За тёмной стороной души

      Холодный дождь, шедший с самого утра, ни на секунду не прекращался, заливая улицы водой, заставляя живо бежать по тротуарам стремительные ручьи, которые прятались в водостоках и умирали там же, смешиваясь с канализационными отходами. Именно дождь умывал город или же наоборот — обличал все раны этого огромного организма, что днями дышал пылью и зноем серых убогих улиц, впитывал в себя грязь атмосферы и грязь людскую. Адское варево, где утопали души всех живущих в этом странном городе людей, захватывало и душило в их собственных грехах.       Убийства стали такой обыденностью, что многие горожане просто пожимали плечами и равнодушно проходили мимо патрульных машин, повизгивающих сиренами, словно дикие псы. Все вдруг становились фаталистами до мозга костей, приговаривая: «Так суждено, это судьба», но сами, задыхаясь в рыданиях, проклинали ту самую Судьбу, если дело касалось их никчёмных жизней.       На этот раз полицейские машины перекрыли одну из центральных улиц города. Жёлтые ленты, натянутые от штока к штоку, не давали зевакам смотреть на душераздирающее преступление. Хотя обычным, что скрывать, оно не было. Патологоанатом, приехавший на место происшествия, очень долго рассматривал труп и пытался собрать его в надлежащее состояние — тело было изувечено настолько сильно, что казалось, автор кровавого шедевра нарочно пытался оставить после себя впечатляющее жестокостью послание. Ни полиция, ни детективы, ни медики ни разу не сталкивались с такого рода издевательством над трупом. Фотограф грамотно выполнял свою работу, запечатляя на плёнке всё то, с чем на этот раз столкнулись власти, попутно сглатывая неприятный ком тошноты, подступавший к горлу. Он тысячу раз видел картины раздробленных костей или остатков мозгового вещества на проезжей части; луж крови, пятнавших белые стены тесных комнат, где происходили сумасшедшие убийства; разлагающиеся тела, изъятые только-только из-под земли, усыпанные опарышами и другими червяками, питающимися несвежей плотью. Но это убийство скорее наводило страх исполнением, нежели самим фактом убийства. Гажил ещё раз кинул взгляд на причину своего беспокойства.       Распятая, как Иисус на кресте, девушка до сих пор висела на стене, прибитая к ней частями ржавых прутьев. Руки и ноги плотно прилегали к каменной поверхности, самый длинный прут был вбит прямо в центр — солнечное сплетение, но маньяк заблаговременно вспорол живот, и сталь, переламывая позвоночник надвое, глубоко вошла в стену. Выпотрошенное обнажённое тело тряпичной куклой висело под холодными каплями дождя. Волосы под тяжестью воды вытянулись и полностью закрывали лицо девушки. — Мда-а… — протянул Гажил, пытаясь закурить «Мальборо» и нервно чертыхаясь — сигарета тут же затухала из-за влаги, — кажется, детектив Локсар долго будет разбираться с этим делом…       Патологоанатом лишь хмыкнул, накрывая отдельно лежащие от тела внутренности плотной плёнкой. Но не успело пройти и минуты, как напротив переулка, где развернулась вся картина, остановился служебный автомобиль. Наспех запахивая пальто, из машины вышла молодая девушка. Она торопливо направилась к переулку, но, увидев её, Гажил попытался перехватить пылающего жаждой расследования детектива. — Воу-воу, милая, не советую бросаться в бой так резво. Это зрелище не для слабонервных. — Гажил преградил ей путь и с самым серьёзным видом взглянул в глаза: — Джувия, это действительно необычное дело.       Джувия Локсар — талантливая выпускница юридической академии, совсем недавно пришедшая работать в полицию, уже успела отличиться в поимке убийцы, вырезавшего семью алчного и жадного чиновника. Естественно, была удостоена премии и отдельной благодарности от родственников погибших, поэтому в данный момент была на хорошем счету у начальства. Как только услышала, что обнаружено странное тело и жертва была убита не менее странным образом, сразу же поспешила за разрешением на расследование в отдел убийств и тяжких преступлений и, не дождавшись утверждение акта, выехала на место происшествия. — Неужели всё настолько плохо? — Джувия смело зашагала в сторону отцеплённого района, но, только узрев картину, отшатнулась. — Господи… — холодная рука судорожно сжала серебряный крестик на груди.       Пару минут она лишь всматривалась в сумрак переулка, выявляя отдельные детали. В целом она прекрасно видела и тело, и возящегося с останками патологоанатома, и способ убийства. Но Локсар застыла на месте, не решаясь сделать шаг в пустоту, туда, где ей придётся вблизи увидеть столь ужасное зрелище. Тошнота подкатила к горлу, но Джувия прекрасно справилась с ней, не давая рвотным позывам перекрыть дыхание и совсем лишиться воздуха. Всего пару шагов отделяли её от видимой смерти. И эта смерть отличалась от множества других, что видела девушка в моргах, на фото, даже расследуя дело чиновника. Те ещё не оледеневшие тела отдавали жизнью, пусть и утопали в собственной крови, здесь же при каждом дуновении ветер приносил трупный запах, запах самого Ада. По коже пробежал мороз и стало дурно, но Гажил вовремя заставил Локсар очнуться от кошмара, по-дружески положив руку на плечо. — Закуришь? — она кивнула, фотограф подал сигарету и поднёс зажигалку. Она выпустила клуб дыма в сырой воздух и напряжённо закрыла глаза. — Ничего страшного, даже я почувствовал себя неуютно. Несмотря на то, что привык — мои клиенты обычно не отличаются говорливостью и живостью в целом, — попытался пошутить Гажил, но тут же замолчал, замечая нездоровый румянец на щеках напарницы. — Это… жутко. — Спустя минуту и полсигареты, выдохнула она. Вновь картину перед глазами застелило мутной дымкой, — странно и жутко. — На миг Локсар застыла, пепел медленно опустился на мокрую землю. Сигарета догорела и затухла, — хорошо, приступим, — и Джувия отбросила окурок, направляясь туда, откуда исходил смрад. — Фрид, — девушка встала рядом с патологоанатомом, что внимательно рассматривал пригвоздённую к стене несчастную, — что скажешь? — Тут заключить что-либо сложно — дни стояли прохладные и пасмурные. Сама знаешь, что при таком раскладе установить точное время смерти во внелабораторных условиях тяжело. Так что говорить пока ничего не буду. Сейчас подоспеют мои ребята и мы тут всё уберём.       Джувия хотела было уйти, но Джастин окликнул её: — Единственное, что могу сейчас сказать… — Фрид снял медицинские перчатки и устало потёр переносицу, — …кое-чего из внутренних органов не достаёт. А если конкретнее — сердца.       Детектив Локсар вздрогнула, но моментально взяла себя в руки и направилась к патрульному отряду, который обследовал местность. Парни стояли группой, тихо перешёптывались и обеспокоенно поглядывали друг на друга. В термосах дымился горячий кофе — единственное средство согреться в такие нелёгкие смены. На приход Джувии большая часть отреагировала вяло, лишь единицы обратили внимание и поприветствовали коллегу. — Следы, зацепки? — Есть, мисс… Паспорт покойной, — молодой человек опустил голову. — Личность частично установлена. Миссис Анабель Фуллбастер… Думаю, я не буду объяснять, кто эта женщина… — патрульный замешкался, протягивая Джувии Локсар паспорт девушки.       Так бывает, что судьба по иронии сводит тех, чьи дороги давным-давно разошлись в противоположные стороны. Такова жизнь. И даже город, кишащий серой массой людей, оказывается, так тесен. Джувия Локсар знала кто такая Анабель Фуллбастер лучше всех — причина её несчастий и долгих лет одиночества. Порок, её личный демон. И пусть в прошлом Локсар могла в слезах желать бывшей подруге скорейшей смерти, но сейчас, находясь в этом центральном районе убогого и серого города, что казался ей когда-то неповторимо прекрасным, детектив застыла. Сердце пропустило удар, горло туго сдавил железный обруч — дышать стало невозможно. Её душа мгновенно окунулась в тёмный, почти чёрный, омут греховной грязи.       Она ощутила мерзкие щупальца, обвившие её хрупкую фигуру и зажегшие в ней странные, пугающие мысли, …       Мутный взгляд провожал машину скорой помощи, пока огни проблесковых маячков не скрылись за ближайшем поворотом. В воздухе начал витать запах сигарет и едва уловимый — коньяка. Фляжка с алкоголем мгновенно перекочевала из рук Редфокса к Локсар. Глоток неприятной жизкости обжёг горло, благодаря этому появилась способность говорить и разум начал проясняться. То, как Джувия оказалась около бездыханной подруги, ладонями держа её мёртвенно-бледное лицо, как изувеченное тело Анабель снимали со стены, как тихие рыдания душили Локсар, заставляя вдыхать холодный воздух через раз, она не помнила. — Он ведь приедет сюда… — тихо, насколько это было возможно грубому голосу, как бы невзначай пробасил Редфокс, закуривая следующую сигарету. — Мда… Ну и денёк, а ведь…       Договорить ему не дал протяжный визг тормозов. Джувия вздрогнула. Дороги сошлись воедино, крепким узлом переплетаясь в этом самом месте — вдруг смерть стала новой точкой отсчёта. Всё так же лил дождь, барабаня по крышам домов, оставляя на поверхностях луж пузыри, прибивая жухлую листву плотно к земле. Осень — период умирания: природы, чувств, надежд. И Локсар сразу увидела его глаза, полные слёз, искажённое болью лицо, почти физически ощутила невероятный груз, который нёс на плечах Грей Фуллбастер. Срываясь на крик, он тряс её за плечи, требуя сказать, что это всё неправда, что с Анабель всё хорошо, а это всё — глупые, жестокие шутки начальства. Но к несчастью Грея, на его слова Джувия никак не реагировала, он даже не видел её эмоций. Она еле заметно мотнула головой. Если бы только она слышала, как разбиваются надежды и сердца, то была бы оглушена невероятным звоном тысячи осколков. — Простите, детектив Грей… — Локсар запнулась, — Анабель…       Грей осел на мокрый асфальт. Гнев, злость, отчаянье вырвались на волю, и мужчина, ударяя сырую землю продрогшими руками, заплакал. Джувия опустилась рядом, тёплые руки обняли его за плечи, позволяя горячим слезам вперемешку с холодными каплями дождя падать на пальто девушки.       … которые, несмотря на всю свою мерзость, вдруг вселили в неё надежду. «Теперь он твой», — тихо прошептал личный демон, лелея запретные грёзы.

***

      Нацу Драгнил погрузился в покой, будто, не раздумывая, нырнул в него с головой. Глубокий сон, крепкий кофе по утрам и книги сделали своё дело — медленно, но верно, его душа исцелялась. Но крайней мере, так казалось самому Нацу. Он попытался полностью забыться в работе и привёл свою обитель в порядок, отчего стало в разы уютней; как только дела закончились, а энергия переродившегося тела до сих пор била фонтаном, Нацу начал звонить работодателям, что размешали объявления в городской газете. К слову, выпуску было не менее нескольких недель, но Драгнила это нисколько не смущало. Скорее, даже радовало — он боялся взять в руки прессу и обнаружить хоть что-то, что напомнило бы ему о том страшном сне, что он пережил.       Кроваво-красный закат полыхнул над городом. Заходящие лучи солнца пробивались сквозь полупрозрачный тюль, окрашивая гостиную, в которой сидел Нацу, в удивительные, ирреальные цвета. Контуры предметов стали чётче, теперь палитра интерьера сузилась до оранжево-жёлтого и чёрного цветов. Яркость и насыщенность резала глаза, и Драгнил нехотя встал зашторить окно. Но внимание привлекла тёмная фигура. Незнакомец стоял там же, где несколько дней назад. Нацу напряжённо выдохнул — это вечер не обещает быть спокойным.       И вновь Драгнил бродил по большому городу, а город, умытый дождём, сиял в вечерних сумерках яркими огнями витрин и неоновых вывесок. По улицам бродили пары и компании подвыпившей молодёжи. Шум стал тише: на дорогах, рассекая воздух с глухим свистом, на спортивных машинах лихачи устраивали гонки; каждый знает, чем заканчивается этот дешёвый понт. Гордыня. Повеяло холодом, и Нацу выдохнул пар, грея порядком закоченевшие руки — он даже и представить не мог, что именно сегодня ударят первые сильные заморозки. В этот момент его взгляд коснулся приветливо мигающей вывески «Кафе24», и, не раздумывая, парень зашёл в заведение.       Колокольчик звякнул, оповещая персонал о том, что к ним наведался новый клиент. Девушка-официантка с милой улыбкой встретила Нацу. Парень вымученно улыбнулся в ответ. Его не покидало напряжение: сам Нацу в свете последних событий будто выпал из реальности и чувствовал себя так, будто минутой ранее свалился с Луны, а смотреть на девушек не желал вовсе — страх сорваться и вновь вытворить подобное заставлял его нервничать при виде каждой особы противоположного пола. В конце концов, он так и не узнал ничего от Эрзы о своей болезни, и этот факт добавлял больше переживаний к его и без того угнетённому состоянию. Он сел в противоположный конец зала, где не было ни единого посетителя. Телевизор, висевший на стенке, шёл как фон его мрачным мыслям. Вдруг он заметил того, кого точно не ожидал увидеть: длинный чёрный балахон, капюшон которого был накинут на голову незнакомца, ссутуленная спина; он, незнакомец, будто почувствовав на себе тяжёлый взгляд Драгнила, размял шею и кулаки. — Пожалуйста, меню. Не желаете наш фирменный кофе? — голос официантки, доносившийся будто издалека, заставил Нацу вздрогнуть. Он отвёл взгляд от фигуры и посмотрел на девушку. Она улыбнулась. Нацу отрицательно мотнул головой, но улыбку всё-таки выдавил, хотя далась она ему с большим трудом. — Хорошо, тогда я подойду позже.       Он вновь взглянул туда, где сидел незнакомец, но… никого не было, столик был пуст. Вырвался сокрушённый вздох, и Нацу принялся изучать список блюд, считая фигуру за галлюцинацию и сваливая всё на развивающуюся паранойю. Спустя время девушка, как и обещала, подошла узнать заказ. — Мне пожалуйста… — с улыбкой начал Нацу. — …стейк из телятины. С кровью.       Нацу удивлённо уставился на место напротив. Неужели он не заметил человека, сидящего почти перед его носом? Но по виду официантки, которая странно смотрела на второго клиента, было понятно, что девушка появилась очень неожиданно. Официантка кивнула. — Два, — уточнил Нацу. — И два кофе, вашего фирменного. — Ледяной тон пробирал до костей, отчего по коже невольно бежали мурашки. — В один из стейков побольше крови. И слегка не дожарить.       Нацу внимательно смотрел на девушку. Когда они остались тет-а-тет, он бесцеремонно изучал сидящую напротив, она же не отводила взгляда и с прежним холодом отвечала на игру в гляделки. Тёмные, почти чёрные карие глаза вдруг показались Драгнилу хорошо знакомыми, но Нацу тут же выкинул из головы мысль, что мог хоть где-то встретить её, ибо внешность была как раз-таки запоминающаяся. Девушка была красива, но её отчуждённый вид, минимум, отторгал. — Моргать не забывай, — усмехнулась она, складывая руки в замок. Кулон на браслете тихо звякнул, привлекая внимание — серебряный крестик лёг на затёртую поверхность стола. — Ты ведь… — Да. — В эту минуту принесли заказ. Незнакомка наблюдала за официанткой; уголки губ дрогнули, когда она заметила, как ёжится под её взглядом это несчастное существо. — Люси, — коротко уведомила она и взяла приборы. — Зачем ты пришла? — напряжённо спросил Нацу, тоже принимаясь за еду. — Просто, — пожала плечами Люси, отправляя полусырой кусок мяса в рот, — какая безвкусная еда. — Ты сама заказала это, — он брезгливо поморщился. Этот жест не ускользнул от внимания девушки, за что Нацу был удостоен зловещей ухмылки. — Бывают вещи неприятней недожаренного стейка… Верно, Нацу? — на этих словах Драгнил побледнел и, переставая есть, серьёзно посмотрел на Люси. Она с особым чувством превосходства отпивала кофе, её коварный взгляд будто заглядывал в душу.       Нацу вдруг стало нехорошо. «Будто внутри… копошатся». — Прости-прости, я не нарочно, — она поставила чашку с кофе на место и фыркнула. — Ваша еда и питьё безвкусны. — Ты была у доктора Скарлет… — «Доктора», — передразнила Люси. — …и сама привела меня к ней, — не обращая внимание на фамильярность, продолжил Нацу. — И ты была… — он запнулся, — там… — Не напрягайся. Ты едва ли понимаешь, что происходит, — Люси презрительно взглянула на Драгнила. — Жалкий, — будто не оскорбляла, а констатировала факт, выдала она. Но в миг выражение лица поменялось: вместо равнодушия вдруг появилась аура неприязни. — Я тебе вот что скажу, мальчишка — лишь один неверный шаг, и я, не задумываясь, вырву тебе сердце. Лично. — Взгляд Люси запылал огнём, от чего Нацу стало, мягко говоря, некомфортно. — Так что позаботься заранее о месте на кладбище, если не хочешь гнить в канаве, как все те, кого ты так безжалостно лишил души, — она цокнула, — не хочу возиться со слабенькими людьми. Будь моя воля, ты бы не сидел здесь, набивая утробу. Просто кое-кто слишком хочет быть святошей. — Хочешь сказать, что я жив только благодаря доктору Скарлет? — О, нет, дорогой. Не будь её, я бы нашла тебе более достойное применение, — нехорошая улыбка коснулась губ Люси, но моментально исчезла. Вновь девушка выражала только враждебность и презрение.       Люси встала и, положив купюру на стол, пошла было к выходу, если бы тишину кафе не нарушило вещание ночных новостей. — Громкое преступление взбудоражило N, жители города боятся выйти на улицу. Напоминаю, — говорила телеведущая, — что сегодня утром в центре города обнаружили труп зверски убитой девушки. Невероятные фото попали в руки журналистам. Полиция ничего не сообщает. Кто же неизвестный убийца: сумасшедший маньяк или новый Джек-потрошитель? Наш телеканал приносит соболезнования семье погибшей. Предупреждаю, что…       По телу прошла волна холода, и кожа моментально покрылась мурашками. Нацу завороженно смотрел на экран телевизора и судорожно соображал: неужели его дела «выплыли» наружу? Его вдруг прошиб холодный пот. Нет, быть того не может! Только не посреди мегаполиса, только не сегодня! Несколько дней сряду Нацу чувствовал себя прекрасно и не выходил из дома, даже мусорные пакеты пока что простаивают в коридоре. Он не помнил ни помутнения сознания, ни провалы в памяти, все дни проходили в приятной суете… А что сейчас? Он с удивлением обернулся на Люси и тут же поймал на себе злой взгляд. Рука девушки с лёгкостью схватила Нацу за горло; медленно глаза девушки заволокла тёмная пелена. — Твоих рук дело?! — прошипела Люси, сильнее сдавливая горло. — Я… нет… — задыхался Драгнил, не в силах пошевелиться, — клянусь, я… я не помню ничего такого. — Лжец!       Нацу чувствовал, как воздух заканчивается в лёгких и как паника подкрадывается и начинает заключать его в свои объятия. Но он не верил, что Люси на глазах у обескураженного персонала и сонных посетителей этого кафе вот так запросто лишит его жизни и спокойно покинет место. Нет. Он догадался, что Эрза Скарлет имеет над девушкой власть, а вот какого рода, Нацу не понимал. Зато прекрасно понимал, что без ведома Эрзы он не лишится жизни, Люси не позволит себе такой радости. В подтверждение этого Люси разочарованно, с примесью злости, закатила глаза. Её крестик вдруг мелодичным колокольчиком прозвенел по глухому помещению. — Ты… Тц… — рука освободила горло Драгнила. Он судорожно вдохнул побольше кислорода и потёр горло. — Если будешь сильно раздражать, я смогу обезглавить тебя без согласия Эрзы. — Ты что, — прохрипел Нацу, — и мысли читаешь? — Когда ты слишком громко думаешь, — не меняя интонации, ответила она. Крестик туго сдавил запястье Люси. — Какое нетерпеливое существо, — недовольно процедила девушка, пытаясь ослабить браслет. — Отведи меня к ней, — на этот раз голос был уверенней, и Драгнил даже удивился, откуда взялось это спокойствие и бесстрашие, — мы должны разобраться во всём. — Мальчишка, — Люси внимательно осматривала Нацу. Её взгляд выражал крайнюю степень недовольства и раздражения, от которых Нацу подрастерял свой пыл, но в намерениях всё-таки был серьёзен.Он с вызовом взглянул Люси в глаза, и ответом ему послужила насмешка и снова презрительный взгляд. — Когда взрослые разбираются в страшных делах, детишки должны молча играть в песочнице, — её рука коснулась взлохмаченных волос Нацу, и, потрепав Драгнила по голове, Люси вышла из кафе. — Долго, — недовольно отозвалась Скарлет на вышедшую из тени фигуру. — Будь добра так больше не опаздывать.       Эрза выпустила клуб дыма из лёгких и, поправив очки, перелистнула страницу какого-то документа. — Я не пёс, чтобы бежать по первому зову, — Люси опустилась на кушетку, прикрыв глаза. — У меня тоже могут быть потребности, например, в еде.       Эрза прекратила читать и посмотрела на собеседницу пылающим взглядом. Можно было подумать, что Люси сказала самые оскорбительные слова в адрес Скарлет и теперь понёсет страшное наказание. Несмотря на гнев доктора, Люси даже не удостоила её взглядом, будто нарочно пыталась вывести Эрзу из себя. На такого рода провокации психолог велась очень легко. Скарлет прекрасно понимала, что, даже заключив некоторого рода соглашение, Люси не станет беспрекословно подчиняться. С другой стороны, она, то есть Эрза, могла в любой момент отдать приказ, который её помощница обязана была выполнить, но давить на Люси не хотелось. А причины было две: попытка избежать напряжённых отношений и скрытый страх. Да, Эрза боялась потаённой силы Люси, что в любой момент могла вырваться на волю посредством гнева и желания пойти наперекор.       Люси едва заметно улыбнулась, но опять улыбка больше походила на усмешку. Эрза недовольно цокнула. — Твой страх чувствуется даже через барьер и контракт. — Замолчи. И намёков про еду я не хочу больше слышать. Ты знаешь, что произошло вчера ночью? — Ты про то кроваво-зверское преступление в центре города? Нет. Без понятия, — снова губы Люси изогнулись в издевательской улыбке. — Обойдёмся без иронии и фамильярности. — Эрза надела очки и, встав из-за стола, прошла к Люси и подала ей те самые документы, что совсем недавно изучала сама.       Люси лениво поднялась, просмотрела дело и, выразительно изогнув бровь, заключила: — Ну и извращенец же он. — Да, согласна, — Скарлет устало потёрла переносицу. — Ты внимательно следила за Нацу? — Если ты о том, причастен ли этот мальчик к убийству, то ответ нет. Я все дни, как верный пёс, следила за безвольным, бесхребетным… — Люси. — …и жалким существом. Кстати, насчёт верного пса. В последнее время на моей шее вдруг ощущается что-то тяжёлое и крайне неприятное. Не ошейник ли это? Мне не нравится, очень не нравится такой расклад, доктор Скарлет, — Люси встала и с вызовом взглянула на собеседницу. — Будешь дальше продолжать держать меня на цепи? Не боишься, что я начну скалить зубы? — серые тени заплясали на стенах, свет замигал и проводка заискрилась. — Хм… — после долгого молчания, Скарлет вдруг улыбнулась. Но взгляд доктора вовсе не соответствовал её улыбке. Холодный, расчётливый, он скользнул по Люси и остановился на браслете с крестиком. — Хватит козырять дешёвыми фокусами, милая леди. Пока твои способности запечатаны, ты — никто. И не стоит утверждать обратного, — Эрза хмыкнула, — пока что быть по-моему. И ты делаешь то, что говорю я.       Эрза вышла, громко хлопнув дверью, оставляя Люси наедине с собой и нескончаемой злостью, что чёрным сгустком жгла где-то в районе груди. Тени вновь начали исполнять свой адский танец, и девушка, усмехнувшись, прошептала: — Пешки тоже рубят, милая королева.       С этими словами Люси растворилась во мраке комнаты.       «Пора бы сорвать ошейник», — подумала она, сливаясь с сумерками приближающегося рассвета.