The Close One

«You know, one thing I've learned on my time on this Earth… be careful what you wish for.» Elijah Mikaelson «Ты знаешь, одно я усвоил за свое время жизни на этой планете… Будь осторожен со своими желаниями». Элайджа Майклсон       Розалинда Райт, в девичестве Берд, была одержимой.       Сумасшедшей. И потомственной ведьмой.       Несколько лет в лечебнице для душевнобольных, прописанных любимым папочкой, не добавили ей ясности ума, и только открыли ей пугающее будущее.       Будущее, в котором ее единственный и долгожданный сын окажется в клетке, как животное, скованное неизвестной сущностью, избранный ею.       И у нее родился опасный план, во исполнении которого она стала успешно притворяться нормальной.       Влюбилась, родила от любимого мужа мальчика, но ни на минуту не забывала, что ее сын в опасности.       Ей удалось продавить магию, использовать краткое мгновение между его жизнью и той смертью, усыпляя сущность самого бога сна.       Розалинда Райт успешно завершила свой план, не думая о том, что провидение всегда обманчиво.       Ведь от будущего не сбежать, и даже тот факт, что оно тебе известно, - часть этого будущего.       Ее сын был пленен из-за того, что она хотела его спасти.       Был использован, закован, и это сломило ее, убило в ней душу, убило остатки ее светлого разума.       Поэтому, когда арктический волк явился на помощь, Розалинда отступила и вырвала остатки себя из своего ребенка, оставляя того в неведении. И ушла в огненную бездну, когда представился случай.       И цена спасения до сих пор преследует ее сына, которого она нарекла Лукасом*. Июнь 2014       Ее сердце остановилось.       Кристиану не нужен был сверхъестественный слух, чтобы понять это. Один взгляд на Клауса, оказавшегося на расчерченному линиями полу, рассказал об этом. Волчье сердце, сияющее в гибриде, взмолилось о пощаде, крошась от горести потери, связанного с ней существа. Майклсон едва мог вздохнуть, склоняясь к ледяному полу лбом, пока сидел на коленях, напротив Алиции.       Раганович тихо роняла слезы, также ощутив отголоски трепыхающейся клятвы верности бессмертной семье.       Время пришло.       - Поддерживай магию в ней, Алисия! – громко сказал Лукас, не давая ни гибриду, ни ведьме провалиться в тьму оглушающего горя. – Мы должны вытащить из нее детей, пока ее тело не поглотилось ее бессмертием.       Ведьма кивнула, закусив губу, и Кристиан с улыбкой отметил резкую собранность в ее магических трюках: она вцепилась в источник – Клауса – словно в родник со священной водой, сохраняя поток на грани с полным осушением гибрида.       Майклсон, стиснул зубы, принимая эту опасную для него передачу. Его глаза горели кровью, тьма играла под веками изломанными линями, рык вырывался сквозь зубы, украшенные клыками бессмертной сущности оборотня.       Понимая, что ему предстоит вырвать детей из тела Кэролайн, Лукас мысленно оценил свои шансы на неудачу. Ему следовало бы заранее побеспокоиться об акушерке или необходимом враче, но у них не было подобной роскоши. По крайней мере, наследник Подвластия был способен вернуть возрождать мертвых, почему бы не помочь родиться живым?       Подходя к кровати со скальпелем, Берд припомнил, в какой из жизней был лекарем, как резко вздрогнул от яркой силы, проснувшейся в теле будущей матери. Кэролайн открыла глаза, слабо подтянувшись и застонала от боли.       Кристиан охнул от белоснежных зрачков Форбс – словно луна поселилась в глазах девушки вместо ночного неба, обреченного сегодня на новолуние. Магия серебрилась вокруг нее, как колдун услышал позади себя четкое обозначение присутствия великой жрицы красных ягод:       - Селина, - зарычал Клаус, едва не обращаясь от переполнявшего его гнева.       Жена Сайлоса продолжала жить в теле Кэролайн осколком далекой сущности, связав себя с девушкой. Кристиан искренне не понимал желания людей сцепить свою душу с другими, обрекая себя на бесславное предназначение жертвенности во имя другого. Селина в теле Кэролайн зажмурилась, вновь застонав от боли.       Схватки. Она рожала естественным способом.       Колдун моргнул несколько раз, не веря, происходящему чуду, наблюдая, как намокают простыни вокруг девушки. Отложив скальпель, он тут приступил к посильной помощи, накрывая ноги девушки, освобождая пространство вокруг. Алиция неожиданно вскрикнула – ее отрезало от Кэролайн – Святая Волчица полностью раскрыла свой потенциал, пребывая в теле вампирши. Клаус тут же подскочил на ноги, оказываясь около любимой женщины, обхватывая ее за плечи, крепко сжимая ладонь.       Кристиан прошептал заклинание – его глаза озолотились, вспыхнув искрами. Призывая магию на помощь, он просчитывал опасности и могущество Святой Волчицы, и результат заставил его выругаться.       - Недостаточно, - прошипел колдун, вздрогнув от магического всплеска, идущего от тела Кэролайн. Ужас на мгновение сковал его, но у него не было времени на то, чтобы убиваться по поводу своих ощущений. Алиция откликнулась на его чувства, оказавшись рядом в похожей растерянности.       Переводя взгляд на защитницу, Лукас прищурил глаза от яркого синего цвета ее магического огня, забывая, что его видение все еще очаровано золотом. Проморгавшись, колдун отметил тепло ее рук, которыми она взяла его ладонь.       - Что происходит? – неуверенный шепот. – Меня отключило от них.       - Селина правит балом. Она сильнее нас, потому что ей благоволит природа – рождение ее наследия. Но что-то не так: клубок чистого порождения природы словно сдерживают, но им не хватит времени при таком расходе магии.       - Будешь ускорять? – неровно пробормотала Раганович.       - Риск, на который мы должны пойти, - Кристиан перевел взгляд на Клауса, который следил за ними, хотя заметно больше внимания уделял телу Кэролайн.       Берд тяжело выдохнул, оглянувшись вокруг себя. Словно мерцающие звезды, холодные, но многочисленные – его могущество окутывало сущность Подвластья, стремясь подчинить все мироздание.       Опасный дар, бесконтрольный в своей мании величия.       Кровавое поле цветущих маков под звездной ночью.       - Когда я паду, - голос Кристиана звучал набатом для Раганович, чувствующей его непонятный страх. Казалось, что его одолевает усталость и смирение перед естественным ужасом. – Проследи, чтобы ее напоили всей кровью жертвы. Это спасет Кэролайн.       Никлаус резко дернул головой, ухватывая части разговора магов. Алиция внимательно слушала и доверчиво кивала, чувствуя искренность колдуна.       - Иначе ее потащит в смертный сон. Селина затащит ее тот мир. – Неожиданное объяснение огорошило Майклсона на мгновение, но не удивило. Его тетушка полна сюрпризов.       - Проклятье. – Лукас выругался и усмехнулся. - Я слишком силен. Если я проникну слишком далеко, то и я утащу их всех. Дерьмовый расклад. – Наследник спрятал свои глаза ладонью, бурча вслух:       - Клаус, твоя тетка – неповторимая упрямица и самодура. Что Сайлос нашел в ней?!       - Поясни, что происходит, и что ты собираешься предпринять, Кристиан Берд, - отрешенно заговорил гибрид, ласково стирая со лба Кэролайн пот. – Разве мы не просчитали возможность кровавой дани волчице и количество магии…       - Просчитали, - кивнул колдун. – Только Кэролайн не выдержала. Она умерла.       Клаус поджал на мгновение губы, усмехаясь, прошептав себе под нос какое-то слово. Лукас уловил только латинское происхождение, ему показалось, что это было число.       - Селина взяла ее тело под контроль, но используя столько силы – она быстро тратит, и скоро покинет нас. Если до этого дети не появятся на свет, то Святая Волчица утащит и их, и Кэролайн в тот самый сон, в котором пребывала сама Селина.       - Почему?       - Потому что она - жрица рябины. Потому что она – Белая Волчица! Оборотень – страж.       - Страж на границе между мирами, - Клаус качнул головой, замечая краем глаза Сайлоса, маячившего около окна с застывшим выражением лица - маской покорности и ожидания. – Поэтому она смогла сквозь время призвать в свое тело Кэролайн, поэтому она могла погрузить в длительный сон Виктора…       - Да, и именно из-за нее великий и неповторимый Сайлос уснул. Добровольно, но, несомненно, из-за нее. Она словно заворожила его. Разве не забавно, что он выбрал блаженное ожидание вместо многолетнего исследования этого мира. Хотя, он появлялся тут и там – все равно продолжал ожидать на границе между мирами, пока покоилась и она.       Тяжко дыша, тело будущей матери снова напряглось от боли схваток, вцепляясь в руку гибрида. Алиция с мокрой тканью поспешила обтереть измученное лицо девушки.       - Ты собираешься ускорить процесс? – напрямую спросил Майклсон, встречаясь взглядом с Кристианом. – Насколько опасно?       - Безумно опасно, - эхом ответил маг. – Если я случайно подчиню и продавлю дар Волчицы, то погибнут они все. Моя магия – только моя. И она цепкая, опьяняющая.       - Но выбора нет, - заключил гибрид, обернувшись к телу любимой женщины, теряющей силы. – Как всегда, my love.       - Возможно, мне стоит… - начала Раганович, но Кристиан поднял на нее тяжелый взгляд, качая головой.       - Тебя уже отверг дар Селины. Я бы с радостью отдал тебе шанс на их спасение, моя дорогая, - колдун провел ладонями по своим предплечьям, словно пытаясь согреть озябшие руки. – Но судьба решила поиграть со мной. Когда я паду, ты должна будешь подхватить меня, Алиция. Иначе я поглощу всех.       - Ты страшный человек, …, - пробормотала Раганович, сглатывая. Вновь услышав свое давнее имя, Лукас улыбнулся и подмигнул ведьме. Она выругалась на непонятном языке, топнув ногой, накладывая дополнительные щиты и ограды – не давая любопытным членам Табора явиться к ним в эту пугающую ночь.       Кристиан выпрямился, разминая плечи и шею, готовясь к прыжку в бездну мерцающей магии, которая жила во имя него и из-за него. Многочисленные прожитые года, применяемые заклинания и простейшие магические стишки, сочиняемые наследником Кетсии – все оставляло след в мироздании. На плодотворную землю кидали магические семена и на бесконечном поле расцветали один за другим вечные маки, отравляющие и усыпляющие любого, кто ступит на это поле.       Надия боялась понимать уровень его могущества, но сам Кристиан не стремился осознавать свою силу: она его до смерти пугала. До сих пор.       Глубоко вздохнув и выдохнув, перевернув руки и демонстрируя тыльные стороны ладоней, колдун развел из слегка в сторону, напоминая статую божественного существа. Воздух вот него уплотнился, тьма засверкала вокруг него мерцанием космического пространства. Черты его лица менялись, волосы удлинялись и вились темными волнами, фигура вытягивалась. Одежда расползалась словно под действием кислоты – являя перед собой совершенную скульптуру какого-то духа, изображение которого можно встретить на страницах мифологических текстов.       Клаус поморщился: в нос ударил яркий запах расцветающих цветков мака. Видение Сайлоса с каменным лицом наблюдало за происходящим, а Алиция нервно сжала руки перед собой в мольбе. Тьма и холод окружил ее сердце, связанное с этой сущностью, которой являлся Кристиан Лукас Берд.       Многовековой и беспробудной в своем проклятья сущностью самого страшного дара Кетсии.       Раганович загипнотизировано смотрела на то, каким предстал перед ней колдун, опасаясь за свой рассудок, пока не почувствовала настойчивые попытки Валентина и Кола проникнуть сквозь сгусток ее щитов.       Медленно повернувшись к закрытым дверям, девушка протянула руки с прямыми ладонями, чувствуя жжение от всеобъемлющей и нервной магии Обреченного, учуявшей ее соседство. Он способен прожечь себе путь, нарушая целость покрова, но она не могла этого допустить.       Клаусу пришлось отпустить Кэролайн на подушки, метнувшись к ногам, чтобы принять ускорившиеся роды. Около него едва дышавшими статуями прибывали в нирване два наследника Кетсии, но его внимание было полностью сосредоточено вокруг девушки. Он сохранял хладнокровие, игнорируя все мучения волчьего сердца, сдавленного страхом за жизнь, с которой его связали.       Ощутив невероятное давление позади себя, Клаус не хотел оборачиваться, вздрагивая от голоса, который исходил из того, кем стал Кристиан. Знакомая и опасная мелодия, с неожиданными строками ложилась вокруг гибрида невидимой, но магически тяжелой сеткой, вытягивая из пространства остатки надежды, погружая в дремоту опиумного отравления.       Лукас напевал Колыбельную Волчонка, но его сущность передавала этот умиротворяющий напев словно похоронный марш, сверкая предостережением. Кэролайн резко открыла глаза, пронизанные лунным светом, и закричала. Клаус склонил голову, пребывая в какой-то дреме.       Он помогал родиться на свет своим детям, принимая их в этот мир, полный ужасов и несправедливости, темной власти и бесконечной защиты.       Первым появился сын. Гибрид охнул, пугаясь за то, что ребенок молчит, но его крик резко раздался в комнате. Алиция дернулась в сторону нового члена семьи Майклсон, улыбнувшись краем губ, но оставалась сосредоточенной на защите. Она боялась, что Кристиану помещает чужая магия, раскроет его истинный аппетит. Привкус горького опиума был на кончике ее языка.       Кэролайн захныкала и прорычала что-то, и Клаус быстро сориентировался – завернул сына в ткань, укладывая на подставленное кресло. Вздрагивая от боли, девушка едва приоткрывала глаза с угасающим в них светом лунного диска. Вместе с последней искрой в ее зрачках – на свет появилась наследница Святой Волчицы.       Гибрид сглотнул от тянущей боли внутри его сердца, ощутившей глубокую связь с этим ребенком. Его баланс и его наследие. Его дочь. Оглянувшись на первенца, Клаус с трудом осознавал происходящее, слушая сердцебиения детей. По-прежнему, ритм один на двоих.       Алиция дернулась, бросаясь к Кристиану, который прервал свой напев – магия озлобленно ответила ему, откидывая к стене. Грохнувшись на пол, колдун, возвращая свой облик оказался весь в своей крови, демонстрируя пугающий образ человеческого тела, лишенного кожного покрова. Кожа растворилась, оголив его мышцы, расползлась, вися кусками кое-где.       Раганович вздрогнула, опускаясь рядом с ним, накладывая защитные заклинания, гася его тьму. Клаус посмотрел на Берда, устало и искренне произнося:       - Спасибо, …, - Лукас не был уверен, что правильно расслышал слова благодарности, но подобно сладкой патоке разлилось в воздухе имя, данное при рождении. Его захватывала пьянящая боль, которую подавляла его сущность, унося его в бесконечную дремоту опиумного сна.       «Спасибо, Таддеус». Апрель 2014       Вылезая из машины, Кристиан нахмурился: неужели он забрался в глухой лес из-за потерянной силы. Сколько он его знал, его друг всегда был приверженцем путешествий и удовольствий. Его манили города, а не природа, несмотря на невероятную связь с магическим балансом.       Казалось, года, проведенные в дремучих лесах рядом с сестрой, действительно были ненавистны этому старому волку. Ведь он с удовольствием пускался в бега цивилизации, наслаждался ими, смеялся над копошением людей и восхищался ими.       Он жил вечно и не должен был за это платить, но из-за Лукаса ему пришлось вручить миру бесценный подарок. Надеясь, что он не превратился в старика или смертного мужа, Берд медленно пошел по подъездной дорожке.       Лес с многовековыми деревьями вокруг него пел, счастливо оберегая своего верного слугу и сына. Кристиан понимал, что природа окружила своего ребенка верным покровом защиты, сурово отталкивая любые магические поиски. Почему она не помешала ему так бесполезно потратить жизнь?       - Потерялись? – раздалось на крыльце, едва захлопнулась дверь входная дверь. Высокий, широкоплечий мужчина в клетчатой расстёгнутой рубашке с закатанными руками встал перед гостем, широко расставив ноги в темно-синих джинсах. Кристиан усмехнулся вопросу, надеясь, что чутье подскажет этому древнему оборотню, кто перед ним.       - О, - внезапно хлопнул в ладоши хозяин дома, спрыгивая с крыльца на землю, и раскрывая руки в объятье. – Ты все еще в этом теле, Таддеус? Вот ведь негодник!       - Давно не виделись, Яр, - попытался улыбнуться Кристиан Лукас Берд, с ужасом видя шрам на груди своего друга, демонстрирующий ту самую цену, которую принесли в жертву его очередной жалкой жизни.       Бесценный дар, хоть и восстанавливающийся орган, но по-прежнему великий.       Это хрустальное, снежное сердце арктического волка.