***
Я медитировал в своей комнате, когда ощутил приятный запах. Открыв глаза, я увидел вовсю улыбающегося Альфреда. На Татуине смотреть не на что — скалы, песок, каньоны, ущелья... А здесь — все живое. - Альфред, как ты объяснишь свой поступок? - я старался говорить сдержанно, прямо смотря Джонсу в глаза. Мне хотелось увидеть его реакцию. - Я принес их тебе! - он держал охапку цветов, которую бросил прямо передо мной, на пол. Альфред покраснел. А я, не смотря на весь идиотизм ситуации, старался не засмеяться в голос. Джонс казался невообразимо смущенным, таким изумительным ребенком в своей непослушности. - Мне? Я не стремлюсь обладать чем-то... Но... раз так, возьми вазу и поставь их туда. Без рук. И с закрытыми глазами. Я ощущал растерянность от Джонса, смущение, интерес. Вазу тогда отправили на утилизацию, а уроки левитации стали более частыми. Этот момент в моей памяти отобразил две стороны Альфреда: темную — обладать тем, что удержать нельзя и, вторую, светлую — любовь. Но мне всё же сложно. Я боюсь оступиться, потерять этого мальчика, так отчаянно борящегося за свет солнца.***
Набу - изумительная планета. Здесь климат нежный, как опахало королевы. Он лечит душевные травмы и наполняет спокойствием разум и тело. Бонфуа вместе с сенатором Амидалой встретили нас радушно и открыто. Кто бы мог сказать, что такие разные по своей сути и социальной лестнице люди сойдутся под синими куполами Озерного края. Я был искренне рад за магистра. И, судя по нашему заданию, оба они перебывали в вынужденном сокрытии ото всех. Такое положение дел препятствовало внешним связям, но отношения между Франциском и Амидалой укрепляло. Задание передать важные документы в Совет я поручил Альфреду. Сказать, что он был в восторге от операции и пейзажей планеты, не сказать абсолютно ничего. Джонс буквально сиял чистотой и интересом. И слишком открыто выражал свои эмоции. - Ты ведь знаешь, что причина моего приезда не только задание. - я и мой учитель стояли на балконе одной из многочисленных веранд резиденции. - Мне нужен твой совет, Франциск. Иногда мне кажется, что я слишком строг с Альфредом, а иногда... иногда он поражает меня. Бонфуа задумчиво разглядывал изумрудные воды озера, покрытые (от заката солнца) лёгким налетом красных бликов. - Твоя беда, Артур, в том, что любовь ты принимаешь, но не воспринимаешь. Как бы неоднозначно это не звучало, и как бы я не старался привить тебе любовь ко всему, ты слеп. В этом твоя проблема с Альфредом. Я не ответил ничего. Я знал, что такой жизнерадостной и позитивной аурой, какая была у Франциска или Альфреда, я не обладаю. И что само понятия любви, а не примирения, я никогда не знал и не чувствовал. Видя мое замешательство, мастер Бонфуа продолжил: - Ты не видишь, только ощущаешь. Этого мало. Альфред любит тебя, - на мгновение Франциск замолчал, будто вспоминая что-то.. - его избрание силой дарует ему счастье, отвагу. Всё изменилось, Артур. Даже мы с тобой. - От судьбы не убежишь — ты всегда так говорил. Но мне не легче от осознания его значимости для Вселенной. Ветер порывами налетал на берег, вихрем сплетая и без того взъерошенные волосы. В молчании каждый думал о своём. Сколько бы наигранности между Бонфуа и мной не было, он оставлялся самым надёжным другом, учителем и человеком. Не смотря на свой характер. - А ты как? Я отправил запрос Совету. Мы вместе будем охранять вас. - учитель посмотрел на меня как на умалишенного вуки.- И нет, даже не противься. Альфреду нужна практика. Будешь опекать сенатора, а мы - вас. Что-то не ладное чувствуется. - Знаю, знаю Арти. Мне самому не по душе такое положение дел. Дроид-помощник позвал к ужину. Может и лучше, иначе наш разговор мог закончиться чем-то слишком грубым. Я не любил, когда мое имя так сокращали, но учителю не запретишь ничего. Он особо и не слушал мои возмущенные возгласы. Джонс мило беседовал с Падме. Вот уж кто-кто, а эти двое хохотали от рассказов Альфреда, позабыв обо всём. И как-то нечаянно я и Франциск влились в их разговор.***
Я и Альфред сидели на траве, наблюдая за тем, как магистр Франциск и сенатор Падме плещутся в озере. За то короткое время на Набу, мы успели приучиться довольно легко воспринимать действительность. Тренировки Альфреда я только усилил, поддерживая свою форму совместными шутливыми драками с Бонфуа. Очень часто идея пикников воплощалась в жизнь. Именно тот факт, что горести забываются быстрее на фоне изобилия счастья, ввел меня в обман. - Давай! Ну же, Артур! - по случайности я прослушал монолог Джонса и сейчас не понимал, о чём он. - Прости, но я не умею плавать, если ты об этом. - иначе что ещё нужно было Альфреду? Я, думая о положении падавана и его роли во всей этой войне, так погряз в собственных мыслях, что не понял, как очутился в саду. Если озеро омывало холм далеко внизу, то сад был на самой верхушке. В роще были необычайные деревья: зелёные, яркие и очень сладкие плоды были укутаны фиолетовыми листьями. Конечно, если не знать секрет, то полакомиться ими никак не удастся. Нужно просто было провести рукой по коре, от тепла человека появлялись чешуйки, их нужно было тоже погладить. Так это растение распознавало «своих» и «чужих». На ужин будут зеленые колобки.***
- Арти... Артур! Ты спишь? - в полудреме я ощутил, как под тяжестью Альфреда проседает кровать. - Я спал... если ты не заметил, то сейчас половина второго ночи. - я недовольно открыл глаза. В полумраке лицо Джонса выглядело красивым. Ничуть не детским, но очень взволнованным. - Что случилось? К утру это не подождет? - Артур... Мне такой кошмар приснился! Я... я во сне видел световые мечи, магистра Франциска... и кровь. Артур, так много крови! Я не знал, что ему ответить. Джонса всего трясло. - Альфред, это сон. Просто страшный и глупый сон. Больше ничего. - я вздохнул. Мои подозрения сбывались, и до добра это точно не доведёт. - Только сегодня я закрою глаза на то, что ты исковеркал мое имя, и позволю уснуть здесь. Я улегся поудобнее, укрывшись покрывалом и собираясь снова вздремнуть. - Артур, ты не ответил. Мы можем так же, как они? - Ох, я ведь говорил, что не плаваю. - мне не терпелось выставить этого шумного мальчишку вон из комнаты. - Нет, Артур... - я почувствовал пальцы Джонса на своем лице. Он поглаживал щеку, а глаза светились отчаянием и верой. Вот такой контраст они создавали. - Я не могу так, скрывать всё дальше. Путаться, ускользать, падать каждый раз... Снова и снова сгорая, возрождаясь. Я не понимал толком ничего, пока Альфред не поцеловал меня. Очень осторожно, как самую хрупкую и сокровенную мечту, ускользающую между сном и явью. А потом более настойчиво. Так, как мог передать этим все свои чувства и надежды. Мне становилось жарко, воздух уходил, заменяемый желанием, которое ощущалось от Альфреда. Вот, что увидел тогда Джонс. Совсем не то, что думалось мне. Альфред отстранился так же неожиданно, как и поцеловал меня. - Спокойной ночи, Артур. Запахнув юкату, Джонс удалился к себе, прекрасно зная, что больше за сегодняшнюю ночь уснуть я не смогу. И виной тому будет уж точно не свет луны в арках окон.***
- Альфред! Бегом за штурвал! - такого не ожидал никто. Дроиды Гильдии выследили сенатора. Нам не оставалось ничего, как покинуть планету. Но надо было ещё сесть на корабль. - Не дождётесь, учитель! - Джонс выглядел как никогда серьезным и собранным. Не знаю, что он там себе надумал, но взгляд выдавал уже совсем не ребенка. Это были глаза джедая. Пока магистр Бонфуа прикрывал спину Падме, я и Альфред отбивали атаку. До ангара нужно было добраться. И, на нашу радость, противные железки угнались за нами. Как бы сопливо-романтично не звучало, но дрался я с Джонсом бок о бок. Мне показалось, что вся эта шумиха является неким подобием генеральной репетиции. Тем, что должно было произойти уже давно, и лишь благодаря уму Принцессы и ее Кабинету, который представляла Амидала, Набу еще оставалась нетронутой. До этого момента. Альфред заслонял меня, я его. Так мы, держась друг за друга, спустились на нижние этажи. И если стычка с дроидами и другой металлоломной швалью показалась для меня слишком суровой и настырной, то для Джонса это было лишь увлекательной забавой. Его световой меч отражал лазерные потоки бластеров настолько точно и мгновенно, что казалось, он наперед знает куда будет идти огонь. Его по нам пускали хаотичными, но всё же конкретными потоками. И если сначала могли обездвижить цель, то потом удачно её убить. Такой прием редкость. Он нужен лишь для предупреждения, так сказать, донести мысль вертящуюся в голове, но так не слетевшую с уст. Набу под властью оккупантов. У самого трапа во внутрь корабля я удостоился чести услышать крик Альфреда о том, что наша взяла. Но столько радости вместе с примесью собственного величия я не ощущал даже от Бонфуа. - Альфред, прекрати геройствовать! Спесь и гордыня ещё никого не довели до хороших мыслей. - А меня доведут! Вот увидишь Артур, я не такой, как все. Я позабочусь, чтобы нам было хорошо, не волнуйся ты так! Вот и мое наставление пошло прахом. Как мне хотелось парировать, что ты давно уже не такой. Со своего рождения, со вчерашней ночи... Но я всего лишь занял кресло второго пилота.