Не ешьте на ночь, или Десять майронских инфарктов

Сперва еще одно примечание. Напоминаю: Тэвилдо повелитель котов - это тот же Саурон, точнее существо, выполнявшее его роль, пока Толкин Майрона не придумал. И ещё: если что будет непонятно, ответы найдутся в следующей главе!

Что это за дурочка стоит перед воротами? Что это за девка хочет видеть короля? (из рок-оперы «Жанна Д'Арк»)

Вроде бы всё успокоилось. Кирдан, покряхтывая, побрёл в свои покои, предвкушая провести остаток ночи в постели. Правда, никто не гарантировал, что бессонница возьмёт – и закончится, но… Да, вы уже догадались, что поспать Корабелу не удалось. Послышался голос какого-то слуги: – Воры! – Какие еще воры? – зевая, проговорил Кирдан. – Кому захочется грабить нищего владыку? – Что это за эльфиня ломится? – потеряв страх и стыд, кричал советник. – Ну, замолчи уже, Морготово отродье! Никакие это не воры! Это ворожея! – Ворожея? – подумал Кирдан вслух. – Это что еще за своеволие? Вот если бы она смогла поправить мою казну… Но ворожеи этим вроде бы не занимаются! Вы не поверите, но и в Кирдане способны были взыграть чувства и собственное достоинство в том числе. Вот что называется слишком часто видеться с государем Трандуилом. Словом, Кирдан собирался прогнать всех: советников, слуг, эльфинь и ворожей. Быстрыми шагами он вышел на балкон. Внизу стояла «эльфиня», как выразился советник, но Кирдан ее плохо разглядел: освещение было так себе, а денег на нормальные светильники у Кирдана не было. – В чём дело? – спросил Кирдан. – Ваше Величество, прошу прощения! – к советнику вернулся заискивающий тон. – Там какая-то красавица! Ее, наверное, Румил с этим… как его… знают. Запамятовал, Ваше Величество. Примите мои извинения. Примите мои… – Замолчи! – хотел рявкнуть Кирдан, но у него получилось какое-то адское блеяние. Что говорить, ругаться, как Трандуил, он не умел, а стоило бы поучиться. – Что это за сумасшедшая? Стучится среди ночи прямо в королевский дворец? «Ну да, – подумал Кирдан, – ведь дворец давно уже не дворец, а сумасшедший дом… Вот уже первые клиенты, то есть пациенты… А что если зарабатывать на содержании сумасшедших? Ай да, Кирдан, ай да, молодец! Всё, впускаем эту милую девушку! А я записываюсь в главные психиатры!» Советник смотрел на Кирдана вопрошающим взглядом. – Впусти несчастную! – сказал наконец король. – Как не порадеть родному человечку! – он чуть не прослезился, такой порыв великодушия охватил его. Советник, конечно, повиновался. И вскоре вернулся вместе с «красавицей»… Бедный Кирдан! Он ожидал чего угодно, но только не этого! Красавица-то оказалась красавцем! Да, вошел некто, кого можно было бы назвать миловидным, кабы не нескромных размеров нос. Впрочем, на это можно было закрыть глаза, что Кирдан и сделал, мысленно сказав: «Эру, где я?» Тут «красавица» заговорила прекрасным голосом. Ну да, прекрасным. Кирдан подумал, что, обладай он таким баритончиком, ругаться он смог бы получше, чем Трандуил. Да он бы перекричал всех своих слуг, пусть даже капельку повышая голос! – Я слышал, – прежде поздоровавшись, говорила «красавица», – что один мой друг был доставлен сюда. Я мог бы вполне обойтись без этого друга, но у него осталось всё моё имущество. – Имущество? – переспросил Кирдан. – Это, конечно, похвально. Но ты бы представился, что ли? – Я Майрон. «Замечательное имя! – подумал Кирдан. – Как было бы чудесно, если бы меня звали не Кирдан, а Майрон! Майрон, Майрон… Где-то я уже это слышал… Но где?» У Кирдана болела голова, и он, конечно, не вспомнил, кто такой Майрон на самом деле и с чем его едят. Зато Кирдан подумал: «Майрон ты или не Майрон, но у меня во дворце – первая средиземская лечебница для тех… у кого слегка поехала крыша… Словом, как-то так, только красивее надо выразиться. И никуда я тебя, Майрон, не отпущу, пока не смогу убедиться в крепости и устойчивости твоей нервной системы… Тебе выпала удача быть моим четвертым пациентом!» – Майрон! – сказал Кирдан вслух. – Я тебе, конечно, разрешу встретиться с твоим другом, но… Дело в том, что… Кирдан не придумал, как высказать свои мысли. Но Майрон, видимо, знавший больше Кирдана, сказал: – Ничего страшного, не смущайся, государь. Я не побрезгую твоим гостеприимством. При этом Майрон подумал, разглядывая Кирдана: «Тьфу, Мелькор! Что за редкостный тип! И где только таких делают?» Кирдан поспешил предоставить Майрона советнику и слугам. Те, в свою очередь, поспешили препроводить Майрона в палату (№6), где уже расположились трое «сумасшедших». Эта палата не отличалась оригинальностью меблировки… Поэтому через несколько минут испуганные слуга и советник влетели к Кирдану и завопили: – Эльфиня недовольна! Кирдан ничего не ответил, а только тихо запел: Сердце «красавицы» склонно к дивану… Петь Кирдан не умел. Поэтому советник и слуга, не желая слушать фальшивый голос своего государя, побежали сплетничать. И к утру во дворце родилась история, что король поёт про каких-то Гертруд, стариков Козлодоевых и пески Петербурга. Да, со страху ещё не то померещится! Зато в Средиземье стала бытовать легенда о Борисе Борисовиче Гребенщикове. Тем временем Майрон, недовольный общей комнатой и кроватью, которой давно пора бы на металлолом, хмуро разглядывал Румила и Эльвэнилдо. Румил, узнав, как зовут «товарища по несчастью», сразу стал о чём-то догадываться… В его речи однажды проскользнуло слово «вонючка» (что в переводе на квенья означает Саурон), которое он поспешил проглотить, так и не договорив. Эльвэнилдо хотел спать и злился на взрослых, но, благо, молча. А странный человек неэльфийской внешности… смотрел на всё происходящее таким насмешливым взглядом, которому позавидовал бы даже Майрон. Наконец он сказал на чистом русском языке: – Миша, это то, что ты называешь пятизвездочный отель? – Для того государства, в которое мы попали, это дворец! – ответил Майрон… И тут Румил завопил, путая от радости квенья и синдарин: – Что? Quetilye sina lambe! Manen? Enye umin quete… (кв.: Ты говоришь на этом языке! Но как? Даже я не умею…) Научи меня! Я понял только пару фраз! – Хорошо! – как ни странно, согласился Майрон. - Но позже. А пока хочу представить вам этого зануду. Его зовут Владимир Владимирович… – Что? – выпалил Эльвэнилдо. Майрон, прежде не замечавший Эльвэнилдо, окинул его очень подозрительным взглядом и процедил: – А те, у кого язык заплетается, могут называть его Вла-ди-ми-ри-о-ном. Запомнили? – Запомнили, запомнили! – сказал Румил. – Эльвэнилдо! Расскажи дяде Майрону… – Не надо! – почти взмолился Майрон. – Байрон? – подал вдруг голос Владимирион. – В этой дыре ничего более не читают? – Так! – сказал Майрон, чувствуя, что он скоро сам запутается. – Во-первых, отдай мне мой паспорт и мою гусеницу! Во-вторых, не поминай литераторов. У меня математический склад мышления! – Паспорт, пожалуйста! – Румил тем временем начинал вникать в смысл этого диалога. А Владимирион протянул Саурону… ой, простите, Майрону какую-то бумажульку со странными письменами. «Я такого не придумывал! – подумал Румил. – Я чувствую, мне придётся поднять всех на войну против этого… Майрона! Что-то здесь не так!» – А гусеница не твоя! – вдруг начал ворчать Владимирион. – Миша, ты очень плохо поступил. Миша, ты огорчил ребёнка, а еще это посягательство на чужую собственность! Только тогда Румил заметил странный предмет в руках у Владимириона. Это был надувной круг (наполовину сдутый) в форме гусеницы. Но эльфам такой детский сад незнаком. Поэтому Румил ничего не понимал! Мало того, что он плохо разбирался в этом русском, так ещё эти двое препираются тут из-за какого-то магического артефакта. И вообще никакой это не русский! Это новый вариант чёрного наречия! Так думал Румил, а Майрон в это время проворчал: «Программист проклятый!» - и оставил пока Владимириона в покое. – Вот что, – сказал Майрон Румилу, – Кирдан нас из дворца не выпустит. Нам надо будет искать выход из ситуации… – Ну-ну! – Румил ехидно сощурился. – Почему бы тебе не обернуться Тэвилдо повелителем котов! – Это старая сказка! – крикнул Майрон. – И не смей поминать её всуе, старый болтун! Этот несчастный, Владимирион, попал к нам тоже немножко из другой сказки. Я думаю, это объясняет всё. Понятно? Прекрасно. Мы постараемся переправить его обратно, думаю, я скоро смогу это сделать. А пока… Хорошо, научу тебя русскому, ведь ты должен быть умным мальчиком? – Мальчиком? – удивился Румил. Его так никто звал. Даже мама, которой, кстати, у Румила не было. Ведь он не хухры-мухры, а перворожденный! – Да, я тебя постарше буду! – сказал Майрон, довольный тем, что внешне этот эльфишка выглядит не так молодо, как самый настоящий майа! – Но приступим к русскому. *** Утром, когда Владимирион проснулся, его взору предстала странная картина. Эльфик сидел и бормотал под нос: – Россия! Медведи… Борщ… Наверно, вкусно… Кремль. В Кремле двадцать башен… Наверное, покрасивее будет, чем Тирион. Самая высокая гора – Эльбрус. Явно выше, чем Таникветил. Россия- самое большое государство… Нет, теперь я хочу в Россию! – Не надо! – сказал Владимирион. – Вы там не выживете. Румил поднял глаза. – А, здравствуй, сударь! Занятный у тебя язык. Очень интересный. Я никак не мочь… не могу привыкнуть к этой связи окончаний и местоимений… – Давайте, не будем об этом. У меня, как Миша говорит, математический склад ума! – Миша? Это, верно, Майрон? Майрон в то время спал, сидя у окна, положив руки на подоконник, а голову – на руки. До скрипучей кровати он так и не дошёл. Румил продолжал рассуждать: – Россия на самом деле такая большая? Мне не веруется… то есть не верится! – Большая! – лениво проговорил Владимирион. – Что сказал Миша? Какова программа экскурсий на сегодня? – Миша! – крикнул Румил. Майрон не отозвался. – Эй, Майрон, тебя зовут! Клянусь, имя Миша тебя… тебе (дательный падеж, так ведь?) больше подходит! Майрон прогудел что-то нечленораздельное, но головы не поднял. Вундеррумил вздохнул. Что поделать, у Майар слабый иммунитет. Только такие Нолдор, как Румил, способны за ночь выучить язык и при этом не возжелать сна! Так думал гениальный эльф, и в голову ему пришла идея. – Эльвэнилдо! – крикнул он. Бедный Эльвэнилдо проснулся на самой середине кошмара про папу Финрода. И тут – похуже, пожалуй, чем папа, – старикашка со своими языками. – Эльвэнилдо! – воодушевленно сказал вундеррумил на синдарине. – Ты будешь учить русский! – Зачем? Но Румил! Мне не нужен твой русский! Эльвэнилдо был так наивен в своём мини-гневе, что Майрон не выдержал и проснулся, дабы поглазеть на сынка Артафиндэ (а Майрон догадался, что Эльвэнилдо – сынок чудесного, благородного, умного и так далее Артафиндэ Инголдо Арафинвиона, или же Финрода Фелагунда). Майрон имел за собой маленькую слабость, а именно был охотником до всяческих зрелищ. – Нет, нужен! – ответил Румил на протест Эльвэнилдо. – Я жил дольше, я знаю больше! Итак, повторяй за мной: «Меня зовут Эльвэнилдо…» – Может, лучше балладу о Берене? – Никаких баллад! Через три недели ты у меня заговоришь! Эльвэнилдо пришлось подчиниться. Румил усадил своего ученика на стул и начал лекцию. Майрон, казалось, о чём-то напряжённо думал. Скоро вошел слуга, спросил у «сумасшедших», как им спалось, и подал завтрак: три корочки хлеба… – Кто повар в этой дыре?? – вырвалось у Майрона. (Об ещё одной маленькой слабости Гортхаура и так далее речь пойдёт после). – Я… - пролепетал слуга. – Это невыносимо! Ты бы хоть четыре принёс! Считать умеешь? – Даже на квенья: минэ, атта, нельдэ… – Иди ты к Саурону… к… прости! Хорошо, иди ты к Мелькору со своим квенья! А нам изволь подать завтрак? – Я уже подал! – сказал слуга и убежал, напевая. Сердце «красавицы» склонно к конфетам! – Чтоб его Валар… то есть чтоб его Моргот побрал! – Майрон фыркнул. Потом, взглянув на Румила, который ничего не заметил, до того он был увлечён преподаванием, и на Эльвэнилдо, клевавшего носом, добавил: – Старикашка обойдётся! Хотя... Володя, надеюсь, твоя жена не закармливала тебя? Ах, да, прости, это же синдарин! – он перевёл. – Моя жена – отличный кулинар! – сказал Володя (здесь Гортхаур вздохнул). – Я хотел сказать, Миша, что никаких языков я учить не буду! У меня математический склад… – Прекрасно! Не учи! Я разрешаю! Эй, Румил! Румил очнулся, со вздохом разделил корку, отдав три четверти Эльвэнилдо, а потом снова занялся русским. Майрон же стал думать о побеге из сумасшедшего дома. К вечеру в его голове созрел план. – Володя! – попросил Гортхаур. – Надуй свою гусеницу! Владимирион исполнил странный приказ. Майрон забрал гусеницу и долго бормотал что-то себе под нос, шуршал, махал руками, чертыхался, дул, свистел, словом, занимался шаманством. Со времени «воскресения из глаза» в Майроне накопилось не так много магии и силы, поэтому пришлось «по сусекам поскрести». И вот гусеница увеличилась в размерах, так что четыре здоровых лба могли бы на ней уместиться. Но наши «сумасшедшие» не дотягивали до лбов, более того, Эльвэнилдо был небольшого роста, да и Майрона можно было назвать миниатюрным. – Полетит! – сказал Майрон, указывая на гусеницу. – Но я не уверен в удачной посадке. Оно, конечно, жить хочется, но я больше не мастер метаморфоз! Эх, коротки наши лета молодые! (Володя, спокойно, ЭТО ОКУДЖАВА, А НЕ БГ!) Да, Румил, я в Тэвилдо не превращусь, как бы ты ни хотел! Я теперь слабее самого слабого эльфенка! Ну, кто здесь рискованный человек? Или эльф? – Мне кажется, после этого пятизвёздочного отеля любой станет рискованным! – ответил Владимирион. Румил согласился с ними, а Эльвэнилдо никто спрашивать не стал. Вчетвером взгромоздили гусеницу на подоконник. Майрон сел впереди, назвавшись капитаном корабля. Троица примостилась сзади. – Ну, Мелькор, вынеси! – крикнул Гортхаур, открывая окно. И запел: Я лечу, и небо поёт, и всё выше наш самолёт! – Не надо! – вдруг сказал Эльвэнилдо (весь разговор вёлся на русском, а Эльвэнилдо выучил пока только две-три фразы). Румил воодушевился. – Эльвэнилдо, спой «А Элберет»! (и по-русски) Знаете, Эльвэнилдо голосом пошёл в папочку! – НЕ НАДО! – Гортхаур чуть не упал с взмывшей в небо гусеницы. Да уж, песенные поединки с Финродами Фелагундами, которые так и норовят не попасть в ноты, не забываются. Тем временем гусеница приближалась к земле… Вот так всё происходило. История наша пока кажется очень запутанной. В следующей главе прояснится многое… 1. Удачным ли было приземление 2. Как Саурон выучил русский и познакомился с Владимирионом 3. Почему Владимирион зовёт Саурона (то есть Майрона, как я могла!) Мишей 4. Как плохо живётся Эльвэнилдо и Румилу 5. Откуда взялась таинственная надувная гусеница 6. И ещё кое-что интересное А пока будем надеяться на первое и не морочить себе голову пятым!