The Close One

«That right there was the biggest mistake you've ever made.» Katherine Pierce / Katherina Petrova «Это была самая большая ошибка в вашей жизни». Кэтрин Пирс / Катерина Петрова 1920е, Чикаго.       Кэтрин провела рукой по перилам, ограждающим зону танцпола от укромных столиков с диванами, вздыхая – прекрасное место было уничтожено из-за дикий охоты на вампиров, а точнее – на конкретных - первых в своем роде. Улыбка все еще появлялась на ее лице, когда она вспоминала испуганные и напряженные лица первородных вампиров, которые убегали из города, сверкая прятками. Приятно видеть, как охотник стал дичью, хотя бы на мгновение.       Запах тлеющей травы забился в ноздри, и Кэтрин неожиданно чихнула несколько раз. Голова закружилась, как она услышала:       - Старайся не вдыхать, - опоздало предупредила вторая девушка, посещающая недавно разоренное заведение, стоя с посреди танцпола с букетом засушенных цветов. Кэтрин переместилась к барной стойке, запрыгивая на нее, не смущаясь обнажившихся ног из-за короткого платья, которое она выбрала для вечера.       - Как долго ты будешь творить свои магические орошения? - вампирша поправила локон, пытающийся сбежать из аккуратной прически неестественных волн. Отказавшись от парика-каре, Кэтрин проявила чудеса ловкости, собирая да подкалывая свои волосы заколками и шпильками. – Я не хочу опоздать.       - Уже соскучилась по мужскому вниманию? - темнокожая девушка, прикрыла глаза и прошептала заклинание, позволяя дыму от букета стелиться по полу. Откинув остатки травы в сторону, она внимательно следила за поведением переливающейся субстанции, пока та не застыла над конкретным местом.       - Я не хочу упустить эту возможность, - Кэтрин улыбнулась своему отражению в сломанных зеркалах, а потом заметила, как ее собеседница, махнув рукой, глубоко втянула дым в себя. – Это опасно - игры с прахом и пеплом. Ты не шаманка и не шувани. Связующая магия, мертвая магия…       - Меня всегда умиляет твой способ говорить мне о моих недостатках, Кэтрин, - улыбнулась девушка. – Ты же знаешь, что пришлось прибегнуть ко многим отравляющим способам, чтобы остаться рядом с тобой, выиграть тебе время.       - Ты едва вернулась, - возразила бессмертная, прикусывая губу. – Возможно, нам стоит пересмотреть…       - Кэтрин Пирс, - резко остановила вампиршу ведьма, заставляя ту посмотреть на нее. – Это взволнованное выражение лица не подходит твоей лисьей натуре. Я знаю предел своих сил.       - И ты дважды превысила их, - Кэтрин подняла соответствующее количество пальцев для наглядности. – Ты должна прекратить магическую практику, Эмили.       - Неколдующая ведьма рода Беннет, - девушка усмехнулась. – Какой это был бы позор! – Эмили подарила Пирс мягкую улыбку. – Я освободилась от всех оков, чтобы помочь тебе, Кэтрин. Ты спасла меня, я спасу тебя.       Кэтрин слегка недоверчиво наклонила голову, а потом спустилась с барной стойки, поправляя наряд. Ведьмовский долг жизни – приятный бонус для вампирши, которая неожиданно для себя оказалась в нужное время, в нужном месте. Тем более, для нее было отдельное удовольствие – полакомиться этими пресмыкающимися перед магией связи цыганами, которые давным-давно оказали ее папаше «услугу» по скрытию позора.       - Ты закончила? – слегка надула губки Кэтрин и тут же улыбнулась – Эмили кивнула, подтверждая, что собрала достаточно информации среди этой разрухи. Попрощавшись с ведьмой, которая пропустила их в разрушенный бар, девушки вышли на улицу ветреного ночного города, не замечая, что их также заметили.       - Идем, - подхватив под руку Беннет, Пирс прошмыгнула на вампирской скорости к концу улицы, не почувствовав далекой слежки. Бессмертная остановилась на расстоянии в один дом до места, где предполагалось нахождение желанного мужчины. Вопросительно посмотрев на подругу, Кэтрин повертелась перед ней, а Эмили засмеялась, отмечая:       - Не мне оценивать твой наряд, особенно твои длинные и очень открытые ноги.       - Мы должны выудить из него нужные нам знания, Мила. Я просто пользуюсь тем, что мне дала сама природа, как и ты – между прочим, - указывая на круглый медальон с внушительным желтовато-зеленым камнем, свисавшим среди нитей жемчуга. Эмили состроила рожицу и подняла украшение к своим губам, нашептав ему заклинание – тут же преобразившее кожу и цвет глаз. Светловолосая, синеглазая Эмили со слегка смуглой кожей выглядела необычно, но завораживающе.       - Тебе тоже стоит…       - Нет, я уверена в своей неотразимости, - Кэтрин подмигнула и повела подругу к входу в бар. Из-за закрытых дверей доносились смех и музыка – ночь была в самом разгаре. Певица пританцовывала на сцене в такт заметной импровизации музыкантов, а гости в большинстве своем танцевали. Кэтрин медленно начала обводить взглядом помещение, периодически ловя улыбки молодых людей, пока не остановилась на внушительной фигуре светловолосого мужчина, устроившегося недалеко от сцены в веселой компании.       - Попался, - прошептала вампирша, незамедлительно направившись к нужному столику. Рядом с желанным молодым человеком устроилась милая пара – люди, которые старались поддерживать разговор сквозь музыкальный хаос. Кэтрин отпустила руку подруги, предпочитая сначала освободить им места, и остановилась около столика, но молчала, пока ее не заметил высокий мужчина с гладковыбритым лицом, белесыми бровями и смеющимися яркими глазами. На его лице быстро пробежала искра узнавания, и он расплылся в приветственной ухмылке:       - Незабываемая Екатерина Петрова, - его голос был глубоким, внушающим незнакомый благоговейный страх, но вампирша не боялась – она знала его достаточно, чтобы быстро юркнуть к нему в объятья и позволить себя поцеловать в губы.       - Яр, мой ласковый зверь, - потрепав по волосы на его затылке, Кэтрин с грустью отметила, что скучает по его длинным локонам. Мужчина провел пальцами по ее скуле, словно окончательно удостоверилась в ее лице, и усадил ее рядом с собой, откидывая руку на спинку диванчика.       - Эти голубые глаза, - вампирша коснулась его виска, склоняя голову к плечу, рассматривая их. – Никогда не могла устоять.       - Что привело тебя ко мне, Катюша? – он говорил на английском языке почти без акцента, но имя девушки произносил специфично заметно не на неамериканский манер.       Кэтрин хитро улыбнулась, опустив взгляд, давая понять, что о присутствии лишних ушей за столом. Яр быстро избавился от пары, не удивившись подсевшей за столик замаскированной Эмили. Его глаза окрасились на мгновение непривычно светло-желтым, словно отсвет лунного диска на снегу, и он быстро оглядел ведьму, замечая:       - Кровь Беннет, Салемское наследие.       Эмили не испугалась разоблачения – Пирс уже в красках рассказала, что за мужчина – Яр, и какие способности живут в нем многие века. Она вежливо поприветствовала его, сохраняя без эмоциональный взгляд.       - Поведайте мне, - напомнил Яр свой вопрос, продолжая улыбаться. – Зачем вампир и ведьма пришли к вечному оборотню?       Девушки переглянулись, и Эмили решительно вытащила сложенный в несколько раз листок бумаги. Оборотень пододвинулся ближе к столу, принимая и раскрывая лист. Несколько мгновений его глаза изучали написанные слова и нарисованные знаки, а потом он медленно опустил записи на поверхность стола, усмехаясь:       - Кем ты себя возомнила, ведьма Беннет, Моцартом или Леонардо Да Винчи? Или Сайлосом, Кетсией? – Яр взглянул на Кэтрин, а потом взмахнул рукой, словно отгоняя мошку. - Создать новое заклинание с нуля – это редкий талант. Разве ты не знаешь, почему ведьмовские гремуары – это собрание сочинений не одной жалкой магички, а целого клана, ковена? – Оборотень, казалось, чувствовал омерзение к выявленному факту – попытки создать новое. – Написать новое заклинание – это тебе не копировать знакомые ингредиенты и заменять их по наитию. Создавать заклинания, проклятья, новую магию – это дар с рождения, от любимой Матушки-природы.       - Я давно практикую… - начала Эмили, почувствовав раздражение от едва прикрытых оскорблений ее способностей.       - Знание нот не гарантирует создания симфонии, а различие оттенков цвета – пейзажа. Я знаю настоящих творцов магии, а ты – девочка – не одна из них. Возможно, ты способна воспроизвести жалкое подобие этого связывающего, усмиряющего проклятья для погружения во… смертный сон бессмертного. – Яр фыркнул, опустив пятерню за смятый листок. - Хотя я слышал, что подобное уже создано и воплощено в простейшей форме холодного оружия за много лет до вашего рождения, и, кажется, у его использования есть цена – как минимум одна жизнь.       Кэтрин широко распахнула глаза, услышав, что уже создан способ упокоить бессмертного вампира, попыталась развернуть разговор, давая Эмили прийти в себя.       - Что плохого в том, чтобы развиваться и пытаться создать что-то свое, м, Яр? – проворковала Пирс, пальчиком поворачивая лицо мужчины к себе. – Эмили усердно старается, чтобы обезопасить меня от небольшой угрозы. Разве это не благородный жест?       - Небольшой? – повторил оборотень, заглядывая в глаза двойника. – Ты решила найти способ «успокоить» бессмертного, как минимум, вампира, но я знаю больше. - Он гадко улыбнулся. – Первородный все еще ступает по твоим следам, угрожая расправой, не так ли, Кэтрин Пирс? – внезапно назвав ее другим именем, Яр изменился в голосе:       - Ты же беглянка, трусишка Кэтти, никогда не оглядываешься назад, никогда не хочешь встретить бой лицом к лицу… - Его рука поднялась на уровень ее шеи, пальцы едва не ухватили за горло. - Начиная с печальной истории самоповешивания в глухой лачуге…       Вампирша дернулась от него, вздрагивая от вялого прикосновения оборотня. Ее лицо потемнело от красочных эпитетов и ярких напоминаний, а Эмили подскочила с места, как на ее плечо опустилась ладонь нежданного посетителя бара. Оборотень с улыбкой повернулся к новому собеседнику, оглядывая темноволосого молодого человека снисхождением и слабым узнаванием. Кэтрин же напротив – вжалась в сидение, прошептав имя:       - Элайджа.       Первородный вампир, появившийся перед ними, мягко настоял на том, чтоб Эмили села на свое место, и присоединился к компании, не отрывая взгляда от оборотня, который приглядывался в нему в сфере объявленного имени, как вдруг щелкнул пальцами и показал на лицо Элайджи.       - Я помню тебя, один из первородной семейки, - Яр был доволен своей четкой памятью. – Где остальные твои родственники? Особенно мне интересен тот, чьи клыки были сточены… Он еще жив?       - Моё имя – Элайджа, - спокойно произнес сын Майкла. – Я помню тебя. Ты хладнокровно убил лидера и создателя Двора Чудес на глазах его гостей.       Яр ухмыльнулся, пожав плечами, словно постоянно слышал подобные новости о себе. Он явно не чувствовал угрозы и неприязни, исходящей от первородного.       - Яромир из рода Святославичей, - представился оборотень на иностранном языке, слегка склонив голову и приложив руку к груди – напротив сердца. Элайджа без труда понял его, как и Кэтрин – только Эмили осталась напряжена от произнесенной фразы и появления первородного. Майклсон перевел взгляд на двойника и со слегка ядовитым тоном поприветствовал ее:       - Здравей, Катерина, - вампирша посмотрела на него с опасением. – Все-таки, слухи о твоем печальном погребении в провинциальном городке оказались ложью.       Кэтрин скорчила вялую улыбку, понимая, что она оказалась в ловушке. Эмили посмотрела на нее вопросительно, заметно напряженная от соседства с опасным, древним вампиром. Ее пальцы потянулись к листку, вяло лежавшему между ней и оборотнем. Яр заметил это движение, краем глаза касаясь напуганной сложившимися обстоятельствами Катерины. Быстро обдумав созданную ситуацию, бессмертный быстро сообразил решение.       - Я догадываюсь, что у вас с ней старые счеты, - вальяжно заметил Яромир, без труда приподнимая наброски нового заклинания. – Но, кажется, Катюша решила помочь первородной семьи избавиться от настырного внимания Разрушителя, - продемонстрировал записи оборотень улыбнулся. – Ты же хотела заключить сделку с первородными в обмен на это заклинание?       Кэтрин смутилась, обращая свое внимание на смотревшего на ее лицо Яромира. Он протягивал ей руку помощи, несмотря на произошедшие обвинения в нахальном желании творить собственные заклинания такого уровня, но у вампирши не было возможности и шанса разбираться в мотивах сей поступка, и она незамедлительно кивнула. Сомнения в глазах Элайджи читались без труда, но девушка уже пришла в себя:       - Играть с вами в догонялки – занятное времяпрепровождение, но, согласитесь, лорд Элайджа, - пожала худенькими плечиками Кэтрин. – Наша игра растянулась на века – пора уже идти на компромисс. За годы скитаний и пряток я собрала достаточно информации, чтобы понять, что больше, чем мою голову, Клаус желает упокоить Разрушителя, охотника, идущего по вашим следам.       Эмили старалась поддержать ловкие рассуждения Пирс улыбкой, удивляясь ее способности изворачиваться в почти захлопнутом капкане.       - Я как никто другой, - вампирша положила руку на сердце, почти слезно говорила, - я понимаю, что значит – чувствовать себя преследуемой дичью на охоте, - ее глаза сверкнули, а Элайджа слегка повернул голову, словно мог ощутить щепотку вины. – Поэтому мое предложение – избавить первородную семью от назойливого внимания охотника на вампиров в обмен на мою жалкую жизнь – это равно приятная сделка для обеих сторон.       - Ты хочешь, что бы я поверил, - Элайджа выпрямился и сложил руки перед собой в замок на столе. – Что ты решила создать заклинание для убийства Разрушителя?       - Это слишком громкое заявление – убийство! – Яромир ткнул пальцем в нарисованный символ. – Очень мало в мире настолько сильных ведьм, способных умертвить первых в своем роде… Усыпить навеки вечные – иссушить, лишить сил – оставить лежать без возможности очнуться и освободиться – это – при некоторых корректировках, - оборотень прищурился, глядя на записи. – Такое заклинание будет под силу роду Беннет, но я вижу, что жертва будет нужна, а также долгая зарядка, чтобы созданное новое заклинание прижилось, не убив тебя, Эмили.       - Значит, усыпить, - задумался Элайджа, элегантным движением поправляя пуговицу на жилете, словно вспоминая что-то. Яромир кивнул и ласково улыбнулся Кэтрин, которая поняла, что первородный вампир мог попасться на такую слабую наживку. Эмили нахмурилась, уставившись на свои разработки после услышанного от оборотня.       - Я с удовольствием и безвозмездно дам пару советов для создания этого заклинания, - продолжил великодушничать Яр. – Как вы знаете, лорд Элайджа, - он словно смеялся над званием первородного. – Я близко и давно знаком с магией. Я помогу Катерине избавиться от вашего внимания по доброте душевной.       Первородный задумался на пару минут, оставляя своих собеседников ждать его реакции. Кэтрин нацепила благодушную улыбку, а Яр предпочел пригубить своей давно нетронутый напиток. Эмили наконец-то добралась до своего листка с записями, быстро убирая их со стола.       - Никто не убедит меня в вашей бескорыстности, Яромир, - отозвался Элайджа, слегка наклонившись вперед, - Но я готов рассмотреть эту сделку всерьез, если у нас получится создать подобное заклинание.       - У нас… - аккуратно повторила Кэтрин, сглатывая комок. Эмили повернула голову и уставилась на вампира, который без труда повторил:       - У нас, Катерина, - Элайджа встретил ее напряженный взгляд, не давая шанса увернуться. – Я также давно и близко знаком с Разрушителем, и выделю время на помощь тебе и мисс Беннет в этом нелегком деле по его поимке и усыплению навеки вечные. Февраль 2014       Алиция резко повернулась и подняла взгляд на второй этаж, словно услышала свое имя, произнесённое в мольбе и тихим шепотом. Ее глаза скользнули по холлу, в котором копошились уборщики, покрывшие тело почившего гибрида подготовленным пакетом для трупов. Прошло несколько часов с появления на пороге Майкла, и девушка прошептала заклинание, проверяя себя – нет, она не одурманена – никто не воздействует на нее. Связь с первородной семьей была крепкая, словно вросший в землю корень, но она уже чувствовала, как магия клятвы растягивается, стараясь дотянуться до чего-то. Раганович покачала головой – пытаясь стереть бесполезные предположения, и вернулась в гостиную комнату с бутылкой воды, за которой выходила.       Ловя слабый взгляд Элайджи, сидевшего в задумчивой позе в кресле, Алиция прошла к диванчику, на который положили Кэтрин Пирс, чье горло после атаки первородного охотника уже исцелилось. Ведьма чувствовала уловимую жалость к знаменитому двойнику Кетсии, своего предка, а еще удивленно наблюдала за крепкой магической нитью, ведущей от сердца Пирс. Приглядевшись, Алисия предположила, что кто-то близкий решил связать жизнь с бессмертной. Очевидная догадка – дочь – Надия Петрова. Раганович печально подумала, как тяжко может ощущаться по другую сторону эта временная смерть. Наверное, дочка в ужасе, ожидая – возобновиться ли это соседствующее ощущение близости по магическим нитям.       - Ты молча осуждаешь мое решение, Алиция? – внезапно произнес первородный, видимо ожидавший ее реакции на произошедшее. Ведьма взглянула на него из-за плеча, и снова перевела взгляд на Кэтрин.       - Я молча осуждаю снятие защитных чар с этого дома из-за необходимости устанавливать связи с бессмертным миром после победы над Сайлосом и Марселем, - спокойно ответила девушка, отходя в сторону и сделав пару глотков из принесенной бутылки. Вода освежала, даже бодрила, но Алисия чувствовала усталость и надоевший тихий, но раздражающий шум в ушах.       - Я молча осуждаю свою наивность… - прошептала себе под нос ведьма, не думая о том, что Элайджа ее слышит. Первородный расцепил руки перед собой, поднимаясь со своего места и как-то односложно спросил:       - Какой выбор у меня был, Алиция? – она посмотрела на него с прожигающим осуждением. – Отец откровенно признался в своих грехах, что не делал никогда, решил найти альтернативу… Каким человеком я буду, если не дам шанс собственному отцу?       Алисия почувствовала не сглатываемый ком в горле, внезапно вспоминая, как недавно Клаус припечатывал брата словами о наследии отца – Майкла. Раньше девушка старалась не концентрировать свое внимание на этой постоянной напряженности между старший братом и младшим – этот несменяемый взгляд на первородного гибрида – с ожиданием и усталостью. Так смотрит родитель на ребенка, безуспешно пытающегося завоевать его признание.       - В прошлом году твой собственный отец хотел стереть вас с лица земли! Он не откажется так просто от желания убить Клауса, а Виктор – ты помнишь о нем? Бессмертный Волк, который потерял всю свою семью из-за Майкла! Думаешь, он позволит этому охотнику дожить до седин? Не может же тебя так пронять эта его бравада о жажде семейного счастья? Это наивно…       Элайджа посмотрел на нее с откровенной болью и ненавистью, как будто она топтала его надежду на видение того будущего единства и примирения. Возвращаясь к разыгравшейся сцене в холле, когда Майкл начал вещать о таинственной и многолетней организации – что превратилась из жалкой секты в крупную сеть исследовательских центров, оплетающей человеческие ресурсы в жажде победы над бессмертной заразой.       Задав свой вопрос о едва оставляющем след в веках – Августине – группе безумцев-ученых, которые в своих подвалах и пустошах медленно, но верно шли по пути накапливания знаний о мире, Майкл дождался ответа прежде, чем продолжить.       - Я слышал о людях, которые безуспешно пытались воздвигнуть людей на вершину пищевой цепочки, - неопределенно в тот момент ответил Элайджа. – Фанатики. В разное время они прибегали к ведьмовским ковенам, к человеческим лидерам, оборотням, заселявшим территорию Америки… Иногда объединялись под этим именем – Августин. Кол одно время заинтересовался ими – но они исчезли раньше, чем создали реальную угрозу.       - Или хорошо скрывались, - ловко украл ведение разговора Майкл, игнорируя напряженный взгляд Алиции, которая прикусила губу в ожидании. – Вы жили в постоянной спешке, несмотря на бездонное количество бессмертного времени, как и я… Мы жили в человеческом мире, прогибая их под себя, внушением и силой, но никогда не заглядывали в эти самые подвалы…       Кэтрин напряглась и замерла, ожидая следующей информационной затравки, понимая, что Майкл не с проста начал распинаться о людской цивилизации – о мире, за которым бессмертные наблюдали чаще с усмешкой, чем с опасением.       - Возможно, если бесконечная война природы, магии, баланса может быть закончена, когда все обратиться вспять при помощью чуда человеческой науки… - Разрушитель пожал плечами, а Раганович возразила:       - Магия вне законов, прописанных людьми, доказанных ими экспериментами и жертвами. Она древнее и могучее, чем людская память и человеческий мозг может охватить!       - Природа имеет свои законы. Магия имеет свои законы. Наука также придерживается этой линии, - спокойно отразил слова девушки вампир. – Исключая магическую силу – ведьмы – относятся к смертным, к людям. Бессмертие же – этот Святой Грааль для науки и алхимии – противно этой же природе, которая каждый раз ищет лазейки и способы приземлить безграничную силу. Сайлос и его существование, его гибель только подтверждают это.       Элайджа переглянулся с Алисией, рассудительно спрашивая отца:       - Ты хочешь уничтожить бессмертие с помощью науки и магии, которая доступна людям? Ты хочешь стать человеком? – последний вопрос казался святотатством в отношении того, кто создал целую бессмертную расу в угоду удовлетворения своей гордыни.       Майкл промолчал минуту, опустив взгляд, и оглушающе произнес:       - Я хочу вернуть свою семью.       Алиция фыркнула, отворачиваясь от раскрывающегося бреда. Кэтрин закатила глаза, а Элайджа не сводил глаз с отца.       - Никлаус никогда не согласиться пожертвовать бессмертием, - глухо проговорил первородный, стараясь не упустить изменения в реакциях Разрушителя. - И ты это знаешь.       - Я хочу вернуть свою семью, Элайджа, - повторил Майкл и, издав слабую усмешку, подчеркнул: - Разве Никлаус уже не нашел и не вернул свою… стаю? Произнесенный вопрос не требовал ответа, несущий только личное оскорбление по душе благородного и верного старшего брата, потерявшегося от такого прямого заявления.       - Лекарство от бессмертия было создано Сайлосом и Кетсией, - громко заявила Алисия. - Тайна его состава похоронена с ними. Неужели люди прибегнут к магии, чтобы спросить у почивших в Завесе создателей бессмертия?       Майкл с легким раздражением посмотрел на ведьму, не собирающуюся поддерживать его идею. Разрушитель слегка оглянулся, оценивая обстановку и своих слушателей, сообщая:       - Есть люди, которые положили поколения, жизни ради защиты от нас, охотники из смертных. Столетиями они маленькими шагами шли по пути изучению нелюдей и бессмертных. Они способны подарить нам этот шанс.       - В обмен на что? – напомнив Клауса, Раганович сложила руки на груди. – Такие громкие обещания не строятся на благотворительности. Первородный охотник кивнул, подтверждая:       - В обмен на посильную помощь в предоставлении ингредиентов.       - И какие это ингредиенты? – Алисия вмешалась в разговор, почувствовав опасность, и попыталась подать знак Кэтрин – беги, разгадав недавнее оценивание обстановки Разрушителем. Пирс не успела среагировать - Майкл резко повернулся, перехватывая и обезоруживая вампиршу, чье тело рухнуло у стены. Вкусив ее крови, он быстро оценил привкус знакомой травы и перевел взгляд на Элайджу, который заметно агрессивно отреагировал на поведение отца.       - Один из них сам пришел в этот дом, - без труда указал на двойника Майкл. – И я ее заберу, но тебя, сын, - я спрашиваю – разве ты не желал воссоединения семьи? Разве ты не думал о том, что мы были б счастливее, оставшись людьми? Позволь показать тебе… Первородный вампир небрежно засунул одну руку в карман брюк, а вторую – стиснул в кулак, оценивая происходящее в свете сложившихся обстоятельств. Алиция с вызовом смотрела на Элайджу, чувствуя привкус разочарования, когда он не ответил в ту же секунду отказом.       - Я дам тебе время на раздумья, - Майкл повернулся к Кэтрин, склоняясь к ней в попытке поднять ее и уйти, как услышал:       - Оставайся здесь, отец, - Элайджа некоторое время не мог сдвинуть взгляда с бессознательной девушки, но потом – прямо посмотрел в лицо Майклу. - Мне нужно уладить дела в городе прежде, чем оставлять его. У меня нет роскоши бросаться в безумные авантюры.       Алиция в тот момент, казалось, была оглушена решением, но молча сдержалась, дожидаясь, пока Разрушитель в качестве жеста доверия – оставил Кэтрин в особняке – а сам направился по известным ему делам от нового благодетеля – Августина. Элайджа перенес Петрову в гостиную, опуская на диван, а сам – опустошенно осел в кресло, сохраняя тишину до момента возвращения Алисии с бутылкой воды. После ее оглушительной речи о недавнем прошлом, замечании о сущности Никлауса и его родного отца, первородный прикрыл глаза, ненавидя сложившуюся уродливую ситуацию в их семье.       - Элайджа, - позвала Алисия его, заставляя увидеть ее. – Если те слухи, что я слышала об Августине – правда, но не какая-то продвинутая химическая лаборатория, которая будет разгадывать секретную формулу бессмертия и панацеи от него. Они - живодеры, маньяки и безумцы!       - Что ты могла о них слышать, Алиция? – недоверчиво склонил голову первородный. – Твои несомненно растущие познания в магии и в ее практике – не отменяют того факта, что тебе еще тридцати нет!       Ведьма собиралась что-то сказать, но тут же передумала, обращая свое внимание на Кэтрин. Шепот вновь ласкал уши зовом имени наследницы Кетсии, но она игнорировала его. Громкие шаги известили о возвращении Майкла – и Алиция резко подскочила со своего места, замечая, как приходит в себя известная беглянка. Разрушитель нашел их с многообещающей улыбкой и тут же оказался около двойника. Ведьма отошла на пару шагов назад, концентрируя взгляд на них, крепко сжимая руку в кулак. Элайджа стоял на своем месте, не делая попытки остановить отца.       - С возвращением, Кэтрин Пирс, - позвал Майкл девушку, встряхивая ее за плечи и поднимая с дивана, позволяя глазам вцепиться в беспомощность недавно обескровленной вампирши. – Ты будешь слушать меня беспрекословно и выполнять каждое мое слово. Ты не будешь пытаться сбежать или снять внушение.       Катерина Петрова попалась в капкан бессмертного охотника на вампиров, вынужденно соглашаясь с его постулатами, которые он продолжал произносить, обезопасив себя и сына. Алиция не моргала, пока Майкл не отпустил девушку, позволяя ей вяло сесть на диван, и спросил Элайджу о возможности выпить после насыщенного дня.       Первородный сын кивнул, указывая рукой на выход, взглянув на подавленную волей Разрушителя Кэтрин. Майкл коротко отдал приказ – не выходить из комнаты до его возвращения – и первым покинул гостиную. Элайджа задержался в дверях, расслышав слова Петровой:       - Будь вы прокляты, - вампирша держала голову опущенной, когда к ней подошла Раганович. Ведьма села рядом, ожидая, как стихнут шаги и голоса, и прошептала заклинание. Кэтрин узнала слова магии против прослушки и взглянула на Алицию. Наследница Кетсии холодно вытянула сжатый кулак перед собой и раскрыла его – на ладони поколись сухие цветы вербены, которые тут же обернулись в дымчатую субстанцию:       - Дыши, Кэтрин, - просто сказала Раганович, держа дым под контролем. – Тебе нужна воля, чтобы освободиться. – Недоверчивый взгляд двойника был понятен, и усмешка украсила губы Алиции:       - Тайна миссии и безопасность агента.       Петрова приоткрыла губы, не уверенная в том, что правильно поняла мотив ведьмы, но кивнула и сделала глубокий вдох, позволяя опаляющему воздуху с вербеной атаковать легкие. Кашель был недолгий, но тяжелый, и сквозь болезненные ощущения от спиливания невидимых прутьев клетки, Кэтрин Пирс прошептала:       - Спасибо.