Make a wish when a Blackbird flies

Жизнь подростка тяжела. Особенно в старшей школе, где необходимо следить за своей успеваемостью, вступить в социальную группировку (сделаешь "неправильный" выбор — придётся выносить побои до конца обучения), полюбить, впервые испытать муки разбитого сердца и терпеть постоянные визиты к директору. Да, этот отрезок жизни становится адом для всех, но одному человеку судьба уготовила худшую участь. И так как этим человеком являлся Фрэнк, он должен был не только пройти через всё вышеперечисленное, но и ежедневно видеть мёртвых учеников, бродящих по залам. Никто из них не умер в школе, но по какой-то причине они все решили остаться в ней. Призраки не были вредными: они любили помогать людям, но так как видеть их мог только человек, обладающий определённым даром, то Фрэнку приходилось иметь дело со всеми. Он хорошо учился: имел "отлично" по всем предметам, кроме физкультуры, потому что мальчик не считал её достойной затрачиваемых сил. Ну, на самом деле он получал хорошие оценки благодаря своей маленькой способности, так любезно предоставляющей ему правильные ответы на все тесты, но бессильной против физкультуры. Всё свободное время подросток посвящал старым видеоиграм и игре на гитаре. У Фрэнка был всего лишь один друг, но и тот, скорее, являлся просто знакомым. Их дружба заключалась в том, что шкафчики подростков находились рядом друг с другом, и, встречаясь около них, мальчики обменивались приветствиями по утрам и прощаниями во второй половине дня. Иногда они сталкивались в коридоре и болтали до начала урока, но на этом их общение заканчивалось: подростки не тусовались и даже не обедали вместе. У Майки были свои друзья, с которыми он предпочитал проводить свободное время. Поэтому Фрэнк, когда к нему не приставали несуществующие люди, очень часто был один. А родители мальчика, казалось, не желали его видеть или и вовсе не хотели, чтобы он был их сыном. После кончины бабушки Фрэнк сказал им, что видел её и разговаривал с ней, а несколько лет спустя, когда Фрэнк рассказал родителям о призраках, которых видел в школе, они оттолкнули его и обвинили во лжи. Но прошло время, и родители Фрэнка поняли, что их сын действительно не такой, как все. И им это очень не понравилось. В школе было ещё сложнее: люди, конечно, замечали его странное поведение и старались сделать Фрэнку как можно больнее. И это было не единственной причиной издевательств со стороны сверстников. Стиль одежды, манеры и особенно романтические предпочтения также стали прекрасным поводом ударить Фрэнка. Он часто задавался вопросом: делали ли они это из зависти; Фрэнк всегда получал отличные оценки, не прилагая особых усилий, в то время как умственное развитие его одноклассников остановилось на уровне кирпича. Но если он был хорош в учёбе, то обидчики Фрэнка состояли в футбольной команде, а, как известно, его успехи в спорте вообще трудно было назвать успехами, потому что их просто-напросто не было. Подросток стал боксёрской грушей для одноклассников. Никто не посмел бы остановить их, никто не позаботился бы о Фрэнке, если бы он получил травму. Что касается призраков, они не могли помочь ему на деле, но всегда были рядом, чтобы подбодрить словом. Это звучало довольно грустно, и Фрэнк не хотел об этом думать, но тем не менее призраки стали его лучшими друзьями. Понятно, что подросток никогда не пытался противостоять этим тиранам, но однажды он всё же решил попробовать защититься, что стало самой большой ошибкой из всех, что мальчик мог совершить. — Фрэнк, мне нужна твоя помощь! — он подпрыгнул от неожиданности, услышав громкий голос над ухом. Только не это, подумал подросток, только не сегодня. Фрэнк пытался игнорировать голос, закрыв шкафчик и поспешив уйти. — Фрэнк! Подожди! — неизвестный последовал за ним. — Проклятье, только не сейчас, — пробормотал подросток. Его голова была опущена, а зубы плотно стиснуты, чтобы не наговорить лишнего. Фрэнк почти добрался до класса, когда кто-то швырнул мальчику под ноги мусорное ведро. — Чёрт побери! — громко выругался Фрэнк, встав, как вкопанный. Он огляделся, желая убедиться, что за ним не следят, развернулся и быстрым шагом направился в сторону туалета. Оказавшись в центре комнаты, подросток повернулся лицом к преследователю. — Что на этот раз, Дженсен? — спросил Фрэнк. — Она плачет в кабинете музыки. Ты должен успокоить её, — сказал мальчик, стоявший перед ним. — В третий раз за неделю. Я не могу утешать её каждый раз, не могу постоянно поддерживать. Таким образом я причиню ей ещё больше боли, — отрезал Фрэнк. Дверь одной из кабинок открылась. Оттуда вышел смущённый мальчик, который взглянул на Фрэнка, затем окинул взглядом пустую туалетную комнату, после чего снова перевёл взгляд на Фрэнка. — Я всё объясню! — воскликнул Фрэнк. Но испуганный до смерти мальчик убежал, оставив Фрэнка, как ему казалось, в полном одиночестве. Человека, разговаривающего с подростком, конечно же, на самом деле не существовало. Фрэнк не знал Дженсена, когда тот ещё был жив, но у них было много общего: Дженсен предпочитал тот же стиль одежды, что и Фрэнк, они оба играли на гитаре, и если бы эти двое познакомились немного раньше, то, возможно, всё было бы иначе. Пять недель назад Дженсену в голову пришла блестящая идея — пустить себе пулю в лоб. Если бы он повернулся к Вам спиной, то Вы смогли бы увидеть большое кровавое отверстие в задней части его черепа и торчащие оттуда куски мозга. Никто не знал, почему Дженсен свёл счёты с жизнью, оставив свою девушку одну. Изо дня в день он мог только наблюдать, как она медленно увядает. Пока не встретил Фрэнка. Дженсен обратился к нему за помощью, попросив, чтобы тот утешал Алисию, когда это действительно необходимо. Сначала никаких проблем не возникало, но теперь девушка начала привязываться к Фрэнку. Он не мог допустить этого. — Он не помыл руки... — пробормотал Дженсен. — По твоей вине, между прочим! Почему вы никогда не думаете, прежде чем сделать что-то глупое! — воскликнул Фрэнк, проигнорировав комментарий призрака. — Я знаю, я тебя и не обвиняю, просто... это действительно плохо. Больше никаких форс-мажорных обстоятельств, обещаю, — умолял Дженсен. Его глаза расширились и засверкали. Если бы призраки умели плакать, то он бы разревелся. И именно поэтому Фрэнк сдался: эти люди и так потеряли всё. Он был единственным мостом, соединяющим их с миром живых. Они нуждались в его помощи, и это было самое меньшее из всего, что он мог для них сделать, ведь ему был дан дар именно для этой цели. А больше, к сожалению, Фрэнк никак им помочь не мог. — Хорошо, — он тяжело вздохнул, — только на этот раз ты дашь мне больше времени, — сказал Фрэнк, наблюдая за тем, как улыбка медленно сползала с лица Дженсена. Подросток вышел из туалетной комнаты. Так как все ученики сидели на уроках, он без труда добрался до кабинета музыки, в котором Дженсен и Алисия впервые встретились. Как обычно, не постучавшись, Фрэнк открыл дверь. Тот, кто находился в комнате, не мог его заметить. Увиденное заставило Фрэнка остановиться на месте: внутри музыкальной комнаты стояла плачущая Алисия, но она была не одна. Майки обнимал девушку, поглаживая по спине и позволяя рыдать на своём плече. Фрэнк наблюдал за ними в течение нескольких минут, а затем молча вышел, закрыв за собой дверь. Он взглянул на Дженсена, смотревшего с тоской в сторону музыкального класса и, вероятно, жалеющего о том, что Алисию обнимал Майки, а не он. — Думаю, так будет лучше, — прошептал Фрэнк. Дженсен перевёл взгляд на него. — Он станет для неё лучшим спасителем, чем я, — Дженсен отошёл от кабинета. Они молча шли в неизвестном направлении. — Никто бы не поверил, что Майки способен закадрить девушку, — пошутил Фрэнк спустя несколько минут непрерывной ходьбы. — Да, кто бы мог подумать, что неуклюжий ботаник Майки Уэ... — Здорово, педик! — кто-то знакомый и очень неприятный перебил Дженсена. Мэтт Сандерс, капитан футбольной команды, который всегда преследовал Фрэнка, словно ребёнок, не отстающий от гусей. — С кем ты разговаривал? Со своим воображаемым парнем? — после этой несмешной реплики послышался гогот остальных бабуинообразных идиотов. Фрэнк молчал, не зная что делать, но у Дженсена, кажется, появилась идея. — Фрэнк, просто делай, что я говорю. Он так и поступил, повторяя слова Дженсена. — Забавно, что у тебя нет девушки и по этой причине ты окружаешь себя армией воздыхателей. — Да уж, не самые умные слова, потому что, во-первых, сказанное звучало крайне тупо, а во-вторых, это здорово разозлило Мэтта. — Что ты сказал? — зарычал он прямо в лицо Фрэнка, схватив его за воротник рубашки и прижав к шкафчику. — Боже, я не ожидал такого развития событий, прости, позволь мне всё исправить, — протараторил Дженсен. В следующую секунду дверь одного из шкафчиков резко распахнулась, врезаясь в лицо Мэтта. От неожиданности тот ослабил хватку, и Фрэнк рухнул на пол. Сандерс повернулся лицом к смеющимся товарищам и завопил: — Кто это сделал?! Тишина. Казалось, одновременно распахнулись двери всех кабинетов, выпуская наружу преподавателей и учеников, мгновенно наводнивших зал. По команде Дженсена Фрэнк ударил Мэтта по задней части голени, когда тот снова обратил на него внимание. Громила упал на пол, и Фрэнк набросился на него, ударив по лицу дважды, прежде чем рука Сандерса потянулась к его горлу. Подросток схватил его за запястья, используя все силы, чтобы убрать пальцы с грязными ногтями, расцарапывающими кожу, со своей шеи. Все остальные будто исчезли. Они просто наблюдали за дракой, не решаясь разнять Мэтта и Фрэнка. Между тем Фрэнк отчаянно боролся, пытаясь вытащить свои ноги из-под туши, масса которой уже практически раздавила его. Сделав это, подросток изо всех сил пнул в живот Сандерса (из-за перенапряжения он с трудом ходил ещё несколько дней), и громила отлетел назад, ударяясь головой о твёрдый пол. По всему залу разнёсся тошнотворный звук. Какое-то время было подозрительно тихо. Никто не дышал. Особенно Мэтт. Все вышли из оцепенения, когда вокруг головы Сандерса начала растекаться тёмно-красная лужа. Сначала они вздыхали, затем о чём-то перешёптывались, обвиняли Фрэнка, хватая его, примёрзшего к полу, за руки. Подросток был слишком потрясён, до конца не осознавая, что он натворил. Всё происходило так быстро, что он так и не понял, что случилось. Фрэнк был уверен только в двух вещах: он никогда больше не видел Дженсена, а то, что произошло в тот день, изменило всю его дальнейшую жизнь.