***
Мукуро проснулся от шума воды, исходившего из ванной, и широко улыбнулся. Вчерашний день определенно был удачным, а что может быть лучше, чем выходной, да еще и отлично проведенный? Разве что отлично проведенное утро. Он поднялся с кровати, пересек комнату и толкнул дверь ванной, прислоняясь к дверному косяку. Блондин в душевой кабинке не обратил внимания на постороннего, продолжая подставлять лицо под струю воды и промывать волосы, напевая какую-то незатейливую мелодию и покачивая в такт ей бедрами. Рокудо облизнулся, легкой походкой подошел к кабинке, осторожно пристукнул по стеклу, чтобы не напугать. — Присоединишься? — Бьякуран приоткрыл дверь, встречая Мукуро довольной лукавой улыбкой. Мукуро усмехнулся: — С превеликим. Как только он перешагнул бортик кабинки, Джессо тут же втянул его в поцелуй, обнимая одной рукой за шею. Мукуро мягко прикусил его за нижнюю губу, провел по ней языком и бережно погладил по спине. — Тебе мало было вчерашнего? — Боюсь, что да. Ты шикарный любовник, знаешь об этом? — Знаю, но не прочь услышать это еще раз, — Рокудо облизнулся, прижимая парня к стене. — И как ты не боишься прыгать в койку к первому попавшемуся? — О, ты — мое исключение, тем более, ты полицейский, чего мне бояться? — Бьякуран прижался всем телом, закидывая ногу на бедро мужчины и заскользил губами по влажной шее. — Есть и плохие полицейские, — Мукуро с довольным стоном откинул голову назад, давая парню простор для действий. Джессо усмехнулся, заглядывая ему в глаза: — Я буду не против, если ты станешь моим плохим полицейским. — Боюсь, я сегодня без атрибутики, да и с утра не вживусь в этот образ, — Рокудо скользнул по влажному телу, поглаживая бока и плечи, сжал руками упругую задницу, осторожно погладил пальцами горячий вход. Бьякуран тихо выдохнул, целуя раскрывшиеся губы, нетерпеливо потерся, насаживаясь на пальцы, и зарылся руками в темные намокшие волосы. — Имей терпение, — Мукуро усмехнулся, помогая парню развернуться. Огладил его напрягшийся живот, шире развел ноги, поглаживая между ними мошонку, сжал поджавшиеся яички в руке, прошелся пальцами по стоящему члену и головке. — Я растратил его за вчерашнее утро, — Бьякуран нетерпеливо выставил задницу, прижимаясь щекой к холодной плитке, накрыл гуляющую по его телу руку своей, ведя от груди к низу живота, обхватил член у основания, начиная медленно двигаться по всей длине, задавая Мукуро нужный темп. Тот только хмыкнул в ответ на это, поцеловал парня в шею и легко шлепнув по ягодице, отпустил. — Подожди, нельзя же на сухую, — осторожно прикусив плечо Бьякурана, Рокудо выбрался из душевой кабинки, но вернулся уже через минуту с бутыльком смазки и презервативом. Джессо негромко застонал, чувствуя проникающий внутрь член. Откинув голову Мукуро на плечо, он двинулся навстречу, скользя руками по чужим ягодицам и прижимая его за бедра к себе плотнее. После нескольких томительно медленных движений, Мукуро сорвался на быстрый ритм, срывая с губ парня протяжные стоны. Хватило пары движений, прежде чем Бьякуран выгнулся, сжимая любовника внутри. — Джессо, ты прелесть, — Рокудо сыто облизнулся, смазано целуя растянутые в довольной улыбке губы. — Сам знаю.***
Бельфегор катался на стуле по помещению, маясь от скуки. Фран еще не пришел, Скуало найти не удалось, а Луссурия снова сплетничал с девушками в лаборатории. Пакостничать было совершенно не с кем, работы не было, день начинался, как нельзя хреново. И тут в дверь просунулась светлая, лохматая голова. Скуало глянул хитрющими, горящими азартом глазами и широко улыбнулся: — Вра-ай, Бел, опять хренью страдаешь? — Ши-ши, — Каваллини довольно отозвался своим свистящим смехом, резко поднялся, отправляя кресло точно за офисный стол. — Страдал. Я подозреваю, твой приход должен сейчас скрасить мое ничегонеделание? — Верно мыслишь, засранец, — Скуало подмигнул, заходя в морг. — Я кое-что дома нарыл, оно должно обеспечить нам отличное начало дня. — Боюсь предположить, что же ты выкопал в своем логове… Суперби усмехнулся, кивая в сторону двери: — Что-то очень старое и напоминающее о давно минувших школьных днях. Идем, покажу. Все в машине лежит. — Чую риск для жизни, — Бел широко заулыбался, — и Хибари в бешенстве.***
— О, Хаято, смотри, — Ямамото кивнул на ступеньки, ведущие в участок. — Кажется, что—то намечается. Гокудера, не отрываясь от бумажного стаканчика с кофе, согласно замычал, прищуривая глаза. Утренняя прогулка до дома почти вытеснила сонливость, а третья порция напитка за утро приятно ободрила, и сейчас, подходя к месту работы, Гокудера был, в общем-то, готов ко всему. Почти ко всему. За стеклянной дверью, ведущей в здание, мелькнула копна снежно-белых волос, следом дверь с грохотом открылась и на площадку вытолкнули две огромные колонки. Гокудера остановился, почуяв неладное. Из окон участка с интересом выглядывали работники, как обычно нашедшие занятие намного интереснее, чем выполнение своих прямых обязанностей. В окне пятого этажа показался Хибари. Ямамото, остановившийся рядом, заинтересованно склонил голову к плечу. На площадке у входа носился Бельфегор, периодически путаясь в длинных черных проводах, что-то подсоединяя и гаденько посмеиваясь. Закончив с аппаратурой, патологоанатом забежал внутрь, размахивая руками и, кажется, что-то крича. Гокудера с мученическим вздохом двинулся вперед, остановился в паре метров от первой ступеньки. Шевеление и возня за стеклом медленно перетекли на улицу, а спустя пару минут Суперби уже довольно восседал на колонке, приветственно воздев руку: — Утро доброе, мои начинающие друзья-бомжи! — Эй, а ты откуда знаешь? – Ямамото удивленно скривился, глядя на учителя. Во время совместных пьянок они с ним и не такое устраивали, но почему-то совсем не хотелось, чтобы Скуало видел его в подобном состоянии одного. — Птички напели. Из окна сверху раздался низкий смех Занзаса: — Опять из мед.кабинета наркоту спиздил? Птицы ему поют, а. — На хуй иди, — Скуало заржал, переводя на него взгляд, а затем повернулся обратно к Ямамото. — Домой ехал ночью, и тут мое внимание внезапно привлекла одна любопытная картина, — мужчина поиграл бровями. — Что ж не разбудил? – Гокудера, нервно сминая в руке пачку сигарет, окинул лаборанта злым, тяжелым взглядом. Суперби пожал плечами: — Нахер надо? У вас там романтика и все дела, а тут влезаю я, затраханный, лохматый и дышу на вас перегарищем, самое то зрелище для пробуждения. Потом еще в суд бы подал на меня, что заикой до конца жизни остался, а мне расплачиваться нечем, разве что натурой. Из-за дверей позади показался Бельфегор, бережно несущий в руках две старые электрогитары, одну из которых он отдал Скуало. Тот, соскочив с колонки, довольно провел пальцами по струнам и заулыбался, прислушиваясь к звучанию, громом разносившемуся по округе. С подземной стоянки показался Тсунаеши, он поморщился от громкого звука, взглянул на подчиненных и, подойдя ближе, с подозрением покосился на технику и кучу проводов. — Скуало, где ты взял аппаратуру? — Где, где? У Шоичи со Спаннером, — Суперби на удивление притих и забурчал практически себе под нос, смахивая с электрогитары несуществующие пылинки. — И они тебе ее просто так отдали? — Савада недоверчиво приподнял бровь. — Ну, хорошо, — Суперби пожал плечами, приподнимая брови и глядя куда-то вверх. — Я спер ее у Шоичи со Спаннером. Знаешь такое: «тихо спиздил и пошел, называется нашел»? — Скуало, ты не можешь тихо. — Вра-ай, хорошо, громко спиздил, какая разница?! — мужчина всплеснул руками и засопел, обиженно глядя на Тсунаеши. — А где сами ребята? Скуало задумчиво глянул на гитару, вспоминая о двух компьютерщиках, запертых в хранилище, и пожал плечами: — А черт их знает... Ямамото прыснул, Гокудера рядом с ним закрыл глаза рукой, сдерживая смех, Бельфегор откровенно ржал — еще бы, сам связывать помогал. — И вообще, что ты делаешь? — Тсуна с любопытством глянул гитару в руках Скуало, тот усмехнулся. — Воплощаю в жизнь свои эротические фантазии! Занзас, вышедший из участка, подал голос: — Я чего-то о тебе не знаю? — Вот ты-то как раз обо мне все знаешь, — Суперби окинул того задумчивым взглядом. — А хотя... — Если ты про то, как голышом бегал по университету в ночь посвящения первокурсников, то... Скуало, поджав губы, глянул в сторону: — Походу это я о себе чего-то не знаю... Занзас заржал: — Скорее не помнишь. — Я думаю, ты мне потом поможешь вспомнить, — Скуало обернулся, поджал губы и поморщился, отчаянно надеясь, что это не те воспоминания, которые он зарыл в своей памяти со многими другими, лишь бы не было так отчаянно стыдно перед самим собой. — Ооо, ты даже не представляешь, как помогу, — Занзас с усмешкой облизнулся, переводя взгляд на Бельфегора. — Ну, что стоим, кого ждем? Тот тихо, довольно засмеялся, быстро перебирая пальцами струны. Скуало прислушался, угадывая песню, а потом присоединился, подстраиваясь под ритм.— The window burns to light the way back home. A light that warms no matter where they've gone...
— Не, народ, давайте что—нибудь повеселее с утреца, а? — Ямамото зевнул, сонно почесывая щеку. — Сейчас что-нибудь вспомню, — Суперби прикусил губу, нахмурился, глядя в сторону. Пальцы, словно отражая его мысли, наигрывали аккорды смутно знакомых песен. Когда Занзасу надоело затянувшееся затишье, он подошел к Бельфегору, протянул руку за инструментом: — Эй, мусор, дай-ка, — Каваллини широко улыбнулся, передавая гитару. Занзас, взяв ее в руки, слегка нахмурился, разминая пальцы: — Растяжка уже ни к черту, забыл, когда играл в последний раз... Скуало усмехнулся, когда Занзас начал наигрывать: он хмурился, качал головой и тихо ругался, когда пальцы съезжали с нужных позиций. Однако, через несколько минут Занзас уже удовлетворенно ухмылялся: — Мастерство не пропьешь, — Суперби довольно оскалился, скользя пальцами по струнам.— Buddy you’re a boy make a big noise, Playin’ in the street gonna be a big man someday. You got mud on yo’ face You big disgrace Kickin’ your can all over the place
— И почему у нас вечно бардак в участке? — Тсунаеши вздохнул, притопывая ногой в такт песни. Ямамото рядом уже пел в голос, обнимаясь с Рехеем. Гокудера похлопал Саваду по плечу: — Не переживайте, Десятый, зато мы работаем отлично. А расслабиться, оно всем нужно… — Кому расслабиться, а кому выпендриться, — неподалеку послышался насмешливый голос. — Опять этим массовикам-затейникам спокойно не сидится? — Мукуро, заткнись, не порти утро, а? – Хаято скривился, мрачно глядя на подошедшего криминалиста.— We will we will rock you. We will we will rock you!
— Чем же я его порчу? – Рокудо слащаво улыбнулся, поворачиваясь к Гокудере. — Своим присутствием. — О, тогда, пожалуй, я останусь тут еще ненадолго, — Рокудо ухмыльнулся, поворачиваясь к поющим. — Вра-ай, Рокудо, сожри лимон, а? Бесит твоя счастливая рожа! – Скуало, сморщив нос, покосился на Мукуро. Сверху раздался выстрел. Все, как один повыхватывали оружие, направляя его на источник звука: из окна показался Хибари: — Кончайте развлекаться, только что звонили, у нас две новые жертвы. — Почему маньяки вечно обламывают всю малину? Гребанные кайфоломы, — Суперби с досадой вздохнул, закидывая гитару на плечо. — Ладно, засранцы, пошли работать!***
— У нас два места преступления, — Гокудера сидя на диване в кабинете задумчиво стучал пальцами по обивке, — находятся они чуть ли не в разных местах города… — Снова подражатель? – Ямамото пролистывал бумаги с первых трех преступлений. — Скорее всего, но мы ничего не узнаем наверняка, пока не увидим своими глазами. Если время смерти разное, то художник, в общем, мог управиться и один. — Если подражатель теперь будет убивать так же, то у нас очень большая проблема, — Такеши поднял взгляд на напарника, тот кивнул, поднимаясь. — Одно дело, когда он работает в одиночку, другое, когда по тому же расписанию работают двое. — Скуало едет? Гокудера подошел к открытому окну, выходящему в коридор, и отодвинул жалюзи: — А хрен его знает. Ямамото непонимающе выглянул, сразу смущенно отводя взгляд от кабинета напротив. Скуало сидел на столе, обняв стоящего между его ног Занзаса за шею и отвечал на медленный тягучий поцелуй. — У них вечно медовый месяц? — Вроде того, — Гокудера усмехнулся, продолжая наблюдать за картиной. — Хоть бы окна закрывали… Рука Занзаса, оторвавшись от талии Скуало, заелозила по столу, поднимая небольшой листик с надписью «сам закрывай», Гокудера прыснул, Такеши непонимающе открыл рот: — Я это громко сказал? Рука снова зашевелилась: «по губам читаю, мусор». — Все, понял, ухожу, — Ямамото усмехнулся, отходя от окна. — Как он замечает еще и что-то вокруг? — Это вырабатывается само, потом поймешь, — Хаято протянул напарнику кобуру с пистолетом. — Что-то вроде профессиональной особенности. Ладно, пошли, — он вышел из кабинета, подошел к лаборатории и занес руку над стеклом, собираясь постучать. — Скуало, пора ехать. Однако та отворилась раньше, чем Гокудера успел к ней прикоснуться: — Ты не языком шевели, а ногами. Я это понял еще, когда вы себе устроили бесплатный просмотр кино для взрослых, — Скуало подтолкнул Гокудеру вперед, а на лице его расцвела наглая ухмылка. — Вам бы тоже не мешало изредка такое же занятие себе находить. А хотя… — он покосился на напарников и, гадко усмехнувшись, сделал шаг в лифт. Гокудера тут же вспыхнул, дернул его за халат, едва слышно шепча: — Ты же вчера не только посапывание на скамеечке видел, да? — Ну, может немного больше, — мужчина пожал плечами. — Не парься, я никому ничего не скажу. Хаято кивнул, тут же меняя тему: — Разделимся? — Да, вы езжайте в центр, а я разберусь с парком.***
— Что думаешь? – Ямамото отошел от трупа и перевел взгляд на напарника, тот хмуро осматривался вокруг. Место преступления было недалеко от центра, но в очень тихом районе для семей выше среднего класса. Сюда просто так в одиночестве не забредешь, хотя место довольно красивое. Дорога, выложенная каменной кладкой, аккуратные белые заборчики, как в американских кинофильмах, за которыми обязательно зеленый газон и счастливая семейка с парой милых детишек. Вот только труп на садовом участке под плетеной аркой уж очень выбивается из общей картины. — Думаю, что вряд ли кто-то что-то видел, а даже если и видел, то говорить не станет, — Гокудера оглянулся. — За те сорок минут, что мы здесь, ни одного человека даже не выглянуло из окна. Молодой офицер, подошедший во время разговора, указал на тело кивком головы: — Вам больше ничего не нужно? Труп нужно быстрее в морг доставить, сами понимаете, лето, жара… — Да, конечно, — Такеши кивнул, поворачиваясь к напарнику. — Кстати, а что насчет дома? Где хозяева? — Дом пустует уже года два, владельцы на данный момент проживают где-то в Палермо, а дом выставлен на продажу, но пока безуспешно. — Ты внутри осматривал? — У нас нет ордера, мы не имеем права. Такеши кивнул, облизнул механически губы — от жары безумно хотелось пить. Гокудера на автомате проследил за языком взглядом, тут же встряхнул головой — не о том сейчас надо думать. — Эй, Хаято, — Ямамото кивнул головой в сторону другого конца улицы, там, на повороте виднелась компания из художественной академии. — Хм… Пойдем поговорим? Напарник кивнул, перескочил через низенький заборчик и быстрым шагом двинулся к ребятам. — Утро доброе, — Гокудера кивнул, доставая значок, студенты закивали, поворачиваясь к подошедшим. — И вам, — Кике, кажется, дружелюбно улыбнулся. — Я вас помню, вы приходили два дня назад с картиной… Это из-за убийств, да? — Читаешь газеты? – Гокудера усмехнулся, вспоминая кричащие заголовки. — Хотя не знать об этом, пожалуй, может теперь только слепой. Что вы здесь делаете? — А как это вас касается? – красноволосый вызывающе глянул на Хаято, и Гокудера сложил руки на груди, отвечая таким же взглядом. — Вы находитесь около места преступления, где произошло убийство чуть меньше трех часов назад, вы автоматически можете попадать в категорию подозреваемых, так что уйми пыл и отвечай на вопросы, пока я не решил, что участок более подходящее место для твоей творческой натуры. — Закуро, не горячись, — Кике положил руку другу на плечо, поворачиваясь к криминалистам. — Тут неподалеку живет Дейзи, мы зашли за ним и решили срезать через улицу. — Кто может это подтвердить? — Его родители. — Хм, ладно… Ямамото, идем, — уже отходя от компании, Гокудера хмуро оглянулся. — Надо нарыть на них что-то, не нравятся они мне. Следом у него зазвонил телефон: — Да? Нет, у нас подражатель. Опять кровь на картине трескается. Что? – Хаято остановился, оглядываясь. — Да, есть. Хорошо, поговорим в участке. — Скуало? — Да, у него оригинал. Он опять оставил записку, сказал, что не стоит пытаться скопировать его, иначе это плохо закончится. И еще он упомянул о камерах, в таких районах обычно идет видеонаблюдение, — Гокудера достал сигарету, нервно закуривая и оборачиваясь. — Что ты плетешься, шевелись, новичок! — Я же просил… — Я тебя тоже просил не называть меня по имени, так что закрой рот и прекрати возмущаться. Такеши усмехнулся, ускоряя шаг, и вырвал у возмущенно вопящего напарника изо рта сигарету.***
— Босс! — Ммм? Занзас кивнул, не открывая глаз. С полчаса назад Скуало вернулся с выезда и, Занзас, выловив его за хвост длинных волос, усадил рядом с собой на диван. В присутствии Скуало Занзас всегда чувствовал себя лучше. Возможно, сказывалась преданность, в которой за годы долгих отношений Занзас уже не сомневался, а возможно простая привычка. Так или иначе, когда Скуало был рядом, Занзас контролировал себя лучше, быстро успокаивался и сосредотачивался гораздо легче. Скуало задумчиво глянул Занзасу в лицо, пока тот лежал головой на его коленях, и продолжил перебирать темные волосы. — А давай жить вместе? Занзас приоткрыл один глаз, пытаясь понять, в шутку он сейчас, или нет: — Ты чего нанюхался, мусор? — Враай, испарений твоих носков! Я серьезно! — Скуало почувствовал идиотское смущение: щеки начали гореть, глаза тут же забегали, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Занзаса. Тот молчал непривычно долго, видимо, пытался углядеть в лице Скуало что-то, а затем, все же углядев, усмехнулся: — Мы друг друга поубиваем. — Если поубиваем, то возможно хоть в этот раз сопляки из отдела Савады смогут спокойно раскрыть дело. Занзас хмыкнул, дернул плечом. Они встречались почти десять лет, но за все это время так ни разу и не говорили о подобном. Скуало не заикался, потому что считал, что Занзасу нужна своя территория, а Занзас просто не видел в этом необходимости: на работе они были вместе, после работы чаще всего тоже ехали к кому-то из них. Иногда Скуало бесился и сваливал, чтобы нормально выспаться, без попыток уснуть на крохотном краю кровати в то время, как Занзас занимал все остальное пространство, но на следующий день ему все равно все возмещали. — Жить будем у тебя, — возможно, им действительно стоило давно перевести отношения на какой-то другой уровень. — Заметано.