Flashback
— Так что же нам остаётся? — спросил Фрэнк, внимание которого было приковано к физическим уравнениям. Я вцепился пальцами в собственные волосы. Моё лицо напоминало лик кричащей фигуры, изображённой на знаменитом полотне Мунка. — Понятия не имею, — в отчаянии выпалил я. Он заглянул в мой блокнот и провёл ладонью по лбу. — Знаешь, пожалуй, это первый раз, когда я тоже ничего не понимаю, — рассмеялся Фрэнк и отбросил книгу в сторону. Мы встречались более двух месяцев, и, как бы банально это ни звучало, всё было идеально, и в нашей жизни произошло множество изменений. Большинство из них касалось школы: его оценки стали ухудшаться, потому что, как признался Фрэнк, я был единственным, о чём он мог думать; кроме того, по большей части люди перестали издеваться над ним, осознав, что их слова не способны оттолкнуть нас друг от друга. Время от времени мы терпели унижения, однако подобное поведение со стороны недоброжелателей научило нас игнорировать жестокий окружающий мир. Призраки не исчезали, но даже эта проблема оказалась решаемой. На Рождество я подарил возлюбленному телефонную гарнитуру, чтобы он мог свободно общаться с ними и не казаться при этом безумным. Родителей Фрэнка не особо обрадовало известие о том, что их сын встречается с парнем, но его не волновала их реакция, потому что мать с отцом всегда были недовольны тем, что он делал. Таким образом, каждый день мы встречались у меня дома и отрывались, как и остальные подростки. Это произошло в один из проведённых совместно вечеров. Сначала мы пытались сделать домашнюю работу, но эта затея окончательно провалилась, поэтому мы плавно переместились на кровать и занялись… ничем. — Ненавижу физику, — пробормотал Фрэнк. — Я тоже. Но без неё в мире не существовало бы ни спина, ни гравитации. Не было бы и секса. И как бы люди тогда развлекались? — задал вопрос я. — Нарды! Больше, больше нардов! — ответил он после короткой паузы, заставив меня рассмеяться. Затем возлюбленный взглянул на меня с абсолютно серьёзным выражением лица. — Мы должны развлечься, — произнёс Фрэнк таким образом, что было невозможно не понять, что он имел в виду вовсе не настольную игру. Я окинул его ответным взглядом, широко распахнув глаза и рот и вновь став похожим на человеческую фигуру с картины Мунка. — Моих родителей не будет дома допоздна, — пискнул я. Мой голос стал на одну-две октавы выше. Фрэнк лишь улыбнулся в ответ. — А Майки ночует у его… — данное предложение было бесцеремонно оборвано возлюбленным, который внезапно наклонился вперёд и поцеловал меня. Миллисекунда ступора — и я ответил на поцелуй. Мы часто лизались, но никогда ранее не переходили запретную черту. Сегодня же всё было по-другому: воздух, казавшийся наэлектризованным, отзывался искрами на каждое движение, на каждое прикосновение. Мы лежали бок о бок, терзая губы друг друга, как вдруг я ощутил, что его руки сползали вниз по моей груди, опускаясь ниже до тех пор, пока не добрались до заветного места. Удивлённый, я охнул, а он лишь негромко хохотнул. Фрэнк никогда не делал ничего подобного, поэтому я немного нервничал из-за того, что это наконец-таки произошло. Простите, я был сексуально озабоченным подростком. Он поглаживал меня несколько секунд, но вскоре ему наскучило данное занятие. Фрэнк убрал руку, стянул с неё при помощи зубов перчатку-скелет и запустил кисть в мои боксёры, сжимая плоть и не прерывая зрительного контакта. Ладонь была холодной, и я испустил очередной вздох удивления. На этот раз возлюбленный не засмеялся, а лишь принялся старательно целовать и посасывать мою шею. Когда он начал двигать рукой, в голове почему-то пронеслись строки из песни "Like A Virgin"*, которые как нельзя лучше иллюстрировали происходившее. — Джи... — прошептал Фрэнк в самое ухо, разнося вдоль спины волну тепла и толпы мурашек. — Да? — выдохнул я. Мой голос стал ещё выше. Он покрывал поцелуями пространство вокруг уха, вновь переходя на тот самый шёпот. — Мы должны развлечься. И с этого момента развитие событий ускорилось. Мы начали срывать друг с друга одежду, запечатлевая прикосновения и поцелуи на всём, до чего могли дотянуться. Мы стали ещё ближе (если это вообще было возможно), что не могло не делать меня счастливым. Сам по себе секс был катастрофой, притом ужасно неуклюжей, болезненной и непродолжительной. Но это не имело значения. Всё равно мы повеселились, и в итоге развлечение завершилось поеданием холодной пиццы в одном лишь нижнем белье. — Думаю, ты моя родственная душа, Джи, — сказал Фрэнк, когда мы уже лежали под одеялом. — Да? Как ты понял это? — сказал я, слегка поглаживая его по бедру. — Ну, родственная душа — это тот человек, которой способен починить твоё разбитое сердце, пожертвовав собственным. И ты сделал это. Ты починил меня. Я улыбнулся и мягко сказал ему: — Я люблю тебя, — а после притянул к себе и поцеловал. Фрэнк был абсолютно прав: мы починили друг друга.Сейчас
После той ночи многое изменилось, и эти изменения привели к насильственному расставанию. Насколько я помню, всё завертелось именно тогда, когда я начал проходить стажировку, чтобы в будущем стать полицейским. Иногда мне приходилось прогуливать школу, и тогда я оставлял его в полном одиночестве. Именно один из этих злополучных дней положил начало череде печальных событий, которые привели нас к тому, что мы имеем на данный момент. И сейчас я виню себя в произошедшем: я был слишком сконцентрирован на прошлом, гоняясь за тем, что невозможно было вернуть, из-за чего в итоге потерял единственного дорогого сердцу человека. Если бы я остался с Фрэнком, он бы никогда не оказался в психиатрической больнице. Но всё прошло. Сохранились лишь дурные воспоминания, унесшие его покой.