The Close One

«…and yet I found my way back to you. Damon, I somehow always find my way back to you». Elena Gilbert «… И все равно я нашла способ вернуться к тебе. Деймон, Я каким-то образом всегда нахожу Способ вернуться к тебе». Елена Гилберт Февраль 2014       Кэролайн смотрела на их сцепленные руки, не веря в происходящее. После внезапного появления любимой подруги посреди стана врага, Форбс почти не могла говорить, чувствуя только переполняющие сердце эмоции: счастье, безумие от удивления и беспокойство. Валентин с улыбкой позволил им удалиться из приемного зала, но за подругами шли двое верных ему псов.       Только когда закрыли дверь за собой, прямо перед носом своих телохранителей-тюремщиков, девушки смогли выдохнуть и еще раз обняться. Кэролайн сделала шаг назад, оставляя руки на плечах ведьмы. Оглядывая ее, блондинка отметила уставший вид, явные синяки под глазами и покрасневшие от слез глаза. Бонни выглядела изможденной, но заметно счастливой.       - Я не понимаю, как ты жива, - пробормотала Кэролайн, вновь прижав к себе подругу. – Сайлос и слушать не хотел о твоем воскрешении.       - Это все наследник Кетсии, - смуглая ведьма мягко поглаживала спину плачущей от счастья подруги, - Кристиан. Его сила пугает меня, но она вытащила меня с того света.       - Лукас! – Опешила Форбс, отодвинувшись от Бонни и заглянув в ее глаза. – Подавление смерти!? Как я раньше не подумала! Он же вернул Алисию! О, Господи! Он же способен воскрешать мертвых! – В голове блондинки зародились невероятные мысли о возвращении еще одного важного для нее человека, но Бонни коснулась ее руки.       - Он не будет больше пользоваться этой силой, - ведьма вздохнула, прикрывая глаза. – Моя жизнь – последнее задание, которое выполнил он, используя это. Говорит, что баланс итак сломан вмешательством Сайлоса и Кетсии, а теперь – твои дети.       Форбс поджала губы, слегка опуская голову.       - Ты знаешь, - немного грустная улыбка украсила губы будущей матери.       - Я теперь знаю намного больше, чем хотела бы, - неопределенно произнесла ведьма, внезапно обнимая себя за плечи, заметно дрожа от несуществующего холода. – Я думала, что ты уже умерла, Кэролайн. Я видела это.       - Я выжила, - улыбнулась девушка, решив, что из-за возвращения с того света ее подруга немного перепутала события. – Он спас меня. Ты же была там.       - Я не говорю о предназначении Святой Волчицы, - зеленые глаза были заполнены несвойственной им пустотой. – Я видела, я видела твое… и его будущее. Я вижу все.       - Будущее? – Приподняла брови Кэролайн, не понимая. Что они сделали с Бонни? Почему ее воскресили? Запоздавшие вопросы тут же возникли в воздухе, но Беннет слегка пожала плечами:       - Как только меня… выкопали, - вымолвила слово ведьма, словно смущаясь, - и вытащили из могилы, я провалилась в длительный сон. И я видела. Обрывками, но очень четко, я видела, как… ты умираешь, я видела… как Клаус, закованный в цепи, падает и огонь сжирает все вокруг него… Я теперь вижу будущее, Кэролайн.       Форбс почувствовала, как холодеет внутри сердце. Слабость накатила волной, и девушке пришлось прижаться к ближайшей стене, чтобы удержать равновесие, пока Бонни не помогла ей сесть.       - Ядвига, - вымолвила Кэролайн. – Он убил ее, но дар должен был перейти наследнику. Прорицание, - мысли работали в ускоренном режиме, пытаясь быстрее сориентироваться в новой обстановке и примириться с фактами.       Беннет хмурилась, вспоминая:       - Они называли меня наследницей Кетсии. Полагаю, ты знакома с этим термином лучше меня.       Кэролайн неопределенно кивнула, воскрешая в памяти пугающий момент «возвращения» Клауса в истинную, человеческую форму. Сила наследников Кетсии невероятна, но Валентин не просто так вернул Бонни в мир живых.       - У Кетсии было четверо детей. Первого она прокляла, передавая его силу и силу его потомков Сайлосу, - Форбс поджала губы, рассуждая вслух. – А трое дочерей разделили три ее дара: Подавление, Покровительство и Провидение. Кристиан Лукас Берд, Алисия Раганович и Ядвига Вериго владели одним из них, Ядвига попыталась принести меня в жертву, но меня спасли, лишив ее жизни. Ты не должна была становиться ее предшественницей… Валентин выбрал тебя, чтобы удержать меня рядом. Дополнительная страховка.       Бонни не до конца понимала ход мысли Кэролайн, но ледяное выражение лица, застывшее на лице девушки, показывало приглушенную ярость, когда ее синие глаза покрылись светом настоящего северного сияния.       - Я должна была вернуться к нему, - шепотом пробормотала Кэролайн, опуская голову к коленям, обнимая свой живот и защищая его. - Мне очень жаль, Бонни.       - Эй, Кэр, - Беннет опустилась на колени перед подругой, заставляя ее поднять взгляд на нее. – Почему ты здесь? Расскажи мне. Я видела тебя последний раз, когда ты покидала Мисстик-Фоллс со Стефаном навстречу новому, прекрасному миру… Что случилось с тобой?       Кэролайн смотрела в добрые и родные глаза подруги, чувствуя, как сердце отбивает какие-то пугливые и параноидальные ритмы. Она так давно не говорила с Еленой или со Стефаном. Она не позволяла себе обсуждать с кем-то то, что произошло на самом деле между ней и Клаусом. Кэтрин и Надия понимали, что не стоит лезть с расспросами, молча поддерживая ее. Форбс знала, что Пирс не уделяет должного внимания этим недомолвкам и постоянным обрывочным разговорам, и понимала, что Кэтрин не тот тип людей, которые будут ее слушать. Катерина Петрова всегда говорила ей в глаза свое мнение о действиях Кэролайн, изредка поддерживая, облегчая ношу своей самоуверенностью и практически тотальной живучестью.       Несмотря на эти пару месяцев в компании Петровых, несмотря на те деньки «проживания» с Кэт под одной крышей, Кэтрин Пирс никогда бы не стала родственной душой для Кэролайн Форбс.       - Кэрри, - вновь попросила Бонни, готовая разделить боль подруги детства, принять любой решение, услышать любую правду, - расскажи мне.       Кэролайн еще раз с улыбкой оглядела родное лицо. И рассказала ей все. Все, что должна знать Кэролайн Форбс по версии первородного гибрида, оставляя самые опасные знания позади своей правды и реальности.       Пусть это отвратительно по отношению к Бонни, но она поймет ее, позже, но поймет. Для Кэролайн нет ничего важнее, чем защитить два сердечка, бьющиеся в унисон под ее сердцем. И доверить слабые и беспомощные, такие маленькие и внезапно желанные две жизни она может только ему.       Их отцу.       Потому что, вопреки всему, Клаус Майклсон способен защитить то, что принадлежит ему. ***       Они проговорили всю ночь, а потом заснули рядом. Их разбудили во второй половине дня, извещая о том, что скоро подадут ужин. Кэролайн с недоверием оглядела посланника и последовала за ним в выделенные ей апартаменты. Бонни пообещала, что встретит ее внизу через час.       Перед Форбс открыли дверь, показывая светлую и просторную комнату. На столике около кровати стоял поднос с фруктами, хлебом и сыром, а также чайник из белого фарфора с чашкой из этого же набора. Понимая, что ей надо питаться, Кэролайн заставила себя проглотить половину еды. Мысль о яде, подложенном в пищу, была быстро выброшена из головы: им нужен ее ребенок, а значит, на ближайшие семь-восемь месяцев – и она, и дети будут в безопасности.       Едва девушка поставила чашку на поднос, появились две служанки. Одна забрала поднос, а вторая несла в руках какой-то зачехленный наряд. Отметив про себя схожесть некоторых известных ей мужчин, Кэролайн кивнула девушкам, показывая на кровать.       Когда они ушли, Форбс вздохнула: у нее не было особого выбора. Во время погони ни она, ни Петровы не могли захватить свой багаж. Все, что имела Кэролайн, это ее сумка с личными вещами и документами, которую Энзо невероятным образом забрал из палаты больницы. Поминая злодейку-судьбу недобрым словом, блондинка посмеялась над шуткой: слишком знакома подобная игра. Она целенаправленно и по собственной воле направилась в город, которым владеет бессмертный интриган и манипулятор, имея из доступных средств только свою сумочку и силу волю. Париж и Новый Орлеан. Старый Свет и Новый Свет.       С трудом смирившись, Кэролайн направилась в ванную. Ей понадобилось чуть больше получаса, чтобы привести себя в порядок: отмыть себя от больничного запаха, игнорируя небольшую боль внизу живота, и высушить волосы. Позволяя кудрям упасть на плечи, блондинка обернулась в банный халат и прошла к кровати.       - Что ж, мсье Валентин, посмотрим на ваш вкус, - расстегнув молнию на чехле, Кэролайн подждала губы. Темно-синее платье в пол, с линией резного черного кружева под грудью, чтобы не подчеркивать ее проглядывающий живот. Декольте демонстрировало то, что следует, но не опускалось до пошлости. Бретели вторили темным кружевам, а легкая ткань подола струилась по телу, словно волны океана в штиль.       - Почему я не удивлена? – Риторически выдохнула Кэролайн, взглянув на себя в зеркало. – Но этот фокус больше со мной не пройдет.       Сжав пальцы в кулаки, Форбс умерила свое сердцебиение. Она понимала, что каждая минута и каждое слово в этом месте – ее сражение за спасение детей, за собственную безопасность. Никто не должен знать, как замирает и ютиться в углу подсознания страх – все потерять.       Легкие два стука в дверь, и в комнату прошел со скучающим видом Кристиан Берд. Форбс подняла на него взгляд, поворачиваясь и удивленно глядя на балетки в его руках.       - Обувь, Кэрри, - ухмыльнулся колдун, проходя глубже в комнату, и опуская перед ней балетки. Словно фея-крестная, предлагающая Золушке надеть хрустальные туфельки.       - Это не долбанная сказка, - прошипела себе под нос Форбс, заталкивая поглубже известные невероятные истории любви, которые когда-то равнялись с ее чувствами к первородному гибриду.       - Мы должны идти, - сообщил Кристиан, равнодушно засовывая руки в карманы брюк и медленно направившись к выходу. Кэролайн быстро обулась, глубоко вздохнула и смело шагнула навстречу очередному дракону.       Наследник Кетсии был ее единственным сопровождающим, но не предлагал руки или другой помощи, всего лишь ведя по коридору к лестнице на первый этаж. Спускаясь, Кэролайн вцепилась в подол, боясь прокатиться вперед головой из-за непривычного наряда. Внезапно Берд оглянулся и схватил ее за локоть, поддерживая и ускоряя шаг.       - Напоминаю, - процедила девушка, чувствуя, как ее тащат вперед. – Я более не вампир, если я запутаюсь в этом подоле – я переломаю себе ноги в лучшем случае, а в худшем лишу твоего Барона желанного наследника Святой Волчицы!       - Не бойся, Кэрри, количество заклинаний на тебе помогут исцелиться в считанные дни без вреда твоим… детишкам, - хмыкнул Кристиан, но ослабил шаг и хватку.       - Если еще раз скажешь о том, что они недостойны жить из-за их отца, я попрошу твою голову на рождение детей, - отчеканила Кэролайн, резко дернув руку и избавляясь от его пальцев.       - Я ничего не говорил, - заметил наследник Кетсии, остановившись, и прищурился к прошедшей мимо него Кэролайн.       - Как будто это не очевидные мысли, - блондинка опустилась с последней ступеньки и посмотрела на него снизу-вверх. – Мы все знаем, как относится мир к первородному гибриду.       Его глаза смерили уровень равнодушия на лице Кэролайн, и Кристиан поравнялся с ней, мягко замечая:       - Важно лишь то, как ты относишься к нему. И как его семья относиться к нему, - колдун покачал головой. – Хотя, самое главное, как он ответит на эти отношения. Правда никогда ему не льстила, не так ли?       Форбс приподняла подбородок, слегка опуская взгляд, и тихо произнесла:       - Я знаю, что ты сделал это не по своей воле, но спасибо. Спасибо, что ты вернул Бонни, - Кэролайн улыбнулась. – Я всегда буду благодарна тебе за это, Лукас.       Кристиан усмехнулся своему среднему имени, поворачиваясь боком, чтобы направиться в столовую. Его губы не могла покинуть некая насмешка над происходящим:       - Я думаю, что ты благодарна мне, - колдун сверкнул глазами, делая шаг, - но не за воскрешение Бонни Беннет.       Кэролайн ничего не ответила, последовав за ним и проходя в распахнутые двери серебряного зала, где уже все было готово к ужину.       Деревянный стол покрыли темно-бардовой, словно вино, скатертью и расставили тарелки.       Шесть приборов.       Саманья стояла около стула с высокой спинкой, предназначавшегося тому, кто сядет во главе стола. Ее волосы были собраны в косу, переброшены набок и скрепленны полосатой лентой – вторящей расцветке радуги. Белоснежный наряд, белая кожа и белые волосы – ведьма казалась прозрачной, легкой, но ее взгляд был пустотой.       - Каро-лина, - проговорила цыганка, подскакивая на месте и подлетая к гостье. – Я провела необходимые ритуалы, но хочу убедиться.       Протянув руки, Саманья коснулась живота Кэролайн, заставляя ее вздрогнуть. Чудом силы воли и долей понимания, Форбс не отпрыгнула от ведьмы. Прикрыв глаза та, пропела пару строк, а потом улыбнулась и посмотрела в глаза будущей матери:       - Два прекрасных ангелочка растут и защищают друг друга, - пустые, провальные в своей темноте глаза не отражали радости, показывая коварство их обладателя. Вдруг Саманья посмотрела за спину Кэролайн, приветствуя еще одного гостя:       - Наследница Кетсии, не будь такой скромной. Нас ждет праздник, как только последний гость соизволит появится во Дворе Чудес.       - Последний Гость? – неуверенно повторила Форбс, отступая назад, чтобы взять Беннет за руку. Бонни проигнорировала реплику Саманьи, крепко держась за подругу, и проходя вместе с ней дальше в комнату. Кристиан не издал и звука, оставаясь стражем присутствующих, но внимательно наблюдая за чем-то в окне.       - Ты знаешь, кто должен прийти? – Наклонилась к уху брюнетки Кэролайн. Бонни покачала головой, как вдруг бордовые двери распахнулись вновь, впуская Цыганского Барона и молодую женщину, устроившую свою руку на его локте. Светло-золотистые волосы сверкали в приглушенном освещении зала, создавая почти святой ореол вокруг очередной гостьи. Несмотря на это Кэролайн поморщилась от отвращения, тихо процедив:       - Аннет.       Имя принцессы привлекло ее внимание. Луиза-Анна жадно оглядела фигуру Форбс, наверня-ка, прислушиваясь к сдвоенному сердцебиению детей. Откровенно довольная и коварная улыбка растеклась по смазливому личику вампирши, как Кэролайн расслышала голос, теряя любую здравую мысль.       - Позволь заметить, у тебя появилось чувство роскоши, Маркос, - ехидство пробежалось по каждому слогу, а хрипотца привычного акцента добавляла язвительности. – Учился у лучших!       - Ох, Никки, я так и чувствую твое раздутое эго. Не соблазняй меня, поджарю же его на медленном огне, - задорный тон второго скрытого от глаз Кэролайн гостя добавило дополнительное волнение. Вдвоем эти двое способны на многое. Форбс неосознанно крепче сжала руку подруги, как услышала ее комментарий:       - Он на стороне Валентина, - зеленые глаза заглянули в синие. – Кол на стороне Валентина.       Кэролайн озадаченно посмотрела на подругу, как ощутила мурашки, пробежавшиеся по ее телу, словно ледяные капли дождя, осыпались на кожу. Она поняла, что он ее заметил, выходя из тени хозяина дома. Сжав зубы, Форбс внутренне сжалась от ужаса: она знала, что он придет рано или поздно, но не думала, что так скоро. Ее сердце неподготовленно билось, неуверенное ни в том, что оно чувствует, ни в том, что следует чувствовать. Правда и вымысел переплелись друг с другом, но не отменили факта – он лгал ей. Он лгал ей, он предпочел солгать, чтобы убежать от чувств.       - Кэролайн, - проговорил первородный гибрид. Каждая буква была пропитана каким-то пугающим заклинанием, словно ее напевали цыгане. Только он был способен вложить в одно имя столько скрытых посланий. Она подняла взгляд, слыша эту невозможную просьбу – подтвердить ее существование в одной комнате с ним, в одном городе рядом с ним, в одном мире. И ее сердце дало ответ, едва девушка увидела глаза цвета морской воды и зелени.       - Клаус, - твердым тоном, скованным льдом отвращения и презрения, ответила Кэролайн, отпуская руку Бонни и складывая их под грудью. Вся ее осанка подтянулась, потеряв неуверенность и скованность. Блондинка смотрела на гибрида с явным высокомерием, чувствуя, как сердце отбивает очень четкий ритм. Никаких сомнений, никаких поблажек. Она помнит очень ясно, кто этот человек и на что он способен, как он опасен для нее и для ее детей. Несмотря на то, что его сила нужна ей для выживания, несмотря на то, что они теперь связаны двумя зародившимся жизнями, вся ее душа и разбитое на кусочки сердце наполняются только одним чувством.       Ненавистью. Кэролайн Форбс ненавидит Клауса Майклсона. И он это прекрасно знает, отражая каждым осколком своей растерзанной веками и долгой жизнью души.       Отражает северное сияние ее глаз пожелтевшей радужкой своей волчьей сути, оказываясь около нее и крепко хватая за плечи.