The Close One

«Let the past be the past». Damon Salvatore «Пусть прошлое останется в прошлом». Дэймон Сальваторе       Ночная метель нарушила дорожное сообщение, но крепко держась за луку седла одной рукой, а второй – за поводья – девушка всматривалась в бесконечный снежный лес. Она надеялась, что не заблудилась в этом природном великолепии, а наводки от той смешной ведьмы-провидицы были верны. Ей повезло, что своенравная дамочка, наследница Кетсии, заглянув одним глазом в будущее, в другим - в прошлое – решила, что в настоящем вампирше необходимо найти третьего, но самого важного потомка сил древней ведьмы.       Казалось бы, простое задание по поиску и привлечению в ряды табора Валентина. Вампирша множество раз вытворяла подобные трюки, пока была в стройных рядах шувани, но этот экземпляр – наследник Подвластия – скрыт от всех своей могущественной силой.       Валентин описывал его как легенду, о которой шепотом рассказывают на ночь глядя, а он - вещал на общих обедах в центральной столовой Веселого замка. Предписывая ему ценность равную Сайлосу, в угоду которому они служили, связав нитями дикой клятвы восьми ковенов.       Вампирша потерла глаза, ненавидя слепящий снег, и тут заметила, тонкую и гибкую линию дыма, путавшуюся в верхних сосновых ветках. Направив лошадь к желанному ориентиру, девушка через двадцать минут выехала на снежную поляну с уютным, но небольшим домиком, примкнувшем к дальней кромке леса.       Стук напряг своей равномерностью, а сопровождающееся кряхтение позволило ей поверить, что она нашла кого-то в этом лесном царстве. Справа от домика в неопрятном полушубке с топором наперевес трудился старик, изредка потирая руки от холода, но усердно колол дрова.       Он заметил незваную гостью, когда она уже спрыгнула с коня и почти вплотную приблизилась к его дому. Слегка скрючившись, мужичок медленно повернулся на посторонние звуки. Вампирша сглотнула нервно, понимая, что и в этот раз проиграла – придется начинать заново собирать информацию, искать в старых данных новые ориентиры.       Светло-желтые глаза старика оглядели ее с легким интересом, но бессмертная не торопилась начинать разговор – разочарованно уставившись на него.       - Замерзла-поди, - произнес теплым, но хриплым голосом старик на местном наречии. – Пойдем-ка в мою хижину, погреешься у печки. Или баньку растопить?       - Мне не холодно, - улыбнулась девушка, озадаченно понимая, что чувствует себя персонажем сказки про Снегурочку, о которой слышала в Веселом Замке от приезжих с Севера.       - Как тебя сюда занесло, красна-девица? – прищурив от наивной улыбки глаза, мужичок покачал головой. – Чай заблудилась пургу ночную?       Ей пришлось кивнуть, чтобы не сеять подозрения на свой счет. Она вымоталась в этой бесконечной дороге, теряя время, которое бессмертная могла бы потратить на поиски матери.       - Пойдем, - старик, покачиваясь, побрел к своему домику, махнув рукой на пристройку, чтобы вампирша смогла привязать свою лошадь. – Отдохнешь, сил наберешься, я как раз испек хлеба поутру. Давай-давай, - подгонял девушку юркий старичок.       Оказавшись в сенях, вампирша вздрогнула от количества сваленных в углу шкур животных: от мелких хищников до волков. Дедушка быстро ее провел глубже в домик, в общую комнату, указывая на скамью поближе к печке.       Простая, но практичная обстановка понравилась ей, с любопытством она разглядывала резьбу на деревянной мебели, пока не услышала вопроса:       - Как звать-то тебя, гостья нежданно-негаданная?       - Надя, - вежливо отозвалась вампирша, скидывая с себя мех. – Я прошу прощения за …       - Ой-да, - сразу прервал ее старик. – Ко мне только лось да волчок заглядывают – еще чуть-чуть и забуду, как слова произносить. Давай, медку хмельного – прогреешься!       - Я не… - Надия Петрова запнулась, не рискнув отказаться, и кивнула.       Старичок заулыбался, показывая редкие, желтоватые зубы, начав накрывать на стол. Смущенно потоптавшись на месте, бессмертная медленно прошла глубже в комнату, стараясь не мешать занятному дедушке в деле приветствия незваной гостьи.       - В ногах правды – нету, садись-садись, - морщины крупными бороздами украшали его улыбающееся лицо, а негустая борода торчала ежиком. Надия последовала его просьбе, пытаясь оценить свой уровень жажды – ей не хотелось бы наброситься на дружелюбного жителя лесной опушки.       Кружка с хмельным медом, поднятым из подполья, со стуком приземлилась перед Петровой, и дедушка, наконец-то, прекратил мелькания и сел напротив гостьи. Надя под пристальным взглядом сделала несколько глотков, поражаясь букету вкуса в простом напитке.       - Вкусно, - пробормотала она, пригубив еще несколько раз. – Благодарствую.       - Если ж благодарна, - мило хмыкнул старик. – Поведай мне, что вампирша-иностранка забыла в краях полярных волков?       Надя резко выпрямилась, едва не подавившись медом. Очаровательный дедуля-отшельник смотрел на нее пристально, бесстрашно, его желтоватые глаза, почти потерявшие свой цвет от старости, осознанно вглядывались в нее. Раздумывая над правильным ответом, Петрова потеряла драгоценные секунды, как дед одним взмахом руки пригвоздил ее к скамье. Слегка кряхтя, он наклонился и поднял из-под стола деревянный кол с резьбой в форме, напоминающей эфес меча.       - Подождите, - запаниковала Надя. – Я не собиралась вредить Вам, дедушка!       - Дедушка? – ахнул старик, словно вспоминая, что он немолод. – Хотя – да, верно. Дедушка, - хмыкнув себе под нос, мужичок почесал подбородок. – Рассказывай, Надя, не юли.       - Я ищу наследника Кетсии! – сразу сказала она, понимая, что перед ней колдун, достаточно опытный, ведь ее контр-заклинания не работали против его магического связывания. – Охотника. Первого из Пяти.       Старик вздохнул, подпер щеку кулаком, свободным от кола, и без особого любопытства спросил:       - На кой? Зачем тебе сдался, скажи на милость, охотник на ведьм и на вампиров? Ты, моя дорогая, бессмертная колдунья должна бежать прочь от такого противника?       - Я ищу его в уплату долга перед Бароном, Валентином, - Петрова нервно поясняла, пытаясь понять, каким образом его взгляд способен подавлять любое проявление непокорного ответа в виде лжи.       - Умывшийся кровью Валентин? – отозвался дед. – Теперь становится яснее.       - Вы знаете его? – решилась на вопрос вампирша.       - Слышал, видел, там да сям. Годков-то мне многовато, - вновь тепло улыбнулся старик. - Но зря ты пришла ко мне, Надя, или поздно… Мне уж уходить скоро.       - К-куда? – ошалело проговорила она, как громкий топот копыт раздался во дворе.       Старик перевел взгляд на промерзшее окно, не удивляясь хлопкам и скрипам открывающихся и закрывающихся дверей. В дом широкими шагами зашел высокий и крупный мужчина со светлыми волосами, собранными в тугие, плетенные вокруг ушей косы.       Стряхивая с себя тулуп, он не стеснялся в выражениях относительно недавней погодки, чувствуя себя как дома.       - … Оп-па, - наконец-то незнакомый великан заметил неподвижную гостью в комнате. – А я думал, что ты – старый – тут воешь волком, а ты – не один.       - Да, нашел компанию для посмертия на свою седину, - хмыкнул старик, чуть не подпрыгнув вместе со своей скамьей, когда великан опустился рядом с ним. – Это – Надя. Она пришла в поисках наследника Кетсии, первого из пяти.       - Тебя-что-ль? – без зазрения совести сдал знакомого новый собеседник. Старик лишь вздохнул. – Вот вовремя-то. Ты – в гроб собрался, а тебя девица ищет! Как звать тебя, красавица? Давно я таких очаровательных барышень не встречал!       - Надия Петрова, - решила ответить вампирша. – А Вас как звать…?       - Яромир Святославович, - выпятив грудь, заявил великан. – Петрова? – повторил фамилию девушки мужчина, словно вспоминая что-то и вглядываясь в ее лицо. Надя неловко кивнула в подтверждение неизвестного вопроса.       - Ее Валентин заслал по мою душу, - просто сказал старик. – Дурак, однако. – Охарактеризовал Маркоса хозяин дома.       - Согласен, - кивнул Яр и одним глотком осушил кружку Нади. – Неизлечимая у него дурь с Магией Связи. Стоило только остыть кострам инквизиции над ведьмами, как он вновь увлекся поиском и хищением чужого. Горбатого могила исправит, ха!       - Этого и могила не исправила… - отозвался старик, прикрывая глаза. Надя переводила взгляд с одного на другого, пытаясь подобрать правильную тему для завязки разговора. Яромир вновь наполнил кружку и с удовольствием хлебал из нее.       - Для чего бы ни желал заполучить меня Валентин, - медленно говорил наследник Кетсии. – Ты пришла поздно. Моё время пришло.       - Мне очень жаль, - неуверенно произнесла вампирша, пытаясь выразить соболезнования без подтекста разочарования. – Возможно, Вы можете предположить, кто следующий в вашем роду унаследует Подвластие?       - Ха! – гаркнул Яромир, испугав Надю. Голубые глаза светлого великана сверкали, а дед лишь пожал плечами, позволяя своему другу коварно и таинственно произнести:       - Он и наследует, красавица. Всегда – он. – Яромир наслаждался непониманием в глаза Петровой. - Первый из пяти, если быть точнее – один единственный.       Июнь 2014       Лукас Райт.       Этим простым именем представился своим арендаторам один из наследников Кетсии, раскрывая только часть своего настоящего звания, скрывая свою идентичность, известную Ядвиге Вериго, которая с удовольствием копалась в будущем, выискивая пути возвысить свой ковен.       Былая предсказательница несла дар Провидения подобно венцу, данному свыше, не понимая, что это проклятье, но он смог скрыться с ее радаров, оставив имя – Кристиан Берд в записях в насмешку, смешивая факты.       Кристиан Лукас Райт, по линии матери - Берд. Кристиан – имя, дарованное отцом, приютившего его после объятий безумной матери, а Лукас – имя, дарованной этой же матерью, желавшей защитить сына и продавить по своим правилам мироздание: обратить пугающую силу, поглотившую ее ребенка.       И он был благодарен за те жалкие года, вырвавшие его из сущности могущественного дара – Подавления. Но теперь, ему было все равно, как его называют. Снова.       Колдун плюхнулся на кушетку, устало застонав от долго бдения и скульптурной позы около спящей матери будущего дитя природы – Белой Волчицы. Желанный дар перерождения от жрицы красных ягод. Будущий отец сидел в кресле, опустив голову, подпирая висок стиснутым кулаком.       Ожидание билось в его недвижимой позе, но он не смел уходить, проводя в дни в компании двух наследников Кетсии, безмолвного тела своей нареченной и двойного сердцебиения нерожденных волчат.       Кристиан посмотрел над собой, рассматривая разрисованный потолок, изображающий то ли библейский сюжет, то ли очередную фантазию Маркоса о Величии своего табора. Медленно колдун перевел взгляд на сидевшую на кровати Алицию Раганович, с удовольствием прощупывая их связь друг с другом. Он словно пил из чистейшего источника, позволяя могуществу циркулировать между ними, позволяя ей черпать силы из своего бесконечного запаса.       Интересно, как скоро она осознает? Она так стойко воздерживается от проникновения в его сущность, что ему хочется подколоть ее по поводу глупости этого невежества.       - Ты отлыниваешь? – бдительный папаша мог вцепиться в него когтями, но предпочел сначала спросить. Кристиан оценил попытку гибрида выглядеть победителем в ситуации, когда ему остается быть наблюдателем.       - Я зарядил помещение достаточным уровнем магии, позволяя заклинанию работать, - развел руками Берд, отклонив голову, чтобы пересечься глазами с Майклсоном, наконец-то, поднявшего взгляд на мага. – И я проголодался.       Кристиан подался вперед – к журнальному столику, на котором возвышались закуски и графины с напитками. Валентин щедро сдабривал их пропитанием, оставляя около дверей, так как Раганович накрыла комнату защитным колпаком, позволяя Берду концентрировать свое могущество внутри помещения. Слопав несколько кусков сыра и вяленного мяса, колдун в два глотка осушил полный до краев стакан с водой. Желанного насыщения Кристиан не получил и фыркнул, как резко Алисия оглянулась на него:       - Не смей! – рык донесся до него в приглушенному варианте, но он лишь пожал плечами, улыбнувшись:       - Милая моя новобрачная, - забавлялся над своеобразным обрядом сочетания, произошедшим между ними, - Ты все соки из меня вытягиваешь! Пожалей меня, м? Я всего лишь человек!       Гибрид обеспокоенно взглянул на свою суженную, и Кристиан смекнул, что Майклсона стягивает привязанность к светловолосой девушке, лежавшей в магической коме. Стоит отдать ему должное – бессмертный сохранял нейтрально-настороженное внимание к происходящему, не давая гневу и обеспокоенности выходить за рамки своей сущности. Он вынужденно доверил самые драгоценные жизни своей личной ведьме, которая опутана клятвой, и тому, кто способен эту связь разорвать.       Черт, Кристиан поймал себя на мысли, что восхищается Никлаусом Майклсоном, как вдруг услышал:       - Прекрати притворяться, что тебе наплевать на нее.       Голос Клауса звучал отчужденно – каждое слово доносилось из того вакуума, в котором он существовал в ожидании рокового дня.       - Но я все же предупреждаю, - гибрид встретился глазами с Кристианом, показывая волчий желтый блеск в них. – Кристиан Лукас Берд, не смей играть жизнями моих детей и моей жены.       Раганович обняла себя руками, поежившись от несуществующего холода.       - Ох, полился пафос, – нахмурился Берд. – «Кристиан Лукас Берд, не смей играть…» - передразнил важный тон Майклсона колдун и тихо усмехнулся. – А это даже не мое имя.       Клаус неопределенно посмотрел на него, услышав присказку, но решил не реагировать на вредного наследника великой ведьмы. Кристиан хотел бы развязать словесную склоку, чтобы притупить дни, тянувшиеся бесконечно долго, особенно в этой забавной напряженной компании.       Майклсон выглядел опустошено, пусть и менялся на глазах, стоило Маркосу или Аннет заглядывать на огонек – и становился той привычной, нахальной в своей самоуверенности и могуществе, версией. Лукас засунул пятерни в волосы, растрепав их, стараясь не думать о том, какую на самом деле сделку, заключил Клаус с Валентином. Задумчиво касаясь глазами Алисии, дремавшей от усталости, Кристиан чувствовал слабую злобу на то, что его потащат в этот омут грязной договоренности из-за единственной на свете ведьмы, которую он желал. Чью силу он боготворил.       - Разве это не ослепляет? – вслух произнес наследник, стараясь удержать свой голос от дрожи. – Такая рабская преданность. – Он не называл имен, но Клаус молча перевел взгляд на Алисию. – Иногда мне кажется, что я недостоин даже касаться такой чистой в своей верности сущности. Она прекрасна.       Майклсон посмотрел на колдуна с заметной усмешкой, снисходительным взглядом родителя, который знакомится с молодым человеком своей дочери. Кристиан поджал губы, задетый молчанием в ответ на свое откровением, и заявил с неожиданной тяжестью в голосе:       - Я не подведу, - неяркое обещание, но уверенное. Первородный приподнял брови от мнимого удивления, и Берд продолжил. – Мне следует загладить свою вину.       Гибрид тяжко вздохнул, не ожидая от колдуна какой-то необычной информации. Кристиан укусил нижнюю губу и устало опустил голову, признаваясь:       - Это моя вина, отчасти… в том, что вашим детям приходится проходить через это… Будучи в утробе матери – хвататься за магические нити, чтобы просто появиться на свет, - Колдун краем глаза замечал, как меняется взгляд первородного. – Я чувствовал в Кэрри … магию, опасную, навязанную и стискивающую ее бессмертие в цепких лапах. Я был уверен, что это проделки Сайлоса! – Кристиан ударил кулаком по колену. – Древняя, дикая, жертвенная и привязанная магия – бурный поток смешанных магических нитей – один в один, как у него. Ей могли запутать разум, ведь она была у него в плену! Он питался ей, я знаю.       Клаус стиснул зубы, едва не клацнув ими в грудном рычании от нарастающего гнева.       - И я отправил ей серьги, мое дерьмовое наследие. Они напрямую связаны с моей силой, которая опасно бесконечна. Я полагал, что он поиграл с ее разумом, спутал сердце… Ваша любовь была настолько сильная, крепкая, что ее поведение казалось навязанным. Я был уверен, что Сайлос отплатит тебе за свою жену, но я просчитался из-за Селины. Жрица красных ягод зародила в ней свой дар, используя себя и мужа, который был упокоен моим мечом. Ее живая магия создала чудо.       Алиция приоткрыла губы, пытаясь совладать с болью и отдачей по их связи с Кристианом. Он сидел смирно, стихнув перед гибридом. Майклсон приподнял подбородок, сохраняя осанку и жалкое самообладание.       - Ты хочешь сказать, - Клаус чеканил каждое слово, - что ты подавил дар Святой Волчицы?       Кристиан повернул голову, встречая ожесточенный взгляд гибрида, и подтвердил:       - Моя сила нарушила его целостность. Тот магический дар, который позволил бы твоим детям родиться без каких-либо трудностей. Из-за меня одно твое дитя питается за счет другого. Я не желал этого… - хрип вырвался из глотки Лукаса, когда гибрид резко бросился вперед и перехватил его горло, поднимая с диванчика, заставляя цепляться носкам ботинок об пол.       - Ты – причина, по которой она оказалась во Дворе Чудес, - желтые глаза оборотня сияли в тьме, поглотившей белок. Рычание рвалось из груди Майклсона. – Надеюсь, ты не уповал на то, что чистосердечное признание смягчит меня?       - Клаус! – Алисия вскочила со своего места, ощутив трепыхающуюся связь с Кристианом. – Клаус, отпусти его! Он всего лишь пошатнул магию Селины, настоящий урон был нанесен позже. Маркос все равно нашел способ, чтобы привести их сюда! Из-за тебя.       Колдун кряхтел, а потом прикрыл глаза, издав слабый смешок, и его сила вырвалась из него – начав играться с миром в паре с уже заряженным магией воздухом: гнила еда, мебель заплясала на месте, а стены - осыпаться. Алиция в испуге накрыла спящую будущую мать коконом, оказываясь на полу около кровати, но Клаус не боялся этой вспышки и выждал несколько мгновений перед тем, как отпустить.       Лукас упал ему под ноги, начав одержимо кашлять, проверяя повреждения на шее. Гибрид глубоко вдыхал и выдыхал, совладав со своим гневом, пока не оглянулся на едва отошедшего от его хватки колдуна.       - Так просто вышло, - пожал плечами Берд, сидя на коленях перед милостью первородного. – Я не желал вредить ей. Им.       - Но ты навредил, - отрезал Клаус, поднимая руку в желании ударить смазливое лицо наследника Кетсии. Колдун усмехнулся, напоминая:       - Не тебе меня судить! - Кристиан говорил четко, словно нанося удары рапирой. – Ты сам грешен в этом! Они здесь из-за тебя! Они всегда будут в опасности из-за тебя. Не отрицай, - наследник Кетсии махнул рукой, позволяя магии исправить посеянный ею хаос. – Она – твое сердце, а твои дети… Только тот факт, что ты – их отец – настоящее испытание! Они будут нести это сквозь жизнь, сквозь кровь, сквозь их волчьи сердца.       Клаус скривился от этих словесных порицаний и отвернулся, резкими шагами отдаляясь от того, кого желал разодрать. Кристиан едва не посмеялся над попыткой гибрида смириться с откровением, демонстрируя достоинство великодушного короля.       - Природа, мироздание, судьба – весь мир будет испытывать их на прочность, потому что они – твои потомки. От своего происхождения не сбежать. Ты прекрасно знаешь это, Никлаус Майклсон. Твоя плоть и кровь – твое наследие обречено жить в твоей тени и твоем величии. – Кристиан поднялся на ноги, обходя столик, становясь напротив гибрида в трех шагах. - А тебя ведь не будет рядом, не так ли?       Майклсон оглянулся через плечо прежде, чем повернуться лицом к наследнику Кетсии. Он приподнял подбородок, пока Лукас громко дышал, не отводя взгляда от первородного. Алисия выжидательно смотрела на Клауса, стараясь не пугаться докатившейся до нее уверенности Берда в своей правоте.       Никлаус молчал около минуты, складывая руки на спиной, стиснув одну ладонь в кулак. Кристиан стоял, догадываясь, что гибрид непременно отреагирует.       - Что же тебя так задевает в сложившейся ситуации, Кристиан Лукас Берд? – медленно начал говорить Майклсон, и колдун нахмурился.       – Ты никогда не был моим верным поклонником или помощником, одержимый только своей силой и могуществом Алисии. – Полностью владея собой Клаус излагал факты с подчеркнутой уверенностью. - Попытки очаровать Кэролайн не выглядели даже намеком на серьезные намерения. И тебя мало волнует судьба моей семьи, не так ли? – Кристиан с трудом выдержал взгляд Клауса, сделавшего шаг к нему. - Скажи мне, Первый из пяти, наследник Кетсии, Великий охотник, - перечисляя звания своего собеседника, гибрид выделял каждое слово, словно прославляя героя. – Каким образом тебя сковала тень и величие твоей прародительницы!?       Колдун заметно дернулся, получив встречный каверзный вопрос, казалось, его оглушили слова Майклсона, но улыбка быстро осела в уголке губ Берда, и он резко заявил:       - Бабушки, - и Алисия, и Клаус озадаченно переглянулись. – Кетсия - не просто моя прародительница, - с удовольствием от удивленных лиц пояснил Кристиан. – Она – моя самая настоящая бабушка. Моя бабуля, которая прокляла меня на вечное перерождение в теле потомков, в ожидании упокоения великого и неповторимого Сайлоса. Лукас пожал плечами, похлопав невинно глазами, и добавил:       - Я несу свой подвластный дар сотни лет, потому что присягнул ему. И пока неумолим был Танатос в своем возвращении, я, как Гипнос*, брел в безумной дреме, от смерти к смерти, ожидая встречи, чтобы навечно усыпить его в ответ.