Если мир не изменит правила

Алоне показалось, что идущий ей навстречу молодой человек удивительно похож на ее Тома. Незнакомец не переступал, а скользил на скутере, подгоняемый горячим ветром и листвой. Конечно, это не мог быть Том, ведь он пропал на заводе пару дней назад, и с тех пор от него не было ни слуху, ни духу. Слегка склонив голову, девушка проследила, как человек скрылся из виду в конце улицы. Неприятное ощущение кололось под лопаткой, заставляя испытывать очень тревожные чувства. Том обещал приходить каждую ночь, каждый день, как только у него выдастся свободная минутка. Неужели он совсем не мог вырваться со службы? Выбитые глаза заброшенных строений таращились на одиноко бредущую по улицам фигурку и скалились черными провалами. Это была старая, незаселенная часть города, которую даже не стали восстанавливать после Столетнего Хаоса. Все дома и офисные здания располагались поодаль от этого места, у дальней границы. Здесь находился только завод – Алона видела его громаду чуть правее, за покорёженной и уже не действующей железной дорогой. Девушка тоскливо глянула в ту сторону. Без Тома рядом ей было не по себе. Откуда-то сверху пробивался зеленый солнечный луч, и в его отблесках кружилась пыль. Преодолев высокие ступени старого здания городской библиотеки, Алона уселась на холодный камень и посмотрела вдаль. В любом случае, если Том пойдет к ее дому, он выберет этот путь. Тревога и запах неприятностей словно были разлиты в воздухе, смешивались с серным ветром, гонимым с завода. Девушка обняла колени руками. И стала ждать. Том не явился ни к вечеру, ни на следующий день, и даже приложив усилие, Алона не могла придумать, чем еще успокоить нервы. Она металась из угла в угол, пока к ним в дверь кто-то не постучал. Девушка мигом спрыгнула со ступеней и побежала к входу. Радостных новостей не последовало. Открыв, Ал едва не застонала. – Что тебе надо здесь? – злобно бросила она. Ее тонкое, матовой белизны лицо светилось отнюдь не лаской и пониманием. Довольный Сорций важно прошествовал в комнату, держа руки сцепленными за спиной. Он поковырял пальцем футуристическую картину в массивной раме, в то время как его узенький глаз пытливо осмотрел Алону. Затем страт окинул взглядом прихожую, словно оценивая все, что попадало в поле зрения в материальном эквиваленте. После этого он изрек: ¬– Ты подумала над моим предложением по поводу того, что стоит проводить чуть больше времени вместе? – вместо приветствия поинтересовался страт, продолжая вальяжно мерить шагами пространство. – И не собиралась даже, – зло выплюнула Алона. – Жаль. А я-то решил, я тогда смогу проводить тебя посмотреть на то, что осталось от твоего бедолаги… как ты его называешь? Том? Рука девушки непроизвольно взлетела к лицу. – Ты… Мерзкий выродок, что ты сделал с ним?! – она сжала кулаки и тотчас налетела на ненавистного ей Сорция. Алона принялась колотить его кулаками в грудь и плечи, но он легко скрутил запястья девушки и зажал их одной рукой, уныло глядя на ее вялые попытки вырваться. – Нет, я-то ничего с ним не делал, ты не так меня поняла. Через две недели T4835W16 должен был вступить в новую должность. Но мы отменили эту часть. А вот ту, в которой требовалось стереть его память решил не пропускать… – гнусно захихикал Сорций. – Он теперь чистенький и свежий, без единого намека на все эти любовные глупости в голове. – Сволочь, – Алона обожгла Сорция взглядом. Потом еще, и еще. Она продолжала до тех пор, пока ее жених не забился в угол, теперь уже без тени улыбки на лице. ¬– Прекратить, – рыкнул он и тут же выпрямился. – Иначе я сделаю так, что ему станет еще хуже! Выбирай! Или я оставляю его в покое, и ты выходишь за меня замуж. Или мы продолжаем, как есть, но за здоровье твоего мальчика я не ручаюсь! В тоне его не прозвучало ни намека на шутку. Он смотрел на Алону внимательно, удивительно пристально. На ней был белый скафандр, красиво подчеркивающий формы. Сорцию чудилось, что он слышит шорох подвенечного платья в такт шагам, пока она будет идти к алтарю – самая красивая девушка из всех, кого он знал в этом городе. – Каков будет твой ответ? – Сначала ты дашь увидеть мне его, в последний раз, чтобы я убедилась, что он жив, – Алона вытерла пальцами слезы. – Иначе я не согласна. – По рукам. Разумное решение. Сорций знал, что уже победил. Теперь оставались лишь мелочи. Уже приближаясь к проклятому заводу, Алона пожалела обо всем, что сделала. Она пожалела о том, что рассказала когда-то о Томе своему отцу. Пожалела о том, что накануне разозлила Сорция так сильно. Но еще горше было от того факта, что из-за этого пострадал невиновный человек, который просто попался на пути адской машины, идущей к цели любым способом. Девушка вытерла влажные щеки. Освещённый тусклым светом тротуар вёл ее вдоль обшарпанных стен завода, обнесённых колючей проволокой, и только Сорций чувствовал себя в этой обстановке, как чебрис* в небе. Алона старалась идти подальше от него. -------------------- *такой птички тоже нет – Отпереть ворота, – Сорций кивнул бионику на КПП. – У нас тут внеплановая экскурсия. Охранник в будке за тонированным стеклом поднял шлагбаум, и посетители проследовали к массивному входу. Алона не помнила, сколько раз она бывала в этом месте, наверное, раз пять или шесть. Самым пугающим на заводе было то, что все бионики выглядели абсолютно одинаково. Мимо по коридорам пошел целый взвод роботов в серой одежде. Каждый из них носил табличку с первой буквой B, после которой шли непонятные цифры. Алона вздрогнула, когда один из этих роботов окинул ее странным взглядом. Он остановился на секунду, и в глазах его мелькнуло нечто – подсчеты, какие-то вычисления. – Не нарушать строй! – страт, шедший впереди подогнал отставшего, и Алона пошла дальше. Ей показалось, что за мгновение до того, как повернуть, темноволосый бионик снова посмотрел на нее – словно хотел что-то сказать. В воздухе висела особая тишина, зловещая и холодная, и от этого под лопаткой словно сжалась стальная пружина. После поворота мимо прошли еще два рабочих – с дредами, как у Тома. В одежде, как у Тома. С лицом, как у Тома. Неопытный глаз мог бы даже спутать их с ним, но Алона знала – он другой, его черты лица были мягче и человечнее. Девушка опустила голову вниз, чтобы больше не смотреть. – Пожалуйста, – Сорций явно наслаждался ситуацией. Он провел Алону к камере. Там, за прозрачным стеклом виднелась фигура. Сама камера находилась в дальней части завода, на пересечении двух его корпусов. Толстые стекла плотно облегали ее стенки и, уходя вверх, терялись в непроницаемой дымке в нескольких футах над головой Алоны. Том сидел на стуле и оставался недвижным, хотя пальцы его правой руки подергивались на колене. Табличка на его груди теперь отсутствовала. – Вот он, твой любимый. – Сорций чуть отодвинул жалюзи, чтобы можно было рассмотреть лучше. – Полегчало? Мы присвоим ему новый номер, как только его программа загрузится. Слезы вновь потекли по щекам. Алона не могла, да и не старалась сдержать их. – Пусти меня к нему. – О, дорогая, я не думаю, что это такая уж удачная мысль. Он сейчас на зарядке… – Я подожду, – с решительным видом девушка уселась на небольшую железную скамью возле камеры. – Нет, мы с тобой сейчас пойдем отсюда… Нас еще ждут дела, – Сорций деловито указал на часы. – Свадьбу нельзя откладывать. – Сорций, – Алона поднялась со своего места и медленно, как кошка, начала двигаться в его сторону. – Если ты не пустишь меня к нему, я сделаю так, чтобы вся твоя жизнь была похожа на Столетний Хаос. Ты проклянешь день, когда ты решил, что это удачная идея, пытаться взять меня замуж силой. Поэтому ты сделаешь то, что я тебе говорю. Иначе… – шипящий тон девушки смолк на полуслове, а Сорций тревожно покосился на ее заострившиеся черты. Что-то подсказало ему – Алона может и выполнить свое обещание. – Ты слишком многого просишь, душа моя. Но ладно. Думаю, это будет мой подарок на свадьбу, – все же процедил он, взвесив все за и против. Два часа прошли в мучении. Когда Алоне разрешили пройти к Тому, руки ее уже не тряслись. Ноздри улавливали слабый аромат смазки и техники, царящий повсюду. Кожей лица и рук девушка ощущала чуть заметное повышение температуры вблизи огромного аккумулятора, подключённого к бионику. – Том… – она взяла его холодную руку. Еще никогда он не казался таким безжизненным и пустым. – Мое… имя… T4895W17, – механическим, неестественным голосом пробормотал он. – Нет. Твое имя Том. Для меня, – Алона присела передним на корточки. – Ты помнишь хоть что-то? Обо мне… о нас? Глаза робота опустились. На одну долю секунды во взгляде мелькнула тень, но потом зрачки снова заполнила пустота. – В команде отказано. Подождите… – Том прикрыл ресницы. – Этого не может быть, – Алона крепче сжала его пальцы. – Как видишь, дорогая, после перезагрузки он немного не в себе. Но он придет в норму, – голос Сорция, скользкий, как шуршание змеи, вполз в барокамеру. Алона не слушала его. Карие глаза Тома снова распахнулись и посмотрели на нее. Точнее было даже сказать, сквозь нее, потому что бионик вряд ли видел дальше кончика своего носа. Алона отпустила его руку. На запястье робота мелькнул едва заметный шрамик. К сожалению, ошибки быть не могло – это точно был Том; он получил травму пару лет назад, порезавшись о металлический прут, торчавший из стены, когда спешил вернуться на завод до начала смены. Удивительно, насколько пусты были теперь его глаза. Как будто это не этот человек шептал самые теплые слова с утра на розовой траве. Как будто это не его губы умели целовать так горячо и сладко – для Алоны все это осталось в прошлом вмиг. Растворилось в каменном взгляде, в холодном ничто и в темноте, которая пришла так внезапно. Она вздохнула. Смотреть на это было тяжело и больно. Ее опасения оправдались, они с Томом никогда не смогут быть вместе. Прежде, чем оставить любимого – теперь такого же безликого, как все остальные бионики, Алона зажала в его пальцах фотографию. Они сделали ее однажды, в старом заброшенном парке аттракционов на пляже, где резвились, как дети, сидели на старых, нерабочих лошадях и делали вид, что действительно катаются на карусели. Это были замечательные дни. Алона не хотела верить, что все кончено. – Я все равно люблю тебя, Том, – она обняла напоследок бездвижные плечи. Рука робота дрогнула и немного сжалась. – Может, они и вырвали любовь из твоей памяти, но я буду думать только о тебе все оставшееся время моей жизни. С этими словами девушка вышла из камеры. Том посмотрел на свой кулак, где была зажата металлическая рамка с крошечным фото, и во взгляде его не мелькнуло ни тени осмысленности.