The Close One

«I told you: You either face your problems, or you run. I chose option 3.» Katherine Pierce «Я сказала тебе: Ты либо встречаешь свои проблемы лицом к лицу, Либо бежишь от них. Я выбираю третий вариант». Кэтрин Пирс       Май 2014       Смех застыл в его горле. Сознание осталось ясным, а тело - скованным ее узами смирения. Она успешно воспользовалась им и связью между членами табора, атаковала созданную ими магию связи – идеальный и могущественный источник энергии. И одно заклинание уложило весь могущественный табор Валентина.       Смешно.       Лукас не мог открыть глаз, лежа лицом в пол. Холодная и безжизненная поверхность ощущалась сквозь мутное и вязкое нечто, окатывающее его от кончиков пальцев ног до макушки. Запертый в своем теле из-за связи, в которую он ввязался только из-за беспамятной глупости, но никогда не боялся этих пут – его невозможно на самом деле удержать.       Ненавистно.       Кристиан задумался о прекрасной возможности – передохнуть от этого мира, лежа в уснувшем Веселом Замке, словно второстепенный персонаж сказки о спящей царевне. На краткое мгновение это сладкое желание отдыха и свободы обитало внутри его головы, но недалекая вспышка – слабое тепло, тлеющий огонь покрова – он прочувствовал ее угасающий свет.       Дерьмо.       Она иссушивает окружающий мир в единении с собой, не давая природному балансу вмешаться. Умно, несомненно, разумно с учетом количества упокоенных магов на квадратный метр. Но Лукас чувствовал гнев к этому проявлению самопожертвования, верностью на границе с глупостью – без какого-либо тормоза по защите своей силы и своей жизни.       Ему это не нравилось. Более того – его это бесило. Эта сила, которой она распоряжалась, - принадлежит ему. Он не собирается терять ее ни из-за первородной семейки, ни из-за сбрендившей ведьмы, склоненной перед ними из-за своей кровной клятвы.       Достаточно!       Кристиан резко открыл глаза. Забурлила вокруг него магия, вцепляясь в ее заклинание как в желанный кусок торта, но ломала зубы и когти – они предусмотрели его дар. Напрямую ее защиту не сломить. В то мгновение, как он сдул с нее огненный покров – она успешно закольцевала свою силу в каменную и неприступную стену. И попытка ее сломать – сломает и ее.       Черт, защитница!       Он искренне восхищался ее сутью и раскрываемыми способностями. Она стремилась к знаниям, развивала навыки и верно шла по пути могущества, перешагивая через человеческие лимиты. Кристиан сомневался, что когда-либо встретит подобную ей. Улыбка нарисовалась на оттаивающем лице колдуна.       Но – дудки – он освободится от ее тщательного продуманного проклятья!       Мерцала ночь позади его существа, космический холод окружил его магию – Кристиан моргнул, разыскивая эту лазейку внутри себя. Связь, созданную в беспробудной амнезии, греющую душу Маркосу, и цена свободы Надии. Натянуть и сокрушить.       Мгновение – и он свободен. Рассматривала ли Алиция такой исход событий?       Опираясь на руки, Кристиан медленно поднимался с пола, сел на колени подобно молящемуся монаху. Его глаза сразу же нашли одинокую фигуру, застывшую на собственном сидении, сложив руки на коленях. Открытые глаза, заметные волны волос и складки одежды – живая скульптура – королева на своем троне. Злая фея, наложившая свое проклятье на замок.       - Ты омерзительно наглая девица, Алиция Раганович.       Его голос был суховат, но громко раздался в безмолвном и пустом здании. Стряхнув с себя пыль и сухой пепел, явно магического происхождения – отдача от огненного покрова, Кристиан встал и потянулся, разминая замерзшие конечности.       - Расплата ждет нас с тобой рано или поздно, только боюсь, что твоя цена – это твоя смерть, а я не желаю рисковать больше и возвращать тебя. Я мог быть продавить тебя прямо сейчас, - он делал короткие шаги, приближаясь к девушке. – Откинуть назад твое время, твою связь с Майклсонами, оставить тебя без оков, чтобы ты смогла осознать свое могущество, свою свободу от законов магии. Ты, моя милая защитница, - лучшее, что есть в этом мире, и ты – моя.       Кристиан остановился около нее, присел на одно колено, мягко дотрагиваясь до ее недвижимых пальцев в желании взять ее руку в свою ладонь, но тщетно. Поднимая взгляд ореховых глаз на маску, в которое превратилось ее лицо, Берд проговорил неожиданное признание:       - Я могу вернуть тебя, разбудить, но ты никогда не произнесешь ни одного заклинания, ни проведешь ни одного магического ритуала, ни уловишь более магии… Я способен лишить тебя звания ведьмы. И ты будешь не нужна ему, но ты будешь свободна. И ты будешь моей. Мне жаль, что ты этого не понимаешь. Твой покров так силен, что ты не даешь себе это понять, - Кристиан потянулся к ней, ласково обведя пальцами щеку и скулу девушки. – Мы – две половинки одной сущности, расколотые, чтобы вершить жизнь и смерть. Ты будешь моей, потому что мы принадлежим друг другу.       Кристиан поцеловал ее холодные губы, собираясь исполнить опасную игру против ее проклятья, но влага покрыла недвижимое лицо ведьмы. Слезы скатывались из ее безликих глаз, обезоруживая могущественного и опасного наследника Кетсии.       - Это мольба? – прошептал Берд, задумчиво оглядывая каменные черты Раганович. – Мне жаль, но я хочу ее отклонить… Достаточно жертв принесено на алтарь первородного гибрида. Ты более не будешь…       Зрачки статуи сдвинулись, подарив ему умоляющий взгляд. Кристиан присвистнул, удивляясь ее упрямству и унижению. Она не моргала и не двигалась, оставаясь статуей, прикованной к этому креслу, но всем своим существом выражала покорность молитвы перед божеством. Лукас смотрел на нее несколько минут, оценивая и смиряя свой гнев перед этим раболепием. Возможно, он ревновал или завидовал Клаусу, но ему было все равно на проявление этих мелочных чувств. Наследник знал, что способен похитить ее из-под носа гибрида. Но не сегодня.       - Рано или поздно, я заберу тебя, - тихо пообещал Кристиан, проведя пальцами по ее подбородку. – Помни об этом. И не убегай от своих чувств.       Поворачиваясь к ней спиной, колдун не увидел, как глаза медленно вернулись в прежнее положение, слегка прикрываясь. Наследник Кетсии оценил окружающие путы проклятья, гордо кивая – она потрясающая – и она принадлежит ему – даже если она этого не понимает.       Краем глаза Кристиан заметил, как дышит Обреченный – не до конца скованный магией Раганович, и улыбнулся. Приступая к освобождению Табора Валентина от Сонного проклятья, Берд тяжело вздохнул, понимая, как долго и тяжело ему придется следующие несколько часов.       Июль 2014       Сладострастный запах цветков кровавого поля.       Он заглотил весь их аромат, чтобы восстановиться от призыва наглой и великой силы, и потерялся в этом сюрреалистическом сне божественного происхождения. Его сущность давно смирилась со своим бесконечном перерождением, она видела в этом свою жизнь и процветание. Величие, раскрывающееся в полном захвате и обращении всего сущего и магического в свою веру       Бойся, Бойся, Бойся!       Кристиан открыл глаза, не чувствуя своего тела. Он недвижимой куклой лежал на каталке, пристегнутый и завернутый в многочисленные повязки и бинты. Темное окно иллюминатора демонстрировало огни аэропорта. Его перевезли куда-то.       Запах волшебных мазей и растворов давил на его обоняние. Кажется, они пытались его спасти.       Он лишился кожи. Почти. Изуродованное тело, которое ощущалось чужим. Белок глаза был залит кровью, и светло-карий цвет казался грязным на этом фоне.       И ни капли страха или ужаса. Ни унции боли.       - Ты очнулся.       Она первая ощутила его присутствие в искалеченном сосуде, прощупывая их связь в вероятном желании разъединиться. Но у нее нет на это сил. И нет подходящего дара, пусть она и закрывается от него щитами. Она всего лишь неловкое деревце посреди кровавого поля маков, боится ворваться слишком глубоко своими корнями, чтобы стать единой с этой землей.       - Ты – страшный человек, Таддеус.       Кристиан приподнял уголок губ в подобии улыбки. Они аккуратно замотали его лицо, оставив щели для глаз, рта и носа. Она стояла около него, кутаясь в плед.       Алиция выглядела хуже, чем он ее помнил – его магия ощупала свое сокровище и принесла неудовлетворительный прогноз. Раганович была истощена. Вокруг нее все еще витали клочки магических заклинаний и ритуального действа – Лукас с неохотой отложил понимание увиденного, запоминая руны, которые она наносила на свое тело, а потом пыталась стереть – спрятать от него.       - Воды, - одними губами пробормотал Кристиан. Девушка кивнула, тут же поднося трубочку к его рту, позволяя сделать пару глотков.       - Я все еще, - он говорил медленно, словно пробуя слова, - не слышу благодарности.       Алиция замерла на мгновение и неохотно перевела взгляд темных глаз на него. Он смотрел выжидательно, словно хищник из засады, готовый вцепиться в горло, разминал мышцы перед прыжком. Она улыбнулась ему снисходительно и процедила сквозь зубы:       - Спасибо.       - О, не стоило благодарности, - четко произнес Лукас, сосредотачиваясь на восстановлении и лечении внутренних повреждений. Алиция прищурилась и великодушно рассказала:       - Тебя не смогли подлатать умельцы Табора, так как твоя магия сжирает их магию. Четверыми магами закусил, пока был в отключке. Маркоса это совершенно не порадовало, но он не выбросил тебя.       - И сколько я спал? – колдун не удивился реакции своей сущности на издевательство над телом, в котором она живет. Она могла проявить себя в экстремальных ситуациях.       Всегда проявляла.       - Одиннадцать дней, - сообщила ведьма могильным голосом. – Я полагаю, теперь мы знаем первое натяжение нити между нами.       - Между нами металлический трос, - усмехнулся Кристиан, наконец-то полностью восстановив свой голос. – Крепкий и нерушимый. Я с удовольствием буду укреплять его день за днем.       На лице девушки появилось отвращение – она бы с радостью обрубила бы все связи, но капля за каплей – их история начинала ее склонять к пониманию этого отвратительного собственнического убеждения наследника Кетсии.       - Ты невозможен в своей наглости, - прокомментировала Алиция с тяжелый вздохом. – Отпусти меня.       - Никогда.       Резкий и быстрый ответ. Он почти опередил ее просьбу, сковал звуком этого слова навечно. Ее попытки выпутаться несмотря на то, что теперь они крепко-накрепко связаны, - они его забавляли. Ее увиливания напоминали ему о рыбе, выброшенной на берег, старающейся всем телом доковылять, допрыгать, додергаться до водоема. Ей жизненно было необходимо оказаться свободной от него.       Как глупо.       - Что между нами, Кристиан? – прошептала тихо ведьма, оглядывая его изувеченное тело с жалостью. – Это не симпатия. Определенно не любовь, и даже не половое влечение!       - Тут бы я поспорил, - прокомментировал последнее определение молодой человек, смеясь одними глазами над ее скорченной омерзением рожицей.       - Это словно неприкрытая, бездонная и тянущая нужда, - слова довались ей с трудом, описывающие их общую черную дыру. Он поделился с ней своим миром, подсадил на свою силу, открыл ее безмерность. - Ты нуждаешься во мне.       - Я нуждаюсь в тебе, - эхом повторил колдун, смягчаясь перед ее запутанностью в своей искренности.       - Я нуждаюсь в тебе. – Сглотнула Алиция, признавая их истину. Кристиан помедлил, но повторил, также отражая:       - Ты нуждаешься во мне.       - И все же... – Раганович притихла, напуганная избранным путем своей мысли. Колдун шевельнул рукой, не чувствуя боли – только слабость. Его сущность опьяняла и дурманила его разум, но обезболивала. Алиция сморгнула слезы, когда он коснулся ее предплечья.       - И все же. – поставил точку Кристиан.       Маковое поле цвело круглый год под синим цветом горевшего деревца. Оно питалось огнем, помогало ему выживать и распускать свои цветы, но не пускало семенам расползаться по свету. Дремлющее дерево не стремилось к путешествиям, зная только это полянку, только эти звезды.       Алиция сделала шаг назад, засовывая руку в карман, и вытаскивая два идентичных бриллиантовых браслета. Два амулета от Аннет, один из которых был подарен когда-то Кэролайн, но выброшен из-за предыстории первородного гибрида и этой недо-принцессы. Кристиан моргнул, когда она кинула ему на живот украшения, зная уровень ее возмущения – он вторгся в ее личное пространство.       - Среди камней есть зачарованные тобой алмазы, поэтому они связаны. Они буквально отслеживающие устройства! Твоя магия привела Аннет к нам на порог!       - Глупости совершаются, - фыркнул колдун. - Кто знал, что на основе моих простых заклинаний над сверкающими камушками создадут связующие браслеты. Аннет ловко ими воспользовалась. И это Клаус вручил Кэролайн один из браслетов, отдавая дань девчонке, которая полюбила его среди красок французского двора.       - Но потому что они были созданы тобой, заметить их настоящее предназначение почти невозможно. Особенно, когда браслеты не рядом, – гнев питал ее, но она не повышала голоса, - если бы ты не вручил мне второй – я бы даже не поняла! Почерк твоей силы буквально сияет в причинах наших бедствий!       - Не переводи стрелки, пани, - Берд прикрыл глаза. – Никто не виноват в том, что Клаус - такой лакомый кусок, и, при этом, виноваты все одновременно. Ты сама питалась им, чтобы развивать свои способности и усиливать заклинания.       - С его разрешения, - возразила Алиция.       - Ой-да, - Кристиан с вызовом посмотрел на нее. – Какая разница! Когда он падет, помни, что не одним Маркосом и его бандой он сражен! Обреченному может быть и суждено поставить точку в существовании первородного гибрида, но его силы истощались не только из-за множества врагов этой бессмертной семейки, но и таких дружеских показателей верности. Ты внесла свою лепту, как внесла ее и Кэрри, и Ребекка и остальные члены его семьи.       - Прекрати предсказывать ему смерть. Он выходил и не из таких передряг. Сайлос…       - Он погибает, Алиция! – громче, чем хотел, сказал колдун. – Разуй глаза. Твоя преданность, твоя верность, даже неоправданная жертвенность застят твой взор. Просто, потому что ты не хочешь в это верить, это не делает этот факт меньше правдой! Он расплачивается за свое Величие, за свое наследие и за всех, кого он выбрал своими близкими. Он сам это понимает, разве ты не видишь?       - Ты не прав, - она смогла вымолвить в ответ, поджимая губы.       Берд глубоко вздохнул. Его рука вцепилась в бинты на лице, освобождая его. Магия восстанавливала его тело быстро, словно регенерировала на глазах. Кожа возвращалась бледным покровом, а волосы пушистым ершиком топорщились на макушке. Колдун сел резче, чем стоило, и поморщился от боли в пояснице.       - Это уже неважно, - сообщал Кристиан. - Я отрежу тебя от них. Резко и почти безболезненно.       Алиция выпрямилась, с яростью взирая на него. Молчаливый протест был необычным проявлением, и наследник поднял на нее взгляд, полный страшного предчувствия.       - Что ты сделала, пани? – слегка слащаво проговорил Берд, вглядываясь в остатки ритуальных символов. – В какое дерьмо ты затащила нас своей неутомимой жаждой быть рабой первородной семейки? – Его магия вцепилась в ее ведьмовскую сущность.       - Вас было двое, - начала говорить Алиция, отбросив волосы назад, не боясь его беспородного сканирования ее магии, обнажавшее ее душу. – Двое внуков: Ананке и ты, Таддеус. Илай появился позже – мой предок.       Глаз колдуна едва не дернулся от нервного тика, когда он нащупал крохотную и тонкую иглу, которая нанесла удар. Магическое сцепление рун единства – прописанная кровавая клятва рода Рагановичей.       - Кетсия прокляла тебя на перерождение до его рождения, но в тебе было два ее дара. Ты был идеальным кандидатом на многовековое скитание с надеждой на выживание, потому что их было два, не так ли? – Она наконец-то рискнула и окунулась в его сущность с головой, пока он лежал среди опиумной дремы в течение одиннадцати дней. Кристиан подумал, что гнев должен родиться на месте осознания, но тщетно – он не злился на нее. Алиция восхищала его своим упрямством и целеустремленности в разгадывании его сущности, чтобы использовать ее в ответ.       - Всё, что начинается, должно оканчиваться, - прошептал наследник. - Бессмертие неестественно.       - Когда ты перетянешь мою магию, природа с удовольствием вручит мой дар тебе, как более достойному. Навсегда. Раганович перестанут быть настоящими защитниками. Ты убьешь мой род, суть наследия Илая.       - Не будь драматичной! – Лукас едва не закатил глаза. – Вы будете потомственными ведьмами, как и прежде, но ты останешься самой сильной из вас – навсегда. Последняя носительница дара Покрова.       - Потому что ты собираешься умереть.       Кристиан скорчил рожу на это заявление, словно откусил горький фрукт. Выжженный знак на зачатках его дара горел теперь среди звездной ночи его сущности.       - Потому что после моего ухода – неизвестно, как распределятся дары, - медленно и четко пояснил колдун. - Сплющит ли их вместе, разделит по крупицам в потомках – неизвестно! Я – залог наследования и дарения их трем потомкам, Алиция. Моя сила держит все три дара отдельно друг от друга. Я владею их будущим, их судьбой! Я – центр притяжения, потому что я избран бабулей.       Она сглотнула. Его сила острыми щупальцами окружила наложенный ей символ – ей оставалось только чувствовать, как близко он находится. Кристиан раздумывал.       - Поэтому ты решила выковать в самой сути Покрова клятву Майклсонам. Во мне, - усмехнулся Берд, распутывая вторую пятерню из бинтов. – Умно. Ты думаешь, что это остановит меня? Заставит склонить колени перед защитой первородных вампиров? Отступиться от желания – освободить тебя? Забрать тебя из твоих иллюзорных замков!?      Ее лицо было непоколебимо. Молодой человек прищурил глаза, прицениваясь к оставленному ей следу в нем. Она посмела заклеймить его – ей стоит отдать должное.       - Сколько понадобилось тебе времени на этот ритуал?       - Шесть дней, - просто сообщила девушка.       - Восхитительно, - оценил колдун. – Я горжусь тобой, пани Алиция. Мне понадобиться три бессонных ночи, чтобы избавить себя и остальных потомков Кетсии от этой клятвы.       - Если ты прибегнешь к своему дару так безрассудно, то не сможешь покинуть этот мир в этой жизни. И такой ведьмы, как я, тебе не видать еще множество лет, - она раскрывала свою ловушку с грустной улыбкой.       – Оу, я слышу в твоих словах гибрида, - покачал головой колдун, искренне поражаясь. - И все же я откорректирую твое проклятье. Мне придется остаться этим анкира Покрова, но Рагановичи могут продолжить свое служение своим хозяевам. Ты выиграла свои кандалы. Ты счастлива?       - Спасибо, - пробормотала девушка, склоняя голову. Она смогла защититься от его прямой угрозы – разорвать связи с Майклсонами. Неожиданная благодарность отдавала горькой пилюлей. Кристиан откинул голову назад, удивляясь своим ощущениям от открытия, не уверенный, в том, что стоит оставлять это проклятье внутри магической сущности. Он мог бы стереть его, раскусить и проглотить – его глаза загорелись призываемой магией. Девушка вздрогнула, отступая. Тьма цвела вокруг него, пыльца маковых цветков кружилась внутри подвластья.       И сквозь призываемую силу Кристиан ощутил беззащитность перед ним.       Обреченная улыбка коснулась его губ, когда он прошептал:       - Бойся меня, пани Алиция, бойся меня.       - Я до смерти боюсь.       Ее шепот звенел над кровавым полем, но деревце все еще горело в своем синем пламени.       Страх полезен, Алиция.       Страх толкнул тебя на безумство.       И страх может однажды тебя спасти от себя самой.       Июнь 2014       Ночь их костра ее пугала. Кристиан ловко создал им уютную атмосферу, обозначив место ночлега с порцией какао перед сном. Казалось, его не волновало ни недовольство «невесты», ни опасность времени, которое утекало сквозь пальцы. Он внимательно глядел на борющиеся огоньки, пожирающие ветки и поленья, словно читал будущее по их острым и рванным языкам.       На краткое мгновение огонь упал. Алиция напряглась, а колдун склонил голову к плечу. Огонь тлел секунды, но вернул свое могущество, извиваясь всем своим ярким тельцем.       - Когда нас свяжут, - к середине ночи Кристиан решил заговорить, хотя она четко сказала ему – отвалить от нее. – Ты провалишься в сон. Я вытащу тебя быстро, но там время идет своим чередом.       - Это будет кошмар?       - Это будет истина.       В глазах колдуна сиял огонь, когда он посмотрел на девушку, сидевшую напротив него в коконе шерстяного одеяла. Тени раскрыли на его лице демоническое воплощение, пугающее ее.       - Правда, от которой ты бы захотела убежать.       - Может, дашь мне убежать?       - Это невозможно, - без тени улыбки ответил Кристиан. – Ощущения, воспоминания, правда – все это наложится друг на друга, и ты можешь потеряться среди них, сойти с ума. Я надеюсь, что то, что я тебе расскажу сейчас – поможет тебе это пережить, а в дальнейшем – осознать.       - Говорить загадками – отдельное поле в резюме? – усмехнулась Алиция, не желая показывать слабину: ее напрягал уровень серьезности в голосе колдуна. Он редко представлялся перед ней настолько знающим и пугающим существом.       Кристиан молчал некоторое время, распотрошенные огнем поленья опали темной золой с искрами огненных цветов. Раганович ждала, предчувствуя опасное откровенье, раздумывая насчет побега от его истины.       - Известно, что дары Кетсии своим дочерям наследуются по прямой линии и наиболее подходящим, самым сильным представителем родословной, но не всегда количество потомков и их способности отвечали критериям магического баланса. Природа зарождала это семя дара только в достойных - по ее необратимому мнению, искала способы сохранить дар до передачи следующему потомку. Иногда они оставались в зачаточном состоянии, пока не появлялся более верный кандидат. И поэтому…       Алиция не заметила, как задержала дыхание, сосредотачиваясь на голосе Кристиана. Колдун замолчал, снова задумавшись над формулировкой своей правды. Раганович сомневалась, что ему не хватает словарного запаса, скорее, он знал, что его откровение приведет к пути, с которого она не сможет свернуть.       - Поэтому – я наследник Покрова так же, как и Подвластья. Твоя сила и ты сама – принадлежишь мне, и чем сильнее я становлюсь, тем вероятнее, что природа встанет на мою сторону. Раганович, твоя семья, твой род, на самом деле - прямые наследники той дочери Кетсии - защитницы, бережно охраняющие свой дар, но я просто сильнее тебя, Алиция. И я собираюсь этим воспользоваться.       - Наглости тебе не занимать, - с трудом выдавила Алисия. – Как ты смеешь…       - Повторяю, дар, который ты унаследовала, - мой. В виде крохотного семени, охраняемого моей силой, он живет во мне. Мне стоит только позволить ему прорасти, чтобы лишить тебя…       - Это невозможно. Твое самомнение невообразимо! За сотни лет – потомков Кетсии насчитывается тысячами, а ты считаешь себя достойным двух даров одновременно! Почему же не трех сразу?       - Потому что была Ананке, - проговорил Кристиан, закрывая лицо ладонью. Смиренная усталость прибывала в его позе, пока возмущенная Алиция тяжело дышала. Она хотела кричать, но только взвыла от негодования, отворачиваясь и смотря на восходящее солнце.       Их свяжут все равно. Она станет его «суженной».       В тот момент Раганович не смогла осознать и понять то, что донес до нее Кристиан Лукас Берд. Его настоящее имя протекло по связи к ней вместе с отрывками, осколками памяти о многочисленных жизнях, которые он прожил. Запутанное повествование без возможности спрятаться от правды, внутри Алиции поселился страх.       Ибо она почувствовала его могущество, его бесконечную, звездную силу.       Она была скована и пленена ею. Погребена под каменным сердцем.       Подвластие – самый страшный дар Кетсии своим детям, хранивший сон других.       И Таддеус с гордостью пронес его сквозь века.       Ибо он - Первый. Или один единственный.       Перерождающийся в своих потомках неповторимый и единственный наследник Кетсии.