***
— Блять, Скуало, объясни, за каким хером мы должны сидеть тут в кустах? — Гокудера с тихим шипением стал выдирать из прядей волос запутавшуюся ветку. — И вообще, это непрофессионально! — Завались, — Суперби прищурился, оглядывая подсевшую к Занзасу за стол девушку. — Какого хрена вообще? — Ну... Сэмпай, ты же сам говорил, что... — Ямамото кряхтел, согнувшись в три погибели, но старательно пытался помочь Хаято выцепить прядь из кустов. Наглое растение вцепилось в волосы и совершенно не хотело с ними расставаться, чем уже довело Гокудеру до состояния тихой истерики. — Говорил, — Скуало кивнул, толкая в бок сидящего рядом Ямамото. — Хватит возню разводить! — Сэмпай, блин, — Такеши, не удержав равновесия, повалился на Гокудеру, тот громко заматерился, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но в итоге только заорал, распластавшись на земле, и со слезами на глазах глядя на клок пепельно-белых волос, оставшихся венчать злополучную ветку. — У нас работа! Хватит мне тут потрахушки разводить, сейчас всю операцию сольете, — Скуало отвесил ученику подзатыльник, а затем замер истуканом от раздавшегося за спиной голоса. — Мусор, какого вообще хуя? После этих слов его вздернули за густой хвост волос и дернули за собой. — Ну все, пиздец мне. — О да, ты еще не представляешь какой, — приметив относительно темный, узкий проулочек, Занзас с силой втолкнул туда напарника, прижимая к стене. — А теперь объясняй какого хрена. Скуало попытался отодрать руку от своего горла, Скуало получил за это, Скуало оценил железную хватку и решил просто делать то, что он умеет лучше всего — орать. — А какого хрена ты вторую ночь съебываешь и нихера мне не говоришь!? Может ты и без меня дома ночевал через раз!? И что это за бабенка с тобой там сидит, а? — Дебил, что ли? — Занзас приподнял одну бровь, но затем сразу же расплылся в самодовольной ухмылке. — Ревнуешь? — Да нахуй надо, — Скуало фыркнул, тряхнул головой, все еще продолжая с вызовом смотреть в глаза. Где-то внутри едко посмеивался внутренний голос: «Суперби, ты серьезно дебил. Тебе тридцать два года, а ведешь себя как восьмиклассница». — Заткнись. — Чего? Скуало матернулся про себя, понимая, что сказал это вслух и не придумал ничего лучше, как импровизировать. То, что зря он врезал Занзасу по челюсти чуть ли не до хруста, Суперби понял секундой позже, когда в темно-карих глазах зажглись багряные всполохи. — Двойной пиздец. — Именно. С ответом Занзас не задержался, увесистым кулаком проходясь по лицу Скуало. Спустя несколько минут драки, которой могли бы позавидовать голивудские режисеры нашумевших блокбастеров, Скуало тяжело дыша, оказался прижат лицом к стене. Из разбитой губы сочилась кровь, которую он только и успевал сплевывать; болезненно пульсировал лоб, каплями по которому стекала кровь; дико болела заломленная рука. Занзас, прижав его к стене, дышал на ухо рвано, тяжело, облизывая так же разбитую губу, и хрипло посмеивался: — Идиот. — Пошел ты, — Скуало не смог сдержать смешка, попытавшись снова вывернуться. Вместо этого его еще сильнее вдавили в стену, но руки выпустили, только крепко прижали к себе за талию, уткнулись губами в щеку. — Дай повернусь, а? Хватка ослабла, давая ему развернуться лицом к лицу. Скуало вчера уж точно не прогадал: секс будет, да еще и какой. Едва его губы накрыли чужие, жадно целуя и прижимая к себе, как сбоку раздался до боли знакомый, меланхоличный голос: — Вот и что вы здесь развели? — Мармон?! — Скуало, разорвав поцелуй, удивленно замер, окидывая человека в плаще подозрительным взглядом. Тот со вздохом скинул с лица капюшон, являя на свет лицо, поджал губы и с сарказмом взглянул на обоих. — Ваш вечный голодняк вообще когда-нибудь кончится? Занзас закатил глаза, раздвинул Скуало коленом ноги и вжался в него плотнее, не позволяя сболтнуть лишнего. Метод не сработал, поэтому секундой позже Скуало выпалил: — А какого хуя ты баба? — Маскировка, блин, которую вы оба мне своей этой показательной дракой только что слили в унитаз. — Нахера она тебе? — Потому что Занзас выдернул меня с задания, чертов шантажист, вспомнил, что я ему должен. — Ничего, потерпишь, — вышеупомянутый довольно ухмыльнулся, поворачиваясь обратно к напарнику. — А ты не думай, что просто так отделаешься. Скуало, поймав многообещающий взгляд, только облизнулся, стараясь подавить лезущий наружу довольный оскал.***
Посреди разборок у Гокудеры зазвонил телефон, запыхавшийся Дино быстро обрисовал ситуацию, прося подкрепления, раз уж они были близко, на что криминалисты с готовностью подорвались к коллегам. Потенциальный убийца забежал на закрытую стройку и теперь прятался где-то в строительных лесах за мешками с цементом. Хибари зло хмурился, зажимая порез на плече: зацепился об острый конец железной балки, прячась от выстрелов, Дино рядом мелкими перебежками между стенами и перегородками пытался определить место укрытия преступника. В кармане завибрировал телефон, Каваллоне почти шепотом пробормотал в трубку этаж и их примерное местоположение, а затем согнулся, закрывая руками голову от каменной крошки. Хибари проверил обойму и высунулся из укрытия, начиная ответный огонь. На третьем выстреле он, кажется, попал в цель, ибо беглец вскрикнул, роняя из рук пистолет. Дино, не теряя времени, подорвался, однако Кея выловил его в последний момент за воротник рубашки, прижимая к себе: — Стой здесь, дождемся этих двоих, пусть подойдут сзади. Мало ли что у него еще есть в запасе. Каваллоне кивнул. Далеко позади раздался голос Гокудеры: — Полиция Италии, выйдите из укрытия с поднятыми руками, и никто не пострадает. Вместо ответа снова раздались выстрелы, но уже более громкие, Хибари подтолкнул Дино, на ходу целясь в преступника, однако тот успел выстрелить раньше: пуля просвистела в паре сантиметров от правого плеча. — Ты был прав, — Дино свистяще выдохнул, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться, позади звуки выстрелов не прекращались. После очередного глухого вскрика, зазвучал топот ног и крик Ямамото: — Он бежит наверх! — Проклятое травоядное, — Хибари перезарядил обойму, выбегая на голос. — Что ж тебе так подохнуть хочется? Наверху лестницы зарядили почти без перерыва, Гокудера закашлялся, сипло крича: — Он пакет со штукатуркой разворотил, тут пылюка жуткая, ничерта не видно. Дино кивнул, перехватив взгляд напарника, и рванул наверх, тут же прячась за колонну. Хибари отбежал за соседнюю, едва успев спрятаться от пули, попавшей в бетон неподалеку от него. Каваллоне подхватил телефон, набирая Хаято: — Что мы с ним делать будем? Отстреливается так, что не подобраться… — Ну, рисковать жизнью нам не в первой, так что, чур, геройствовать сегодня лезу я. — Хаято, — Дино чуть нахмурился, но его оборвали. — Все нормально, я просто отвлеку его, Ямамото на подстраховке, а вы уж не прогадайте момент, а то я вам до конца жизни это буду вспоминать и во снах являться. — Уверен? — Да на все сто. Ладно, погнали. Кея кивнул, едва выглядывая из-за колонны, пытаясь выгадать момент для атаки. Из-за дальней стенки выбежал Гокудера, в его сторону тут же шквалом полились выстрелы. Дино, не теряя времени, рванул к преступнику, пока Хибари палил в его укрытие. Во время перестрелки, одна из пуль угодила в стоящую канистру, выливая поток жидкости прямо под ноги Хаято, из-за чего тот заскользил к открытому участку стены. Падение с восьмого этажа стройки не сулило ничего хорошего, но и зацепиться особо было не за что. Гокудера попытался затормозить каблуком ботинка, но только усугубил ситуацию, теряя равновесие, и когда уже у самого края он начал прощаться с жизнью, почувствовал резкий толчок в бок и зажмурился. — Ты жив? Сбоку раздавалась возня и громкий голос Хибари, призывавший беглеца лежать смирно, пока он вместо того, чтобы просто заковать его руки в наручники не поотрывал их к чертовой матери. Под головой чувствовалась часто вздымающаяся грудь и удары бешено колотящегося сердца. На талии чужие руки, крепко прижимающие к себе. Хаято кивнул: — Жив, но кажется мне нужны чистые штаны. Ямамото под ним хрипло рассмеялся: — Не тебе одному. Гокудера заулыбался, расслабляясь и закрывая глаза, не думая накрыл чужие руки своими и кивнул. — Вы в порядке? – Каваллоне вытирая пот со лба, вышел к ним. — Если это можно так назвать, — Такеши с улыбкой, незаметно погладил живот лежащего на нем Гокудеры большим пальцем. — Думаю, пора вставать. Хаято моргнул, тут же смущенно подрываясь, закашлялся, поправляя одежду, и покосился на Дино. Тот то ли правда ничего не заметил, то ли сделал вид, но ответил такой же улыбкой и протянул руку, помогая подняться: — Ты молодец, отлично поработал. — Спасибо, — Ямамото встрепал волосы, хватаясь за протянутую руку. — Только теперь я безумно хочу напиться. — Есть у меня одна личность на примете, которая обязательно тебе поможет с этим, — Гокудера усмехнулся, кивая в сторону выхода. — Пошли отсюда, наши дела тут закончены.***
Скуало, едва зайдя в квартиру, тут же оказался прижатым к стене нагло ухмыляющимся Занзасом. Чужие руки легки на бедра, плотно прижимая к себе, язык скользнул в рот, и мгновенно получил пылкий ответ. Суперби без особого сожаления проводил взглядом последнюю пару пуговиц, с жалобным хрустом оторвавшуюся от рубашки, жадно заскользил руками по груди и животу, дернул ремень брюк, усмехаясь: — Ты помнишь, что нам на работе надо быть через полтора часа? Занзас кивнул, оставляя засос на светлой шее, и дернул халат вниз. Скуало, путаясь в ремне, все-таки расстегнул брюки Занзаса, спуская их. — А нам надо в душ забежать, смекаешь? — А может нахуй работу, а? – руки забрались под футболку, оглаживая талию, задирая вещь выше и совсем стаскивая ее. — Нельзя, у нас собрание, — острые зубы прикусили кожу на шее, зализывая и спускаясь языком ниже. — Да и к черту собрание, — Занзас дернул шорты Скуало вместе с трусами вниз, одновременно высвобождаясь из штанов и отшвыривая их ногой в сторону. — Зан, работа, нельзя, — Скуало развернулся лицом к стене, шумно выдыхая от ощущения губ на шее, мягких покусываний, идущих вниз к лопаткам, рук, поглаживающих поясницу, ягодицы и пах. — Поговорим об этом, когда закончим, — мужчина ухмыльнулся, прижимаясь пахом к ягодицам, двинул бедрами, вжимая еще сильнее в стену. Скуало тихо зашипел, вздрагивая. Валяющаяся после переезда смазка очень кстати оказалась неподалеку, отброшенная за ненадобностью после первого раза. Длинные пальцы заскользили внутри, медленно, но нетерпеливо двигаясь, Скуало сжал зубы, сдерживая стон: — Не подохну без этого, давай уже. Занзас хрипло хохотнул, вытаскивая пальцы и входя до упора, крепко обнял выгнувшееся с громким стоном тело и, сразу набирая быстрый темп, задвигал бедрами.***
— Таким образом, мы имеем ни больше, ни меньше, съехавшего с катушек социопата, который ищет способ развлечься, — Мукуро, качнув бедрами, присел на край стола, подводя свою гипотезу к логическому завершению. У входа в конференц-зал послышался смешок, а следом ироничный голос: — Рокудо, сядь на место и заткнись. Социопат у нас ты, а маньяк наш — художник, — Занзас подвернул съехавшие рукава и подошел к доске с уликами, около которой Мукуро ошивался предыдущие полчаса. — И кто это мне говорит? — мужчина саркастично приподнял брови, ухмыляясь. — Иди со своими пробирками возись, и патлатого своего забери, — Скуало закатил глаза, посмеиваясь и усаживаясь на оставленное для него место. — Кто бы тебя забрал... Хм, может Бел? Парнишка рядом демонстративно смахнул с халата пылинки и зевнул: — У меня как раз скоро студенты мед.универа придут на вскрытие смотреть, а у меня хорошего материала нет. Ши-ши, хоть покажу им истинный вред краски для волос на человеческий мозг. — Заткнулись все, бабские разборки на потом оставите. А сейчас слушать сюда. Преступник наш личность творческая, а это значит, что его действия сложно предугадать. Здесь не нужен логический подход, здесь нужен такой же, ему подобный, — Занзас достал сигарету, по залу поплыл приятный запах дорогого табака. — Если собрать вкупе все места, где были совершены преступления, то можно сказать лишь то, что наш художник ищет идеальный пейзаж. Место, где он сможет создать свое гениальное произведение. В этом же суть творческой личности? Находится в вечном поиске. Нужно мыслить нестандартно. — О да, ты у нас гений креативной идеи, — Мукуро хмыкнув, пропустил между пальцами кончик хвоста. — Вра-ай, Рокудо, не всем нам суждено додуматься до разукрашивания своих патл в синий. У тебя там как вообще, корни борются или уже сдались под натиском химии? — Ребята, может вы успокоитесь? — Савада предупреждающе глянул на обоих, на что Мукуро только пожал плечами, а Суперби с усмешкой откинулся на спинку кресла. — Что ты предлагаешь, Занзас? Мужчина выпустил струю дыма: — Думать, как преступник. Почему бы не поставить себя на его место? Нужно максимально задуматься о тех местах, которые могут привлечь его внимание. — В Риме? Да это же могут быть тысячи мест, — Гокудера развел руками, Занзас кивнул. — Именно, и поэтому каждый из вас сейчас напряжет свой маленький неспособный додуматься до простейшего хода мозг и выдаст мне гениальный ответ, который послужит решением нашей задачи. — Места для влюбленных, романтика... — Скуало сморщил нос. — Именно! Наш преступник — сопливый романтик, которому в жизни не хватает любви и признания. Его тянет к чему-то возвышенному, — Занзас скривился, взмахивая рукой в неопределенном жесте. — Если смотреть на его картины с точки зрения психологии, то можно прийти к выводу, что у него была детская травма. Возможно неблагополучная семья. Оттуда идет этот поиск любви, он пытается достать то, чего ему не хватало в детстве. Отсюда однотипные жертвы — молодые девушки, около двадцати пяти лет, все светлые и сероглазые. Кстати, так же места его «студий» могут быть воспоминаниями из детства, так что нужно включить в список возможных еще и семейные места отдыха. Ямамото удивленно улыбнулся, глядя на жестикулирующего мужчину, пишущего на доске варианты возможных мест преступления: — Почему вы с ним ушли с должности криминалистов? Вы же отличная команда. Скуало пожал плечами: — Не знаю. Просто так получилось... Преступления становились все скучнее, преступники банальней, — он усмехнулся. — Наверное, нам просто стало скучно. Ямамото кивнул, понял. Глядя на этих двоих, точно было ясно, что либо дело, на котором оба смогут положить жизнь, либо ничего. А растрачивать талант и время попусту на ерунду — нет смысла. Суперби рядом влюблено вздохнул, не отрывая взгляда от уже порядком взбешенного Занзаса в полурасстегнутой рубашке, с почти дотлевшей сигаретой между длинных, смуглых пальцев, и прикрыл глаза: — Эх, какой же мужик все-таки.... Ямамото непонимающе глянул: — Эм... Сэмпай, ты что-то сказал? — Достал трендеть, этот мудак, говорю. Жрать охота, — блондин тряхнул волосами и глянул на часы. — У меня обеденный перерыв десять минут уже как! Хера я тут сидеть должен? Такеши хохотнул: — Да, да, я так и услышал.***
— Кея, ты в порядке? – Дино заглянул в медицинский кабинет, где кроме Хибари не было никого. Тот хмурился, сидя на кушетке, и протирал актисептиком плечо. — Жить буду. Блондин, чуть улыбаясь, подошел ближе, осторожно забрал влажную вату из рук, присел рядом, начиная копаться в небольшом чемоданчике первой помощи. Хибари молча наблюдал, как напарник достает бинт, протирает края раны, накладывая какой-то компресс с марлевой повязкой, заматывает все и удовлетворенно оглядывает плоды своей работы. — Теперь точно жить будешь, — Каваллоне довольно глянул, щуря карие глаза, кажется, даже подобрел еще больше, поднимая на Хибари счастливые донельзя глаза. Кея глянул как-то странно, не переставая хмурится, но буркнул, словно нехотя: — Спасибо, — а затем наклонился к губам, целуя. Почувствовал медленный ответ, подтянул к себе ближе, затем чуть надавил на грудь, заставляя лечь. Дино послушно улегся, не отрываясь от губ, улыбнулся в поцелуй, отмечая про себя, что после перестрелок у Хибари всегда какое-то странное настроение, да и ведет себя словно потерянный, но промолчал. Помог расстегнуть пуговицы на своей рубашке, притянул ближе к себе. Довольно прикрыл глаза, чуть приподнимая голову, когда Хибари перешел на шею, мелко целуя. В такие дни Кея бывает особенно… заботлив, что ли? Двигается медленно, плавно, крепко сжимает в объятиях, покрывает поцелуями каждый участок, оглаживая следом руками, доводит до хриплых, протяжных стонов против воли, таких, что потом даже как-то стыдно вспоминать. А когда все заканчивается, снова превращается в обычного Кею, хмурого и грубоватого. Только иногда незаметно целует в висок, обзывая глупым травоядным. Но, Каваллоне, впрочем, и так доволен тем, что ему дает Хибари. Ему другого и не надо.***
— Сэмпай? — Ммм? Скуало повернул горящие в костре ветки и отпил из бутылки. Ямамото после рассказа о своих похождениях таки вытащил учителя выпить, а заодно и поговорить. Суперби чувствовал себя уже и свахой, и психологом в одном лице: он сегодня выслушал чуть ли не каждого в участке. — Что мне делать? – Ямамото, обреченно улыбаясь, смотрел на разгорающийся костер. Скуало перевел на него взгляд оценивающе-задумчивый. В сумраке у костра, Такеши, с его вечно встрепанными волосами и всполохами желтоватого огня, отражающегося в ореховых глазах, казался потерявшимся, несчастным подростком, а не надежным мужчиной. Скуало пожал плечами, вздохнул: — Вра-ай, пацан, ты пойми, мне в таких делах помогать трудно, я за всю свою жизнь встречался только с парой баб, да и то, как-то не по нормальному… В основном им про фехтование заливал и бухать учил, — мужчина усмехнулся. — А потом с Занзасом. — Сэмпай, — Ямамото сполз с бревна на землю и улегся головой на колени учителя, — я люблю его. Внутренне Скуало возликовал: до одного дошло, теперь дело оставалось за малым. — Ну, так возьми и скажи ему об этом. Хуже не будет. Ну, может в морду даст и педиком обзовет, — Суперби хохотнул, глядя на исказившееся иронией лицо ученика. — Что ты как баба разнылся? Мужик ты или кто? Сопли подотри, а то понаразвесил тут. Ямамото хмыкнул, достал телефон, его нехитрые манипуляции продолжались с пару секунд, а затем в динамике послышался хриплый ото сна голос: — Придурок, половина второго ночи, какого хрена тебе надо? Скуало тихо рассмеялся: — Ты не перестаешь меня удивлять, я ж не думал, что ты и вправду вот так позвонишь. Ямамото толкнул локтем ржущего учителя и попытался сам сдержать смех. Прикрыв глаза, Такеши тепло улыбнулся и почти шепотом произнес: — Хаято, я люблю тебя. На другом конце трубки воцарилось молчание, затем послышался тяжкий вздох: — Ты пьян? Ямамото улыбнулся шире, зажмуривая глаза от наслаждения и щемящего в груди чувства: — Немного. — Утром поговорим, — Гокудера вздохнул и с легкой полуулыбкой разъединился. — Ну, что там? – Скуало отпил, окидывая взглядом изрядно опустевшую бутылку виски. Ямамото светясь счастьем взглянул на него: — Сказал, что поговорим утром. — Ну, до утра еще далеко, так что продолжаем посиделки не анонимных алкоголиков. Такеши кивнул и приподнявшись на локте глянул на довольного, хихикающего Скуало. — Семпай, а ничего, что мы костер в центральном парке развели? Блондин улегся на траву и уставился в звездное небо – единственное место в парке, где было его видно – этот небольшой клочок бесконечной синевы с хрупкой россыпью звездной крошки. — А не похуй ли? – философски отметил Скуало, пьяно посмеиваясь.