Красной нитью через всю жизнь

Апрель 1997 год; шестой курс В Выручай-комнате, как всегда, была особая тишина. На деле это не было тишиной вовсе: из глубины затерянных или оставленных намеренно вещей доносились шорохи, поскрипывания, стуки, щебет, даже иногда доносилась очень тихая, едва заметная музыка. Комната представляла собой огромное пространство, живущее своей особой жизнью и наблюдавшее уже тысячу лет тайны учеников, для которых она открыла свои двери, чтобы помочь. Можно было бы подумать, что у Выручай-комнаты не было какой-то особой морали: она одинаково встретила Отряд Дамблдора для помощи в организации обучения для сопротивления и Драко, для того, чтобы он починил Исчезательный шкаф для Пожирателей смерти спустя один год. Или для того, чтобы он смог раскинуться на софе у Исчезательного шкафа и читать книгу под названием «Одна нога здесь, другая там: конфузы магических путешествий» прямо напротив кресла, на котором уместилась Грейнджер. Комната открывалась для того, чтобы стать воплощением искреннего сильного желания. О чем Драко просил, когда большая арочная деревянная дверь медленно появилось на пустой стене древнего замка? Что было на уме, а что было глубоко в сердце, вызывая неуместное, неправильное желание, несовместимое с реальностью? За всю историю существования Хогвартса и Выручай-комнаты, мимо нее проходили тысячи учеников со своими сокровенными желаниями, которые не в силах воплотить ни одна магия, даже самая древнейшая. Самые искренние бескорыстные свои желания Драко относил именно к такой категории. В детстве ему казалось, что его родители, их деньги и магия, усиленная многовековыми соблюдениями магических ритуалов и правил, способна дать ему все, что он только захочет. Столкновение с реальностью было оглушающим, как крик десятилетней мандрагоры, и крепко сжимающим в тиски, похуже любого Инкарцеро. С этими мыслями Драко продолжал уже четвертый раз пытаться прочитать написанное в книге, как вдруг ощущение чужого взгляда на себе заставило его оторваться и посмотреть на сидящую напротив Гермиону. Казалось, будто она уже несколько минут изучает его настойчивым и недоверчивым взглядом. Лучи закатного солнца, пробивавшегося сквозь небольшое круглое окно под высокими сводами комнаты, разделили их светом на две стороны, и закончились на Исчезательном шкафу. После непродолжительного молчания и непрерывного зрительного контакта, Драко спроси: — Нашлась свободная минутка, Грейнждер? Может, есть дела поважнее? Книга, которую она изучала до этого, была закрыта но ее указательный палец остался на странице, будто вот—вот она собиралась вернуться к чтению и данная заминка была временной, но ее взгляд, говорил об обратном. — Я не могу разобраться кое в чем. Драко усмехнулся, но не оторвал от нее взгляда: — Именно поэтому мы и торчим тут, представь себе. Я тоже не могу разобраться кое в чем. В кое какой великолепной старинной вещи, со скрипучей дверью, бесполезно простоявшей здесь несколько веков, не меньше. — Вряд ли шкаф здесь находится несколько веков. Да, возможно он сделан действительно около двухсот лет назад, но не мог появиться тогда в Хогвартсе, так как система закупки магических предметов для обучения имела, — Гермиона вдруг прервала объяснение и закусила губу. Казалось, ее беспокоил другой вопрос, и она осознала, что сейчас не имеет времени для объяснений, что такая вещь не могла попасть двести лет назад в учебное заведение, где был создан самый мощный антиаппарационный купол в Англии. Взгляд Драко смягчился и он улыбнулся: — Оу, кажется у нас на повестке действительно что-то интересное, если ты даже не удосужилась закончить цитирование хренцатого тома Истории Хогвартса. — Там об этом нет ни слова, — нахмурившись, ответила Гермиона. — Может, тогда, все-таки, сообщишь мне, чем я заслужил такой внимательный и выжидающий взгляд или тебе до одури хочется со мной пообщаться, а как начать светскую беседу, тебя не учили? Казалось, Гермиона вспыхнула от возмущения, чем бесконечно забавляла Драко, но ей удалось взять себя в руки именно потому, что собиралась сказать что-то важное, для чего можно было пожертвовать частыми препираниями — основной формой их взаимодействия. — Зачем тебе нужно починить Исчезательный шкаф? — Кажется, ты уже задавала точно такой же вопрос, мой ответ не изменился. — Я знаю, что ты не злодей. Но точно уж не герой, — ее голос был суровым, даже ледяным, таким не свойственным ей. — И натолкнуть тебя на такой поступок, как починка шкафа для эвакуации ничего не подозревающих учеников, может только страх. В одно мгновение лицо Драко стало под стать тону Гермионы ледяным. Глаза сузились в презрении, но лишь на короткое мгновение, не настолько значительное, чтобы Гермиона обратила на это внимание, и она продолжила: — В этом не может быть ни одной выгоды для тебя. Для твоей семьи тоже. Чтобы ты знал, я прихожу сюда, чтобы наблюдать за тобой, — она вздернула нос и стала выглядеть еще более раздражающе. — И я наблюдаю. — Прекрасно, — спокойно ответил Драко. То самообладание, которое он ей показал, было от начала до конца искусственным, но, его научили, что в свою собственную ложь нужно верить искренне, чтобы в нее поверили другие. — Было бы здорово, если в своих наблюдениях ты обратила внимание на что-то помимо своих стереотипов обо мне и моей семье. Ах да, также оставила свои детские обиды. Да, это самое сложное. Понимаю, Грейнджер. Едва ли кто-то посмел бы проявлять столько недружелюбия, сколько это делал я. Наблюдай за мной, Грейнджер. За каждым моим гребаным шагом, хорошо? Узнай, чем я живу, что меня волнует, с кем, что и когда я обсуждаю. Ты очень сильно удивишься, когда заметишь, что я уже не тот, каким ты меня запомнила. Забавно, но твое упрямство не даст тебе ни единого шанса учесть все произошедшие в моей семье изменения, чтобы допустить на мгновение, что люди, Грейнджер, меняются. Как и время, как и приоритеты. Лишь твое мнение обо мне остается неизменно правильным. Хочу обратить твое внимание на то, что ты приходишь сюда четвертый день! Находишься тут со мной, приносишь гору книг. Уже не знаю, право, читаешь ли ты вообще что-то об Исчезательном шкафе или попросту нашла место получше библиотеки, но учитывая то, что это наш первый долгий разговор, я не понимаю, когда и как ты успела меня понять. Гермиона поджала губы. Щеки ее залились румянцем, решительный взгляд серых глаз стало трудно выдерживать. Когда это стало невыносимым, Гермиона отвела взгляд в сторону окна под куполом, который и пускал свет солнца между ними. Драко ощутил сильное напряжение между ними, впервые за эти четыре дня. Признаваться себе, что ему было комфортно находиться рядом с ней, совсем не хотелось. Эти мысли он упорно отгонял от себя и, прикрываясь тем, что ему просто нужна была ее помощь, сказал чуть мягче: — Ну, у меня, конечно же, тоже мнение о тебе не поменялось. Ты все та же раздражающая заучка. Вздох Гермионы был каким-то очень уставшим. Она не отводила взгляда от окна. — Ладно, Грейнджер, — сказал Драко тихо. — Сегодня мы с тобой здесь. Ты ввязалась в какую-то странную авантюру, все, как обычно. Только без своих дружков, а самостоятельно. С тобой вообще такое когда-то случалось? И этот вопрос заставил ее посмотреть на Драко снова. Она была в замешательстве и, воспользовавшись этим, Драко продолжил: — Кажется, что нет. Но так бывает, что знакомых и надежных партнеров меняют на что-то захватывающее и сложное, загадочное и притягательное… — Малфой! — недовольно перебила его она, но самодовольная улыбка начала появляться на его лице. Впервые за долгое время. — Грейнджер. Ты здесь не только из-за шкафа. Это очевидно. Я не хочу знать, зачем. — Я должна сообщить обо всем Гарри и Дамблдору, — сказала она твердо. — А как ты объяснишь им, что делала тут со мной? Да, кстати, я скажу, что ты согласилась помочь мне починить шкаф. Если у меня не получится выкрутиться, я потащу за собой и тебя. — Тебе никто не поверит! — Но ведь это так, — сказал Драко и встал с софы. Ему показалось, что Гермиона вздрогнула от неожиданности, но утверждать точно он не мог. Подойдя к одной высоких гор оставленных в Выручай-комнате предметов, Драко аккуратно вытащил оттуда старую и потрепанную метлу. Все это время Гермиона внимательно следила за каждым его действием. — «Синяя муха». Метла для всей семьи! — торжественно объявил он. — Ох, не выворачивай так шею Грейнджер, когда я у тебя за спиной. Впрочем, если тебе так хочется сегодня вывернуть шею, предлагаю другой вариант. Драко с ухмылкой посмотрел на метлу, а затем на пораженную Грейнджер. — Малфой, это самый глупый способ, чтобы меня тут прикончить. Я точно не сяду на эту метлу. — Как и на другую любую. Ты ведь боишься. — Я рационально оцениваю свои навыки управления метлой, а также окружающее меня пространство с множеством препятствий в виде собранных здесь вещей. Как ты собираешься летать, я даже знать не хочу, но это определенно безумие. — Потому что в Выручай-комнате или потому что со мной? — И то, и другое. Не менее удивительно, что ты мне это предлагаешь. — Эта метла — самое безопасное и скучное, что можно здесь найти. Ну, после книг, которые мы изучаем. — Я знаю, что это за метла. Семейного пользования. Ее рекламировали на Кубке мира по квиддичу, — сказала она, осматривая метлу. Драко сел на метку, поднявшись в воздух так, чтобы его ноги едва касались пола. — Грейнджер, знаю, тебе нужно особое приглашение. И это оно и есть. Гермиона фыркнула и постаралась даже вернуться к книге, как вдруг книга вылетела у нее из рук и приземлилась на софе Драко. — Просто прошу немного твоего внимания, — усмехнулся он, убирая свою палочку, которой выбил книгу из рук. — Полетай со мной? — Я не доверяю тебе, — сказала она и выжидающе посмотрела на него. В этом взгляде Драко увидел ее надежду на то, чтобы он уговорил ее. — Если бы я хотел причинить тебе вред, я точно не использовал бы «Синюю муху», — закатил глаза он. — Отвлекись немного. Со мной. Еще пару мгновений Гермиона размышляла над его предложением, затем медленно встала и подошла к нему ближе. В ее движениях и взгляде была легко читаемая неуверенность, поэтому Драко сразу скомандовал: — Перекидывай ногу через метлу. Обхвати меня руками и держись крепче. Чем ближе ты сядешь ко мне, тем будет безопаснее. Гермиона встретила эти указания с возмущенным взглядом, но что-либо ответить не успела. — Грейнджер, поверь, это для твоей же безопасности. Твои объятия меня ни капли не волнуют. Но как только Гермиона неуклюже уместилась сзади и аккуратно обхватила его торс, Драко, казалось, впал в небольшое оцепенение. Он бессовестно соврал ей и самому себе. Теперь в голове фраза о том, что ее объятия его не волнуют, звучала до невозможности смешно. Его тело от прикосновения рук разделяла только тонкая белая рубашка. Нет, до этого момента он не подозревал, да и просто не мог знать, что значат ее прикосновения. И если внешне все получилось легко и непринужденно, внутри полыхал пожар и было полное сосредоточение внимания на том, как она прижимается ближе. Таких объятий Драко никогда еще не чувствовал: сердце было готово вырваться из груди, за что он себя просто ненавидел и винил. Но невозможно было противостоять магии, которую творила она в те минуты медленного полета под сводами Выручай—комнаты. Драко мечтал лишь прикоснуться к ней в ответ, прямо сейчас пикировать вниз и обнять ее. Безрассудно, ничего не объясняя. Просто обнять и остаться в этом мгновении хотя бы на несколько минут. Носить с собой затем в памяти. И выбросить, наконец-то, чертову нитку, ведь воспоминание было намного сильнее. Пусть даже ее это оттолкнет и она никогда больше сюда не придет. Но молчание с ней и чтение книг, а также редкие разговоры в их особой манере были намного важнее этого вспыхнувшего внезапно импульсивного желания, поэтому Драко гордо выдержал данное испытание не вызвав у Гермионы никаких подозрений. *** Недолгое замешательство Драко было прервано мощным ударом в стекло большой бурой совы. Пока Гермиона отошла, чтобы пустить ее в дом, Драко лишь усмехнулся — и когда же они успели поменяться местами, что теперь не Драко смущает ее и говорит дерзкие вещи?.. Присев обратно за стол, Гермиона, нахмурившись, изучала длинный пергамент, который был доставлен совиной почтой. Когда она, наконец, подняла глаза, вид у нее был крайне обеспокоенным. — Тебя срочно вызывают в Министерство. Под угрозой твоя стажировка, они хотят тебя выгнать без возможности восстановления. Драко, ты сообщил о том, что будешь отсутствовать? В этот момент он почувствовал себя маленьким провинившимся мальчишкой и это чувство ему очень не понравилось. Усугублялось все тем, что он не желал быть мальчишкой в глазах Гермионы. — Я планировал сообщить об этом в понедельник. Ну, или сегодня написать о том, что мне нездоровится. — Драко, ну почему ты не предупредил их… почему я не напомнила тебе о письме в Министерство!.. — с горечью сказала она как будто сама себе. В это время Драко взял письмо и бегло ознакомился тем, что ему сообщила Гермиона, но более официальной и даже устрашающей форме. — Грейнджер, — спокойно сказал он и встал из-за стола, взяв письмо. — Это моя ошибка. Я исправлю ее. Она подняла на него полные трепета глаза, будто бы не ожидала от него такой фразы. Не ожидала от него ответственности. — Прошу, не надо так смотреть. Мы уже не дети, помнишь, — сказал он и нежно взял ее за подбородок. — Я обещаю все уладить. И сохранить работу, конечно же. Чтобы там ни произошло, я вернусь к шести часам. Жди меня с родителями, за ужином. Я принесу бутылку какого-нибудь вина из поместья. — Я пойду с тобой! — обеспокоенно сказала она, но Драко тут же мягко положил руку ей на плечо. — Гермиона, в этом нет необходимости. Просто дай мне с этим разобраться самому. Шесть часов вечера, запомнила? В ответ она кивнула и улыбнулась ему. Но четыре винных бокала, простоявших на столе до десяти вечера в доме родителей Гермионы так и не были наполнены обещанным вином из поместья Малфоев, потому что Драко в этот вечер не вернулся.