Make a wish when a Blackbird flies

Весь оставшийся день я провёл с детективом Уэем, и, к моему удивлению, он оказался довольно-таки приятным человеком: детектив не грубил и не ставил под сомнение все мои слова и действия. Казалось, рядом со мной находился совершенно другой парень. Сначала мы около часа сидели за столом и разговаривали о всякой ерунде. После этого Уэй попросил меня устроить экскурсию по ярмарке, так что мне пришлось обойти с ним все достопримечательности. Всё это время детектив без умолку говорил о музыке и группах, о творчестве которых я слышал впервые. Как ни странно, я чувствовал, что знал его всю жизнь. И не из-за своих способностей, а по какой-то другой причине. Но я не мог объяснить по какой именно. С другой стороны, я заметил, что все, кто работал на ярмарке, смотрели на нас с нескрываемым любопытством, но они словно что-то знали. Прямо сейчас детектив — кажется, мне действительно надоело называть его просто "детектив". Складывалось ощущение, что он Доктор из "Доктора Кто" — щебетал о своём брате. Он настоял на покупке сахарной ваты на палочке, которой мы должны были друг с другом делиться. — Все думали, что родится девочка, но на самом деле врач ошибся. Представь наше удивление, когда на свет появился мальчик. Пришлось переделывать его комнату, правда, мы только перекрасили стены в синий, что оказалось большой ошибкой. Теперь брат одержим единорогами. Больше всего мне нравилось в нём то, как он говорил: много и очень быстро. Я еле успевал за ним, вслушиваясь в каждое произнесённое им слово. Сам я никогда не говорил много, так что эта особенность его речи стала прекрасным средством против неловкого молчания. Я хихикнул. Это было то самое общение, которое я ненавидел всем сердцем, но сейчас оно доставляло лишь неподдельное удовольствие. — Можно? — спросил детектив, указывая на едва тронутую сахарную вату. Я передал её Уэю, и он начал набивать рот, погружая нас в тишину. — Хм, я мог взять её бесплатно. Ты не должен был платить, — сказал я детективу. — Но я хотел заплатить за неё, — улыбнулся он. — Но это бессмысленно. Почему ты так любишь тратить деньги, когда в этом нет ни малейшей необходимости? — Деньги не главное, — усмехнулся детектив. — А что тогда главное? Он помолчал несколько секунд, просто смотря на меня и не зная, что сказать. Нет, он знал, как ответить на этот вопрос, но не мог озвучить свои мысли. Уэй бросил взгляд на часы и решил сменить тему. — Ничего себе, уже так поздно! Время действительно летит, не так ли? — я закатил глаза, выслушав его жалкую попытку. — Могу ли я проводить Вас до ворот? — пошутил я. — Ох, какой джентльмен! — он засмеялся, и мы направились к выходу. Уже стемнело, и несмотря на то, что посетителей почти не осталось и ярмарка была готова к закрытию, везде горел свет: в основном источниками освещения являлись Рождественские гирлянды, но так как они были развешаны везде, — на крышах домов, игровых палатках и даже на проводах над нашими головами — это место казалось по-настоящему волшебным. Ужасное клише, но это действительно так. Когда я зачарованно разглядывал огоньки, детектив Уэй так же смотрел на меня. Детектив весь день не мог отвести от меня взгляда: он словно что-то искал. Мы подошли ко входу, который, конечно, был и выходом. Я остановился у ворот, и Уэй обернулся, чтобы взглянуть на меня ещё раз. — Ну, было довольно-таки интересно. Мы обязаны повторить это как-нибудь. — Он улыбнулся, а я в очередной раз закатил глаза. — Надеюсь, что не... — я не договорил, почувствовав нечто мокрое на своём лице. Сначала я подумал, что это капля дождя, но весь день светило солнце, да и звёзды можно было разглядеть без особого труда. Я вытер глаза и понял, что это слеза. Моя слеза. — С тобой всё в порядке? — спросил детектив, увидев, что произошло. — Я... не знаю, — пробормотал я. — Прости, со мной такого раньше не случалось, — я заикался, смеясь над собой и на всякий случай вытирая глаза. — Соберись, — прошептал я самому себе. — Всё хорошо, может, ты просто устал. — Да, наверное. Странное неприятное чувство разлилось в груди, словно к сердцу привязали что-то тяжёлое. — Во всяком случае, я, хм... я просто должен... — неловкая пауза. Он повернулся ко мне спиной, собираясь уйти. — Эм, ты никогда не говорил мне, как тебя зовут, — сказал я. Он на мгновение остановился, выглядя крайне удивлённым. — Разве? — я кивнул. Он ненадолго задумался. — Хорошо, я назову своё имя, если ты скажешь, что тебя вчера так взволновало в картах. — Что? — Вчера ты выгнал меня из палатки, после того как что-то увидел. Скажи мне что, и я скажу, как меня зовут. Ничего нового. Люди всегда спрашивали, что я видел. Я нечасто рассказывал им, потому что думал, что у них не было права знать, что происходило в моей голове. Но, с другой стороны, я видел и то, что творилось в их головах, так что в подобных просьбах не было ни капли несправедливости. — Хорошо. Я видел свою смерть. Такие происшествия не редкость, но каждый раз я умираю по-разному. Я привык к подобным видениям, но всё равно испытываю страх перед ними. — Как ты умер на этот раз? — детектива раздирало от любопытства. Я хотел пропустить эту часть, но боялся, что он не назовёт мне своё имя. — Я висел в петле на верёвке, привязанной к лестнице. Его лицо мгновенно изменилось в цвете. Он казался огорчённым. — Ты уверен? — настойчиво спросил Уэй. — Да, но не переживай. На следующей неделе я, наверное, увижу себя попавшим под поезд. — Детектив откашлялся, пытаясь взять себя в руки, но в его взгляде читался страх. — Так как тебя зовут? — спросил я, когда он замолк. — Джерард. — Джерард? — Да... Своеобразное имя, которое услышишь на улице не каждый день, — усмехнулся он. — Ты так сказал, когда мы встретились в первый раз. — Но я тогда не знал твоего имени, и единственное, что я говорил в тот день, — это "проваливай". — О... точно. Выражение его лица снова изменилось. На этот раз оно стало грустным и безнадёжным. Я не знал, что делать. Просто спросить о его состоянии казалось глупой идеей, потому что если всё в порядке, я почувствую себя извергом, вторгающимся в его личную жизнь. Я даже не знал, как обычно поступают люди, когда кто-то печалится. Я настолько социально неуклюжий, что первое, что пришло мне на ум, — это ударить его по руке. Ведь все парни так поступают, да? — Ой, что это было? — Уэй больше не выглядел грустным. — Не знаю... Думаю, я тебя ещё увижу? — что я несу? — Да, я вернусь завтра, если смогу. Возьми это, — он покопался в кармане и вытащил оттуда визитку. На ней были указаны его имя, профессия и номер телефона, который я узнал ещё вчера благодаря бумажке, которую дал мне детектив. — Позвони мне как-нибудь, — продолжил Уэй. — Ты уже дал мне свой номер. — Нет, не дал, я бы помнил. — Дал. Бумажка с ним была завёрнута в купюру, которую ты заставил меня меня принять, — он задумался на мгновение, — на слишком затянувшееся мгновение — а потом его осенило. — А-а-а! Та записка была не для тебя, она была... для другого человека. — Для кого? — детектив явно чувствовал себя виноватым. — Я пытался переспать с одним парнем несколько дней назад... — Ты платишь парням за секс? — Нет, он был барменом, и я должен был заплатить ему! Думаю, мои ответы удовлетворили твоё любопытство, к тому же ты знаешь, что на самом деле это не имеет никакого значения! Я должен идти, спокойной ночи, позвони мне. — Уэй быстро развернулся и ушёл. Я фыркнул, посмеиваясь над его реакцией. Последовав примеру детектива, я развернулся, ощутив то же неприятное чувство, смешанное с разочарованием. Не знаю почему, но я с нетерпением ждал наступления следующего дня, чтобы снова увидеть Джерарда.