Красной нитью через всю жизнь

Первая летняя гроза не заставила себя ждать: уже пятого июня над Хогвартсом раздались сильные раскаты грома. Коридоры замка, которые стали такими темными из-за темно-серых облаков, лишь иногда освещались секундными всполохами молний. Устроившись на большом подоконнике одного из самых забытых и малопосещаемых коридоров школы, Драко медленно пил медовуху из красивой подарочной бутылки. Он получил ее утром от Пэнси, которая надеялась распить ее вместе. К счастью, Драко удалось сбежать после обеда и найти идеальное для себя место с прекрасным видом на Запретный лес и Черное озеро. Будущее по-прежнему оставалось туманным. Что делать после экзаменов в Хогвартсе? Куда идти? С кем общаться? Все нужные знакомства остались в его прошлой жизни, от которой больше нет и следа. Потребность выстраивать жизнь с нуля, как Хогвартс, буквально физически давила на Драко. Казалось, что больше он не сможет вздохнуть спокойно. От взрослой жизни он ожидал совсем другого: покровительства отца и его важных друзей, самых красивых мантий и девушек. И ставить девушек в одну линию с мантиями было нормой, ведь сходства неоспоримые. Например, как и мантии, девушки надоедают. Другие — выходят из моды, как Селестина Уорбек. Какие-то мантии жутко вычурные и колючие, и выглядят дешево — так же, как и Пэнси. Меховые дорогие мантии с воротниками из горностая — это как Нарцисса Малфой. Черные водоотталкивающие мантии, жесткие, как брезент, похожи на ее сестру, Беллатрису. Розовые мантии с цветами и рюшами, которые рвутся после первого отчищающего заклятия — это Лаванда Браун. А Грейнджер даже с мантией нельзя сравнить. Слишком большая честь для нее. Поэтому она — шарф. Красно-оранжевый гриффиндорский шарф. Драко такой никогда бы не надел. И дело не в том, что он просто не слизеринский, хотя этот факт тоже не добавлял ему желанности. Каждый год шарфы обновляются. Ими не пользуются больше одного сезона, поэтому Драко очень хотелось, чтобы Грейнджер была похожа на такой шарф. Но эта мысль лишь немного тешила его самолюбие, ведь на самом деле все совершенно иначе, и он это понимал. Простой шарф не может стать самым умным на факультете, не может починить Исчезательный шкаф и не может прожить год в лесу без денег и цивилизации. Если кто-то и был похож на шарф, так это сам Драко. Если бы можно было вернуться назад, в то время, когда еще был жив Дамблдор, и попросить у него помощи и защиты для своей семьи… Как же все они заблуждались. И Малфои, и Лестрейнджи, и недоумки-егеря. Невозможно перевести всех грязнокровок на свете и подчинить себе магглов. Хотя бы потому, что их больше. В каких глупых иллюзиях пребывал Темный Лорд всю свою жизнь… Драко пожалел бы его, но в тот момент ему было жаль только себя — забытого и одинокого, ведь никто, кроме родителей и Пэнси не поздравил его с днем рождения. А ведь когда-то на вечеринку по этому поводу собирался весь его факультет. Из-за сильного раската грома Драко не услышал, что из коридора, который находился прямо за его спиной, вышел человек. Это был парень в длинной черной, похожей на школьную, мантии, в которых никто в Хогвартсе уже не ходил. Его рыжие волосы были аккуратно причесаны. Чтобы соответствовать своему строгому виду, он старался сделать как можно более безразличное к происходящей ситуации лицо: ученик, пусть и бывший, распивал алкогольный напиток в коридоре школы. — Веселишься, Малфой? — спросил парень. Драко нехотя обернулся и увидел Уизли, больше напоминающего мелкого министерского клерка, что всегда прислуживал его отцу и развлекал маленького Малфоя, когда папа брал его с собой на работу. — Уизли, иди, куда шел, — сказал Малфой и повернулся к окну. — На правах блюстителя школьного порядка во время экзаменационной сессии я взимаю с тебя денежный штраф за распитие алкоголя на территории Хогвартса. — Блюститель школьного порядка? — переспросил Драко и усмехнулся. — Какой бред. Драко решил, что будет лучше уйти от конфликта, чтобы его и дальше не разжигать, потому что он всего лишь искал тишины и одиночества. Спрыгнув с подоконника, он уже собрался уходить, как Рон схватил его за плечо. — Не заставляй меня применять силу, — сказал Уизли. — Чего ты хочешь от меня? Денег у меня с собой нет, — сквозь зубы проговорил Драко. — Мы идем к директору. — Давай сам, — сказал Драко и попытался пройти, но Уизли лишь усилил хватку и уже достал свою волшебную палочку. — На территории школы запрещено распивать алкогольные напитки, — сказал Рон. — Никогда не слышал о таком правиле, — язвительно сказал Драко. — Да? Ну, значит, я могу назвать тебя полным болваном. Это будет справедливо, как думаешь? — Нет, я не согласен. И деньги, которые пойдут тебе на новую, неношенную мантию, я платить не собираюсь, — Драко брезгливо осмотрел Рона с ног до головы. — Чем вымогать их у меня, просто попроси об этом своего папашу. Глядишь, через шесть лет он заработает на нее пару галлеонов. Внезапно Драко почувствовал резкую и сильную боль в левом глазу: Рон со всей силы ударил его своим большим кулаком. Несколько секунд Драко простоял согнувшись от боли. За это время он на всякий случай нащупал в кармане волшебную палочку. Затем он медленно выпрямился и посмотрел на правую руку Уизли, в которой он уже сжимал свою волшебную палочку. — Значит, ты просто так меня не отпустишь, — медленно сказал Драко. — Идем к директору. — Решил отличиться? Доказать себе, что хоть чего-то стоишь? А может, доказать себе, что лучше меня? Или доказать это своей грязнокровке? — Не смей ее так называть, тварь! — прорычал Рон и направил свою палочку в грудь Драко. — Убери свою палочку подальше, Уизли, — сквозь зубы сказал Драко и попытался пройти, но Рон так просто не отступал. — Какой же ты жалкий, Малфой. Все еще думаешь прикрыться чистокровным папочкой? Отмыть все убийства деньгами? Я говорил Гарри, что нужно оставить тебя гнить в Азкабане с такими же уродами. Вот только в этот раз тебе повезло, но я тебя уверяю: это был последний раз. Драко лишь криво улыбнулся: — Сначала попробуй занять место выше, чем Блюститель Школьного Порядка, — чеканя каждое слово, с усмешкой произнес он. Этих слов было достаточно для того, чтобы Рон, наконец, выплеснул всю волну растущего в нем гнева на ненавистного с детства Малфоя. — Секо! — взмахнул палочкой Рон. — Рефлекто, — мгновенно среагировал Драко. Заклинание отразилось и попало прямо в живот Рона. Он упал на пол с диким рыком, хватаясь за внезапно появившийся большой порез из которого ручьем хлынула кровь. Драко знал это заклинание, ведь его очень любила тетушка Белла. Порезы, которые от него оставались, не лечились с помощью магии, а заживали в течение очень долгого времени. Величина и количество порезов зависят от ненависти создателя заклинания к человеку, которому оно предназначается. Драко понял, что без его помощи Уизли может просто умереть в этом коридоре от потери крови. Он попытался его поднять на ноги, но тот лишь что-то прохрипел и попытался отстраниться. Лишние движения ему могли повредить, поэтому Драко применил передвигающее заклятие. — Мобиликорпус! — произнес Драко, и тело Уизли повисло в воздухе. Взмах — и оно последовало за Драко в Больничное Крыло, оставляя кровавый след на полу. Без стука Драко влетел в дверь, и мадам Помфри ахнула, увидев истекающего кровью Уизли. — На эту кушетку, мистер Малфой, — коротко указала мадам Помфри. Она тут же подошла к Уизли и быстро достала волшебную палочку, но Драко сказал: — Это было «Секо», — и мадам Помфри с подозрением посмотрела на Драко. — А почему он без сознания? — Он не хотел, чтобы я ему помогал, поэтому пришлось применить «Слипиус». Мадам Помфри с помощью режущего заклятия освободила Рона от рубашки, а затем призвала к себе большой лоток с медикаментами. Совершив несколько действий по оказанию первой помощи Уизли, она окликнула направляющегося к выходу Драко: — Нет-нет, мистер Малфой! Вы мне еще нужны! — сказала она и подошла к камину. — Профессор МакГонагалл? Профессор, вы срочно нужны в Больничном Крыле! — В чем дело? — грубо спросил Драко, пока Помфри, стыдливо отводя взгляд, прошла мимо, обратно к кровати Уизли. — В этом происшествии будет разбираться директор, — коротко произнесла она. В этот момент Драко почувствовал горечь от того, что Волдеморт все-таки не победил. Снова вернулись сомнения насчет того, кто был действительно прав в этой войне, и, может, с победой над Поттером Темный Лорд снова бы стал великодушен к Малфоям, и за такое обращение Драко смог если не наказать, то пригрозить. — Я всего лишь защищался, — сказал Драко, но колдомедик не обратила на него никакого внимания. Стиснув зубы, Драко отошел в сторону, подальше как от Уизли, так и от его целителя. — Поппи, что произошло? — громко сказала МакГонагалл, распахнув двери. Но стоило ей заметить Уизли, как она ахнула так же, как и мадам Помфри. Как только она перевела взгляд на Драко, ее лицо тут же заметно посуровело. — Его доставил сюда мистер Малфой, — начала объяснять целительница. — Сказал, что это было «Секо». — «Секо»? — переспросила МакГонагалл. — Но сколько рана будет заживать? Вы же знаете о мероприятии, которое состоится в июле? — Магия здесь бессильна! Раны могут зажить только обычным биологическим путем. — Может, стоит отправить его в маггловскую больницу? — Я свяжусь с Больницей Святого Мунго. У них наверняка бывали такие случаи! — сказала мадам Помфри и быстро пошла к камину, а МакГонагалл все свое внимание обратила на Малфоя. — Мистер Малфой, — тихо сказала она. — Объясните, что случилось?! — Как будто вы поверите мне, — сказал Драко. — Мистер Малфой. Никто не будет судить о вас по прошлым поступкам. — Я всего лишь отразил заклинание Уизли. — Но он ведь сотворил его не просто так? — Я не виноват, что он не умеет решать проблемы без волшебной палочки. — Мистер Малфой? Вы... вы что, пили?! — возмутилась МакГонагалл. — В Хогвартсе?! Кажется, его восемнадцатый день рождения запомнится надолго. И уже во второй раз он каким-то образом связан с Уизли. Июнь 1997 год; шестой курс После сорока минут суеты, громких криков, музыки, поздравлений и звона бутылок из-под виски Драко захотелось сбежать из гостиной Слизерина, где Пэнси устроила вечеринку в честь него, чтобы хоть как-то развеселить друга. В условиях повышенного внимания к Избранному и нападений Пожирателей Смерти заразить около десятка людей весельем крайне сложно, но Пэнси это удалось. Слизеринцы смеялись и пили так, как год назад, при Долорес Амбридж, когда жизнь для них была слаще тыквенных котелков. Даже сама Пэнси поверила в то, в чем пыталась убедить сокурсников: все хорошо, нам ничего не грозит, мы можем выпить, мы можем расслабиться. Драко глубоко вздохнул, когда увидел ее рядом с Теодором Ноттом — смеющуюся и немного раскрасневшуюся. В этот год он столько раз срывал на ней свою злость, что она уже давно должна была прекратить с ним общение, предварительно сделав какую-нибудь гадость. Но она устроила ему вечеринку на день рождения. Чтобы не портить настроение ни себе, ни ей, Драко взял бутылку виски, спрятал под мантией и пошел в Выручай-комнату. Как бы Пэнси ни старалась, но она не могла создать ту обстановку, которую невольно создавала Грейнджер одним своим присутствием. Шкаф был починен почти две недели назад, и больше в Выручай-комнату возвращаться было незачем. Они договорились, что Драко сообщит о нападении, когда узнает сам. И почему Грейнджер так легко ему поверила?.. Конечно, Драко сообщит ей дату, но ложную. Главное — внезапность. Но Пожиратели Смерти не собираются нападать на детей, у них совершенно другая цель, поэтому Драко не такой уже и изверг. На лестнице между четвертым и пятым этажами Драко явственно услышал голос Грейнджер. Чтобы убедиться в том, что ему не показалось, он даже остановился и почти задержал дыхание. Пришлось подождать несколько секунд, пока он не услышал грейнджеровское «Нет, Рональд!» Драко просто не смог отказать себе в том, чтобы не посмотреть на скандал между ними. Они стояли посреди коридора, и Уизли что-то неуклюже объяснял ей, так как покраснел больше, чем на уроках у Снейпа, и слова были какими-то несвязными: — Может, ты просто где-то просмотрела парня, который тебе нужен… Ты же ни с кем не общаешься, только книги читаешь в библиотеке, а там нет парней. Приходи… на тренировки по квиддичу, знакомься… Ты нормальная девчонка, но я не хотел бы с тобой… ну, понимаешь… встречаться… В этот момент они увидели Драко, и Грейнджер отвернулась, а Уизли покосился на свои ботинки. — Правильно делаешь, Уизли, что опускаешь взгляд, когда я иду. И ты в зеркало свою физиономию видел? — скривившись, сказал Драко. — Ах ты хорек! — прорычал он и потянулся за палочкой, как вдруг Грейнджер воскликнула: — А что он такого сказал? Действительно, посмотрел бы в зеркало и перестал бы уже краснеть без всякого повода! Уже давно пора стать настоящим мужчиной. Драко криво улыбнулся Рону, и тогда тот внезапно произнес: — Остолбеней! Заклятие попало в плечо, поэтому Драко отшатнулся и чуть было не упал. Рукой пришлось придержать бутылку в мантии, чтобы та не разбилась и осталась незамеченной. — Петрификус Тоталус! — сказал Драко, и Рон не успел защититься, поэтому в одно мгновение оказался полностью парализованным. Драко посмотрел на Грейнджер, которая быстро вытерла мантией свои глаза. Нахмурившись, он подошел к Уизли с боку, чтобы тот мог его только слышать, и кивнул в сторону Выручай-комнаты. Грейнджер поспешила пойти туда. — Какой же ты жалкий, Уизли. Какой глупый. Какой нищий, в конце концов… За тебя даже Грейнджер в этот раз не заступилась. Та, которая заступается даже за домовиков. Потому что ты ничтожнее. Ты — ничто, — сказал Драко и поспешил за Грейнджер в Выручай-комнату. В этих словах, что он сказал Уизли, была вся ненависть к нему за то, что Грейнджер выбрала его как друга, как подопечного и как… любимого. Рыжего, бедного мямлю. Кажется, она не была такой умной, какой казалась. Ведь тогда она бы точно выбрала Драко.