародейка, завершив свой причудливый танец, достала из сумки ту самую банку с алой жидкостью, откупорила её и принялась размазывать содержимое по своему телу, отчего то приобретало багровый оттенок. Затем остатки субстанции вместе с банкой были брошены в костёр. Пламя вспыхнуло с новой силой, но это было лишь началом. Дальше рыжеволосая красавица потянулась к большой корзинке, которую я приметила только что. Она вынула оттуда грудного младенца, и безмолвная окрестность разразилась детским плачем. Я замерла в ожидании, не зная, что делать, но вскоре очнулась от странного состояния. Ноги сами понесли меня в сторону ведьмы, заносившей диковинный кинжал над грудью малыша. Дикий крик сорвался с моих губ, я бежала быстро, спотыкаясь и падая на холодную и мокрую траву, но всё равно не успела. Лезвие вошло в хрупкое тельце ребёнка быстро, стремительно, после чего из раны потекла ещё тёплая кровь, струйками стекающая на руки ведьмы. Августина обернулась в мои сторону лишь тогда, когда слёзы брызнули из моих глаз, а младенец перестал дышать. Лицо девушки было безразличным, глаза с леденящим холодом воззрились на меня, как на безмозглого зверя, вырвавшегося из чащи. Это безразличие добило меня. Я не верила в действительность всего происходящего, отрицала реальность. Я, конечно, читала много книг про злых ведьм, убивающих младенцев ради их крови, которая давала колдуньям возможность оставаться молодыми и красивыми, но я считала всё это сказками. Сейчас же, когда детоубийство произошло перед моими глазами, мне хотелось одного – чтобы всё это оказалось ночным кошмаром. - Дура, - покачала головой девушка, приблизившись ко мне и присев рядом на корточки. – Я запретила тебе выходить из дома. - Но… ты… - слёзы душили, голос дрожал, а строгий взгляд глаз чародейки заставлял всё живое внутри трепетать. - Спи, - тихонько шепнула колдунья, коснувшись тыльной стороной ладони моей щеки, благодаря чему веки вмиг потяжелели, сомкнулись от небывалой усталости, а я провалилась в забвение.