Make a wish when a Blackbird flies

Фрэнк сидел на кровати, уставившись в «окно», — пятно на стене, которое появилось благодаря содранной им серой краске, некогда скрывавшей бледно-голубую основу. Оно напоминало Айеро небо, и он удивлялся, как кому-то могло прийти в голову перекрыть такую красоту. Фрэнк вновь был скован смирительной рубашкой — они забыли снять её после очередного изнасилования. Но неволя больше не пугала его, ведь он украл пилочку у одной из медсестёр и теперь использовал её, чтобы обрезать ремни и высвобождать руки. После нехитрых манипуляций инструмент порабощения превращался в мешковатый уродливый грязно-белый халат. Когда ничего не происходило, Айеро часто вглядывался в кусок стены, приняв странную позу. «Сегодня всё будет иначе». Дверь распахнулась, и в комнату вошёл доктор, о чём говорил белый халат и прочие составляющие собирательного образа. Он держал поднос с едой. — Привет, — произнёс врач почти по-доброму. — Ты голоден? — спросил он. И да, Фрэнк хотел есть. Уже несколько дней у него во рту не было и маковой росинки, и теперь он в самом деле умирал от голода. Фрэнк молча кивнул. Многочисленные жизненные уроки выгравировали на его черепной коробке следующую сентенцию: «Никому не нравится, когда ты разговариваешь, кричишь или плачешь». Доктор подошёл поближе и поставил поднос на кровать, прямо рядом с Фрэнком. — Можешь съесть это, но сначала сделай кое-что для меня. Айеро научился распознавать людей, входивших в его каморку, не столько по чертам лица, сколько по голосу. Он никогда не устанавливал с ними зрительного контакта и знал, что за исполнение каждого желания необходимо заплатить. Теперь Фрэнк ждал расплаты — впрочем, ждать пришлось недолго. Доктор расстегнул молнию на брюках. Обычно Фрэнк равнодушно позволял овладеть собой, но на этот раз врач хотел совсем иного. Айеро сполз с кровати и встал перед доктором на колени. Мужчина пошло улыбнулся, взглянув на него. Член мучителя уже стоял вовсю, когда Фрэнк обхватил его губами. Врач протяжно простонал и запустил пальцы в волосы Айеро, чьи губы мерно скользили то вверх, то вниз. Обычно, делая столь грязные вещи, Фрэнк словно отсутствовал, о чём можно было догадаться по его остекленевшим глазам. Но сегодня в них плескалась решительность, усиливавшаяся с каждой секундой. Он был готов бороться. Сначала Фрэнк укусил доктора слегка, что вызвало лишь жалобу. — Аккуратнее с зубами, мой мальчик! — воскликнул он. Айеро поднял взгляд на врача, а затем укусил ещё раз, гораздо сильнее. Мужчина вцепился в волосы Фрэнка, пытаясь оттолкнуть того, но он продолжал вгрызаться в орган до тех пор, пока кровь не начала стекать по губам, а насильник не забился в агонии. Один финальный рывок — и Фрэнк рухнул на локти. Доктор также оказался на полу, но, выведенный из строя, лишь выл от боли, держась за обрубок, отдалённо напоминавший член. Айеро не стал терять времени. Вскочив на ноги, он выбежал в открытую дверь, которую посетители никогда не утруждались запирать на замок — никто не проходил мимо комнаты, отчего происходившее в ней оставалось тайной — и рванул вниз по коридору. Это был только второй раз, когда Фрэнк пытался сбежать, поэтому вскоре он вновь заблудился в лабиринте, коим являлась больница. И, как и ранее, спустя некоторое время его остановили двое медбратьев, по «счастливой» случайности оказавшихся за углом. На секунду они уставились на пациента, чьи лицо и одежда были залиты алой субстанцией. Он разомкнул губы: по подбородку стекла струйка крови, а изо рта выпал откушенный кусок члена. Отросток с влажным шлепком упал на пол, и мужчины, стоявшие напротив, отпрянули в отвращении. — Господи, неужели это?.. — выдавил один из них. — Это отвратительно! Что ты наделал, больной ублюдок? — воскликнул второй. Оглушив обоих пронзительным криком, Фрэнк попытался вырваться, из последних сил не позволяя схватить себя. Айеро размахивал руками и ногами, стараясь избавиться от цепкой хватки, и план почти сработал, но внезапно один из медбратьев двинул кулаком ему в затылок. Он потерял сознание. Очнувшись, Фрэнк обнаружил себя на кровати, которая казалась слишком мягкой, чтобы быть его собственной, и слишком неудобной, чтобы находиться где-то вне психушки. Он попытался встать, но верёвка, опутывавшая тело в трёх местах, не позволяла сделать этого. Айеро был полностью обездвижен. Повернув голову, чтобы оглядеться по сторонам, он почувствовал, что к его рту плотно прилегал кожаный ремень. Фрэнк лежал в круглой комнате, похожей на лабораторию. Слева от него располагался письменный стол, заваленный разными бумагами, инструментами и стеклянными бутылочками с разноцветными жидкостями внутри. Напротив висела огромная доска, которую кто-то исписал каракулями и числами. Справа же стоял ещё один стол, также ломившийся от острых металлических инструментов, хотя большинство из них больше напоминало тонкие прутья. Кроме того, рядом выстроились в ряд несколько банок, в которых хранились куски плоти. Айеро отвлёкся от болезненных мыслей, когда напротив него распахнулась дверь и в помещение вошёл пожилой мужчина в белом халате, нёсший кастрюлю с горячей водой, которую тот затем оставил на столе, находившемся справа от Фрэнка. Врач выглядел как стереотипный безумный учёный: серые волосы беспорядочно торчали во все стороны, тонкие очки сидели на кончике носа, а руки обтягивали чёрные резиновые перчатки. Стоило доктору увидеть, что Фрэнк пришёл в себя, как он улыбнулся, обнажив серые и жёлтые зубы. Это была одна из тех улыбок, которые преследуют в кошмарах. — Ты наконец-таки очнулся, — произнёс врач хриплым, скрипучим голосом. Он говорил с лёгким акцентом, но Фрэнк не мог определить с каким именно. Вероятнее всего, с немецким. — Прости за это, — сказал доктор, проведя пальцем по прикрывавшему рот Айеро ремешку. — Мне сказали, ты любишь кусаться, — он вновь вернулся к столу с металлическими прутьями и банками и начал возиться с ними, поочередно хватая инструменты и осматривая их. — Ты знаешь, что такое лоботомия, Фрэнк? — спросил «безумный учёный», по-прежнему не поворачиваясь. Ответа не последовало, ведь Айеро не мог даже пошевелить челюстью, однако доктора это, по-видимому, не особо волновало. Он сам дал развёрнутый ответ на свой же вопрос: — Однажды врачи собрали всех неуправляемых пациентов, сделали надрезы на их головах и вытащили из каждого по маленькому кусочку мозга, расположенному прямо здесь, между глаз, — договорив, он повернулся лицом к Фрэнку и постучал по его лбу. Айеро задрожал, прерывисто дыша. Неужели этот маньяк собирается вырезать кусок его мозга? — Если пациент выживал, у него развивался кататонический синдром*, — доктор вновь занялся инструментами: на этот раз он погрузил их в горячую воду, чтобы продезинфицировать. — Теперь мы усовершенствовали методику проведения операции, — Фрэнк опять увидел лицо мужчины, сжимавшего в руке один из прутьев. — Достаточно просто ввести в мозг инструмент, чтобы, сделав им несколько поворотов, нанести небольшие повреждения префронтальной коре, — он обхватил ладонями лицо Айеро и, приблизившись, обдал того гнилостным дыханием, от которого несчастного начало подташнивать. — По существу, я засуну в твой мозг эту металлическую штуку и превращу тебя в овощ. А после выебу. Но не стоит переживать: к тому моменту ты уже не будешь особо возражать. В подтверждение своих слов он разжал веки Фрэнка и приставил один стержень к самому уголку глаза, а другой — к области, расположенной неподалёку от носа. Айеро издавал сквозь кляп невнятные звуки, пытаясь уклониться от смертоносного орудия, но хватка врача оказалась слишком цепкой, и вскоре подросток почувствовал стальное прикосновение к веку. Неожиданно мужчина отвёл инструмент в сторону и окинул его внимательным взглядом. — Хм, немного больше, чем я предполагал. Мы же не хотим испортить твои прелестные глазки, не так ли? — улыбнувшись, он на несколько минут отошёл в другую комнату, чтобы вернуться с кастрюлей, полной уже холодной воды. Фрэнк же просто лежал на прежнем месте, не в силах сбежать, сильно дрожа и издавая тревожные звуки с каждым выдохом. Внезапно он ощутил чужое присутствие. Незнакомец, стоявший позади, подошёл поближе. Лежавший лицом к двери, Айеро не мог увидеть его. Когда мужчина встал прямо напротив Фрэнка, тот ощутил, как под его глазами образовались следы крови, стекавшей по щекам. Именно в этот момент Айеро отчётливо осознал, что ему не удастся пережить лоботомию. В отчаянных попытках освободиться он, несмотря на оковы, яростно извивался, пытался, вопреки преграде в виде кляпа, кричать, до тех пор, пока оказавшийся рядом человек не приложил палец к его губам, призывая к молчанию. Айеро застыл и непонимающе следил за тем, как мужчина — несомненно, мёртвый — отстёгивал пряжку ремня, удерживавшего его правую руку. Призрак не стал освобождать узника полностью — в конечном итоге он лишь переставил язычок пряжки в отверстие подальше. Фрэнк начал шевелить рукой, чтобы обрести долгожданную свободу. Он замер, когда доктор вернулся с новым стержнем и заново прокипячённой водой. Врач вновь принялся стерилизовать своё орудие пыток, и, пока тот стоял спиной, Айеро работал над спасением собственной жизни. — Обычно эта процедура выполняется, когда пациент находится под общим наркозом, — он вытащил инструмент из воды и осмотрел его. Тем временем Фрэнку удалось высвободить одну руку и перейти к избавлению от остальных пут. — Так меньше боли, меньше шансов умереть, — он собирался развернуться, а у Айеро, как назло, возникли трудности с ногами. — Я же предпочитаю работать с извивающимся подо мной телом. Врач повернулся, только когда Фрэнк нашёл в себе силы встать, схватил горсть металлических прутьев и вогнал их в шею обидчика. Послышался слабый хлюпающий звук, точно кто-то тыкал палкой в лужу грязи, и после нескольких секунд изумлённого молчания Фрэнк стал повторять действия снова и снова, до тех пор, пока кровь не начала брызгать из раны и изо рта. Айеро сделал шаг назад, бросил прутья на пол, отчего по всей комнате разнёсся звон, и устремил взгляд на доктора: недавно стоявший прислонясь к столу, он рухнул, зажимая рукой рану на шее и издавая ужасные клокочущие звуки. Внутри него словно поселились существа из фильма «28 дней спустя». Фрэнк продолжал наблюдать, пока истекавший кровью мужчина не замолчал навсегда. Затем он с облегчением вздохнул, поражаясь собственному спокойствию. Видимо, всё дело в мощном выбросе адреналина — не каждый день переживаешь такое. Прежде чем покинуть помещение, Айеро отстегнул кожаный ремешок, обёрнутый вокруг рта, и не без удовольствия отметил, что дышать уже не так тяжело. Осталось лишь найти выход из этой богом забытой дыры.