Make a wish when a Blackbird flies

— Итак, Фрэнк, расскажи мне о голосах в твоей голове, — произнёс доктор, сидевший напротив Айеро в уютном кожаном кресле. В его руках покоилась записная книжка, а на стоявшем рядом кофейном столике расположился старый диктофон. Сам Фрэнк сидел, скрестив ноги, на обычной кушетке, которая присутствует в каждом офисе. В первый день, после ланча (если это можно было так назвать), подростка вывела из опустевшей столовой та же медсестра, которая ранее провела его в здание и имя которой он к тому времени уже забыл. Она проводила Фрэнка до комнаты отдыха, где остальные пациенты только выстроились в линию напротив двух сестёр милосердия, державших поднос с маленькими бумажными стаканчиками, наполненными различными лекарствами. Айеро хотел было присоединиться к остальным, однако медсестра остановила его. — Тебе пока не надо идти туда, Фрэнк, — сказала она. Когда подросток обратил на неё вопрошающий взгляд, женщина поспешила объяснить: — мы не знаем, насколько запущена болезнь, а выписывать лекарства, в употреблении которых нет смысла, крайне глупо. Поэтому днём у тебя назначена встреча с доктором Макензи, и будь готов уже завтра примкнуть к другим пациентам ради восстановления здоровья, — она завершила монолог, лучезарно улыбнувшись. — Теперь можешь отдохнуть. Вы, должно быть, проделали действительно долгий путь. — Женщина быстро сжала плечи Фрэнка, а после оставила его наедине с самим собой. Фрэнк принялся бродить по просторной комнате (конечно, не такой, как столовая). Первым бросился в глаза ряд окон с решётками. Как и в трапезной. За ними располагалась своего рода гостиная, по периметру которой были разбросаны два кресла, вместительный диван и узкий журнальный столик. Остальная часть комнаты отдыха, содержавшая игровые столы, около каждого из которых стояло по три стула, растянулась со стороны Айеро. В другом конце, параллельно гостиной, находились кресла и крошечный телевизор, рядом с ними — пустой старинный проигрыватель. Столы были завалены картами и шашками. Подросток продолжал искать, пытался найти то, что могло бы его развлечь, когда один за другим прибыли пациенты, принявшие таблетки, и заняли места в различных частях помещения. Некоторые уставились на него, как тогда, в столовой, но большинство занималось более интересными делами. В конце концов Фрэнк решил просто посидеть на диване рядом со старой женщиной, баюкавшей куклу с головой белки вместо нормальной человеческой и ворковавшей, словно над настоящим ребёнком. Следующие несколько часов он наблюдал за людьми, окружавшими его. По правде говоря, подросток был напуган: его заперли в месте, которое никогда не станет родным; то, что Айеро видел, было реальным. Время пролетело очень быстро. Фрэнка позвал другой санитар, который молча провёл его через бесконечные залы до лестничного пролёта, а после затащил в кабинет, принадлежавший человеку в белом медицинском халате. Тот представился как доктор Макензи и, убедившись, что Фрэнку комфортно на кушетке, принялся задавать простые вопросы типа "Как прошёл твой первый день в "Септоне"?", "Понравились ли тебе развлечения в комнате отдыха?", "Общаешься ли ты с другими пациентами?", на каждый из которых подросток отвечал настолько честно, насколько это вообще возможно. — Очень хорошо, Фрэнк. Теперь перейдём к делу, — произнёс врач, завершив допрос. — Мне сообщили, что ты совершил серьёзное преступление — убил невинного молодого человека. — Это было чистой случайностью. Я лишь пытался защититься. Кто бы мог подумать, что он ударится головой так сильно, — мгновенно выпалил Айеро уже заученную наизусть фразу, которую ему ещё не раз придётся повторить. Доктор пристально посмотрел на подростка. Его глаза слегка сузились. — Также мне доложили, что ты часто слышишь голоса. — Фрэнк зажмурился. Конечно, всё сводилось к этому факту. — Это не голоса, а люди. Или те, кто раньше были людьми. — И когда же появились эти видения? — врач что-то выводил на бумаге. — Это не видения! Они были со мной столько, сколько я себя помню, — ответил Айеро сквозь стиснутые зубы. — Как реагируют люди на всяческие упоминания данных заблуждений с твоей стороны? И вот что происходило на протяжении отведённого на сеанс часа: Фрэнк пытался убедить доктора Макензи в реальности своих "видений" и в том, что смерть Мэтта не имела ничего общего с ними, а являлась последствием несчастного случая; врач же настаивал на том, что именно "иллюзии" Фрэнка натолкнули его на убийство, так как иного не стоило ожидать. Следующий день прошёл почти без изменений: Айеро разбудили в восемь утра и отвели в столовую вместе с другими пациентами, где он позавтракал овсянкой низшей пробы. Затем подростка отправили в комнату отдыха: он вновь сидел в углу, наблюдая за всеми остальными. После обеда Фрэнк получил первую порцию лекарства. Ему не сказали, что это за таблетки, ограничившись словами о положительном эффекте, которые данные медикаменты окажут на него в скором времени. В своей комнате Фрэнк находился лишь в период послеобеденного сна. Последующие несколько недель прошли в том же режиме. Правда, каждые три дня Айеро должен был посещать своего врача, старательно пытающегося убедить подростка в его же безумии. И, что самое ужасное, за всё это время никто не соизволил навестить Фрэнка. Даже его родители. Конечно, больницу и дом разделяли километры, но ведь ничто не мешало им поднять телефонную трубку и поговорить с ним пять минут, чтобы убедиться, что с их сыном всё в порядке. Наиболее разумным объяснением из всех, которые мысленно перебирал Фрэнк, было то, что никого не волновало его состояние и все просто-напросто о нём забыли. Других вариантов и быть не могло. Придя к такому выводу, он осознал, насколько одинок. Единственным плюсом пребывания в "Септоне" являлось отсутствие каких бы то ни было видений и бродящих по зданию мёртвых людей. Возможно, работали таблетки. Возможно, он был таким же безумцем, как и все остальные. Подобные мысли посещали его по ночам. Фрэнк окончательно бы убедился в этом, если бы не события, произошедшие в тот день. Айеро был в кабинете врача, который начинал каждый сеанс с одного и того же вопроса. На этот раз раз Фрэнк промолчал, так как плохо себя чувствовал: он стал забывать некоторые вещи. Незначительные, наподобие имени первой собаки или названия города, в котором выросла его мать. Дело было в таблетках, но он об этом не подозревал. — Фрэнк? — вопрошающим тоном произнёс доктор, не услышав ответа на свой вопрос. — Ты должен понимать, что я имею в виду. Каждый раз я задаю один и тот же вопрос, — прошептал, наконец, он. — Однажды ты ответишь по-другому, и это станет настоящим прорывом. — Именно эти слова отвлекли Фрэнка от собственных мыслей. — Кто те двое мужчин, которые постоянно сопровождают меня? — спросил он. — Что, прости? — Они всегда вдвоём. Мне не нужны сопровождающие: я могу идти со всеми остальными, — ответил Фрэнк. — Почему? Робин и Джексон — замечательные люди, оказывающие огромную помощь. — Доктор Макензи снял очки и посмотрел на подростка. — Они доставляют неудобства. Мне не нравится то, что эти люди обо мне думают. Они... плохие. — Они что-то сказали тебе? — Нет. Я просто знаю. — Доктор вздохнул и потёр глаза. — Фрэнк... — голос врача прозвучал крайне раздражённо. — Это правда! — рявкнул Айеро. — Никто не верит мне. Вы должны знать, что я чувствую, ведь и Вам никто не поверил, когда Вы сказали, что Вашу сестру убили. — Что ты сказал? — спросил доктор, глаза которого расширились от шока. — Они сделали всё похожим на самоубийство, не так ли? Но Вы видели их, знали, что произошло на самом деле, однако Вам никто не верил лишь потому, что Вы были ребёнком, — продолжал Фрэнк. — Кто рассказал тебе об этом? — возмущённо воскликнул Макензи. Повисло недолгое молчание. — Я вижу это в Вашей голове, в Ваших воспоминаниях. Я знаю, кто Вы... — Достаточно! — закричал врач, резко вскочив с места. — Достаточно, сумасшедший урод! Настал момент, когда Фрэнк впервые дал отпор. Все эти годы ярость рвалась наружу. Он очень тихо и спокойно сказал: "Я не сумасшедший" — и набросился на доктора, повалив его на пол. Оказавшись сверху, подросток ударил Макензи. — Я, блядь, не сумасшедший!!! — завопил он, принявшись душить доктора, который безуспешно пытался освободиться, пока кто-то не схватил Фрэнка сзади. — Отпустите меня! Я не сумасшедший! Я не сумасшедший!!! — кричал Айеро, пытаясь освободиться от цепкой хватки. Вдруг подросток почувствовал, как ему что-то вкололи в руку, но он продолжал бороться, пока мир вокруг не угас, окутав его холодом. Когда Фрэнк очнулся, было темно. Он не мог пошевелиться. Приложив максимум усилий, подросток перевернулся на бок, почувствовав нечто мягкое. Спустя несколько секунд паника отступила, а его глаза привыкли к темноте. Он увидел небольшую, обитую войлоком комнату. Его руки фиксировала белая смирительная рубашка. Фрэнк попытался избавиться от неё, но вскоре исчерпал себя и сдался. Он сидел, прислонившись спиной к стене. Айеро не знал, сколько времени прошло, — пять минут или пять часов — когда он что-то услышал. Кто-то произнёс его имя. Он поднял взгляд, подумав, что это одна из медсестёр или же сам врач, но тот, кто перед ним предстал, напугал подростка ещё сильнее. — Господи, нет, пожалуйста! — произнёс он, разрыдавшись. Перед ним сидел Мэтт Сандерс: парень, которого все считали мёртвым, пришёл, чтобы отомстить ему. — Я извиняюсь, господи, прости, пожалуйста, не надо, я не хотел, прости, — бессвязно бормотал Фрэнк. — Нет, Фрэнк, позволь мне... — Мне жаль, что я убил тебя. Если бы я знал, что толчок окажется таким сильным, то позволил бы тебе избивать меня и дальше! — он рыдал и трясся, испытывая неподдельный страх. — Фрэнк, послушай, — Мэтт слегка повысил голос. Когда подросток затих, он продолжил: — я здесь не для того чтобы причинить тебе вред. Я должен сказать кое-что важное. Во-первых, я не умер. За этими словами последовало долгое молчание. — Что? — прошептал Фрэнк. — Я не умер. Ты не убил меня. — Как ты здесь оказался? — Я в коме, собираюсь очнуться в ближайшее время. Просто я должен был прийти, чтобы рассказать тебе кое о чём. — Я не понимаю... если ты жив, значит, меня заперли просто так. Разве они допустили ошибку? То есть меня заберут отсюда, да? — страх сменился теплящейся в груди надеждой, но мрачное лицо Мэтта предвещало наличие отнюдь не хороших новостей. — На самом деле люди узнали, что я жив, ещё тогда, когда меня доставили в больницу. Всё это подстроили лишь для того, чтобы избавиться от тебя, — сказал он. — Я не понимаю, — снова произнёс Фрэнк. — Все думали, что ты сумасшедший. Этот инцидент стал отличной возможностью убрать тебя с дороги. Фрэнк чувствовал себя преданным одноклассниками, соседями, родителями. Как они могли так с ним поступить? — Я пришёл бы раньше, но мне не хотелось говорить об этом, — Айеро молча взглянул на Мэтта. Его поставили в тупик. — Здешние призраки не похожи на тех: они опасны. Как было сказано ранее, я скоро очнусь, так что помочь тебе ничем не смогу. Отныне ты предоставлен самому себе. — Нет, нет, ты не можешь меня покинуть, пожалуйста, расскажи им! — умолял Фрэнк, впадая в истерику. — Проснувшись, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вызволить тебя отсюда. Обещаю. Вновь воцарилась тишина. Фрэнк плакал, не в силах совладать с собой. — Эй, прости меня. Все эти годы я издевался над тобой, но теперь я тебе верю. Никогда не думал, что всё зайдёт так далеко, — Айеро не ответил. Он был слишком подавлен и по-прежнему думал, что это кошмар. — Просто знай: ты не сумасшедший. Не позволяй этому месту поглотить себя, всегда помни, кто ты на самом деле. Скоро увидимся! — Мэтт исчез, оставив разбитого, рыдающего Фрэнка. Подросток понятия не имел, что с того дня всё происходящее станет гораздо страшнее любого дурного сновидения.