The Close One

«I lost them both — the two people I’ve known longest in this world. Both gone». Stefan Salvatore «Я потерял их обоих. Двое людей, которых я знаю дольше всех. Их больше нет». Стефан Сальваторе

Июнь 2014       Стефан медленно писал в своей записной книжке, пользуясь ручкой официантки, очарованной его улыбкой. В Атланте наступало тревожное и пасмурное утро, поднимающее работяг с кровати. Закусочная открылась час назад, но завтраки они подавали отменные. Вампир бы предпочел двигаться дальше, но кое-кому из их компании необходим был отдых и нормальная еда, а не закуски.       Верный гибрид Клауса – Льюис - сидел за столиком напротив вместе с пятью своими сородичами, потому что она не захотела их компании. Ребекка уплетала блинчики с шоколадом, словно оголодавшая волчица, не обращая внимания на манеры. Действительно, по-человечески.       Прислушавшись, Сальваторе настроился на звук ее сердца – отличного от медленного и ленивого отсчета вампирской сущности. Он не хотел признавать, но ее сердцебиение, ее сущность, успокаивала его. Иногда старая жажда охватывала его, но едва расслышав робкое и ровное биение ее человеческого сердца – бессмертие отступало и уступало.       - Ваш омлет, - произнесла официантка, с резким стуком поставив тарелку перед клиентом. Блондинка резко опустила вилку, которую держала в руке, невольно запуская отрезанный кусок блинов в своего соседа.       - Чаевых ты точно не получишь, - с улыбкой произнесла клиентка, сверкнув глазами на работницу. Официантка быстро ретировалась, успешно сдерживая ругань под добродушной улыбкой.       Стефан салфеткой стирал остатки шоколада с лица, когда его собеседница обратила на него внимание. Ей понадобилось две секунды, чтобы распознать ситуацию, и следующие пять минут были наполнены ее смехом.       - Да, да, просто уморительно, - прокомментировал вампир, а потом улыбнулся звенящему голосу подруги. – Давно я не слышал твой смех, Ребекка.       Девушка осеклась, на мгновение теряясь, но смогла сориентироваться и приподнять уголки губ. В последнее время ее лицо было скрыто кепкой, а волосы стянуты в хвост, ей приходилось избегать пустынных мест, чтобы выжить, но не светить своей заметной внешностью.       - Ты считаешь меня глупой, верно, Стефан? – Майклсон сжала в пальцах вилку, разглядывая поднимающийся над чашкой пар от горячего кофе. – Я в очередной раз подвергла свою семью опасности, да и всех окружающих зацепила.       Сальваторе помедлил с ответом, но великодушно заметил:       - Это была твоя мечта. Стать человеком.       - И это последствия моей неосуществимой и опасной идеи, - Ребекка прикрыла глаза. – Ник презирает меня, Кол пытается убить, а Элайджа охотится за мной, как за дичью. Не говоря уж об этих «чудесниках» и цыганах.       - Это было неизбежно с тех пор, как мы разбудили Сайлоса и начали противостояние против него, - попытался сгладить чувство вины Стефан. Девушка посмотрела на него, усмехнувшись:       - Я слышу слова Ника. Вы сдружились вновь. После всего, что произошло между вами в Мисстик-Фоллс. Я удивлена.       Стефан поджал губы, отчасти не желая вдаваться в подробности, но проговорил:       - В конечном итоге, таить обиду вечно – не самый эффективный способ проживания. У нас есть кое-что общее, что мы хотим защитить.       Ребекка подтянула к себе тарелку с омлетом, делая вид, что не задумалась над последними словами своего друга, а потом проговорила:       - Он ее прогнал, но не бросил. Она от него убежала, но не забыла. Думаешь, у них есть шанс?       - Я думаю, что мы многое не понимаем в их отношениях и многого не знаем, - Сальваторе закрыл свою записную книжку, пряча ее во внутренний карман куртки. Ребекка проглотила кусок едва съедобного омлета, вооружившись вилкой.       - Любит ли он ее? Ненавидит ли она его? Риторические вопросы, - улыбнулась грустно Майклсон.       Стефан очертил ее лицо удивленным взглядом, хотя знал намного больше, чем она, но никогда бы не признал этого. Он слышал правду, понимал обман и помнил, как изменилось лицо его давнего врага и отчасти друга, когда ему пришлось выбрать сторону. Январь 2014       Стефан признал свое поражение в познании этих разрушающих и воскрешающих отношений, развивающихся на его глазах. Он был в полной уверенности, что его подозрения и мысли насчет давнего врага и его хищного сердца были абсолютно верными. Конечно, пришлось отказывать себе в сомнениях из-за короткой дружбы в прошлом? из-за переживаний за подругу, но первородный гибрид оказался не таким простым злодеем-соблазнителем, который притягивает ангелов ради крушения их полета.       «Я люблю тебя, Кэролайн».       Когда до слуха вампира донеслись эти слова, он решил, что бредит. Следующей мыслью было – Клаус использует все способы, чтобы привязать к себе молодую вампиршу, которая едва выкарабкалась. Но с коротким, внятным рассказом гибрид рушил замки, словно они состояли из песка, а волна правды накатывала лишь его интонацией.       Идеальный план. Ради нее. Уничтожить себя в ее глазах, чтобы спасти и открыть целый мир возможностей.       Он любит ее.       Стефан несколько раз прокручивал в голове эту мысль, не собираясь скрываться от зоркого взгляда Клауса, покидающего комнату Кэролайн, забывшую о правде и признании, но гибрид, словно не обращал внимание на этот мир. Сальваторе следил за ним следующие дни, оставаясь в доме первородной семьи, отказываясь следовать за подругой и Ребеккой, потому что теперь дело приобрело такие краски, от которых захватывало дыхание.       Стефан искал правду. В жестах, поведении и словах. Подтверждение, опровержение, надежду… Что-нибудь, что могло бы его разубедить, но день шел за днем, а Клаус превращался из опасного волка в отшельника, оставаясь при этом собой – злом во плоти, в груди которого зияет дыра.       - Я рискнул всем. И выиграл, но ничего не получил. Как ты сказал, Волки не живут без сердца.       Стефан остановился около дверей, прислушиваясь к беседе отца и сына. Клаус усмехался над Виктором, но в этой вынужденной потере читалась правда, и она соединяла оборотней.       - Я ненавижу то, кто я есть. Если бы я не стал бессмертным, я бы не оказался связанным с ней, если бы она не спасла меня…       Проповедь не предназначенная для ушей Сальваторе, но он слушал ее, чтобы понять этот странный дар природы – волчье сердце, чтобы быть уверенным в своем решении.       - Потому что мы – ее дети, - Виктор всегда был красноречив в своем понимании жизни. – Она даровала нам прекрасную возможность – найти свое сердце в другом. Неважно, как больно это сейчас, неважно, как кровоточит твоя душа, Никлаус, все, что было у вас с ней – стоит того.       Стефан улыбнулся краем губ, пытаясь согласиться с мудрым Вожаком, но расслышал слова Клауса:       - Нет. Этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно, не так ли? Волки любят лишь один раз.       И в этом проявлялась вся жадность наших чувств, - подумал Сальваторе, но следующие слова определили все причины этого неконтролируемого поступка Клауса. Наученный горьким опытом длиной в жизнь, параноик чувствовал опасность особенно остро.       - Я спас ее…       Стефан сглотнул и открыл дверь, стараясь не смотреть слишком пристально на гибрида и его отца.       - И теперь сам нуждаюсь в спасении.       - Значит, я не ослышался в тот раз, Клаус? – Без обходных путей, без подводных камней вампир предлагал руку давнему врагу.       - Я остался наблюдать за тобой, пытаясь решить, - Стефан развел руки, словно открывал какое-то представление. – Ты заслуживаешь хорошего мордобоя или поддержки дружеского объятия? Однажды ты лишил меня воспоминаний, чтобы спасти себя и сестру, но, возможно, ты спас и меня.       Клаус склонил голову к плечу, приподнимая брови.       - Мы друзья, в некотором роде, - усмехнулся гибрид. – Давай без осуждений и лекций о нравственности.       - Не осуждая, не одобряя и не виня. Ты и Ребекка никогда не видели во мне потрошителя, как чудовища разгрызающего горло своим жертвам. Вы видели что-то вроде оригинальности, изюминки, не пытаясь исправить, - Сальваторе хмыкнул. – Именно это мне нравилось в наших отношениях, поэтому я называл тебя когда-то братом, лучшим другом, но потом я попытался измениться…       - Не стоит стыдиться того, кто ты есть, Стефан. Это никогда не принесет тебе мира, это сделает тебя лишь слабым, - Клаус взглянул мельком на Виктора, замечая его одобрение. Стефан покачал головой, не собираясь принимать это за чистую монету.       - Скажи мне одну вещь, Клаус. То, что ты провернул, весь твой план был действительно ради нее, а не для того, чтобы обрести силу и убить всех своих врагов? Не стала ли Кэролайн – сопутствующим ущербом? Скажи мне и тогда я решу – ударить тебя или обнять.       Майклсон издал смешок, но не успел ответить.       - Конечно, ради нее, - французский акцент насмешливо отразился в своем звоне, обращая внимание на его обладателя. Ее глаза горели приглушенной и осознанной обидой, но Аннет прошла в комнату, словно царица в свои угодия. – Он любит ее, и будет оберегать от самой страшной опасности ее жизни – себя самого.       Клаус смерил ее взглядом, сделав шаг вперед.       - К слову об опасности, Энни, - в следующее мгновение гибрид подскочил к ней, хватая за глотку и поднимая над полом. – Пора раскрывать свои планы? Кто подослал тебя ко мне? И что он задумал?       Принцесса схватилась за запястье Клауса, задыхаясь. Его глаза были безжалостны, а сердце перестало отбивать ритм потерянности, сосредотачиваясь на угрозе, которую он сознательно пропустил в свой дом. Вампирша глотала воздух, как улыбка скривила ее губы и хрипящий звук вырвался в груди:       - Не… время…       Клаус наклонил голову, играючи встряхнув куклу, которую захватил в свою власть. Аннет засопела, но почти не сопротивлялась – временная смерть – ее выбор. Майклсон без труда разгадал это и, притянув ее к себе, шепнул почти ей в губы:       - Я нетерпелив, но ради приятных воспоминаний, Энни, - гибрид откинул ее к стене. Вампирша рухнула лицом вперед, жалобно глотая воздух, а потом выплюнула кровь – что-то было повреждено при ударе.       - Ради приятных воспоминаний, - повторил Клаус, - я могу убивать тебя медленно.       Принцесса сидела на полу, почти вернув себе дыхание. Облизав губы, она взглянула на Майклсона:       - Я не боюсь тебя. Я никогда не боялась тебя, Николя, - поднявшись на ноги, Аннет поправила одежду и волосы. – Поэтому ради приятных воспоминаний я испытаю твое терпение. Не сегодня.       Гибрид нагло улыбнулся, словно соглашаясь.       - Отлично, - пожала плечиками Луиза-Анна, как Клаус подскочил к ней, раскрыв клыки, и впился в плечо.       Вампирша вскрикнула, содрогаясь от боли и пугающего удовольствия. Гибрид откинул ее к мебели.       - Ошибка природы, - засмеялась девушка, сжимаясь на полу. – Яд и Противоядие в своем великолепии достались тебе, Никки. Ошибка, правда? Только Святая Волчица имеет право дарить спасение, а не Одинокий волк с мертвым сердцем, – улыбка скрыла ее боль в плече. – И природа восстановит этот баланс. Июнь 2014       Стефан отвлекся на свои воспоминания, а Ребекка позвала его, «мягко» ударив по его щеке. Вампир вздрогнул, обратившись к ней с укором, но вампирша тыкала ему в нос телефон, делая вид, что это одолжение. Майклсон наелась до отвала, и, попивая молочный коктейль, наблюдала за людьми через огромные окна-иллюминаторы.       Сальваторе не был уверен, что ему стоит ответить на звонок с незнакомого номера, но не ответить – худший вариант. Короткое приветствие и объяснения собеседника изменили черты Стефана. Вампир напрягся, сжав чайную ложечку в бесполезный кусок металла.       - Я все понял, - проговорил Сальваторе, кивнув. – Мы вылетаем первым рейсом.       - Вылетаем? – Расслышала Ребекка. – Разве безопасно сейчас…       Сальваторе опустил телефон в карман, с опасением приглядываясь к своей подруге. Она не обрадуется новостям, но одна не способна постоять за себя. Ей опасно находится на том континенте, но оставить ее у Стефана не было возможности.       - Мы должны поехать, - смог лишь вымолвить вампир, складывая руки в замок перед собой. – Она сбежала.