Эмили
Я думала, что этот вечер никогда не закончится и дон Витторио никогда не уедет. Чтобы немного забыться, я вышла через стеклянную веранду в сквер и остановилась на полуовальных ступеньках. Для начала июля вечер был довольно прохладный, и я поёжилась, обнимая себя за плечи. Вдруг обнажённой кожи локтей коснулась тёплая ткань. Я резко повернулась и сразу успокоилась. Рядом стоял шофёр Брайтонов. Высокий, светловолосый и голубоглазый парень по имени Джим. Он всегда мне импонировал из-за того, что никогда не рассказывал отцу о моих мелких шалостях, вроде прогулки по вечернему Чикаго. Я благодарно улыбнулась, кутаясь в его пиджак. — Как вы, мисс? — тихо спросил он. — Всё хорошо, Джим. Спасибо. В который раз прошу тебя, зови меня Эми. — Я не могу и не хочу. Я, может, и не слишком образован, но законы знаю. Всё это незаконно. Поговорите с синьором Рикардо. Я неплохо сдружился с некоторыми его ребятами. Они все как один твердят, что дон — справедливый человек. Расскажите всё, как есть. — Каким бы ни был синьор, он никогда не пойдё против отца. К тому же, что я ему скажу. Он скажет убираться из дома, и что тогда? Куда пойду? Я повернулась к нему спиной, чтобы он не видел моего лица, и тихо вздохнула. Что я могла рассказать этому хорошему парню? Что оказалась в таком положении лишь потому, что отказала одному из главных мафиози города? И это, если разобраться, ещё не было худшей участью. — Мисс Эмили? — широкие, крепкие ладони легли на мои плечи, — Позвольте мне... — Джим, нет, — я осторожно, но настойчиво высвободилась из его объятий. — Простите меня. Не знаю, что со мной. Я просто хочу помочь вам. — Я знаю. И я благодарна тебе. Но пусть всё останется, как есть. — Как прикажете, — смущённо ответил он. Я подала ему пиджак и вошла в дом. Полутёмная веранда с голубоватыми бликами, оставленными полной луной, была какой-то чужой и загадочной, совсем не похожей на веранду «Фрезия-Хауз». С минуту постояв в одиночестве, я направилась назад в дом, но в дверном проёме увидела фигуру. Кровь гулким стуком ударилась в виски. Я отступила назад. — Как новая роль, милая? — вкрадчиво прозвучал хрипловатый бас. Я нервно сглотнула и сделала ещё шаг назад. — Нечего ответить? Я думал, ты будешь более сговорчивой в новом положении, — он смеялся над ней. Всем своим видом он показывал свое пренебрежение к ней. Но не уходил. — Я выполняю всю порученную мне работу, дон Бокаччо, — едва выдавила я. — Я наслышан об этом, — вновь саркастичный смешок. — Я делаю всё, что велит миссис Джентри, — я говорила одно и то же, боясь замолчать. Но Витторио Бокаччо был далеко не из робкого десятка. Одним шагом он приблизился ко мне и схватил за запястья. Я попыталась вырваться, но у меня просто не было такой физической силы, которая противостоит ему. — Я прошу вас, — тихо взмолилась я. Всё, что мне оставалось — молиться. — И я тебя прошу. Красавица моя, я могу это сделать прямо здесь. И никто в этом доме не придёт тебе на помощь. Я могу получить всё то, что желаю прямо сейчас, не получая твоего согласия. Я — Витторио Бокаччо, и мне позволено всё. Ты сводишь меня с ума. Превращаешь в покорного раба одним взмахом ресниц. Я хочу, чтобы это произошло по обоюдному согласию. Он склонил голову и вдохнул аромат моих волос, припрятанных в белый чепец. — Твои волосы... Они дурманят моё сознание. Понимаешь? — мужчина запустил пальцы в шелковистый каскад белокурых волос, и они рассыпались по моим плечам и спине, точно серебристая волна. Головной убор беззвучно упал на пол. — Девочка, ты — всё, что я хочу. И если я услышу, — мужчина зарылся лицом в шёлк моих волос и жарко прошептал мне на ушко: — Если услышу твоё "да"... Руки мафиози скользнули по спине, прижимая к себе. Но я по-прежнему сопротивлялась. Хоть и беззвучно. — Эмили, я брошу к твоим прекрасным ножкам весь мир. Слышишь? — ещё сильнее прижал меня к себе. Но глотая собственные слёзы, я отрицательно покачала головой. — Ты отказываешь мне уже второй раз, — рука дона метнулась вверх и с силой сжала моё запястье, оставляя красные следы. Я подавила отчаянное рыдание. По веранде вдруг раздался чистый, бархатный голос: «Отец? Как это понимать?» Я боялась поднять на него глаза и опустила голову. Дон Бокаччо медленно выпустил мою руку. Я-таки взглянула на стоящего рядом Рикардо. Его взгляд был ледяным. Но было в нём еще что-то. Неужели... страх?Рикардо
Едва ужин закончился, я попросил Стейси проводить сестру наверх, Каталина сильно устала с дороги. К тому же, ей предстояло подготовиться к встрече с Анджело Монтерро на рауте, пришлось приказать Тони предоставить сестре всю информацию на этого парня. Хотя, моя бы воля, я бы на пушечный выстрел не подпустил его к Кати… Но, увы, ситуация не та. Впрочем, у меня есть ещё козыри в рукаве. Собираясь проводить отца к машине, в холле я его не нашёл. Так, и где он? Не у сестры это точно, так куда его понесло? Полагаясь чисто на интуицию, пошёл в сторону веранды. Хм… с кем это он разговаривает? С Эмили? А это ему зачем? Прислушавшись к этому разговору, у меня волосы встали дыбом, ах, ты, старый дьявол. Отец совсем спятил?! Он, что, не понимает, если это выйдет за пределы дома, как это отразится на Семье, а на Каталине? Ах, никто слова не скажет? Ну, что же, отец, мне придётся тебя сильно разочаровать: — Отец? Как это понимать? — жёстко поинтересовался я. Отец, отпустив руки девушки, медленно обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Но я выдержал этот ледяной взгляд. Не разрывая этот зрительный контакт, я приказал пришедшей в поисках меня с докладом Стейси увести Эмили к себе в комнату, мы поговорим об этом завтра. Девушка, молча подняла головной убор подруги и, спрятав под ним рассыпавшие локоны и взяв за руку, прежде чем увести её, поклонилась, а вслед за ней и Эмили. Едва девушки ушли я спросил: — Можно узнать, чем ты думал, приставая к этой девушке? — Тебя это не касается! — Ошибаешься, как раз очень даже касается. Эта девушка служит в моём доме, где живу я и моя сестра, твоя дочь, которую ты собрался выдавать за сына нашего кровного врага. Ты хоть представляешь, как это могло отразиться на репутации Каталины? — Ты смеешь мне указывать, щенок?! — взбесился отец. — Да, учитывая, что ты, видимо, потерял рассудок, и я обязан привести тебя в чувство, — внешне я оставался спокойным, но внутренне был в бешенстве. Вот ведь старый пень, если уж так ему нужна была девушка, ему нужно было лишь поднять трубку, и мисс Коллети нашла бы ему девочку прилежней, а если экстрима захотелось, то Ленс могла найти для него строптивицу, среди своих пленниц. Знаю, не самые приятные дела, но не домогаться же до горничной накануне важной встречи! — А не много ли берёшь на себя, сынок? Парни, ко мне! — ледяным тоном поинтересовался дон. Тут же на веранде появились парни, сопровождавшие отца. В ответ я спокойно позвал: — Тони, тут на веранду вошли и мои люди, и я холодно осведомился: — Ты и вправду хочешь, чтобы все узнали, что дон Семьи Бокаччо потерял голову из-за девчонки, которая ему во внучки годится? Раут послезавтра. На нём всё и обговорим. — Твоя взяла, но выгони тогда эту наглую девку, — вроде смирился, но тут же показал свой необузданный нрав. — Её судьбу, раз она в моём доме, буду решать я! Выгнать или отправить её к прачкам только в моей власти! Все устали, отец, время позднее, ступай домой. Нам всем скоро предстоит решить важные дела. Да пребудет с нами Божье Благословление. С этими словами отец сник и ссутулился, я дал команду его парням отвезти его домой. Едва он уехал, Тони спросил: — А ты уверен, Рик, что не перегнул? Сейчас дон уступил, но вряд ли он спустит тебе подобную дерзость. — Сейчас самое важное — это Монтерро. Поэтому подготовьтесь к сюрпризам. Что же касается этой девушки, то пусть работает, как и раньше. Но! Будь другом, выясни, откуда она взялась в этом доме и с чего мой отец так её желает, простую горничную? И вызови на завтра Агнесс, есть важный разговор. Всё, спокойной ночи. А про себя подумал: «Как бы эта девушка не поломала нам весь расклад, как лишняя карта в раздаче. Или партия уже давно идёт по другим правилам, а нас просто поставили перед фактом?»***
После разговора с отцом Тони и я отправились в спортзал. Надо было сбросить напряжение. Сбросив пиджак и рубашку, принялся методично обрабатывать боксёрскую грушу. Раз-два. Старый альфонс. Раз-два, сплавил маму, а самого… Мощный удар ноги потряс грушу. Зараза! Да если об этом узнают, могут решить, что он и на неё смотрел так же! Новый удар с разворота. Если Монтерро узнают, то используют как предлог для новой войны! Только уже на выживание! Новая серия ударов. И даже если мы её выиграем, а точнее переживём, нас просто добьют другие… Тройка в корпус представляемого противника. Остановился. Подошёл к вешалке и достал из кармана пиджака сигареты и зажигалку. Присев, закурил. Чёрт, как же всё не вовремя! Хм… А если разложить всё по полочкам, что именно меня бесит? Действия отца? О, да! Он всё никак понять не может, что времена меняются. И ФБР и СВД не зря получают зарплату. Я-то ладно. Но Кати просто не выживет в камерах «Естреллы». Впрочем, неизвестно, что хуже. Тюрьма или прачечный барак в империи Монтерро, или того хуже… Из-за мамы? Ну, эту проблему я решил, а отец так об этом и не узнал. Честь Семьи и Каталины? Опасно — это факт. Но с другой стороны мир выгоден обеим сторонам, разве нет? А может, дело в ней? Вот тут я задумался надолго. Не то, чтобы девушка вызывала у меня антипатию, просто при моей жизни только следование определённых правил позволяет оставаться в живых. Выпустил дым. Она красивая, наверняка, из честной, но бедной семьи. Судя по выговору из англоязычных эмигрантов, подобного акцента у американцев нет, уж он запомнил это различие во время службы. А я? Жизнь члена Семьи только кажется шикарной, а на самом деле это хождение по лезвию бритвы. Затушил сигарету. Встал и начал одеваться. Чтобы там ни было. Чтобы я сейчас не чувствовал к ней. К Эмили. Я принял решение. Она останется дома и будет работать, как и прежде. Надо будет только сделать так, чтобы она не столкнулась с отцом на рауте, дабы не провоцировать его страсть. Усмехнулся. А сам-то? Ведёшь себя так, словно защищаешь свою девушку или сестру. Только, как это сделать? Расчёт? Или отправить в прачечную на одни сутки? А как же раут? Да, проблема. Впрочем, время есть. В любом случае отец её и пальцем больше не тронет. Будет полно других забот. Ладно, всё, пора ложиться. Завтра будет сложный день у нас всех. И у Каталины, и у меня. И у Эмили…