***
Если бы Артур проспал еще на пару часов больше, то, по всей вероятности, он смог бы выспаться, поскольку семь часов хорошего, беспробудного сна в тюремных условиях как настоящее чудо, как бальзам на душу, как дождь для жаждущего. Однако, для кого-то было не важно, готов ли простой смертный к такой муке, в высшей степени мучительной, как судебное разбирательство, и поэтому, подхватив ещё сонного, ничего не осознающего англичанина под белы рученьки, стража вытащила его, не особо церемонясь с безвольной тушей. Но знали бы они, что за огонь горел в душе Артура, как жажда оправдать себя и близких разрывала ему грудь; разум был чист, как протёртое окно, взор был незатуманен. Разве что ноги путались, и слабость ядом разлилась по телу. Что ж, одного они все-таки добились, подсовывая пленникам гнилую воду и зачерствелый хлеб. Теперь начиналась самая ответственная, самая важная часть в жизни Артура. Никогда он не чувствовал себя настолько кому-то должным, и сейчас это был такой шанс, когда он мог сказать в защиту всё, что угодно. Лишь бы помогло. Лишь бы повлияло. Что ж. Огромный зал с галереями, с кучей зрителей, среди которых было больше всего дам. Какие-то яркие красные тряпки свисают вместе с пурпурными материями, и даже сами верховный судья, восседавший на высоком председательском кресле, и несколько судей немного ниже, а совсем снизу находилось не меньше десяти присяжных заседателей. Все они были, повторюсь, в ярких пурпурных мантиях и тяжелых чёрных париках. В зале было довольно душно. Апрель пёк как самый настоящий июль. Все отдувались, вытирали пот, который крупными каплями катился по распухшим от жары лицам. Артуру же, после полторы месяца, проведенной в ледяном склепе, попасть в такое теплое помещение значило вынырнуть со дна моря на залитый солнцем островок. - Артур Кирклэнд? Поднимите руку, - попросил судебный клерк, маленький хлипкий старичок. Англичанин с трудом поднял левую руку, и только после этого жеста, сомнительного в своей необходимости, он, наконец, узнал, в чем его вина перед всеми. - Доныне преданный королевскому флоту, вы, мистер Киркланд, по доносам , обвиняетесь в том, что, нападая на судна Испании, Японии... - какая-то часть предложения утонула в голове Киркланда, так что он смог услышать только концовку, не менее потрясающую, чем само начало: - Вы обвиняетесь в пиратстве... - Я не виновен. - Ответил Артур, не задумываясь. - Какой нахал! Вы не только грязный пират и предатель, да ещё и наглый выскочка и подхалим! - Во всех этих грехах я не замешан. - Также спокойно отрекомендовался англичанин, не сводя глаза с рычащей мины военного прокурора. Тот же, с некоторой долей ехидства в голосе, ответил: - Эти господа так не считают. Господа свидетели обвинения! Прошу вас выйти вперед! У Артура в глазах потемнело от гнева и желания вспороть им глотки, когда он увидел лица этих свидетелей. Они действительно могли считаться свидетелями, если бы, положив руку на Библию, они поклялись бы говорить только одну правду, не кривя при этом душой. Доктор Деплюсси и Питт с деревянным протезом вместо ноги взирали на него с не меньшей ненавистью. Как же, не удалось им запудрить мозги и без того ослабленному капитану, иначе бы всё пошло по их плану, и от самого англичанина было бы избавиться легче. Тем не менее, трое молодых людей не успели пробуравить друг в друге дыры взглядами, так как верховный судья обратился к свидетелям: - Прошу вас. Мы слушаем вас. Какая любезность. А выслушать самого мученика они не хотят? - Если вы не хотите подвергнуть уши вашего превосходительства лжи, то я готов рассказать вам всё, как было на самом деле, - хмыкнул Артур. По залу прокатился ошарашенный вздох сотен присутствующих, у судей же лбы побелели. Лишь один верховный судья, спокойно выслушав эту дерзкую реплику, мягко, почти по-отцовски, проговорил: - Мистер Кирклэнд, я вынужден напомнить вам правила проведения судебного разбирательства. Ваше слово останется после этих людей. Не волнуйтесь. Мы выслушаем вас. И вас рассудит Бог и страна. * «Надеюсь, что так и будет», - подумал Кирклэнд, озираясь. Нет. Здесь не то, чтобы слышали что-то о справедливости — её тут, скорее сами боялись, особенно судьи пониже верховного. Вынести справедливый приговор — животный страх перед мечом правосудия этой «шишки». - Пожалуй, я начну с самого начала... - медовым голосом начал доктор, положив руку на грудь, под которой наверняка билось уже скукожившееся от старости и вредности сердце. - Не далее как год назад, мистер Кирклэнд и мы, то есть экипаж, повстречали около берегов Японии судно... - Не одно, а несколько, - мрачно вставил Артур. - Мистер Кирклэнд! - грянул верховный судья. - Дайте свидетелю обвинений высказать то, что он хочет. А после мы выслушаем вас. Слушайте его внимательно, мистер Кирклэнд. Тогда внесёте поправки. - Хорошо, господин судья, - смирился Артур. Бесполезно. Они имеют право говорить всё, что угодно, и, конечно, с большей вероятностью поверят им, чем оклеветанному корсару. - Продолжайте, мистер Деплюсси. - Итак... да, мистер Кирклэнд прав, безусловно, кораблей было несколько... Но напал он только на один. Разгромили в щепки, между прочим. И даже захватили пленного... - Где Кику? - снова встрял Артур, на этот раз позабыв про все правила приличия. - Почему его здесь нет? Где он?! Мистер Деплюсси сделал такое озадаченное лицо, будто бы слышал это имя в первый раз в жизни. А потом будто озарение отразилось на его лице: - Так вы же продали его в Индии. Не помните? Мы продали его за хорошую сумму, и после все мы двинулись с богатыми дарами вашего друга прочь. Все, кто были больны цингой, тоже поправились. И вот где-то неподалеку от Испании нам повстречались испанские корабли. Два судна, прошу заметить. И снова произошла потрясающей мощи баталия, знаете ли, наверное, само небо горело от огня... - Прошу прощения, я перебью вас, уважаемый господин свидетель, но нужно уточнить парочку важных деталей. Был ли мистер Кирклэнд в полном уме и здравии, когда... - клерк опустил свой крючковатый нос к записям, дабы уточнить название корабля, - «Счастливая Мария» нападала на те корабли? - Ваша милость, как доктор, я рискую заметить, что единственное, чем был болен обвиняемый во время стычки — невообразимая ярость и дурь. - Мистер Деплюсси, вам дали свободу слова, чтобы вы могли в полной мере поведать нам о случившихся событиях, но не оскорблять обвиняемого, - заметил верховный судья, бросая холодный колючий взгляд на доктора. Тот же презрительно цокнул и пробубнил: - Прошу прощения, ваша честь. Обвиняемый решительно не был ничем не болен. - Что же стало с кораблем мистера Кирклэнда? - Один корабль против двух, вестимо, что корабль нашего бывшего капитана оказался захвачен. И он бежал. Как последний трус. - В деле сказано, что у него был еще ребёнок. Некий Тим, без фамилии. - А, приютский мальчишка. Капитан увёз его в собой, предполагаю, ваша честь, это чистой воды похищение. - Где сейчас находится дитя? - После ареста обвиняемого мы пытались поймать этого юнца, но увы, он оказался достаточно проворен, и несмотря на наши усилия разыскать его, он так и не оказался найден. - Вы знаете что-нибудь о местонахождении мальчика, мистер Кирклэнд? Артур пришёл в себя, не поверив, что наконец к нему обратились, и, мотнув головой, выдавил из себя: - Я не знаю ровно ничего, за исключением того, что всё сказанное этими мерзавцами — ложь, грязная, жалкая, исключительной наглости ложь! - Так-так. - Глаза судьи нехорошо блеснули, а сам мужчина немного склонился вперед. Его коллеги снизу зароптали. - Думаю, что пришла пора выслушать вас, уважаемый. Мы слушаем вас. Как-то нехорошо прозвучали последние слова судьи. Ох, не к добру это было. К несчастью, рядом с Артуром не было ровно никого, кто бы мог поддержать добрым и честным словом, кто-нибудь такой, который смог бы внушить этим обезьянам, кто здесь прав, а кто действительно, не то, чтобы виноватый — обманщик. Глубоко внутри Артура всё было изгрызено сомнением и волнением — не просто так они не пришли. Что-то случилось. А он здесь, в окружении чужих, безразличных, в общем-то, к жизни незнакомца людей. Ну что ж. Если уж и погибать, то с музыкой. - Начнём, пожалуй, с ребёнка. Кто бы знал, что в Англии творится такое милосердие, которое позволяет детишкам спать и даже — разорви меня гром — одеваться в жалкие лохмотья и работать. Да что там, милостивые судари. Подарить детям всю радость взрослой жизни, в то время пожиная результаты их трудов, танцевать на их костях и боготворить справедливость кого-то свыше, который, судя по всему, в жизни никогда не шевелил и пальцем, чтобы честным трудом заработать себе на краюху хлеба. Если бы я знал, что после моего приезда ничего, абсолютно ничего не изменится, я бы вовсе не возвращался сюда... - Вы имеете что-то против своей страны, мистер Кирклэнд? - Страна не виновна в том, что на её территории проживают такие грязные свиньи и лицемеры. - Смотрите, мистер Кирклэнд, не переусердствуйте. Иначе одним повешенным на главной площади станет больше. - О нет, что вы. Я не могу себе позволить, чтобы вы наслаждались этим приятным для ваших очей зрелищем. Тим, мой мальчик, пошёл со мной по доброй воле, ему некуда было бежать, кроме как под мое крыло, и я принял его, как своего родного. Да будет вам известно, господа обвинители, - Артур обратил свой горящий зелёным огнём левый глаз в сторону съежившихся негодяев, - я усыновил его законно, и записал его юнгой у владельца корабля. Кстати говоря, позвольте узнать... - сквозь зубы прошипел Артур, упиваясь данной ему свободой слова. - Где мистер Лерструд, господа обвинители? То, что он ожидал увидеть, и впрямь свершилось — на лицах двух людей читалось недоумение, не наигранное, а самое настоящее недоумение. Теперь было понятно, что эти люди и слыхом не слыхивали об этом человеке. Какое-то странное подозрение закралось в высушенный мозг Артура. Но, как бы то не было, он набрался сил из тех, что у него остались на самом донышке, и продолжил: - Этот честный человек когда-то заменил мне отца, знайте же это. - Так-так, то-то у вас сказано в деле, что ваш отец был пиратом. - О, Боже. О, святая Мария. Кто сказал вам эту несусветную чушь? Мой отец погиб вместе с моей матерью в море, когда они, будучи обычными, слышите, обычными пассажирами. На нас напали испанцы, меня, мальчишкой, захватили в плен, и там уже, в знак своей власти, я был заклеймён этой татуировкой, ещё ничего не понимающий ребенок. Я не мог больше жить с ними, я каждый день доживал лишь потому, что верил, что однажды всему этому кошмару настанет конец, что однажды я покину это чертово судно, и это сбылось. Невдалеке проплывал корабль мистера Лерструда, я прыгнул за борт и поплыл к нему и!.. Не успел Артур закончить свою мысль, как он и все присутствующие в зале обернулись за сильный хлопок дверью, от которой быстро приближался к стоящим в центре зала людям рыжеволосый высокий парень с сигарой в зубах. Поравнявшись с Артуром, гость решил-таки отрекомендоваться, затянувшись и откусив пред этим кончик сигары: - Какое досадное недоразумение, господа присяжные. Я был указан как свидетель этого несчастного человека, однако никто мне так и не сообщил, когда состоится суд, а когда я всё же явился, меня упорно не впускали, ваша честь. - Кто вы? - невозмутимо спросил верховный судья, а судебный клерк зарылся с носом в бумажках. - Имею честь быть братом этому бедолаге. Скотт Кирклэнд, к вашим услугам, господин судья. - Н-но... - мямлил старикашка, тряся бумагами, будто бы стряхивая с них пыль, что, по большей части, было вызвано только усиливавшейся духотой. - Вашего имени нет в списке! - Быть такого не может! Какая неаккуратность в введении судебных бумаг и документах! - за всей толщей скоттовской иронии скрывалось искреннее непонимание. - Я записался, еще когда Артура бросили в тюрьму, единственный пришел, между прочим. - Позвольте-позвольте. Это уже любопытно. А разве кто-то ещё мог прийти вместе с вами? - Разумеется, господин судья! - Скотт уже стоял между своим подзащитным и верховным судьей. - Мистер Лерструд, приёмный папаша Артура. Кику Хонда, сожитель того же, и... мальчик Тим. После перечисления этих знакомых уже всем имен у судьи не оставалось и сомнения, что этот человек действительно имеет отношение к обвиняемому . Но бдительность он не терял. Из-под белых кустистых бровей заблестели синие глаза, глубокие и мудрые, но, тем не менее, холодные. Видно было, что человек этот был за черствый, точный расчет. Логика, и ничего больше. - Скажите, мистер Скотт, как вы полагаете, может ли ваш брат обвиняться в пиратстве и иже с ним? Я попросил бы вас не скупиться подробностями, так как от каждой мелочи зависит наше судопроизводство, и я надеюсь, вы это понимаете. - Всенепременно, господин судья. - Рыжий встал по левое плечо от брата, подвинув собой одного стражника, потушил сигарету и наклонился к уху брата с шепотом: - Лицо попроще сделай. Я тебя как бы пришел спасать, а не на публику играть. - Что вы там ему шепчете?! - взвизгнул доктор, тряся маленькими сухощавыми кулачками. - Семейное, не переживайте так, на справедливость решения это никак не повлияет. К слову, а вы случаем не знаете, куда убежали мои инициалы с бумажек? - Нам-то откуда знать?! - Позвольте, удивительным образом выяснилось, что оба имени, неоспоримо, присутствуют, а имена тех, кто должен был встать на защиту Артура Кирклэнда... - Почему же вы пришли один, мистер Кирклэнд? - прервал его верховный судья. - Ох, беда случилась, господин судья. Вы не знаете, что произошло прошлой ночью? Артур напрягся каждым своим нервным окончанием, а под ребрами что-то неприятно заныло. - Хм. На наш порт напали два мелких корабля. Испанские, вроде как. Особых разрушений они не оставили, однако... - Простите великодушно, что я вас перебью, ваша честь. Но, если бы мой младший брат имел возможность лицезреть собственными глазами эту маленькую баталию, он бы так и обмер с криком: «Счастливая Мария»! На Скотта уставились сотни удивленных глаз, в особенности сверлил глазом Артур, который именно что обмер, в буквальном смысле этого слова. Он даже не смел верить своим ушам. Его бывший корабль был в порту Портсмута? Какого черта испанцы забыли здесь?! Это что-то невообразимое. Артур на мгновение почувствовал, как земля уходит из-под ног, и как дрожит когда-то покоцанная акулой нога. - Я так полагаю, если бы не тот факт, что корабль принадлежал мистеру Артуру Кирклэнду, то можно было бы с уверенностью заявить, что это было всего лишь мелкий грабеж. - Увы, господин судья, назвать похищение человека мелким грабежом можно лишь только по незнанию. - И кто же был похищен? - Я боюсь за своего брата, однако, я скажу вам. Был похищен Кику Хонда, и ещё без вести пропал Тим... Англичанин сильно покачнулся между братом и стражником и упал на плечо Скотта, сознания он не терял, но уже находился в глубокой пропасти между ясным рассудком и беспамятством. Всё, что долетало до его слуха, осталось не воспринятым. Он слышал гул, который свинцом вливался в голову Артура, его отказавшееся повиноваться тело куда-то потащили.***
- Замечательно, - услышал Артур как сквозь вату, и это слово повторилось снова, но уже куда четче и громче. - Замечательно! Артур попытался поднять окаменевшее тело или повернуть язык, но всё, что у него вышло, это затяжное мычание. - Проснулся? Вот и лежи, болван. - Ск... Скотт? - Нет, ты меня с кем-то перепутал. И я с тобой здесь просто за компанию, учти. - Хватит шутить... Я снова в тюрьме, верно? - Ну, по крайней мере, тебя оставят в покое еще на пару недель. - Не может быть... Я ничего не понимаю. Скотт, что произошло? Почему я снова здесь, и почему ты со мной? - На последний твой вопрос я уже ответил, а на прочие придется долго разглагольствовать. Я за тебя боюсь, как бы ты опять не, того... - Всё в порядке, Скотт. Ручаюсь. Я готов тебя слушать. - С этими словами Артур приподнялся и сел напротив своего брата. - Ну, смотри, братишка. Еще перед тем, как ты угодил под стражу, мы с Томом собирались навестить дальние дали, но, поскольку случилось то, чего никто не ожидал, все планы пришлось отменить. Мистер Лерструд посоветовался с нами и принял решение отогнать твой корабль в безопасную бухту, а то, мало ли, за что там тебя могли арестовать... так вот. Вчера ночью, я и Том дремали на своих суднах - мы целый день занимались снятием груза (черт знал, насколько ты там задержишься). Несколько матросов остались с нами. И знаешь, я просыпаюсь ночью от того, что Том трясет меня за плечо и говорит мне, мол, никак сам Артур на своей «Марии» к нам пожаловал. Ну, я ему говорю, чтобы тот завязывал со своими шуточками и дал поспать. Так нет — я как сам увидел, клянусь тебе, Артур — это точно была она. С английским флагом. И с ней был ещё один корабль. Ну, пристроились они у берегов. Мы молчим как рыбы и следим. Было очень тихо. Не поднимать же панику раньше времени? Глядим — с корабля сошло несколько человек с дубинками. - Это они. - Что? Да, это они похитили твоего Кику. - Какого черта вы их не остановили?! - Нам-то почем было знать, нахрена они здесь? И кого они там несли? В темноте издалека только черта пугать! - Действительно. Люди с дубинками вышли с моего бывшего корабля, и зачем они здесь?! - Когда мы поняли, в чем дело, было действительно поздно. Но, знаешь, ты обязан сказать спасибо Тому, потому что благодаря ему одним кораблем у испанцев стало меньше. Но и мы потеряли корабль Тома. Эти собаки такое вытворяли на берегу! Черт, только испанцы способны на такое! - Скотт. - Вдруг позвал Артур твёрдым голосом. - Чего? - Мы должны бежать отсюда, вот чего, - заговорщически просипел Артур и подмигнул Скотту. Тот подумал и хитро улыбнулся в ответ.