Неожиданно, чёрт возьми

В автобусе я то и дело чувствовал на себе чей-то (а то мы не знаем, чей) пронзающий взгляд. Честно, от этого ощущения становилось настолько стрёмно, что хотелось развернуться и, как минимум, кастрировать этого хренова гляделкина. Но я же тихий, спокойный и вообще компьютерный задрот, так что, вдох-выдох. Кстати, о компьютерах. Надо признать, что не так уж это и страшно, я вон уже сколько без моего несравненного, потрясающего, гениального и сияющего в солнечном свете. И ничего, пока не умер. Хотя, такое ощущение, будто потерял брата. Но это ничего, скоро у меня будет новый. Вскоре наш автобус остановился около музея, и народ неконтролируемой толпой начал вытекать наружу. На крики учителя никто порядком не обращал внимания, так что тот бросил своё грязное дело и попытался вылезти из автобуса хотя бы не последним. Получилось у него плохо, но на это никто не обратил внимания. Только перед самым входом в музей, когда хмурый охранник стал на защиту бедного здания, безоружного под напором старшеклассников, толпа поняла, что кого-то не хватает. И этот кто-то в это время прокладывал себе дорогу, распихивая учеников с небывалой силой, чтобы наконец вручить мужику билеты. Тот тяжко вздохнул (видели дышащий шкафчик?) и открыл дверь. В общем, если опустить прелюдию, то через некоторое время мы с Женей рассматривали творения знаменитых фотографов. Вот, например, мне очень понравились работы Джила Бенсамоне, который фотографировал моделей в разных жизненных ситуациях. Женя тоже присматривался к его творчеству, но мне кажется, что только из-за того, что девушек нагишом Джил также не гнушался запечатлеть. Как-то незаметно мы разделились с другом, он пошёл к стенду с фотографиями в стиле "ню", а я углубился в изучение разных фотоаппаратов. И совершенной неожиданностью для меня стало, когда кто-то ущипнул меня за задницу. - Проснись и пой, птенчик, - радостно сообщил голос, - а то из гнезда вывалишься. Я обернулся и увидел, о чудо, Стаса собственной персоной. Он с преувеличиным вниманием изучал один из самых старых фотоаппаратов. - Вообще-то, экспонаты запрещается трогать руками, - пробубнил я, пытаясь уйти к другому стенду, но Марченко последовал за мной, положив вещь на место. - А ты относись к этому по-другому, думай, что я нежно прикасаюсь, а не трогаю, - задумчиво промолвил Мистер Его Совершенство. - Ты и к моей заднице "нежно прикасался"? - зачем-то ляпнул я. На этой фразе Стас оторвался от разглядывания фотографий и с удивлением уставился на меня. Впрочем, вскоре удивление сменилось ухмылкой. - Неужели ты хочешь, чтобы я был нежным с тобой? - Это ты к чему? - Ну, знаешь, - парень поднял глаза к потолку, - такие милашки, как ты, обычно любят грубость. Эээээ, простите? Что? Он это серьёзно или так странно шутит? Надеюсь, второе. И вообще, я не милашка. - Я не такой, - сквозь зубы прошипел я, делая вид, что не могу оторваться от истории фотографии двадцатого века. - То есть, любишь ласку? - Я вообще не об этом, - вспылил. А ведь хотел наоборот найти общий язык и т.д., и т.п. Но с ним невозможно нормально общаться. Я пошёл дальше по музею, но Марченко, к моему глубокому сожалению, всё-таки пошёл за мной. Но я резко остановился, когда Стас, когда мы резво проходили мимо места, где было представленно современное искусство, к чему-то воскликнул: - Оу, фото-будка!