Красной нитью через всю жизнь

«Надеюсь, ты очень подробно расскажешь о том, как самому тебе приходится готовить маггловскую пищу, а инцидент с ограблением магазинчика мы, конечно же, забудем. Кстати, о маггловских развлечениях! Подготовь что-нибудь необычное для меня. Ты же не смотришь в потолок днями напролет? Я буду ждать тебя завтра у того самого магазинчика, где не сработало твое заклятие забвения!» Эту часть письма от Риты Скитер Драко прочитал вот уже шесть раз. А ведь из-за своей наивности он полагал, что большего позора, чем после неудавшегося заклятия забвения, ему в жизни не испытать. А если ей что-то не понравится, она может описать этот случай, изрядно все приукрасив. Тогда будет самое время уходить со стажировки в Министерстве магии по собственному желанию и переезжать в Бельгию навсегда. Люциус без труда бы смог выкрутиться из такой ситуации, но только не Драко. Вряд ли он сможет даже улыбнуться назойливой репортерше, которая когда-то так нравилась ему за то, что обливала грязью Грейнджер. И если бы расплата за все плохие поступки наступала сразу после содеянного, было бы не так обидно, чем получать ее через много лет. — Уби! — громко произнес Драко, сидя за кухонным столом с письмом от Скитер в руках. В ту же минуту перед ним появился маленький ушастый домовой эльф, личный слуга Драко с рождения. Кроткий и тихий, не то что жаждущий свободы Добби. — Хозяин! — радостно воскликнул эльф и с недоверием огляделся вокруг, однако оставил мысли при себе. — О том, что ты здесь был, — никому не слова. Мне нужна сова. Возьми любую из дома. И побыстрее. Домовик тут же исчез, а Драко поднялся в свою спальню, где взял все необходимое для письма. Да, Драко решил дать Грейнджер второй шанс. Помнится, ты предлагала мне свою помощь в адаптации к маггловской жизни. Да, мне определенно это необходимо. Сегодня. И не затягивай с ответом. Д.М. Как только Уби появился перед Драко вместе с небольшой клеткой в руках, парень поспешил дать сове все указания и как можно скорее отправить ее в путь. И пусть магглы знают, что у него дома живет такой необычный питомец, поэтому он выпустил свою птицу прямо с крыльца. — Уби. Теперь найди мне телевизор, — приказал Драко, провожая взглядом медлительную маленькую сову. Как ни странно, домовик не стал уточнять, что такое телевизор, а просто в одно мгновение исчез, чтобы выполнить поручение. Присев на свой уже излюбленный темно-синий гостиный диванчик, Драко молча уставился на радио, что стояло на небольшом столике. Он будто всерьез над чем-то задумался, хотя в голове у него не было ни одной мысли. Он всегда жил воспоминаниями, чертовой красной ниткой, которая сейчас лежала в маленькой коробочке наверху, в неразобранном до конца чемодане. А сейчас в его мыслях пусто. И почему, Драко точно не понимал. Но для того, чтобы разобраться в себе, ему нужна Грейнджер. Ну и еще для того, чтобы не опозориться на интервью со Скитер. Письмо от Грейнджер пришло только в три часа дня, но Драко даже забыл возненавидеть Грейнджер за то, что прождал целых пять часов. Забрав из клюва своей совы небольшой конвертик, Драко вернулся на свой диван и от чего-то помедлил. А что, если ее ответ «нет»? Что, если она не может сегодня? Или еще хуже, не хочет? Или просто обижена на непостоянство характера Драко. Тем не менее, спустя девять минут глупых раздумий и сомнений, Драко вскрыл конверт и прочел коротенькое, аккуратно написанное послание: Здравствуй, Драко. Сегодня в шесть часов я заканчиваю работу в Министерстве. Встретимся возле входа для гостей. И, пожалуйста, без опозданий. У меня мало времени. Г.Г. Сухостью и официальностью письма Драко, конечно же, остался недоволен. Зато с облегчением вздохнул, осознавая, что она все-таки согласилась. Поэтому уже за полчаса до окончания ее рабочего дня (никто и не сомневался, что для Грейнджер пяти дней работы в неделю недостаточно), немного нервничая, немного переживая, Драко покорно ждал, пока она освободится. Однако уже спустя двадцать минут ожидания появилось жуткое раздражение на Грейнджер из-за того, что она так долго работает и не может даже в субботу уйти пораньше. А в том, что он сам приехал в неположенное время, он виноват, конечно же, не был. Гермиона появилась в красной телефонной будке в восемнадцать ноль семь. Хмурясь и озираясь по сторонам, развязывая на ходу черную строгую министерскую мантию, она подошла к Драко. — Какая же такая важна работа может быть у тебя в субботний вечер в Министерстве магии? — недовольно спросил Драко, но Гермиона не ответила на его вопрос, так как была занята тем, что складывала мантию в маленькую бисерную сумочку. Или, по крайней мере, сделала вид, что была этим занята. — Далеко отсюда твой дом? — деловито спросила Гермиона. — Нет, — растянув слово, ответил Драко и улыбнулся. Гермиона нахмурилась еще больше и явно с нетерпением ждала, когда он продолжит. Это и забавляло Драко. — Хорошо. Где он? — пытаясь сохранить внешнее спокойствие, спросила она. В тот момент Драко подумал о том, что в субботу после работы Грейнджер может спешить только к Уизли и, наверное, в своей покрытой запутанными кудряшками голове даже просчитала наперед, когда освободится от Драко и побежит к долговязому нищему женишку. Вот только она совсем не учла намерений Драко. — Там, — сказал Драко и показал рукой за ее спину. — Издеваешься? — спросила она. — Ты что, соврал мне?! Нет никакого маггловского дома, да? — Есть, — спокойно ответил Драко. — Есть, но он не твой? Говори уже! — нетерпеливо воскликнула она и снова испуганно посмотрела по сторонам. — И вообще-то, я не обязана здесь с тобой прохлаждаться. У меня есть своя личная жизнь. Ты в нее не вписываешься. — Сегодня точно вписываюсь, — уверенно сказал Драко, взял девушку за руку и трансгрессировал прямо на задний двор своего дома. Как только она поняла, что произошло и где находится, она со всей силы ударила Драко кулаком в грудь и воскликнула: — Ты что, с ума сошел?! Нас ведь могут увидеть! — Ой, да замолчи ты уже! — с раздражением сказал Драко и потащил ее ко входу в дом. — Тебе что, не говорили, что при магглах нельзя пользоваться магией? — привычным для Драко всезнающим тоном спросила она, пока не увидела, что Драко достал волшебную палочку, чтобы открыть входную дверь. — МАЛФОЙ! Драко еле сдержал улыбку, глядя на крайне обеспокоенную происходящим и озирающуюся по сторонам Грейнджер, которая к тому же еще и пыталась как-то прикрыть собой Драко. — Сколько можно там возиться?! — сквозь зубы произнесла Гермиона, и дверь небольшого домика, наконец, распахнулась перед ней. Драко жестом пригласил ее войти, пропуская вперед. Гермиона с подозрением посмотрела на него и, как показалось Драко, нащупала в кармане брюк волшебную палочку. Как только дверь за ними закрылась, Драко спросил: — Знаешь, откуда пошла традиция пропускать женщин вперед? — Откуда? — спросила она, осматривая дом. — С древнейших времен, когда нужно было проверить, нет ли в пещере ловушки. Гермиона обернулась и недовольно посмотрела на Драко. — Я тебе не верю. — Ладно. Может быть, это и неправда. Тешь этим свое самолюбие. Гермиона резко обернулась и уже собиралась сказать что-то такое же язвительное, как Малфой лишь усмехнулся и ласково сказал: — Тише, Грейнджер. Это шутка. Гермиона включила свет в комнате и еще раз осмотрела уютную гостиную с примечательным синим диваном и… телевизором. — У тебя есть телевизор? — спросила она, подходя к столику, где он и стоял. Драко и сам только что заметил, что Уби выполнил его поручение и притащил какой-то непонятный серый ящик с немного выпуклым стеклом с одной стороны. Но если Грейнджер сказала, что это телевизор, значит Уби не так уж и глуп. — Ты его смотришь? — спросила она, и Драко нахмурился. — Что мне на него смотреть? Гермиона усмехнулась: — Просто его нужно было включить, — с этими словами она подошла к ящику и что-то нажала, после чего сначала появились голоса, а затем картинки прямо на выпуклом стекле. Драко сел на диван и несколько минут смотрел блок рекламы, пока, наконец, не вынес свой приговор: — Это как колдографии, идущие подряд и со звуком. — Да! Именно, — с улыбкой ответила она. — Хорошо, что у тебя знакомство с телевизором прошло адекватно. — А у кого оно прошло неадекватно? — спросил Драко, но сразу же догадался, что она имела в виду. — А-а-а, ясно. Что, Уизли разбил его? — Заколдовал. Драко рассмеялся, откинулся на спинку дивана и забросил ноги на журнальный столик, чем вызвал недовольство Грейнджер, однако она ничего не посмела сказать, чтобы не показаться невежливой. — И сколько его нужно смотреть? — спросил Драко. — Сколько хочешь. — Хорошо, я больше не хочу. Гермиона нажала примерно на такую же кнопку, что включает электричество, и картинки со звуком исчезли. Затем она скромно присела на краешек дивана рядом с Драко и сказала: — Я принесла тебе кое-что. Она начала копаться в своей бисерной сумочке, куда совсем недавно без проблем положила мантию, а Драко с интересом наблюдал за этим. В итоге она протянула что-то вроде книжки, как показалось Драко, а на обложке были мужчина, женщина и нос корабля. — И что это? — спросил он, не принимая «книжку» из ее рук. — Это кассета. Услышав заветное слово, он тут же схватил в руки этот странный предмет и оглядел его со всех сторон, убеждаясь в том, что это не книжка. В самом верху было написано «Титаник», а значит, это та самая кассета, о которой говорили по радио. Прочитав все, что было написано на ней, Драко разочарованно посмотрел на Грейнджер: — И это все? — Конечно нет! Перестань недооценивать магглов. Для кассеты необходим видеопроигрыватель. — Ты его взяла? — спросил Драко. — Что за тон? И вообще, я не обязана таскать с собой на работу видеопроигрыватели! Но… кажется, у меня остался в сумочке один. Я брала его для Рона. Услышав ненавистное имя, Драко сжал губы и постарался отодвинуться от Грейнджер как можно дальше и как можно незаметнее. Благо она была занята поиском видеопроигрывателя в сумочке. Видеопроигрыватель снова был похож на книгу, а точнее, на большой старинный фолиант черного цвета. Грейнджер поставила его рядом с телевизором и долго возилась с ним. Что именно она делала, Драко сказать не мог, так как она полностью закрыла весь обзор своими растрепанными волосами. Да и Драко не очень волновал процесс, ему был важен результат. Он с приятным теплом в груди предвкушал, как скажет Грейнджер, что кассеты, видеопроигрыватели и «Титаник» — полная чушь. Но песня Селин Дион очень даже ничего. — Мы посмотрим немного, чтобы ты мог иметь представление об этом, и все, — сказала Грейнджер и устроилась на диване как можно дальше от Драко. — Мне уже неинтересно, — сказал Драко. — Это потому что экран черный, и ничего еще не началось, — недовольно сказала она. Далее пошли картинки под музыку, люди, океан. Драко не очень внимательно следил за тем, что происходит на экране, как сказала Грейнджер. Какой-то смазливый нищий маггл играл в карты, а богатая рыжая дамочка страдала от внутриличностного конфликта… Когда Драко понял, что эта история — как и многие волшебные спектакли, куда они ходили вместе с мамой — про любовь, он начал засыпать. И чего он ожидал: если в мире волшебников есть банальность, то в мире магглов без нее вообще не обходятся. Он просмотрел с десяток спектаклей, где из-за материального положения влюбленные не могут быть вместе. И это они называют драмой? Деньги — вещь приобретаемая. Деньги — это вообще не препятствие для любви. Но что же делать тем, кому вместе нельзя быть из-за чистоты крови..? Сквозь сон Драко слышал то какие-то крики, то тревожную музыку, то шум, то грохот, но проснулся он только тогда, когда услышал музыку из любимой песни. Открыв глаза, он увидел лишь черный фон на экране и плывущие по нему снизу вверх буквы. Зато пела Селин Дион. За окном уже были сумерки. Сколько же времени он спал? И тут его внимание привлек всхлип на противоположном конце дивана. — Грейнджер? — с удивлением произнес Драко, глядя на то, как девушка, свернувшись в клубочек, плачет. — Ты что, плачешь из-за того, что я уснул? Эй, Грейнджер? Ну… прости тогда. Я не специально! Но Гермиона отрицательно помотала головой. — Просто фильм очень грустный, — ответила она, вытирая слезы. Он видел ее слезы не в первый раз. То она плакала из-за Уизли, то она плакала из-за него, то из-за чьей-то смерти, и вдруг она плачет из-за… фильма? Такая беззащитная, такая одинокая, такая милая, такая трогательная и немного жалкая. Героиня войны. И он не мог оторваться от этого. Неужели это не он ее обидел? И не Уизли, и не Поттер. Никто не был виноват в ее слезах, кроме ее самой. Грустный фильм и глупая Грейнджер. Но ее слезы волновали его не очень долго, так как он заметил одну очень важную вещь. Медленно Драко приблизился к ней и тихо сказал: — Ты не ушла. — Что? — непонимающе спросила она, подняв на него взгляд. — Ты спешила куда-то. Но ты не ушла. — Ах… да, — ответила она и отвернулась к окну. — Но я ведь еще не помогла тебе разобраться с некоторыми маггловскими вещами. — Не думаю, что в этом истинная причина, — сказал Драко, но Гермиона встала и пошла на кухню. — Иди сюда. Я постараюсь научить тебя хоть немного готовить. Драко обернулся и увидел, как она хозяйничает в его доме, на его личной кухне, без спроса осматривает все ящики и достает какую-то посуду. — А ты не много себе позволяешь? — спросил Драко с дивана. — Подними свою задницу или ты не выживешь здесь. — Хочу напомнить тебе, что у меня есть домовые эльфы, — с усмешкой сказал Драко и услышал какой-то грохот на кухне. — Знаешь что, Малфой? — спросила она, а затем вышла из кухни и стала напротив Драко. — Быстро говори мне об истинной причине твоего перехода к маггловской жизни, или я ухожу. Я пришла помочь только потому, что мне интересно. И не надо лгать. — Истинная причина — ты, — спокойно ответил он, глядя ей в глаза. — Я же, кажется, предупредила о лжи!.. — Тебе легче поверить в то, что я делаю это по велению отца? Так мне нужно ответить? — Тебе нужно сказать правду, только и всего. — Я сказал. — Я не верю. — Твои проблемы. — Тогда мне больше нечего здесь делать, — сказала Гермиона и потянулась за бисерной сумочкой, что лежала на диване рядом с Драко, но он успел схватить ее раньше. — Нет, — ответил он. — Что «нет»? — с раздражением спросила она. — И отдай мне мою сумочку. — Я не хочу, чтобы ты уходила. — Должно быть, здесь очень скучно без несчастных эльфов, которые выполняют каждую твою прихоть, без светских раутов и без изысканной пищи, да, Малфой? — Я могу прожить и без этого, — тихо сказал он. — Очень сомневаюсь, потому что кроме того, как избаловать, твои родители с тобой больше ничего не сделали! — со злостью и отчаянием сказала она, ожидая ответные претензии от Драко, но их не последовало. Он всего лишь бросил ее сумочку на диван, ближе к ней. Гермиона взяла сумочку и крепко сжала ее в руках. — Можешь идти, — грубо сказал Драко. — Как я могу тебе верить, если ты уже предавал меня? — с укором спросила она. — Никак. Поэтому уходи, — сказал Драко, отрешенно глядя в черный экран телевизора. — Допустим, твой психологический прием сработал, и я остаюсь, — сказала она и села с ним рядом. — Что ты несешь? Какой еще прием, я прогоняю тебя! — сказал он со злостью, но Гермиона нахмурилась и сказала: — Почему мы не можем стать хотя бы… приятелями? — Потому что это даже звучит смешно. — Если ты сейчас меня прогонишь, я больше никогда не вернусь, — серьезно сказала она. — Ты вернешься. Навсегда ты не сможешь уйти. — С чего это ты решил? — Потому что я не смогу тоже, — сказал Драко, опустив взгляд. — Было бы лучше, если бы я никогда не лезла не в свои дела и не вошла тогда в Выручай-комнату. Ведь все началось именно с того момента… — Все началось намного раньше, — тихо сказал Драко и встал с дивана. — Ладно, Грейнджер. Забудем. Просто научи меня здесь жить. Гермиона кивнула, и они направились на кухню, где оставшийся вечер провозились с плитой, едой и холодильником, не касаясь больше ни их чувств, ни их семей, ни магов, ни магглов. Как будто они просто хорошие приятели. О том, что все маггловские навыки и знания были необходимы Драко для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед Скитер, Гермиона в тот вечер так и не узнала.