Не бечено
Темные волосы, мягко касающиеся плеч, резко перечеркивали мои воспоминания, делая этого человека каким-то незнакомым для меня. Озорные яркие глаза, наполненные когда-то жизнью, смотрели проницательно холодно и отстранено, как будто все окружающее не достойно оказанного внимания. Не подавая и намека о нашей осведомленности друг о друге, мы молча кивнули в знак приветствия, делая вид, что встреча для нас не значительна и не интересна. И чуть было не поднявшаяся буря эмоций сошла в ту же секунду, как я опознала человека, представляемого мне, как незнакомого, а потому с тем же непроницаемым равнодушным лицом продолжала стоять подле Эля, как делала до этой нежданной встречи. — Владислава познакомься это Клаус — мой старший брат и его невеста Даниэлла. Я бы никогда не опознала в них родства, такими разными они выглядели на первый взгляд. Клаус мне не нравился, его ищущий прищур, по-своему змеиных глаз, нагло лапал меня, не стесняясь собственного брата и так названной «нареченной», ничуть не боясь быть пойманным, выказывая явное неуважение к присутствующим, давая понять, что ему глубоко наплевать на чужое мнение. Обдавая его холодом безразличного взгляда, удовлетворилась тенью возмущения, мелькнувшей на секунду искаженном лице, выдавая всю досаду того, что я среагировала на его величественную персону не так как он того ожидал. — Как оказалось, у тебя очень странный вкус Эльгарий, никогда бы не подумал, что ты обратишь внимание на девушку с такой своеобразной прической… Но к слову, Вам очень к лицу, милая. — Его приторный голос густым потоком лился в мои уши, оставляя чувство тошноты, а панибратское обращение ко мне вызывало глухое раздражение. Подобие улыбки поднимало его выступающие щеки вверх, от чего щели глаз представляли его еще хитрее. — Жаль, что нельзя сказать того же о вашей манере одеваться. Посоветуйтесь со стилистом. Возможно, он даст вам хороший совет, как скрыть следы возраста и лени, выступающих в качестве складок, виднеющихся из, не по размеру подобранного, пиджака. — Я сама не сразу сообразила, что именно вырвалось из моих уст. Иногда я представляла, что буду говорить людям, если они будут обсуждать мою внешность, выбор Эльгария меня, как спутницы жизни или лезть со своими советами и комментариями, и всегда эти мысленные разговоры заканчивались колюче-остроумными ответами с моей стороны, но одно дело вести диалоги с самой собой, а другое претворять их в жизнь. Но та надменность, которую я позволила себе изобразить, никогда до этого не имела места существовать, оставался большой вопрос, откуда это «светское» чужое взялось во мне? Разговаривать с ним не было никого желания, да и не представлялось более возможным, меня больше волновало общение с человеком из моего прошлого. — Эль, я, пожалуй, выйду на балкон остудиться, не теряй меня.…-Тогда может оставите мне данные своего стилиста, чтобы я ненароком не попал к нему. Не хочу на будущем приеме оказаться следующим недоразумением. — Правая бровь сама поползла вверх, оценивая всю наглость данного высказывания. Зарождающаяся перепалка не сулила ничего хорошего и мрачнеющее лицо Эля, говорило, что добром это не кончится, покрайней мере для меня… позже, дома. Но сдержаться я уже не могла, как маленькая озорная девочка, мне хотелось удивить своего оппонента, что я могу постоять за себя и я знаю, что ему ответить. — О, к сожалению, человек, сотворивший мне эту прическу, более не оказывает таких услуг, да и поверьте, еще большим недоразумением, чем есть, вам уже не стать, разве что вы нарядитесь клоуном из бродячего цирка. — О Боже…как сильно оказывается я соскучилась по общению, пускай даже и такому, пускай даже и с противными людьми. Но в этот самый момент мне было и весело, и страшно, от своей наглости и багрового, от возмущения и хамства, лица так называемого брата Эльгария. Он хлопал ноздрями, не в силах сказать что-нибудь эдакое, а я стараясь выглядеть как можно спокойнее, прибавила шаг. Внутри меня всю трясло. С тех пор, как я заперлась в доме Эля, кроме него, так долго я еще ни с кем не разговаривала. Пальцы дрожали, поджилки тряслись, но где-то в глубине души мне было хорошо. — Как давно я не слышала, чего-нибудь в стиле жителя пансионата. В таком тоне с ним разговаривали разве что в очереди госучреждения, когда ему лично надо было ставить подписи. — Даня улыбнулась лишь самыми кончиками губ, от чего складывалось впечатление, что ей больно улыбаться, как будто она разучилась это делать. — Как поживает будущая миссис Сент Джой? Меня вдруг осенило, что если так обстоят дела и тот напыщенный жлоб приходится братом Элю, то мы с Даней являемся друг другу родственниками. Но ее похоже данная мысль не особо воодушевляла, потому, как и без того холодные глаза темнели еще больше при произношении, казалось бы, столько близкой, фамилии. Мне до боли хотелось обнять ее, одинокую и невинную в этот момент, как родную сестру, поддержать и расспросить обо всем, что с ней приключилось за все это время. Впервые мне настолько хотелось общения — как воздуха… Но я не решилась, сейчас в этом дивном платье, которое выгодно подчеркивало ее женские формы и с отросшими волосами, уложенными в незатейливую прическу, она выглядела мне не знакомой, это была не та девочка Даня, которую я когда-то знала, а женщина, которая не хотела подпускать к себе никого. Даже меня. — Я слышала, что ты впервые посетила подобное мероприятие. Почему раньше не выходила в свет или роскошная жизнь претит тебе? — Я не нашлась что ответить. Простой вопрос загнал меня в угол, а она сама определила наше с ней общение, как ничего незначащую беседу, на которой не стоит заострять внимание. — Я была занята более важными делами и считала, что отдых в подобном месте может и подождать. — Готовилась к свадьбе? — Как и ты, наверное, — Она сжала губы, показывая недовольство этим вопросом. Похоже, я задела что-то неприятное для нее. — Как давно ты знала, что я собираюсь замуж за брата твоего жениха? Почему ты ни разу не приехала проведать меня, поддержать, поговорить… Молчание затягивалось, и я знала, что не получу ответа. Она не пустит меня снова в свою жизнь, из которой меня по каким-то причинам выкинули. Я никогда не представляла, что встречу кого-нибудь снова из того ужасного места, но раз уж так получилось, не такую встречу я хотела. — Я хотела приехать… Но решила, что не стоит этого делать. Теперь у каждого своя жизнь… Что ж, возможно так оно будет лучше, никаких друзей, никаких привязанностей. Ничего. Не за что будет зацепиться и не о чем будет сожалеть. Возвращаться в зал не хотелось, но и здесь оставаться тоже никакого желания не было. Ноги налились свинцом, и я не могла их поднять, боюсь, что зацеплюсь за платье, упаду и расплачусь. Разревусь навзрыд. И все увидят какая я жалкая и слабая. — Но… Если вдруг тебе что-то понадобиться, можешь рассчитывать на меня. — Но…но мне уже нужна была твоя поддержка именно тогда, когда я думала, что осталась совсем одна в этом незнакомом мире, а ты знала…ты знала где я, и должна была представлять, какого мне… Ее серые глаза расширились в недоверии к услышанному — А ты, оказывается, эгоистка: Мне тяжело, незнакомый мир… Я, я, я…. — передразнивая мои слова, она скорчила гримасу отвращения — А как же я? Ты думаешь тебе одной нелегко пришлось? Всем, кто выходит из тех стен, приходится адаптироваться, ломать себя и вливаться в здешнее болото. Здесь никто ни о ком не думает, ты должна принять этот факт, как закон! Потупив взгляд, я посмотрела на все по-новому, а ведь она права, я так зациклилась на себе, что перестала воспринимать чувства окружающих. — Но тебе повезло, ты нашла свою пару — Ее горькая усмешка, отдалась болью в моем сердце, настолько она была ранима в тот момент, наверняка вспомнив, дорогого ей человека — И он позаботится о тебе, даже если человек последняя сволочь, свою половину он будет беречь. — подняв лицо к небу, она пыталась сдержать непрошенные слезы, а я не знала, что мне делать в этот момент. За несколько минут нашего общения, она открыла мне глаза так широко, что я ощутила себя почти слепой за все то время, как я покинула пансионат. Продолжая разглядывать ночное темно-синее небесное покрывало, она вздохнула глубоко и резко — Знаешь, ты права — в жизни нужно думать и заботится только о себе…наверно это даже к лучшему, что судьба свела нас вместе, может она снова объединит нашу троицу, как думаешь? — Подмигнув правым глазом и не дождавшись ответа, она ушла, оставив меня в неопределенности наших новых отношений.***
— Кто, черт возьми, учил тебя так разговаривать… Как ты вела себя? Ты совсем разучилась общаться с людьми! Заперла себя в этой бетонной коробке и потихоньку сходишь с ума! — он кричал и неистовствовал, а меня все это еще больше забавляло. Я его прекрасно понимала. Столько вытерпеть от меня и держаться молодцом, управляться и с домом, и с делами, отмахиваться от родственников и важных встреч, пока я все это время овощем сидела в своей комнате. Не мудрено, что его так взял фирменный коньяк, который ему так услужливо подливали знакомые, от чего его бокал никогда не пустел. — Он мой брат, а ты с ним так… Вам же еще видеться на семейных праздниках и встречах! Я не хочу, чтобы он чего-нибудь наговорил маме, она и так уже на меня недобро смотрит из-за того, что я тяну с вашим знакомством, — он сел на кровать и по-детски спрятал лицо в ладонях. Обняв его опущенные плечи, я гладила мягкие волосы, как мама мне когда-то в детстве. Так хотелось его поддержать и успокоить, что я больше так не буду. Он впервые показал, как ему тяжело, как он устал нести на себе мою грусть и печаль, терпел все мои выходки и ни разу ничего не поставил мне в укор. А я плачу ему ребром монеты по лбу и костыляю словесно его брата. Хорошее знакомство с членом семьи. А если он действительно, наговорит чего их матери? Тогда меня точно можно замуровать в этом доме, и я больше никуда никогда не выйду, по доброй воле. Так надо приходить в себя, у меня появился прекрасный пример — Даниэлла.