Терем-17

Рэю снова снилась Софи. Её беззвучные крики, мольбы помочь, пустые глаза, которые плакали кровавыми слезами. Некогда золотистые волосы спутаны и в грязи, лицо вспухло от слёз. А потом она просто долго смотрела на него, не моргая, и Рэй был не в силах отвести взгляд, так же как не мог больше на неё смотреть.       Он открыл глаза. Он не проснулся в холодном поту, потому что уже привык к этим кошмарам, даже ждал их со странной извращённой радостью. Они не давали забыть её, каждый раз открывая старые, едва затянувшиеся раны. Рэй боялся забыть. Наверное, это было единственным, чего он боялся — со всем остальным он либо смирился, либо оно не имело значения. Но только не Софи. Не её когда-то весёлый смех и ямочка на правой щеке, когда она улыбалась, подбегая ему навстречу. Без этого всё, что он делал и к чему шёл, теряло вдруг смысл. Он ещё несколько минут лежал, уставившись в потолок, пытаясь подавить то чувство звенящей пустоты, которое всегда оставляли после себя такие сны. Будто у него внутри нет ничего, будто он сам остался в том кошмаре, вместе с Софи, чтобы ей было не так холодно и одиноко. Коммуникатор показывал шесть утра. Рэй скатился с кровати, и, по привычке, начал отжиматься и качать пресс. Потом решил воспользоваться благами империи, пока была такая возможность, и пошёл в душ. В Талле душ был роскошью. Тем более, душ под чистой водой, а не под конденсированным сжатым паром, который совсем не смывал грязь, зато, идя под большим напором и нагретый выше допустимой нормы, мог гарантировать ожоги тем беспечным глупцам, которые зевали в кабинке. Натянув подбитые железом ботинки, на которых виднелись бурые пятна после того, как он чуть до смерти не отмудохал имперца, Рэй покинул бокс. Солдаты, которых вчера расставили дежурить в коридорах, ещё не сменились и старательно пытались не зевать и вытянуться по стойке смирно при виде своего командира. При других обстоятельствах Рэй уже давно отчитал бы всех и каждого за наплевательское отношение к исполнению обязательств, но люди были уставшими и до дежурства, поэтому он благополучно закрыл на всё это глаза. За поворотом в Командный Центр он почти налетел на Шнайда, который устало глядел красными глазами. — Опа, командир, — оскалился тот, — утречко. Рэй не любил фамильярности, но в исполнении Шнайда его это почти не напрягало. Он кивнул в ответ и тут же перешёл к делу: — Происшествия были? Шнайд почесал помятую физиономию: — Ничего, глухо, как в Риткином борделе в ночь с воскресенья на понедельник. ГЕХИРН парочку зайцев поджарил, а так спокойно всё. — Можем наслаждаться, пока нас здесь не накрыли, — Шнайд на это невесело улыбнулся. — Иди поешь и проспись, — посоветовал Рэй, — да, и дежурных можешь снимать, пускай тоже отдохнут. Шнайд согласно кивнул: — Новые посты расставлять? — Я сам, — махнул рукой Рэй. — Ты и так достаточно сделал. — Спасибо, командир. Я у себя, если вдруг пожар, потоп или на пороге объявится Императрица. Рэй улыбнулся уголком губ. Манера выражаться у Шнайда была своеобразная, но, как ни странно, его не раздражала. Первым делом Рэй зашёл в Центр. Вик тут же отсалютовал ему кружкой с кофе, сверкнув жёлтым глазом. — Вижу, спать ты не ложился, — заметил Рэй, бросая взгляд на его осунувшееся лицо. Хакер улыбнулся и потянулся в кресле: — Какое спать, командир? Здесь столько игрушек - в нашей дыре таких не найти! У них тут даже парочка пауков нашлась, знаешь, этих наноботов, которые 25-ый БТР за три минуты разбирают? А ещё это, — Вик оттолкнулся от стола и его стул легко и ровно переехал на другую половину зала. — Вот смотри, — он потянулся к серебряному контейнеру, на котором поблескивала гравировка «Опасно», быстро набрал длинными пальцами код и снял крышку. Изнутри сразу поднялся лёгкий пар, говоря о том, что температура хранения содержимого была гораздо ниже комфортных 20 градусов в комнате. Вик засунул руку и вытянул оттуда полупрозрачное синеватое нечто, по консистенции напоминающее соплю. — Это же… — начал Рэй, но Вик не дал ему закончить: — Да. Она самая. РУТ, восьмая, если не ошибаюсь. — Положи-ка ты её на место, пока нас всех здесь по стенкам не размазало, —Рэй как-то нервно сглотнул, смотря, как Вик воркует с Радиоактивной Универсальной Тепловырабатывающей Субстанцией, сокращённое РУТ. Разработки оружия типа РУТ начались уже давно, но субстанция была очень нестабильной, что стоило Империи нескольких лабораторий и пары десятков жизней учёных. Но разве это большая цена за оружие такого потенциала? РУТ были очень чувствительны к изменению температуры. Достаточно нескольких капель вещества, брошенных, например, в кастрюлю с супом, чтобы сжечь два квартала. Ходили слухи, что именно так Империя и зачистила неугодный ей опиумный район в Бэрге. Вик неохотно оторвался от игрушки и положил её обратно в контейнер. Выглядел он так, будто ему отсосала сама Императрица — абсолютно и глупо счастливым. От того, с каким увлечением Вик расписывал достижения имперской науки и техники, его лицо покрылось неровными красными пятнами, что у любого другого человека должно было означать здоровый румянец, но на сероватой коже прога смотрелось пугающе. — Сводка за ночь готова? — вопрос командира вернул его в реальность. — Да, всё в порядке, — Вик опять проехал на стуле и вернулся на прежнее место, — только закончил статистику подбивать. Командир, ты кофейку не хочешь? Импортный, с южных плантаций, не то, что та бурда, которую на вокзалах разливают. Вик громко отпил из кружки, над которой вился тонкий пар. Запах разливался и правда божественный, но Рэй покачал головой. — Сперва сводка. И вызови ко мне Мэсса, дело есть. — Сейчас всё сделаем, — Вик опять растворился в сети, стуча клавишами. Сводка была неинтересной: происшествий нет, генераторы работают, по периметру никого. Даже скучно как-то. Наверное, светлые умы Империи теперь засели за круглым столом и думают, как же выкурить их отсюда. Можно, конечно, взорвать здесь всё к ебеням — Рэй бы так и сделал — но Терем слишком дорогая цацка, чтобы из-за пары десятков повстанцев его потерять. — Командир, — Мэсс вытянулся перед ним по стойке смирно. Рэй дочитал до конца страницу и поднял взгляд. — Сегодня ты главный на дежурстве. Расставишь посты, посмотришь, чтобы никто не увиливал, к генераторам никого, кроме техников, не подпускать, заметишь что-то странное — сразу докладывать мне. Мэсс на всё это только коротко кивнул. — И, Мэсс, — Рэй немного понизил голос, — спрячь от Вика всё, что взрывается, пока он нас здесь не поджарил. Доложишь потом, куда вы всё сложили. — Как скажешь, командир, — Мэсс почесал подбородок. — Иди исполнять, — Рэй вернулся к чтению сводки. После только отправился завтракать. Те, кто ещё сидел в столовой, поспешили встать, как только увидели мрачную фигуру командира. Рэй не обратил на это особого внимания, заметив в дальнем углу Шнайда. — Опять мы встретились, — поприветствовал тот поднятым стаканом. — Как похлёбка? – спросил Рэй, присаживаясь напротив со своим подносом. — Не то, что тот тараканий суп, который готовит моя мамаша, но вполне сносно, — ответил Шнайд, отгрызая здоровый кусок от отбивной из мраморной телятины. — Не знал, что ты такой гурман, — заметил Рэй. — Гур-что? — оторвался тот от мяса. — Сам ты гурман, нормальный я. Рэй рассмеялся под недоуменным взглядом друга. — Ладно, прости, ничего личного, — замял тему Рэй, принимаясь за свой завтрак. Империя своих военных любила и баловала, поэтому холодильники в производственном цеху ломились от первосортной продукции, которой бы на год хватило. И это не учитывая тех поставок свежих овощей и фруктов, которые Терем принимал каждые две недели. Для вечноголодных жителей трущоб, которыми они, собственно, и были, всё это было просто пиром. Рэй запретил поварам, должность которых временно исполняли те двое, которых на дежурство поставить нельзя, а пристрелить жалко, выдавать больше одной порции на человека, опасаясь, как бы дорвавшись к деликатесам, его недалёкие подчинённые не схлопотали расстройство желудка. — Как твой имперец? — спросил вдруг Шнайд. — Жив пока, — пожал плечами Рэй, не отрываясь от омлета с овощами. — Хотя вчера, думал, прибью его нахуй. Где они таких борзых набирают? — Мы для них всего лишь мусор. Вот и глядят так же. Несмотря на то, что это они проигравшая сторона. Ладно, командир, пойду я спать, — поднялся Шнайд, — приятного аппетита. Рэй пробормотал с набитым ртом «спасибо», но аппетит куда-то ушёл. Шнайд, конечно, прав, но что-то внутри всё же упрямо не желало быть тем самым мусором, который может втоптать в грязь сапог Империи.       Рэй в одиночестве допил кофе и отправился на уровень 2-А делать то, что у него получалось лучше всего: проверять дежурных, смотреть за техниками и раздавать приказы и распоряжения.

* * *

Имперского офицера привели ровно через пятнадцать минут после того, как Рэй набрал вызов на комме. Дежурные поспешили скрыться за дверью, толкнув его в комнату, будто опасаясь, что он вдруг убежит. Рэй налил себе коньяка и вальяжно расселся в кресле, разглядывая имперца. Тот не избегал смотреть ему в глаза, хотя пылающая ненависть в его взгляде сменилась усталостью. Некогда красивая форма висела на нём обносками, вся пропитанная кровью и грязью. Белок левого глаза был совсем красным от кровоизлияния из лопнувших капилляров. — Как самочувствие? — заботливо поинтересовался Рэй, довольно улыбаясь, видя, как перекосило и без того хмурую имперскую физиономию. Имперец вопрос проигнорировал. — Сегодня, вижу, ты не такой разговорчивый, как вчера, — Рэй залпом выпил коньяк и вытер губы тыльной стороной ладони. Губы имперца чуть скривились в презрении — видимо, не может аристократическая душа смотреть на то, как он по-хамски глушит импортный коньяк двадцатилетней выдержки. Пойло было отменное: шло хорошо и ложилось плавно, оставляя приятное послевкусие. Такое не вызывает цирроз печени и паралич глазных нервов. Таким надо наслаждаться, но Рэй уже давно не умел наслаждаться, всегда всё в спешке, жизнь в мгновении, а оно слишком коротко, чтобы тратить его на сомнительное удовольствие.       Рэй отставил рюмку и медленно поднялся на ноги. Он смотрел на пленника, как коршун на добычу. Вот только имперец, хотя и избитый, совсем не тянул на мышонка. — Без глупостей, если не хочешь остаться инвалидом, — предупредил он, кивая на электромагнитные наручники. Чем они и были хороши, так это тем, что удобные в пользовании, они действуют в любой среде обитания и детонируют в тот момент, когда их пытаются снять, или же после голосовой команды, на которую их запрограммируют. Сперва они использовались только для перевозки особо опасных преступников, но очень скоро разошлись по всей Империи, начиная с отрядов полиции и заканчивая борделями, чьи клиенты любили щекотать себе нервы. Рэй даже слышал историю об одном незадачливом лохе, которого шлюха поджарила в процессе и сбежала с его кредитками и куском пальца, на котором гордо сверкало кольцо из низкопробного серебра в виде головы леопарда. Или тигра — здесь версии этой байки расходились. Рэй нетерпеливо толкнул его в сторону спальни. Можно было бы и здесь — Рэю ведь не привыкать — но очень уж хотелось испытать тот траходром, который маняще звал к себе шёлковым блеском тёмно-синих простыней. Судя по всему, бывший оберляйтер был ещё тем развратником. А говорят, что Империя — это оплот целомудрия, да и то это целомудрие хранится за закрытой дверью за двумя замками.       Имперец от толчка попятился, но на ногах устоял, поэтому Рэй решил, что можно с ним не сильно церемониться. — Раздевайся, — коротко бросил он, удобно развалившись на подушках. Имперец криво усмехнулся и поднял скованные руки, намекая на то, что раздеваться в наручниках крайне неудобно. — Штаны снимай, придурок, — рявкнул Рэй. — А не пошел бы ты... — прохрипел пленник. — Да я пойду. Как только штанишки снимешь — так сразу же. Видя, что имперец даже не думает шевелиться, Рэй как будто между прочим добавил: — Или сам, или тебе помогут. Его слова встретило упрямое молчание. Рэй набрал на комме дежурного: — Ханс зайди ко мне. И Тони захвати. Следующие десять минут Рэй с нескрываемым удовольствием наблюдал, как двое его ребят помогали наглому имперцу распрощаться со своей одеждой. Дежурные исполняли приказ с огоньком и в порыве энтузиазма попросту разорвали форменную сорочку, лишая пленника хоть какого-то прикрытия. Они немного переборщили и разбили ему нос, но он сам виноват — не надо было кусаться и лягаться ногами. Руками он благоразумно не махал, так как программа легко могла расценить сопротивление как попытку к бегству. — Отличная работа, ребята, — похвалил Рэй, глядя на окровавленную рожу имперца. — Свободны пока. — А этого можно было бы избежать, будь ты посговорчивей, — укоризненно протянул Рэй. Пленник молча вытер кровь с губ и выпрямился, не пытаясь прикрыться и будто спрашивая, что же дальше. Рэй оценивающим взглядом окинул то, что было спрятано под одеждой — в прошлый раз не пришлось как-то налюбоваться.       Имперец, как и любой военный, был достаточно крепко сложен, хотя в его движениях и проскальзывала не свойственная им гибкость. Его тело было без единого шрама. По крайней мере, старого шрама — свежих ему уже успели наставить. Но общая картинка была гладкой, без единого изъяна: не было пигментных пятен, торчащих волосков, растяжек или морщин.       Против Рэя с его партаками, набитыми по пьяни и на спор, которые закрывали половину спины и руки, шрамами от драк, так же по пьяни или на спор, боевыми ранениями, следами ожогов и болотной оспы на груди, которой он переболел в детстве и чудом не остался дебилом, имперец выглядел совсем мальчишкой. Но Рэй знал, как обманчиво это впечатление: лычки командира не вешают за красивые глаза. Скорее всего, они ровесники или около того, но имперская медицина и косметология успешно маскировали это. — Сюда иди, — приказал Рэй. Пленник медлил, молча сжимал и разжимал кулаки, но с места не двинулся. — Тебя опять помочь? — нетерпеливо поинтересовался Рэй. Имперец, похоже, уже воспринимал побои, как что-то должное. Как будто есть смысл защищать и без того поруганную честь? Можно было, конечно, позвать дежурных, но Рэю так хотелось сломать его собственноручно. Хотелось заставить его подчиниться, потому что это его приказ, а не потому что его избили в очередной раз. — Оторву руки, — предупредил Рэй, глядя, как меняется лицо имперца от сказанных им слов. — Без рук ведь будет не просто меня убить? Аргумент, видимо, сработал. Имперец помедлил ещё немного, но всё же подошёл к кровати с другой от Рэя стороны. — На живот ложись, — у Рэя сводило в паху от мысли, как бы он отъебал его в рот, но совать собственный член в пасть этой пираньи он бы не рискнул: этот откусит и не подавится, а Рэю его достоинство ещё очень даже дорого. Пленник распластался на тёмной простыне, вытянув руки над головой. Каждый его мускул был напряжен, казалось, он готов бежать в любой момент. Хотя, наверное, так и было. — Ноги раздвинь, — Рэй отвесил смачный шлепок по филейной части имперца. Тот вздрогнул, по телу пробежала стая мурашек вдоль хребта, но всё же послушался. Мнимая покорность заводила не хуже опытной шлюхи. В отличие от прошлого раза, член стоял прямо, как первокурсник при виде генерала. Рэй по-хозяйски облапал его задницу, скользнув пальцем в дырку. Имперец напрягся ещё больше, стиснул зубы, и шумно выдохнул через нос. Он уже не был таким узким, как вчера, но желание отъебать его от этого не пропадало.       Рэй сплюнул на ладонь и растёр по длине члена. Не то чтобы он очень беспокоился за комфорт пленника, но в прошлый раз он чуть хуй себе не стёр о его задницу. О смазке он не слишком беспокоился, но всё же лучше так, чем вообще всухую. Рэй не надевал резинку — как ни странно, он был чист, а имперцу по долгу службы венерические не положены. Он вошёл сразу. Тело под ним одеревенело и перестало дышать. Рэй с ходу взял быстрый темп, наваливаясь на пленника всем весом, втрахивая его в матрас. Одной рукой он схватил его за немного отросшие волосы и потянул на себя. Тот зашипел, попытался привстать на локтях, но Рэй тут же со всей силы утрамбовал его лицом в кровать, не запариваясь насчёт того, может ли он дышать. Двигаться вдруг стало немного легче, было влажно и горячо — он опять его порвал. Рэй прокомментировал это на талльском, думая о том, что надо было ебать его не в своей кровати. Говорил ведь папа, что шлюхам там не место. Рэя это только разозлило, он ускорил темп, срываясь на имперце. Кончил он опять в него, шепча при этом пошлые гадости пленнику на ухо. Тот не особо реагировал, только дышал через раз. От оргазма Рэй отходил не долго. Потом пнул имперца в бок: — Пшёл вон! Тот встал, пытаясь не показывать своё поражение, но Рэй прекрасно видел, как его бьёт мелкая дрожь. — Мне не в чем идти, — сообщил имперец, намекая на порванную одежду, которая валялась безобразной кучей возле кровати. — Иди так, — пожал плечами Рэй, стаскивая с себя, наконец, одежду, чтобы сходить в душ. — Тогда можешь отрывать мне руки, — не меняя интонации, ответил имперец. Рэй чуть завис от такого заявления, а потом рассмеялся: — А тебе наглости не занимать. Ладно, бери простынь эту, всё равно стирать надо. И барахло своё убери, весь интерьер портит. Пленник морщась нагнулся за бывшей формой, обмотав перед этим вокруг себя тёмный шёлк, который в некоторых местах был ещё темнее от крови. Дверь мягко открылась, выпуская его, и так же мягко закрылась. Рэй отправился в душ, думая о том, когда это он успел стать таким добрым.