Сожженные души большого города: Наследники

POV Вячеслава Я впервые услышал от отца что-то вроде похвалы, когда по возвращению из «Полтавы» он кинул мне свежие выпуски газет. Громогласные заголовки, вроде «Саведжинов и Пакровский – новая банда Москвы», и небольшая статья про то, что мои друзья замешаны в издевательстве над бедным мальчиком Николаем Корецким, который в свою очередь лежит в реанимации с ужасными переломами. «Ты впервые не вляпался в историю вместе со своими дружками», - с улыбкой произнес отец. Его не волновало то, что сын его партнера Корецкого едва выжил, и его не интересовала причина подобной жестокости. Главное, что я «не вляпался в историю». Сложно передать, что я чувствовал, когда проснулся в том номере с Антоном и когда узнал, что это он не разбудил меня в то время, как ребята пошли за Корецким. Эта была и злость за то, что я не участвовал в наказании психа, и удивление от того, что Антон вступился и стал играть роль заботливого старшего брата, что было совершенно не к месту, учитывая, что мои собственные желания были далеки от братских. Но психику парня я не стал больше теребить, к теме поцелуя не возвращались, словно ничего странного и не было. От Антона я отстал и, как и обещал, поговорил с отцом. Сказал, что не верю в его намерения делать из Антона своего наследника, без акций его второй сынуля просто пустой звук. Отец закономерно отреагировал – сказал, что дает Антону акции. Пять процентов – это не много, но если ими умело оперировать, то и они могут сыграть свою роль и обеспечить Антону пусть и не шикарное, но стабильное будущее. Но для Антона акции просто бумажки, он никогда не узнает, как ими управлять, как инвестировать, как получить с них еще большую выгоду, еще больше денег. Я думал, что отец наиграется быстро. Поймет, что меня не испугать глупыми действиями, но настойчивость отца уже переходила все границы. Он нанял нескольких педагогов для Антона, и теперь парня дрессировали по полной программе. Как себя вести, как пользоваться столовыми приборами, как говорить, как держать себя, плюс ко всему ему начали рассказывать о компании, заставили учить экономику и английский. Мы практически не сталкивались с Антоном, у него целые сутки были заняты этими занятиями. Я думал, что выдержки его ненадолго хватит, но вот уже месяц он выполняет все предписания учителей. Сильный парень. Или он просто сильно хочет попасть в высший свет. Я в этот месяц тоже ударился в учебу. После истории с Корецким мне хотелось отвлечься, но клубы быстро надоели, а оставаться вечером дома было уже не так тошно. Я знал, что в доме не один, что где-то в одной из комнат Антон мучается с очередным педагогом. Его маты и ругань иногда доносились даже до первого этажа. Я часто видел в окно, как он выбегает из дома и нервно курит на крыльце, выпуская облака дыма. Злой, дерганый, он просто стоял и курил, и казалось, что ему хочется рвануть через забор и сбежать. Но он возвращался обратно к своим занятиям. Не знаю, насколько эти уроки были эффективными, но, во всяком случае, за ужином, когда мы собирались все вместе, он вел себя уже более сдержанно и не путал десертную ложку с чайной. Меня он словно и не замечал или делал вид, что не замечает, поэтому его общество стало более сносным и более… желанным. Неправильные мысли никуда не уходили, они лишь разрастались все больше и больше. Я стал обращать внимание на то, как он ходит, как пьет воду прямо из графина, как склоняет голову и как дергается жилка на шее, когда отец за столом начинает его отчитывать. Антон стал вроде наваждения, моим личным отвлекающим маневром, он стал занимать все больше мыслей в голове, но не случайно. Я сам, специально, начинал о нем думать, когда в голове щелкали разные неприятные кадры. Стоило в памяти вернуться в ту ночь, когда он поцеловал меня в шатре, как напряженность в теле исчезала. Месяц спустя мне стало казаться, что не было никакого поцелуя, что это плод моей фантазии. Я въехал на территорию парковки и остановился рядом с лимузином отца. Только хотел взять дипломат и выйти из машины, как соседняя дверца открылась, и на сиденье забрался Антон. Я чуть клаксон не задел от неожиданности. - Давай садись обратно, и поехали, - нервно бросил Антон, со злостью поглядывая на крыльцо дома. - Что? – от его наглости я порой теряюсь. – Вылезай, это конечная. На крыльцо выбежала немолодая женщина в платье восьмидесятых. - Антон Олегович! – прокричала она на всю округу так, что охранники обернулись. Антон быстро пригнулся. - Блять, да поехали уже! - простонал он, прячась от женщины. Я отложил дипломат назад и завел мотор. Снова выехал с парковки и покинул территорию дома. Антон с облегчением выпрямился. - Заебала уже, - в раздражении бросил он и, наконец, посмотрел на меня, словно даже удивился, что это я за рулем. – Эээ, привет. - Да, и тебе. Забавно было наблюдать за ним. Все-таки кроткости отцу не удалось ему прибавить. - Где высадить? – немного проезжая вперед, я и не думал никуда сегодня ехать. - Не знаю, - устало вздохнул Антон. – Может, покатаемся по городу? - Покатаемся по городу? – переспросил я. Не думал, что Антон может еще больше удивить меня. С чего он решил, что я соглашусь? - Ты стал тихий в последнее время, что-то случилось? – неожиданно сменил он тему. – Жизнь без твоих подъебок, конечно, стала легче, но значительно скучнее. У тебя дома дурдом полный, нам надо расслабиться. Я был не против «расслабиться», но не думаю, что наши определения этого слова сейчас совпадают. Предпочитаю громкую музыку и умелую девочку в руках. Но в последнее время это не помогает от слова «совсем», только раздражаюсь еще больше. - Как? – уточнил я. - Давай куда-нибудь подальше отъедем, - попросил Антон. Я кивнул. Как-то странно после месяца почти полного игнорирования снова с ним разговаривать. - Эта баба меня с ума сводит. Она уже чуть ли не домогается меня, прикинь? Типа танцу меня учит. Да хрена с два! Лишь бы полапать, - брезгливо поморщился Антон. Я засмеялся. Это действительно смешно, потому что Нелли Норковой уже пятьдесят три и она руководитель балетной школы и обладательница трех внучат. Представить ее в роли совратительницы – просто нелепо. - Ты просто не был на этом гребанном занятии, - нахмурился Антон. – Она словно из Шрека явилась. Бррр. Не вернусь сегодня, пускай меня Олег потом хоть четвертует. - Почему не зовешь его отцом? – поинтересовался я. Мне любопытно давно уже, почему Антон зовет нашего отца по имени. То, что он мой брат, я убедился, когда получил анализ ДНК. - Потому. Рули давай, вон там деревья какие-то, езжай к ним, - указал Антон на лесополосу. Я съехал на тропинку, плохо пока представляя, зачем иду на поводу у этого парня. От поселка мы недалеко отъехали. Антон достал бутылку из-под куртки, довольно мне подмигнув. - Из вашего погреба спер, пока кругаля от извращенной старухи делал, - пояснил Антон. – Дорогое, наверное, - рассматривая этикетку, предположил он. - Стоимостью с машину, - озвучил я реальную стоимость одной этой бутылки вина. У матери целая коллекция этих вин. - Нихуя себе, - присвистнул Антон. – Это надо попробовать. Он варварски вскрыл бутылку и сделал глоток прямо из горлышка. Антон выглядел странно. Устало, измученно. Я держал руки на руле, посматривая на его профиль, а Антон словно этого и не замечал, привалился к спинке кресла и глаза закрыл. Татуировка его притягивала взгляд, так захотелось убрать эти беспорядочно лежащие пряди волос и провести по черным линиям. Объект моих тайных мыслей сидел передо мной и даже не догадывался, что делает со мной одним своим присутствием. - Как ты живешь в этом дурдоме? – неожиданно спросил он, и я отвернулся. - Я тебе сразу говорил, чтобы ты ушел, - напомнил я. - До сих пор так ненавидишь меня? – поинтересовался Антон. - Я отступил и дал время отцу наиграться, - пояснил я, чтобы он не питал напрасных иллюзий. – Мне все равно, что станет с тобой, но надеюсь, что ты будешь благоразумен и уйдешь быстрее, чем успеешь всем надоесть. - И не мечтай, - улыбнулся Антон, снова делая глоток. – Я надолго. Будешь? Я взял из его рук бутылку и сделал глоток, прижимаясь к горлышку и представляя, как несколько секунд ранее в рот ее брал Антон. Было в этом что-то возбуждающее, притягательное. Ничего нового. Просто гормоны, которые можно заглушить таблетками. Хотя в последнее время они не работают. Я сам себе увеличил дозу, но толку никакого, только заторможенность стала ужасным побочным эффектом. Желание никуда не исчезало, оно накрывало в самые неподходящие моменты. К примеру, в школе, когда парни играют в баскетбол, или в душе после физкультуры. Красивых тел много, в нашей школе парни держат себя в форме, но меня словно переклинило на Антоне. Мне противна моя слабость, но секс с девушкой не дает никакого облегчения, лишь раздражение. Мне хотелось мужчину, я понимал это, но только смириться с желаниями тела не мог. - Ты так и не бросил свои таблетки? – отбирая у меня бутылку, спросил Антон как бы между прочим. - Тебя это не касается. - Я не понимаю, почему Антон так старается вести себя, как настоящий брат. Хочет жизнь себе облегчить в доме? Я уже и так игнорирую его, как могу. Зачем это внимание? - Ты на уроках в школе чуть ли не засыпаешь, ходишь постоянно, будто тебя по башке ударили, - поделился своими наблюдениями Антон и снова глотнул вина. - Повторяю: тебя это не касается. За собой лучше смотри – скоро превратишься в дрессированную собачку отца. Антон невесело засмеялся. - Тут ты прав. Для тебя ведь старается. Хочет, чтобы ты в Штаты поехал учиться. Кстати, а чего ты отказываешься? Патриот, что ли? - Не хочу, чтобы он всю жизнь управлял мной, - признался я. Для меня новостью планы отца не были. Я уже давно знаю, что он хочет меня за границу учиться отправить. – У него не получится напугать меня тобой. Эти провокации не имеют смысла, ты не сможешь возглавить компанию, никогда. - А тебе, я смотрю, она тоже не нужна. Кем хочешь стать? – снова обхватывая горлышко бутылки, Антон сделал очередной глоток. У меня губы пересохли от того, насколько пошло у него получается просто пить. Антон посмотрел на меня в ожидании ответа. – Что? Ты чего на меня так смотришь, не думал, что ли, никогда, кем хочешь стать? - Адвокатом, - сорвалось с губ. Никто раньше не задавался подобным вопросом потому, что раз я - Рогов, то автоматически должен в будущем быть главой компании. Это не обсуждалось, никто не спрашивал моего желания. Странно, что Антон спросил. - Ну ничего, бывает, - шутливо улыбнулся Антон. – Хорошо, что не моделью. А то я бы разочаровался в тебе. - А ты кем хочешь стать? – спросил я. Мне любопытно стало. У такого парня, как Антон – два будущих: или за решеткой, или в каком-нибудь третьесортном магазине грузчиком работать. После того, как отец его выгонит, конечно. - Не знаю, - пожал Антон плечами и, достав сигареты, закурил. – Еще не решил. - Не лги себе. Нет у тебя никакого будущего, - откинувшись назад, я расслабился. Приятный аромат табака стал прочно ассоциироваться у меня с Антоном. Он странный человек, но с ним отчего-то комфортно находиться рядом. - Как и у тебя. Как миленький сделаешь все, что Олег прикажет, - вернул он мне нелицеприятную правду. Возможно, он был прав. Но я еще попытаюсь это исправить. - Ты, блять, даже от себя отказываешься, чтобы ему угодить, - упрекнул Антон. Чем больше он пил, тем более эмоциональным становился. Салон заполнялся запахом дорогого вина и дешевых сигарет, и от этой консистенции в голове появлялся туман, поэтому я не сразу сообразил, о чем говорит брат. - Не знаю, как тебя еще остальные не запалили, но я частенько вижу, каким взглядом ты смотришь на парней из баскетбольной команды, - делая затяжку, произнес Антон. – Если так хочется, чего ты не найдешь себе кого-нибудь? - Ты так говоришь, словно это нормально? – повернулся я к нему. Он либо так искусно притворяется, либо на самом деле не видит никаких проблем. И в том и другом случае нет смысла и логики. Но мне любопытно, что он ответит на это. – Сам пробовал когда-то? У меня и сомнений не было, что не пробовал, но смешно было смотреть, как изменился Антон в лице. - Если не считать тебя, то нет, - улыбнулся Антон. – Черт, забей. Мне твоя бабка денег дала, чтобы я поговорил с тобой. - Я догадался. Эта чокнутая старуха меня в гроб своей заботой решила загнать. Теперь еще и Антона надумала использовать? Забавно. И что дальше? Ей мало было того, что произошло с Дэном, и она решила меня до конца дожать? - Сколько заплатила? – поинтересовался я. - Поддержкой на собрании акционеров, - ответил Антон, поморщившись. - Ты играешь по-крупному, - удивившись, что моя бабка так далеко пошла, я снова посмотрел на Антона. – Только не доверяй ей. Она не божий одуванчик. И меня она просто на прочность проверяет, а не заботится о моем самочувствии. - Семейка у тебя отстойная, - выдал Антон. - Что же ты тогда к нам пришел? - А другой у меня больше нет, - с тоской произнес Антон, вливая в себя вино. Он пьянел. Я видел, что Антон уже плохо себя контролирует, иначе бы никогда не стал со мной так откровенничать. - Я сейчас расплачусь, - отобрал я у него бутылку. - Сука ты, - повеселел Антон. - Окно открой, дышать нечем, - я потянулся к его кнопке на двери, хотя мог и со своего места открыть. Чтобы не упасть, положил руку ему на бедро, навалился, а Антон даже дышать перестал. Учитывая, что я не в первый раз на него вешаюсь, напряженность понятна. Неужели ему настолько неприятно? Я остановился, повернулся к нему лицом, чуть не сталкиваясь носами. Сам не понимаю, что делаю, зачем веду себя так опрометчиво. Но в голове алкоголь, долгое воздержание и сумасшедшее желание сильного тела под руками. - Тебе понравилось тогда? – шепотом спросил я, скользнув рукой чуть выше, ближе к паху. У Антона дыхание сбилось, он пытался что-то сообразить, по его лицу видно, как напряжение в его голове возрастает все больше и больше. – В шатре. Целовать меня. На секунду, всего на одно маленькое мгновение я замечаю в его глазах нечто такое, что подсказало мне – Антон все помнит, и тот поцелуй не оставил его равнодушным. - Ты, кажется, перепил, - превращая все в шутку, Антон попробовал несильно меня оттолкнуть. Если бы не эта его короткая заминка, я бы разумно отступил, но не сейчас, когда он засомневался. - Тебе понравилось, - утвердительно произнес я, заглядывая ему в глаза. Антон мог меня уже сто раз отпихнуть и выкинуть из машины, но он наблюдал, без страха и смятения, с некоторым любопытством и даже некоторой долей невменяемости. - Нет, - произнес Антон, выдыхая мне ответ почти в губы. Я не хотел мириться с этим ответом. - Значит, ты просто не распробовал, - продолжая гладить его бедро, шепотом произнес я. Антон, как загипнотизированный, продолжал смотреть на меня, даже не шевелясь. Еще можно было все обратить в шутку, отстраниться и вернуться домой, но никто из нас двоих ничего не предпринимал. Я больше не мог терпеть, Антон был слишком близок и слишком желанен, чтобы так просто убрать руки и отступить. И я поцеловал его. Снова. Я еще пытался придумать, как прекратить все это, но после того, как Антон потянул меня на свои колени, мыслей не стало. Жарко изнутри, снаружи. Сумасшедший поцелуй, по телу словно ток пропускают. Лихорадочные движения, стремительные, жадные. Антон подчиняет, он хочет подчинять, властвовать, но я не уступаю, кусаю, цепляюсь за него, сжимая плечи, чувствую, как руки Антона скользят по моей спине. Это не похоже на ласку, это больше напоминает жажду. Острую необходимость выплеснуть накопившееся напряжение и возбуждение, чистая животная страсть. - Бля… - с мучительным стоном Антон отталкивает меня. Вид у него немного ненормальный, взбудораженный, дикий. Дышит часто и смотрит на меня. Нечего смотреть. Понимаю, что выгляжу сейчас не лучшим образом, но это сильнее меня. Язык не ворочается сейчас, ничего не могу произнести. А в штанах стоит уже так, что хоть сейчас в машине меня можно поиметь без всяких проблем. Я бы даже не возражал. Смотрю на его руки, на выпуклость в джинсах, и мои тормоза отказываются работать. - Да что же я творю, - потрясенно выдохнул Антон и выскочил из машины. Если бы я мог найти слова, если бы мой мозг начал соображать, может, я бы и придумал что-то, но в теле было такое острое возбуждение, что плевать стало на все остальное. Я вышел следом из машины. Антон метался возле своей двери, хватаясь за голову. Он был на взводе. Не стоило мне провоцировать его. И сомневаться не стоило, что он сейчас меня во всем обвинит, а то, что ему самому это нравится - так, ерунда, мое дурное влияние. Насколько я успел узнать Антона, он даже мысли не допустит, что ему может понравиться целоваться с парнем. - Ты. Мой. Брат, - развернувшись в мою сторону, бросил он зло. Взбудораженный, возбужденный, нервный, он выглядел еще привлекательнее. И что можно было сказать на его достаточно вескую причину? Что я не считаю его братом? Что это всего лишь физическое влечение и плевать мне на родственные узы? Можно было много сказать, но я молчал. Антон остановился в нескольких шагах напротив меня и посмотрел в лицо. Жар внутри не стихал, я по-прежнему хотел его. От взгляда «глаза в глаза» уже голова шла кругом, а в груди что-то скребется, просится, по венам вместо крови бурлит электричество. Кажется, еще немного и я заискрю. Антон выглядит тоже не лучшим образом. Вижу, что он возбужден, только не понимаю, чем: алкоголем или тем, что я его брат, или тем, что я парень. Возможно, и всем сразу. Антон внезапно делает первый шаг – срывается с места и в две секунды добирается до меня. Прижав к машине, начинает грубо целовать. Удовольствие от сильных рук, вжимающих меня в холодный металл, разливается по телу. Я снова отвечаю ему, выгибаюсь навстречу, хватаю его за волосы, впиваясь в губы чуть ли не до крови. Антон до боли сжимает плечи, с силой хватая, сминая, словно сошедший с ума голодный зверь. У меня туман в голове и жарко невыносимо, хочется сбросить сейчас всю одежду и ощутить эту его грубую хватку в полную силу. Антон, как дикарь, набросившийся на попавшую в руки добычу, но сейчас и я сам ощущаю себя дикарем, безумцем. Сумасшедший поцелуй останавливает Антон. Он все еще прижимает меня к машине и заторможенно стоит, не веря, что сорвался. Его частое, шумное дыхание вторит моему. Понимаю, что сейчас меня обвинят во всех смертных грехах, поэтому пользуюсь возможностью. Аккуратно убираю ему прядь волос и провожу языком по татуировке. Под языком чувствую пульсирующую жилку, слышу тихий, хриплый стон брата и готов уже позорно кончить в штаны. Меня трясет от напряжения и возбуждения, и я не могу сейчас позволить Антону сбежать, потому что иначе я взорвусь от этого. Знаю, что он чувствует мое состояние, да и сам Антон тоже на грани. Я осторожно дергаю молнию на его джинсах вниз, боясь, что сейчас все может прекратиться в любую секунду. Меня уже лихорадит от нетерпения и такого острого, яркого желания, из-за которого в мозгах мутнеет. Сердце грохочет, как ненормальное. Антон ничего не говорит, дышит мне на ухо и толкается в мою ладонь. Стоит у него хорошо, но я не даю ему возможности пойти на попятную и обвинить меня потом в изнасиловании, беру его ладонь и кладу себе на пах. - Сожми, - шепотом прошу его, надеясь, что голос не звучит умоляюще. Антон запускает руку мне в брюки и затуманенным, пьяным взглядом смотрит мне в лицо. Я откидываю голову назад, закрываю глаза, сквозь стиснутые зубы застонав, когда Антон сжимает член через ткань трусов. Не решился на «вживую», и ладно, и так хорошо, очень хорошо. У меня перед глазами уже вспышки, я, игнорируя легкие протесты, все же обхватываю член Антона и начинаю дрочить, сильно, быстро. Его стоны в тишине сводят меня с ума. Кажется, что прошел всего миг, а все мое тело уже пробивает вспышкой невероятного наслаждения. Я довожу до разрядки Антона, и он валится на меня, окончательно прижимая меня к машине. И становится как-то не по себе от того, что я пошел на поводу у плотских, неправильных желаний, как грязная блядь, готов был раздвинуть ноги перед сильным кобелем. И вроде бы очень хорошо, но в тоже время тошно и страшно. Но понимаю, сейчас Антону в сто раз хуже. Мне-то не впервой быть с парнем, Дэн в этом плане успел меня кое-чему научить. - Ты в порядке? – не отпуская меня, хрипло спросил Антон. Я поднял взгляд, не понимая, почему он спрашивает. В глазах у него что-то плескается такое, живое, темное, удовлетворенное. - Нет, - сорвалось у меня. Мне хотелось сейчас залечь на дно и не думать о том, что мы наделали. - Вези меня обратно, - отлепившись, бросил Антон. Поправив одежду, он залез в машину на заднее сиденье. Я застегнул брюки, чувствуя себя мокрым и липким, и сел за руль. Нашел в бардачке салфетку, вытер руки и завел двигатель. Все это делал, даже не посмотрев назад. Сделаем вид, что ничего не было. Верно. Так будет правильнее.