Flashback
Мы — я, Мэтт и несколько других полицейских — ворвались в здание через главный вход. Сидевшая за столом медсестра вскочила со стула от неожиданности, уже готовая закричать, но я вовремя вывалил перед ней бейджик. — Полицейский Уэй. Я бы хотел поговорить с тем, кто здесь за главного. Мы собираемся прикрыть эту богадельню. Несколько часов подряд мы сопровождали пациентов до автобусов. То же самое было проделано с медсёстрами и врачами. С той лишь разницей, что руки последних сковывали наручники, а рассаживали их по полицейским фургонам. Я стоял у входа, внимательно вглядываясь в лица проходивших мимо и выискивая кого-то конкретного. Мимо прошли два последних человека — молодая женщина, прижимавшая к груди плюшевого мишку, и пожилой мужчина, который не мог перестать смеяться мне в лицо, хотя никогда ранее мы не встречались. — Они последние, — сказал стоявший позади меня фельдшер. — Подождите, нет, не может быть. Там, должно быть, кто-то остался, — возразил я. — Прошу прощения. — Он пожал плечами и пошёл прочь. Ко мне подошёл Мэтт. К тому моменту мы стали друзьями, но потребовалось ещё немало времени, чтобы затаённая на него злоба сошла на нет. — Что происходит? — спросил он. — Его здесь нет. — Что? — Его здесь нет! — закричал я, отбрасывая ближайший ко мне стул. — Воу, хорошо, успокойся. — Мэтт слегка вскинул руки в знак согласия. Я потёр лицо и, несильно потянув себя за волосы, отошёл в сторону лестницы. — Куда собрался? — Мэтт побежал за мной. — Мне надо найти его. Он должен быть здесь, — ответил я, продвигаясь вглубь коридора. Я изучал план здания до приезда, поэтому знал, куда держать путь. В комнате предо мной предстала удивительная картина: возле кровати растекалась огромная лужа крови, а к двери тянулась цепь маленьких кровавых следов. — Что случилось? — спросил подбежавший сзади Мэтт. — Не знаю. Видишь это? — я указал пальцем на другой след, ведущий в комнату. — Он вернулся… зачем он вернулся? — спросил я у самого себя. Я двинулся дальше, открывая все попадавшиеся на глаза двери. Мэтту ничего не оставалось, кроме как следовать за мной и беспомощно наблюдать за всеми действиями. Через некоторое время я наткнулся на обычную деревянную дверь, которая, однако, оказалась заперта. Наверняка за ней скрывался чулан или что-то в этом роде. И я бы оставил её в покое, если бы не обратил внимание на одну деталь. — Ты чувствуешь это? — Пахнет… отбеливателем? — Запах идёт оттуда, — сказал я, присев на корточки и просунув палец в щель между дверью и полом. Он окрасился в красный цвет. Я поднялся на ноги и пнул мешавший кусок дерева. Замок сломался с громким треском, и дверь распахнулась. Мы с Мэттом сразу же отпрыгнули назад и прикрыли лица, чтобы отгородиться от невыразимого смрада. — Фу, что за вонь? — воскликнул я, прикрывая нос и рот ладонью и проходя дальше. На полу лежало тело — судя по всему, врача. В груди зияла огромная кровавая дыра. — Как думаешь, как долго он здесь пролежал? — Мэтт закашлялся. — Не знаю, — оглядевшись по сторонам, я обнаружил валявшуюся неподалёку связку ключей. Как можно было запереть дверь, если ключи остались внутри? Я сделал шаг назад и закрыл за собой врата в мир зловония. Мы снова могли дышать. — Позови кого-нибудь, чтобы это забрали отсюда, — сказал я и принялся наблюдать за тем, как он разговаривает по рации, рассказывая, где мы и что нашли. — Почему они прибрались снаружи, но не унесли тело? — поинтересовался напарник, получивший путанный ответ от работников больницы. — Может, они просто не смогли открыть дверь и решили, что за ней ничего нет. — Думаешь, это его рук дело? — немного помолчав, спросил он. — Не знаю. Мог ли он сбежать? Он не ответил, и в тот же момент мимо нас пронеслись два фельдшера с носилками. Спустя пятнадцать минут тщательно осмотренное тело положили в чёрный мешок. — Выглядит как огнестрельное ранение грудной клетки, которое через несколько минут привело к смерти от кровопотери. Могу предположить, что он умер либо две, либо две с половиной недели назад, — сказал один из медработников и протянул мне маленький полиэтиленовый пакет, прежде чем вынести тело. Я заглянул в пакетик и увидел пулю, немного повредившуюся от силы удара. Я не мог не узнать её. — Она из моего пистолета, — я по-прежнему не сводил взгляда с пули. — Мой пистолет был у него. — Я сунул пакет в карман и вслед за фельдшерами направился туда, откуда пришёл. — Куда идёшь теперь? — спросил Мэтт, с трудом поспевая за мной. — Хочу посмотреть, вели ли они какие-либо записи о пациентах. Мне нужно узнать, что произошло две недели назад. — Я чуть ли не побежал вниз по лестнице. Оказавшись на первом этаже, я свернул налево и твёрдым шагом пошёл дальше. Как мог кто-то просто взять и исчезнуть? Должен был остаться хоть какой-то знак, какая-то подсказка. Наконец мы добрались до главного офиса — огромного помещения, заполненного картотечными шкафами. — Помоги мне найти, — попросил я у Мэтта и открыл первый ящик, который стоял ко мне ближе прочих. Шкафы не были помечены снаружи, поэтому поиски продвигались медленно, по старинке. Вскоре я обнаружил, что внутри хранились не только файлы, содержавшие сведения о нынешних пациентах, но и более старые, в материалах которых описывались истории болезней умерших или, что встречалось гораздо реже, освобождённых людей — всех, кто имел несчастье побывать здесь после того, как больницу открыли вновь. Прошло почти два часа, когда я наконец-таки нашёл файл, на котором значились фамилия «Айеро» и имя «Фрэнклин». — Я нашёл его, — сказал я и вытащил нужный файл, после чего положил его на небольшой стол в углу комнаты. Я открыл первую страницу: на ней был размещён отчёт об обследовании. — Пациент страдает от разного рода галлюцинаций, отказывается верить в нереальность голосов в его голове. Курс лечения… Чрезмерный… Лекарства: «Торазин», «Серентил» и «Метирапон», — прочитал я вслух. — Они были сняты с производства много лет назад. — Как действует «Метирапон»? — спросил Мэтт. — Он использовался для избавления от нежелательных воспоминаний. Назначался страдающим от посттравматического стрессового расстройства. Мы молча окинули друг друга взглядом, а потом я быстро пролистал оставшиеся страницы. Записи больше напоминали отрывки из произведения в жанре хоррор: все эти методы лечения и сессии терапии причинили ему немало страданий. Последние заметки были внесены две недели назад. — Вот как. По-видимому, его записали на лоботомию после того, как он напал на одного из врачей, — фыркнул я. — Что? — Похоже, он откусил парню член, — моё лицо вновь стало серьёзным. — Не говори больше ничего. — Я вздохнул и закрыл файл. — Мистер Уэй, мы кое-что нашли, — донёсся голос запыхавшегося полицейского со стороны дверного проёма. Мы немедля покинули офис и, пересёкши коридор, попали в другое помещение, в котором… оказалось настолько холодно, что у меня изо рта пошёл пар. Это была круглая комната, напоминавшая лабораторию. В центре возвышалась металлическая кровать, а по обеим сторонам от неё — на двух столах — располагалось медицинское оборудование. В другом конце помещения команда полицейских и фельдшеров столпилась над очередным трупом, на этот раз смерть настигла несчастного в сидячем положении. Слегка склонившийся к столу, он выглядел свежее предыдущего, словно его убили всего несколько дней назад. Один из фельдшеров увидел меня и встал прямо, чтобы мы оказались лицом к лицу. — Я знаю, о чём Вы думаете, но он выглядит так лишь из-за температуры. Холод сохранил его тело в хорошем состоянии. Будет трудно определить точное время смерти. Судя по всему, кто-то проткнул ему сонную артерию при помощи кучи острых инструментов, — пояснил он. Я оглядел пол, усеянный длинными острыми металлическими прутьями. На некоторых из них алыми каплями поблескивала кровь. — Для чего это? — спросил я, указывая на них. — Они используются для благополучного проведения лоботомии. Мы нашли фотографии… Один из полицейских замер. Это красноречивее любых слов говорило о том, что найденные изображения представляют собой не слишком приятное зрелище. Должно быть, среди запечатлённых пациентов был и Фрэнк. Но что произошло с ним дальше? Я не мог стоять, глядя на беспорядок на полу, поэтому вышел из комнаты. Мэтт, как всегда, последовал за мной. — Ты думаешь, это сделал он, — безапелляционно заявил напарник. — Конечно он! А что ему ещё оставалось делать? — накинулся на него я. — В том файле не было ни слова о стрельбе. — И? — с нетерпением в голосе спросил я. — Значит, это произошло после случая в лаборатории. Установленная нами последовательность неверна. Я задумался на секунду. Почему же он вернулся в свою комнату? — Фрэнк знал… знал, что произойдёт, знал, что делать, — отозвался я, расхаживая по коридору. — У него был мой пистолет. Его не могли поймать с ним после нападения на врача — тогда бы оружие забрали. Поэтому Фрэнк оставил пистолет, а потом вернулся за ним. Уже после того, как запер второго доктора в чулане. — То есть ты ведёшь к тому, что он выбрался наружу? Сбежал? Я остановился, глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Надеюсь.Сейчас
Вскоре после этого мы обнаружили в подвале печь, в которой сжигали тела умерших пациентов. Мы продолжали находить всё больше и больше костей — казалось, им не будет конца. На протяжении многих лет я втайне носил глубоко внутри страх, что его тело, как и тысячи прочих, поглотили языки пламени. За раскрытие дела меня повысили до детектива, хотя вряд ли таким достижением стоит хвастаться. Я никогда не переставал его искать. Исчезновение Фрэнка в некотором смысле являлось хорошим событием: да, он был далеко от меня, но зато не мучился в больнице. Он был в безопасности. И я бы не задумываясь выбрал этот вариант. Машина остановилась, и я поднял взгляд на смутные очертания мрачного здания «Септон Холла». — Ты останешься здесь и попробуешь вызвать подмогу, — сказал я, как только выбрался из автомобиля. — Там небезопасно, я должен пойти с тобой, — возразил Мэтт, пытаясь остановить меня. — Мне нужно пойти одному, Мэтт. В этом и смысл. Всё будет хорошо, — добавил я, тем самым успокаивая не только его, но и себя. Он нерешительно кивнул, и я воспринял этот жест как позволение уйти. Я поднялся по каменным ступеням и, застыв напротив двери, достал пистолет. Сделав глубокий вдох, я вошёл внутрь. Навстречу Фрэнку.