***
Нужно быть глупцом, дабы не замечать, как рушатся тысячелетние устои, Республика... Тьма ощутимой угрозой нависла над галактикой, показывая всю слабость нашего бытия. Смерть магистра Бонфуа лишь обострила ситуацию. Негласная война переросла в открытый вооруженный конфликт. Не столько между Федерацией и Республикой, сколько между Джедаями и Темнотой. Орден пропадал, он не мог восстанавливать свои силы за счет новых членов — им попросту неоткуда было взяться. А посылать юнлингов... детям не место на войне. Война — тот термин, которым можно было описать все происходящее. Это не заварушка на третьесортной планетке Рубежа, не восстания недовольных рабов - это конфликт интересов галактического масштаба. Кто в этой каше скажет, где какой лагерь, где сепаратисты, где отряды падающей демократии? По правде, мне было глубоко все равно. Уже не только магистр, но и генерал Киркланд, всегда брюзжащий о таких ненавистных полетах, устанавливал курс на планетку, где все еще остались забегаловки с выпивкой. Кто же мне запретит? Альфред, ребенок, предназначенный самой Силой пророчеством, или старый магистр Йода, утверждающий, что смерть - это всего лишь переход в ту самую силу, с мнением которого я никогда не был согласен? Я взрослый человек, свободный решать, что и как мне делать. Уже одному...***
С переселенцами мы оказались в системе На-Каи, где у главной планеты было два спутника. Меня, тогда пятнадцатилетнего парня, зрелище завораживало. Мы больше сидели на одной планетарной системе, редко выбираясь куда-либо. Приезд на Ту-Му был частью задания. И вопреки ссорам с Франциском, операции мы проделывали как слаженная команда, как единый организм. Я не единожды выручал своего учителя, и Бонфуа тоже рисковал ради нерадивого падавана. Но этот раз оказался немного не таким. Нам было положено провести расследование и слежку за наемником. Но в ходе операции оказалось, что он не один. Я забрел в бар на средних уровнях города. Он работал ночью, шумя скрипом музыки и гулом посетителей. С Франциском мы разделились, дабы каждый следил за своей целью. И знаете, чем все это закончилось? Моей попойкой, танцем на столе и комнатой с какой-то синекожей инопланетянкой. Я, проще говоря, влип — сорвал задание, опозорил себя, поддался эмоциям... Только Бонфуа меня вытянул из клуба, при этом отпуская шуточки, что пить я не умею совсем, а любовник, так вообще никакой. А я стоял около мусорного люка на коленях и блевал. Я не помню ничего после момента, когда сверкнул зеленым световой меч.***
Мое раздражение мастер ощущал еще долгое время. И я, хоть смирился с тем, что в озеро меня все-таки затащат и вымоют от грязи, но шутить шутки уже не станут. Будучи мелким и проказливым ребенком, выходки со своей персоной и водой я не прощал никому. Что-то похожее сделал в том же глубоком детстве мой брат, отчего боязнь воды только укрепилась. Но я отомстил ему, так же, как потом и мастеру Бонфуа. На моей родной планете, Арборе, города не столь развиты, как например, Куросант. На ней цивилизация соприкасается с природой очень тесно: лес считается главным божеством, вся деятельность человека вращается вокруг него, дома строятся с максимальной заботой о растениях и фауне, а такие новшества, как небоскребы или большие взлетные полосы, здесь не найдете и в помине. Арборе в системе считалась самой мирной, зеленой и чистой планетой, что-то вроде парка или заказника. Человека принимали как гостя, которому можно было довольствоваться тем, что у него есть под рукой, но не посягать на большее. Нет, мы конечно имели дроидов и несколько звездолетов, флаеров, но пользовались ими настолько редко, что они практически пылились в ангарах. Только связь и визуализация была на высшем уровне. Все-таки, кроме обычных людей, здесь были ученые разных рас. Я познакомился с Франциском, когда мне было три года. Все свое свободное время я проводил у ручья, неподалеку от дома. Я сидел около старого, огромного дерева и немного дремал. Сначала в воздухе запарил один камешек, мне подумалось, что это шуточки местных обитателей — фейри. А когда к нему присоединились еще несколько, то понял, что сплю. И только когда они перестали кружить в воздухе и ринулись прямо на меня, Провидение остановило их у самого моего носа. Камушки упали наземь, а девчонка с волнистыми светлыми волосами хихикнула. - Какой милашка! Испугался, да? - новая знакомая присела на корточки и потрепала меня по голове. - Не бойся, я не страшный. Я — Франсин! А тебя как зовут, петит люпин? - Артур. И я не вожусь с девчонками!- помнится, я смутился больше всего от последующего ответа, нежели такого расспроса. - А я ведь тоже парень!- теперь уже знакомый снова хихикнул и подхватил меня на руки. А потом все закружилось, как в калейдоскопе. Я все время ходил с раскрытым ртом и глазами: незнакомые расы, не обязательно люди, галактический перелет, новые планеты, техника... Магистра Йоду я тоже испугался: расплакавшись, ухватился за штанину Франсина, спрятавшись за ним. Он тогда долго успокаивал меня, и следующее знакомство с магистром прошло без лишних переживаний и глаз. Только вот его слов о моем будущем я не запомнил... А в той операции я невольно оказался приманкой. Магистр Бонфуа не злился, а я все равно чувствовал вину за свое поведение. И проколов на заданиях больше никогда не наблюдалось. Нас могли кинуть, куда угодно, с твердым знанием того, что все пройдет гладко.***
За дальним столиком открывался вид на весь клуб. Танцовщица крутилась около меня, выполняя причудливые па, дроид-официант регулярно подъезжал со свежей порцией напитка, а зеленая жидкость смешно булькала от каждого моего вдоха. Дурь из лучших закрытых планет Галактики. Боль от утраты казалась далеким эхом, совсем не тревожащим сознания. Легкость и прозаичность мыслей позволяли ощутить себя кем-то другим, без забот, без волнений. Я не представлял, что смерть приносит столько горя. Еще затянувшись пару раз, я откинулся на мягком кресле, выпуская изо рта дым и наблюдая, как в бликах приглушенного освещения он клубится к потолку...***
Что-то такое темное и гнилое стучало в висках. Дикое, хитрое, необузданное. Ненависть? Страх? Беспамятство открывало просторы невиданной величины и величия. - Генерал Киркланд! Голос строгий, но молодой, отдается эхом восприятия где-то очень далеко... - Мастер Артур Киркланд! Очнись... А мне не хочется. Я не хочу видеть тьму вокруг, слепую, тягучую... - Артур... Арти... проснись уже! Этот голос становится все ближе, ярче, заставляя сознание полыхать вспышками боли. Физической. - Альфред отстань... Я говорю шепотом. Не понимая, я ли это вообще. Кроме голоса Джонса я не ощущаю абсолютно ничего. Я не знаю, где я, какое сейчас время, что творится во внешнем мире, что с Альфредом... Да и все равно... Когда Джонс начал рьяно и сильно тормошить и раздавать оплеухи, я открыл глаза. Альфред, напротив, выглядел озадачено и серьезно. Слишком для джедая в его возрасте. - Нет, не отстану. С каких это пор ты себя так ведешь? Где твоя джедайская выдержка? - я невольно вздохнул, прикрывая ослепленные искусственным светом ламп глаза, отчего получил еще одну пощечину. Голос Джонса не был громким, но в ушах звенело. - С этих... самых...- я старался уловить нить связи сквозь силу, но не мог. Реальность ускользала, как вода из рук. Концентрация максимально отражалась в контроле от очередного обморока. И судя по возбужденному блеску в глазах Альфреда, он злился. - Я ведь так волновался, Артур... Ты убежал, не сказав ни слова!- говорить мне и сейчас было тяжело, но право, тащиться за мной … на кой черт? Джонс обнял меня, крепко стискивая в объятиях. - Никогда. Больше никогда не смей от меня убегать. Звучало, как предупреждение, отчего -то я был уверен, что Альфред придумает, как мне насолить, если я снова... Голова закружилась так внезапно, болезненно напоминая отчаянную действительность. Я схватился за плечи Джонса, хоть как-то убеждая организм, что он не в полете. - Да...- хриплое и чуть слышное. Будь я трезв, одним словом диалог бы не завершился, получилась бы обычная потасовка между нами. Но у меня не было сил даже держать открытыми глаза...***
Сидя в удобном кресле, перед несколькими открытыми отчетами с фронта, я перебирал в руке кости. Вечная игра, грани, которые несут в себе как победу, так и поражение. И сейчас мне кажется, что игра идет на выбывание. Кто первым рискнет выкинуть на поле кубики, тот и победил. Джедаи... Орден, открывающий путь в Свет тем, кто обладает силой, тем, кто поклялся хранить мир и порядок в Галактике. Стражи Света с мечами... Такая ирония — мирный Орден с собственной армией. Как там говорится, хочешь мира, готовься к войне? Как бы не так! Добрые, светлые хранители, которые не могут сохранить самих себя. От мыслей, чувств, сковывающих разум и разрывающих сердце. Сколько отведено нам силой? День? Год? Тысячелетее? Избранник, волей судьбы, должен прекратить войну. Войну не только на просторах Республики, войну, породившую два вражеских табора — Орден Джедаев и Орден Ситхов. Восстановить равновесие весов Добра и Зла в Галактике, где перевес только в сторону джедаев... Только так, только как сказано в пророчестве. Надежда прислана силой в самый жуткий период... Вот только Свет предполагает быть свободным от привязанностей. Рамки, заданные Кодексом, не нарушаются. А если так, то последствия будут. И если не прекратить сейчас, немедленно, спасение не придет. Граница между мирами сотрется, и не будет разницы во всем и в каждом. Невозможно! Недопустимо! Я ставлю на кон все. И себя, и свой чин, положение, Республику, которую я клялся защищать, джедайские принципы и Светлую сторону против тебя, Альфред. Как Тьма и Свет на разных чашах весов, так и мы с тобой. Иначе никак... Все просто, выпадет максимальное число — я ухожу, минимальное — у тебя шанс. Уйти самому. Отпустить. Отпустить во благо твоего предназначения, победы. Я бросаю на пол, легко и без силы, так справедливее. Как еще? Я не могу, если бы ты только знал, просто отпустить, ограничить, зарыться на дно... Альфред... Альфред, тебе выпал шанс. Один на тысячу. Свет в тебе не должен омрачатся мною. Ты — герой, на которого ровняются даже в Совете, спасение. Так выполни же предначертанное тысячелетиями пророчество. - Артур! - визг, и твое лицо, озаренное улыбкой, ярче солнца. - Как я скучал! Ох, если бы ты знал... по тебе...- объятия и шепот. Я бросаю взгляд на пол, в последний раз отвечая на слишком страстный поцелуй. Последний. Альфред, если бы ты только знал, как тяжело, как невозможно отречься от того, что напрочь въелось, уничтожило и соткало заново сердце, покорив разум и мысли. От тебя...