Кощей. Цикл.

- Кощей, выходи, погань нечистая, отдавай брата моего, коего держишь в плену для опытов своих богомерзких! – раздавался противный ор из двора. Кощей скривился – шум за окном мешал ему работать. Отложив ингредиенты так и не сваренного зелья, он выбрался из подвала и крикнул: - Елисей, иди успокой брата своего малохольного, а не то у меня от его ора трава повянет в огороде! Елисей уже, почитай, два месяца у Кощея обитал. Ну, то есть, он как пришел, так и не уходил, а Кощей и не прогонял. Все веселей, чем одному в большом дворце маяться, да и помогал Елисей по хозяйству. Даже мольцов отвадил – пришел как-то один, давай жалить да совестить, да геенну огненную обещать, коли на храм не пожертвуешь, а Елисей вышел, да такого наговорил, что вперед ветра молец потом убегал. Кощей даже заслушался – больно интересно Елисей расписывал чего да куда он ентому мольцу засунет, ежели он его ещё раз здесь увидит. - Чтоб его леший за пятку укусил! – с чувством ругнулся Елисей, выходя из гостиной. – Принесли же черти! Елисей приосанился, тяжело вздохнул, распахнул окно, высунулся из него наполовину и заорал: - Спасайся, брат! Ибо чудовищные вещи творит со мной Кощей проклятый! Я не хочу, чтобы и ты познал такие страдания! Парень на мгновение повернулся к Кощею и шепотом сказал: - Не принимай близко к сердцу, просто мой брат иначе не отвяжется! - Нет, я тебя не брошу, брат! – закричал в ответ рыцарь, и, почесав маковку, добавил: - А то меня батька убьет! - Чеши отсюдова, дурак! – зашипел Елисей. – А не то и на тебя наведет Кощей волшбу проклятую, будешь лягушкой по болотам прыгать! Рыцарь вздрогнул, но не отступил. Взмахнув мечом (правда по низу, потому как поднять его до сих пор не мог), он закричал: - Брат мой, да неужто я скотина какая окаянная, родную кровь в беде великой бросать! Кощей опасно сверкнул глазами, увидев, как рыцарь нечаянно ссек пучок травы, которую он три месяца выращивал. - Изничтожу! – процедил он сквозь зубы и решительно открыл входную дверь. Не успел он и приблизиться к усекновителю ценной травы, как его перехватил Елисей: - Ты чаво это удумал?! Не пущу! – завопил он. – Куда ты пошел?! - Пусти! – запыхтел Кощей, пытаясь выбраться из объятий. – Я енту траву три месяца холил-лелеял, а эта дурья башка все старания мои изничтожила! Вот покуда ума не наберется, так и будет с козлиной башкою ходить! - Да ты никак сдурел?! Батька коли узнает, что ты с братом сотворил, и вовсе житья тебе не даст! Кощик, ну, не расстраивайся, вырастим новую… - Елисей успокаивающе погладил Кощея, дюже удивленного своим новым прозвищем, по спине. Рыцарь удивился не меньше. Почесав маковку, он грубовато спросил: - Елисей… ты че это… лапаешь его? Елисей приосанился, вздохнул тяжело и на манер рыночной торговки протянул: - Люблю я его, сил нет! - Ча-а-а-во?! – в голос протянули рыцарь с Кощеем. - А вот чаво! - Елисей поближе притянул к себе Кощея, покрепче обнял и впился в губы его. Тот сначала застыл, словно столб, а потом решил воспользоваться случаем и стал с энтузиазмом отвечать, тем более, что хотелось уже давно. Рыцарь мялся с ноги на ногу, то краснел, то бледнел, а потом завыл тонко, на одной ноте: - Батюшки-и-и! Да чего ж это деется, посередь дня белого! Заколдовал клятый Кощей кровиночку, превратил яво в мужеложца поганого! Ой людечки добрые, срам-то какой! Кощей с сожалением оторвался от сладких уст Елисея и грозно произнес: - Беги, рыцарь, покуда я тебя того хуже – в скотоложца не обратил! Рыцарь вздрогнул, неловко взобрался на лошадку, которая чуть присела под весом нерадивого бойца в латах, и поскакал во весь опор – только пыль столбом. - А помнишь, - повернулся Кощей к Елисею. - Ты мольцу рассказывал, чего да куда, ежели он не уберется отседова? - А ты чего же, - фыркнул тот. – Хочешь, чтоб я и тебе рассказал? - Чтоб показал! – улыбнулся Кощей и, схватив парня за рукав, потащил его во дворец.